***
Резко раскрываю глаза. Жмурюсь, снова открываю. Вот это я уснула. На улице стемнело. Ноги уже ноют, отчего я застонала в подушку. Нельзя мне так бегать, нельзя. Это во-первых. Во-вторых, никому не известно, что я буду делать полночи, потому что я выспалась. Подниматься я не собиралась до момента, когда меня забеспокоила естественная нужда. Превозмогая боль, я сползла с кровати и на всё ещё деревянных ногах направилась к туалету, находящемуся прямо напротив спальни. Спасибо человеку, который это придумал. Когда все дела сделаны, я неспешно тащусь обратно к подушкам, но на полпути останавливаюсь. У порога лежит сложенный вдвое листок. Уверена на все двести процентов, что, когда я только зашла в квартиру, этой бумажки не было, хоть я была сильно уставшей и плевать хотела на то, что что-то может валяться под ногами. Любопытная особа внутри меня заставила чуть ли не подползти к листочку и взглянуть на него. О, он, оказывается, вчетверо сложен, но это не так уж важно. Заметно мужским, но читабельным почерком написано: Элис, не смог достучаться: ты, наверное, уснула. Я улетаю этой ночью по работе. Извини, что не решился сказать раньше. Не обижайся, хорошо? Скоро вернусь.Том
Что? Только начали лучше узнавать друг друга, а он уже улетает? Не навсегда, и то радует. Я-то не обижусь… И вообще понятие «скоро» для всех разное: кому-то сутки кажутся вечностью, а для кого-то полгода окажутся мимолётными. Ночью улетает. Погодите, а сейчас сколько времени? Ползу на четвереньках в комнату и вглядываюсь в настенные часы. Половина одиннадцатого (только я могу так надолго уснуть). Ночь — тоже понятие растяжимое. Может, Том ещё дома! К чертям боль при каждом шаге! Я хочу сказать хотя бы просто «пока». Четвёртый день знакомы, а руки у меня трясутся так, будто я упускаю свою судьбу. Я наскоро обула ещё влажные кеды и в чём есть подбежала к лифту. С первого этажа едет. Вполне возможно, что это Том уехал! Но лучше я сама проверю. Надежда умирает последней. Сначала лифт мучительно медленно открывает двери, так же закрывает их и поднимается. При первой возможности выбегаю из кабины и в один прыжок добираюсь до двери Тома. Усиленно жму на звонок — один раз, второй, третий… Стучу. Ничего и никого. Здорово. Опоздала. Так немного виделись, а я уже не представляю, как буду проводить оставшиеся пару дней отпуска без нового друга: прогулок с ним, бесед, до смешного нелепых ситуаций. Мы даже не додумались обменяться номерами телефонов, поэтому ближайшее «скоро» будет невыносимым от чувства, что кого-то не хватает, а именно — Тома. Нельзя так быстро привязываться к людям. Огорчённая своим сегодняшним невезением, я поехала вниз на лифте. Сейчас не кажется, что он едет так медленно. Пока прохожу те пару шагов между лифтом и дверью своей квартиры, ноги кое-как переставляются. Знаете, можно даже не планировать, как провести остальные два дня отпуска: я просто не смогу выйти за пределы дома и буду лежать сутки напролёт за просмотром фильмов. Было бы неплохо делать всё это с Томом. А-а-а, Том, Том, в каждом углу моего сознания теперь Том! Забудь про него, Элис, хотя бы на пару дней. А лучше вообще не вспоминай до его возвращения. Он там занят своей работой, а ты будешь занята своей. С пациентами, пожалуй, не так трудно отвлечься от личной жизни. Всё-таки непозволительно витать в облаках, когда в твоих руках здоровье человека. Так можно задуматься и капельницу не тому поставить, укол не туда всадить, бумаги не так заполнить… Тебя, дорогая Элис, ждёт то же море работы, но после сегодняшней новости оно и к лучшему. Лучше полностью отдаться делу, которое приносит какое-никакое удовольствие даже несмотря на множество весьма стрессовых ситуаций, чем много-много размышлять о том, правда ли новый друг уехал по работе или просто сбежал подальше от такой дурочки, и накручивать всякие глупые мрачные мысли.