Satellite

— Ты что… ты что творишь, идиот? — взбесилась я, когда до меня полностью дошла вся суть происходящего, и со всей силы оттолкнула бывшего. — Мелодрам пересмотрел? Думаешь, после такого я к тебе в ноги упаду или на шею брошусь? Мечтай! Я бы ударила тебя, чтоб мало не показалось, но… но… — Что? Кишка тонка? — издевательским тоном спросил Мэтт. — Не хочу показаться гостям стервой, понял? — я пытаюсь успокоиться хоть немного, но этот дурень одним своим видом уже раздражает. — Ты сказал и сделал всё, что хотел? Катись отсюда! Желательно в буквальном смысле! — Ах, гости у тебя? Уже мужика себе нашла! Тогда ясно, почему так спешишь от меня избавиться! — Не мужика, а друга, — теперь я в обороне, приехали. — И только назло тебе я не против закрутить с ним роман! — Шлюха! — с перекошенным от ярости и покрасневшим лицом выкрикнул Мэтт. Без предупреждений, не церемонясь, я не удержалась и со всей силы, которой у меня, однако, отнюдь не много, влепила бывшему пощёчину. Не целилась. Он отшатнулся, но скорее от неожиданности, и прижал руку к щеке. — А минуту назад говорил, что любишь, — я открыла дверь и, пока тот до конца не пришёл в себя, вытолкнула из квартиры. Судорожно запираю дверь на два замка, на все обороты. Что это, чёрт побери, было?! Ко мне уже спешит Томас, но я пробежала мимо него на кухню, где схватила бутылку вина и сделала один большой глоток прямо из горла. С грохотом ставлю её обратно. В этот момент рядом со мной оказывается мой друг, и я вновь кидаюсь на него с объятиями. Внезапно меня прорвало на слёзы. Чтобы не мочить его футболку, я обеими руками закрыла лицо. Томас крепко прижал меня к себе, поглаживая по спине. Внутри меня всё бушует от злости на того ушлёпка, явившегося у меня на пороге ни с того ни с сего; на саму себя за то, что впустила его. Надо было посильнее толкнуть и захлопнуть дверь прямо перед его лицом, как только я взяла ключи, и орал бы он там дальше. Друг взял меня за плечи и усадил на ближайший стул. В голос я не ревела и не реву. Нижняя челюсть подрагивает. Не могу остановиться всхлипывать и шмыгать носом, что ещё больше раздражает, поэтому и усмирить свой гнев не получается. Руки продолжают трястись от желания врезать Мэтту ещё и не один раз. Прикусываю нижнюю губу, делая очередную попытку успокоиться и перестать думать о последних событиях. Томас, судя по звукам, заглядывает в шкафчики, чем-то гремит, а спустя несколько секунд под моим носом оказался стакан с водой. Я взялась за него двумя руками, но пока не стала пить, потому что не решилась поднять голову. Почти не знаем друг друга, и не хватало в начале знакомства показывать своё распухшее от слёз лицо. — Спасибо, — выдавливаю я. Опять у меня дрожит голос. — Пей. Это простая вода, — друг мой неожиданно оказался прямо передо мно на корточках, так что теперь ему видна вся красота моего лица после рыданий. Я кивнула и всё же поднесла стакан к губам. Из-за того, что руки и челюсть у меня пока не унялись, зубы пару раз стукнулись о стекло. Залпом выпиваю всё содержимое и продолжаю сжимать этот бедный стакан. Томас его аккуратно забрал и поставил на стол. — Пойдём посмотрим фильм, — ласково произнёс он и тронул мой локоть. — Я не выбрала, — ответила хрипловатым голосом. — Не успела. — Давай я выберу. — Не надо. Я не хочу уже ничего. — И прогуляться не хочешь? — Что? — На улицу. Погулять не хочешь? — повторил Томас. — Почему бы и нет? Родители не видят — никто не наругает, если я выйду, когда на улице темно, — я пожала плечами, медленно встала и ушла в ванную, чтоб немного освежиться холодной водой. Через пятнадцать минут мы оказались на свежем воздухе. Перед выходом мы только зашли к Томасу за его курткой. Прохладный ветер проникает мне под тёплую толстовку. Я вздрогнула. — Куда пойдём? — спрашиваю, вглядываясь в лицо друга под уличным фонарём. — Куда ты хочешь? — Томас посмотрел на меня, улыбаясь уголком губ. — Без разницы, — я смущённо отвела взгляд. — Мне лишь бы походить, развеяться. Спасибо, что вытащил. — Всегда пожалуйста. — Если б не ты, я так и сидела бы в четырёх стенах, проклиная мир, мужчин и себя, думая о плохом и планируя убийство, — я горько усмехнулась и вздохнула. — Если бы не я, ни о каких гостях речи не было бы и, думаю, разговор шёл бы не на таких повышенных тонах. — Не приплетай себя. Это всё он. Этот… — подбирать слова, подбирать слова! — придурок. Целоваться он полез, — демонстративно вытираю губы рукавом. — Давай не будем об этом. Мне хотелось бы, чтоб ты отвлеклась. — С чего такая забота? — Обыкновенная дружеская поддержка. Любой хороший друг так поступил бы. — Да, но когда дружат мужчина и женщина, один из них обычно хочет большего, чем дружба. Вот я не хочу большего, а ты? — я встала прямо перед Томасом, преграждая ему путь и подозрительно глядя прямо в его глаза. На самом деле я просто попробовала пошутить. Он резко остановился и поджал губы. Мои глаза округляются тем больше, чем дольше мы стоим в таком положении. Масло в мой огонь подлил как бы извиняющийся взгляд. Мужчина опустил глаза. — Да не пугайся ты так! — он вдруг снова посмотрел на меня и коротко рассмеялся. — Я пошутил. — Шутки у тебя отменные, а ты — хороший актёр, — легонько тычу его локтём. — Вообще, за каждым «я пошутил» есть частичка правды. — Спасибо, стараюсь, — Томас не перестаёт улыбаться. Похоже, на последнее предложение он не обратил внимания, и ладно. — Знаешь, в первый день нашего знакомства у меня появилась одна мысль, и всё это время я пыталась спрятать её подальше. Только сейчас решусь озвучить. — Я весь во внимании. — Такая навязчивая мысль, что мне всерьёз стало интересно, — я выдержала короткую паузу. — Твоё лицо кажется мне знакомым, а я, хоть убей, не вспомню, где видела или могла видеть тебя. Может, ты помнишь: мы с тобой не пересекались раньше? — Может, пересекались, а может, нет. Тоже никак не смогу вспомнить, прости. Следующие пару минут, которые казались вечностью, мы прошли в тишине. Время от времени мимо проезжают машины, проходят люди. Ветер, кажется, стал ещё холоднее; он продолжает проникать под мою кофту и заодно футболку, заставляя меня дрожать. Ещё немного, и я начну стучать зубами — пора разворачиваться. Я тот самый вечно мёрзнущий человек, который против проветривания и всё время просит закрыть окно. — Идём домой, а то окоченеешь, — внезапно сказал Томас и остановился. И не менее внезапно накинул на меня свою куртку, оставшись в одной футболке. — Мне холодно, но терпимо, а ты надень куртку — заболеешь! Теперь я попыталась накинуть одежду на широкие плечи друга. Пришлось подпрыгнуть, конечно. — Не я тут дрожу от холода, — его куртка снова оказалась на мне, когда мы двинулись в обратный путь. — Тогда ты через десять метров начнёшь дрожать, — возвращаю вещь её обладателю. — Не начну. Между прочим, выражаясь твоими словами, «с чего такая забота?» — Томас ухмыльнулся, думая, видимо, что последнее слово осталось за ним в этом небольшом споре. Но свою куртку он опять накинул на меня. — У меня к тебе тот же вопрос, — сразу накидываю её обратно на друга. — В словесной перепалке я с тобой тягаться не буду, но куртку возьми, пожалуйста, — мягко попросил он. — А то что? — А то я придумаю что-нибудь страшное. Иногда я пугаюсь того, на что способна моя фантазия, так что не советую вынуждать меня, — мужчина пригрозил мне пальцем, весело улыбаясь. В свете уличного фонаря, под которым мы как раз в этот момент прошли, выделялся каждый изгиб руки Томаса. Длинные пальцы, кажущиеся таковыми даже будучи сложенными. Красноватые костяшки. Вены. Когда-нибудь мне хватит смелости потрогать эти руки.