Bestia Sapiens

      Во временном лагере, ещё до переезда в Латори, рабы жили в тесноте. Всё, на что решились смотрители, — разделить девочек и мальчиков. Пусть с едой и не возникало проблем, но питьевой воды было мало. Других хлопот также хватало.       Антисанитария привела к брюшному тифу. К счастью, доктора смогли остановить болезнь, но умерло больше трёх сотен рабов. Лишь титаническими усилиями в ангарах удавалось поддерживать хоть какую-то чистоту. Рабов три раза в неделю поливали со шлангов, заставляя мыться под холодной водой. Апрель девятнадцатого был очень жарким, поэтому практически никто не пострадал от таких душей.       После собрания, на котором Элизабет выбрали директрисой, и переезда на новое место овца начала обустраивать Латори. В первую очередь она взялась за налаживание нормальных условий содержания рабов. Нужно было снизить смертность.       У неё возник план, как улучшить тюрьму. Как только последних детей привезли, директриса провела полный реестр рабов, поделила их на группы по возрасту и полу.       Оказалось, что в лагере тридцать девять тысяч четыреста двадцать семь рабов. Детей, требующих ухода старших, было семьсот двадцать, а детей до года — тридцать.       Элизабет строго приказала смотрителям обеспечить лучшие условия проживания в приюте для самых младших. Она почти каждый день заходила туда и лично проверяла выполнение указаний, посещала кухню, сама наказывала за самые малейшие провинности поваров или нянь, хотя они чётко исполняли свои обязанности, стараясь не попасть в карцер.       Один раз, увидев грязь, что осталась после мытья полов, Элизабет нашла виновницу. Когда лиса, плача, просила её простить, директор огласила сбор всех рабынь приюта. Геничка решила проучить недотёпу, чтобы это стало уроком для остальных. Элизабет заставила лису-виновницу вылизать пол.       В другой день овца заглянула в спальню к младенцам и увидела, как одна из рабынь-воспитательниц читала им сказку. Директриса разозлилась, выхватила книгу из лап девочки и выперла рабыню в холл. Опять было оглашёно собрание.       — Значит так, с сегодняшнего дня — никаких книг. Вы не имеете права разговаривать между собой. Категорически запрещается разговаривать со своими воспитанниками. Той, которая нарушит эти правила, вырвут язык. Хватит здесь стоять, возвращайтесь к работе!

***

      Постепенно в лагере ввели список запретов, за нарушение которых рабов строго наказывали. В бараках и камерах рабы должны были поддерживать идеальный порядок: кровати застелены, полы — тщательно вымыты. Дипров обязывали выглядеть опрятно, следить за чистотой своей шерсти и одежды, заботиться о личной гигиене. Подъём — в шесть утра, отбой — в десять вечера, приём еды — три раза в день.       Раб, к которому обращался любой из хозяев, обязан был подбежать к генику, выслушать приказ, затем поклониться и идти исполнять его распоряжения.       Чтобы обратиться с просьбой к генику, раб должен был стать перед ним и, если тот разрешит его выслушать, быстро сказать нужное.       Немалый перечень правил разрешал смотрителям издеваться над дипрами. За любое нарушение определили наказание. Ребёнка могли лишить дневного пайка, если он не поклонился, встретив геника. Непокорного могли закрыть в карцере, иногда даже на неделю.       В общем, молодая директриса берегла рабов и заботилась о физическом здоровье дипров. Ведь будущие обученные служители — это прибыль рабочего объединения лагеря. Но иногда Элизабет устраивала показательные казни, чтобы придушить малейшие проявления собственной воли у рабов.       Первым повесили в тюремном дворе на глазах тысячи детей, которых специально вывели посмотреть на страшное зрелище, пятнадцатилетнего волка-беглеца. Парень выбрался с Латори через канализационную трубу, но далеко убежать не успел. Роботы-искатели мигом нашли беглеца. Когда его, окровавленного, полностью опухшего от избиений, вытащили на казнь, несчастный не понимал, что будет происходить, аж до последнего момента.       Директора всех рабских лагерей периодически обменивались опытом работы между собой, перенимая друг у друга разные нововведения.       За полгода работы геники, что управляли в воспитательных лагерях, выработали такую систему, которая превращала детей-дипров в послушных рабов с набором простых рефлексов, главным из которых было покорное служение хозяевам. Их лишили имён, а взамен дали каждому номер, первые две цифры которого указывали на год рождения, следующие — месяц и день. Последние три делали девятизначный номер уникальным. Его вытатуировали на шее дипра. Также каждому рабу во второй шейный позвонок встраивали микроскопический датчик, чтобы в нужный момент моментально узнать его местонахождение.       На лакеев с Латори в скором времени возник бешеный спрос. Их ценили за трудолюбие и смиренность.       Элизабет продумала всё до последних мелочей, определив, что больше всего на рынке будут платить за поваров, нянь и горничных. Поэтому учебные курсы дали нужные результаты, и директриса вскоре выставила первых рабов на аукцион. Их быстро разобрали, следующие пошли уже по более высоким ценам. Но у генички появился более амбициозный план, чем обучение и продажа слуг.       Элизабет захотела построить лабораторию клонирования, чтобы поставить производство рабов на конвейер.       Главный доктор генетической клиники в Зверополисе, оценив план Элизабет и её предложение повысить его зарплату вдвое, моментально сменил позицию с саботажной на режим полного содействия. Директриса Латори умела договариваться со зверьми.       Лучший генетик, як Улисс Редхэд, согласился стать главой лаборатории, как только увидел предлагаемую директрисой Латори зарплату и пакет дополнительных услуг: пять домашних слуг, безлимит в Голомере и Flynn76 — самый дорогой мобилет, машина-мечта, цена которого превышала годовую прибыль зверя среднего класса.       — Улисс, приятно, что вы согласились, — сказала Элизабет, — но разрешите вас предупредить: вам надо отработать каждую копейку!       — Конечно, — согласился як, спокойно смотря в глаза овцы.       Учёный оказался трудоголиком и идеально исполнял свою часть соглашения. Элизабет вскоре поняла, что может полностью доверить ему лабораторию, и поздравила себя с удачно выбранным сообщником. Под его управлением заработал первый клонирующий аппарат. Новые рабы могли без проблем вырастать в нужном количестве.       Редхэд был уверен в успехе эксперимента. Элизабет, хоть и была более осторожна в прогнозах, тоже надеялась на его удачное течение. Почти четыре месяца вполне удовлетворительного развития давали надежду на это.