***
Федоров проснулся около полудня, моментально соскочив с кровати, когда посмотрел на время, но вспомнил, что еще числится больным, и лег обратно.Вани рядом не было, зато была записка. «Мирон, когда проснешься, не отправляй спецназ искать меня, я пошел домой, все хорошо)» Федоров положил записку обратно на тумбочку.Вставать ему не хотелось даже под дулом пистолета. Все тело словно заволокла серая тяжелая масса, которая притягивала все плохие мысли и воспоминания. Мирон старался их отгонять, сейчас не время выпадать из реальности. Федоров позвонил своему старому знакомому, который занимался подделкой документов, и попросил его нацарапать одну справку. Парень не отказал и сказал, что Мирон может её забрать днем. Адрес знает.***
Войдя в квартиру, Ваня стал прислушиваться к звукам. Вроде никого дома не было, поэтому Евстигнеев быстро пошел в ванную и стал оттирать, ну или пытаться хотя бы убрать пятна крови с толстовки. Не получалось. Он решил ее просто замочить пока что в холодной воде и пойти позавтракать. Второй раз уходит от Мирона ничего не поев. Парень налил себе кофе, сделал на скорую руку бутерброд с маслом и сел за стол. Только сейчас он увидел, что телефон разряжен. Поставив его на зарядку и включив, парню пришли семнадцать пропущенных от матери и две смс от отчима. Семь звонков так же было от Леши. Ваня начал понимать, какой ждет его пиздец, и решил позвонить матери, чтобы та успокоилась. — Ало, мам, прежде чем ты начнешь кричать, дай мне объяснить… В трубке был слышен хриплый и злой голос женщины, который перебил монолог Вани. — Объяснить? Объяснить?! Давай, начинай! Где ты был ночью? Почему не пришел домой, а? Если начнешь опять прогуливать школу, от тебя мокрого места не останется!!! — Я был у Леши… — Не ври мне! Я звонила Леше, он сказал, что вы разошлись на улице. — Нет, мам. Я был у него. Мы подрались с пацанами местными, и я боялся прийти домой, поэтому попросил Храмова так сказать. Прости, пожалуйста. В трубке некоторое время было тихо. — Мам? — Ладно. Ты дома сейчас? — Да. — Через час вернусь. Будь дома, понял? — Хорошо. На часах было девять утра. Скорее всего Леша сейчас на уроке, но Ваня все же рискнул позвонить другу. Тот ответил. — Где тебя черти носили, придурок? — Там был полный трэш, я тебе потом как-нибудь расскажу. — Сегодня же и расскажешь. Ты вообще живой? — Да. Ты в школе сейчас? — Нет. Тут трубу прорвало. Второй и третий этаж залила вода, поэтому на ближайшие два дня уроки отменили. — О, хорошо. Получается, не прогуляю. — Так, я вечером тогда зайду? Расскажешь свою ночную историю. — Если ты никому про это не расскажешь, то хорошо. — Я похож на трепло? — Нет. — Вот и отлично. Давай, пока. — Ага.***
— Господи! Ваня, что с тобой?! Кто тебя так? Женщина подбежала, схватила руками лицо Евстигнеева и начала крутить в разные стороны, осматривая своего пострадавшего сына. — Мам, ты мне сейчас шею свернешь. — Это нужно обработать. — Мааам! Успокойся, я не умираю. Эту ранку уже обработали и зашили, все хорошо. — Зашили? Кто? Ваня начал нервно генерировать мысли.В итоге запинающимся и неуверенным голосов выдал: — Леша. Я разве не рассказывал, что он ходил на курсы первой помощи. — Нет. Ладно, иди отсюда. Я сама посуду помою. Ваня встал и ушел в комнату.***
Чтобы собрать себя в кучу и встать с постели, Федоров приложил немало усилий. Именно сейчас мысли о вчерашней бутылке увеличивали свою привлекательность в геометрической прогрессии. Напиться и забыться — все что хотел сейчас Мирон. Он давно ничего не писал, поэтому мысли и идеи скопились и переплелись в густой комок, который как паразит разрастался в голове. Это тяготило. Нужно было либо выплеснуть это все, либо как-то забыть. Мирон не мог сделать ни первое, ни второе. Даже для записи уже чего-то придуманного и готового нужно желание. Его не было. Не было вообще ничего. Чтобы хоть как-то привести себя в порядок, Мирон пошел в душ, правда он не сильно помог. Обычно теплый струйки воды расслабляют, но не сейчас. Они будто градом били по лицу Федорова, что очень раздражало, но никак не расслабляло. После неудачной попытки привести себя в норму душем, парень оделся и пошел на улицу с наушниками прогуляться. Утро было морозное и солнечное, но снова не то. Мирон дошел до парка и сел на скамейку около того места, где Ваня впервые устроил ему фотосет. При мысли об этом нестандартном и харизматичном парне, Мирон вновь начал невольно улыбаться. Даже сейчас, когда хочется просто лечь в снег, замерзнуть и не видеть больше ничего в этой жизни, Федоров не отпускала мысль, что Ваню некому будет защитить. Евстигнеев — единственный сейчас человек, ради которого Мирону хочется жить, но не хочется показывать своей главной слабости. Федоров начнет вскоре понимать, что Ваня не просто стал ему дорог, но он еще стал его панацеей. В кармане зазвонил телефон. Это был Мамай. У Федорова появилось ощущение, что ничего хорошего за этим звонком не последует. А может он и ошибается. — Ало. — Мирон, ты сейчас сильно занят? Голос у Ильи был не свойственен его обычной манере общения. Больше был похож на обеспокоенный и… напуганный? Федоров даже удивился. — Нет, а что? Что-то случилось? — Да, сможешь подъехать? Сейчас. Домой ко мне. — Да, без проблем. Через минут двадцать буду. Мирон встал со скамейки и быстрым шагом пошел в направлении своего дома.***
Практически весь день Ваня отходил от ситуации, которая произошла этой ночью. Он даже начал помогать маме с уборкой квартиры, на что та отреагировала очень сильным удивлением. Сначала подумала, что Евстигнееву от нее что-то нужно, но он заверил мать, что просто хочет помочь. К середине дня в квартире все блестело. Все, кроме комнаты Вани. Там решили начать убираться в последнюю очередь, так как срач был везде. Мать вынесла все разбросанные по углам вещи и закинула в стиральную машину. Ваня же собрал в одном месте всю аппаратуру и начал протирать её от пыли. Из под кровати были выметены вековые тонны крошек, а за рабочим столом было очень много бумаги. — Ванечка, я тебя, конечно, люблю, но ты свинья, сынок. — Спасибо, мам. Я тебя тоже люблю. Окончательно уборка всей квартиры закончилась к шести вечера. Через час как раз должен был вернуться отчим с работы. В дверь кто-то позвонил. Мать пошла открывать, там был Леша. — Здравствуйте, теть Наташ. — Привет, привет. Так, стоп. Правда ли то, что Ваня на самом деле у тебя ночевал. Она стала выжидающе смотреть на парня. Ваня услышал этот вопрос и, выглянув из-за угла, начал кивать головой, мол: «отвечай да, а то мне пизда» — Да. Правда. — А почему мне сказал, что он ушёл? — Ну…это Ваня попросил меня так сказать, я не при чем. — Я слежу за вами, умники. Леша разулся и прошел в комнату Евстигнеева. — Вань, ты конченный еблан. Что произошло? Что с ебалом? — Ночные приключения. — Так. Леша сел поудобнее и стал внимательно слушать. Сначала Ваня рассказал то, как его с Мироном прижали между домов другие машины. Из них вышли люди и въебали обоим. Ваню тронули не сильно, а Федорову досталось хорошо. Рассказал о предупреждение не появляться на определенных территориях города, но Ваня думал, что дележ территорий к нему не относится, поэтому слушать не стал. Затем рассказал, как его вчера схватили какие-то непонятные люди, вырубили и увезли хрен знает куда. В том здании ему досталось очень хорошо. — А что они от тебя хотели? — Узнать местоположение Мирона. — Блять, а ты то тут вообще при чем? — В прошлый раз я же с ним был. Ну может где-нибудь еще видели они нас. Я не знаю, но был намек с их стороны, что теперь я тоже мишень. — А заяву в полицию накатать? — Нет, не надо. Начнут копаться в этом деле, Мирона тоже повяжут. У него есть очень давние скелеты в шкафу, так сказать. — Ты откуда это знаешь? — Он сам мне рассказал. После ситуации первой. — Так, не понял. Что у вас там за такие откровения? Что происходит между вами? Часто что-то вы вместе находитесь, ночуешь у него. — Ну, обстоятельства так сложились. Я же не виноват. Леша какое-то время молчал, переваривая сказанное Ваней. — Ну нет, я не поверю, что между вами ничего такого не происходит. Вы слишком странно себя друг с другом ведёте. Ты последний раз такой был, когда Вика в наш класс перешла. — Не знаю. Все сложно. — Блять, ладно. Разберёшься в своих чувствах с этим парнем, мне потом расскажешь все. — Без проблем.***
Мирон, дойдя до дома, взял машину и отправился к Илье. Всю дорогу его не покидали мысли, что же все-таки произошло. Таким взволнованным Федоров видел Мамая только тогда, когда сам пропал на некоторое время, а потом внезапно позвонил Илье, мол: «все хорошо, я живой». Когда Мирон подъехал и поднялся на этаж, то увидел очень жуткую картину. Будто из триллера эпизод, когда выламывают дверь и разносят все к чертям, а хозяев убивают.К счастью, этот хозяин живой. Зайдя в квартиру, Мирон сразу напоролся на стекло от лампочки, благо ботинок оно не проткнуло, а просто громко треснуло. Из дальней комнаты вышел Илья. — Что произошло? Глаза Федорова были размером с Колизей, если посмотреть на достопримечательность сверху. — Наши друзья приходили. Искали тот самый пакет. — Нашли? — Я не ебу! Он даже не у меня был. — Стой, у кого тогда он? — Я не знаю. Я обзвонил многих, его ни у кого нет. Но раз они приходили и искали пакет здесь, значит он не у них. Вот это еще сложнее задачка, в которой дан икс и больше ничего. Мирон стоял в полном шоке. Квартира теперь больше походила на заброшенное здание. Стекла у шкафа были выбиты, все содержимое его разбросано по полу. Зеркало в прихожей решили прострелить, но пуля застряла прямо посередине. Не тронули лишь кухню, в которой было минимум ящиков, а значит и прятать не где. — Хомяка еще убили. Суки ебаные! У Ильи был хомяк очень долгое время. Это единственное живое существо, которое в нем пробуждало теплые чувства и любовь. Сейчас из его шеи торчал осколок стекла, а клетка была залита кровью. — Блять, бедный зверек. Мирона начало потряхивать, появилось ощущение дежавю, но тогда на месте хомяка был его друг. Проводя параллели, можно любому понять, что может последовать за таким триггером. Даже Мирону, несмотря на присутствующее психологическое расстройство, было проще всех всегда принимать сложные ситуации. В адекватном состояние он был непробиваемым танком, но сейчас он был готов от всего пиздеца просто разрыдаться на месте. Илья это заметил. — Старик, ты чего? Мирон отвернулся и стал сбивчиво дышать, пытаясь совладать с собой. Получалось процентов на тридцать. — Мир, сядь и успокойся. Он так и сделал. Положил голову на спинку кресла и закрыл лицо руками. Спустя какое-то время Федоров пришел в норму. Илья предложил выпить чай, Мирон согласился. — Паренек до дома добрался? Или ты его сам отвез? — Нет, он утром ушел. Я даже не услышал. — У тебя есть сегодня дела или планы? — Только одну бумагу нужно забрать у человека, а так нету. А что? — Можешь помочь мне в божеский вид привести квартиру? — Хорошо.***
Ребята убирали квартиру с двух и до семи вечера. Илья успел заказать и поставить новую дверь, хомяка похоронили в реке, так как землю сейчас не вскопаешь. Замерзла. Мирон трижды порезал руку и один раз наступил на огромный осколок зеркала, который в этот раз проткнул ботинок. Вечером заебавшийся Федоров и не менее заебавшийся Илья поехали к остальным ребятам, которые в ту ночь помогли вытащить Ваню. После выхода Мирона из одного преступного «кружка», он попал в другой. Но те ребята умышленным вредительством не занимались, лишь защищали себя от таких, как «друзья» Федорова. В последний момент Мирон передумал к ним ехать и отправился домой. Очень сильно он устал. Вернувшись домой, Ребята убирали квартиру с двух и до семи часов. Илья успел заказать и поставить новую дверь, хомяка похоронили в реке, так как землю сейчас не вскопаешь. Замерзла. Мирон трижды порезал руку, и один раз наступил на огромный осколок, который в этот раз проткнул ботинок. Вечером заебавшийся Федоров и не менее заебавшийся Илья поехали к остальным ребятам, которые в тот день помогли вытащить Ваню. После выхода Мирона из одного преступного «кружка», он попал в другой. Но те ребята умышленным вредительством не занимались, лишь защищали себя от таких, как Федорова «друзья». В последний момент Мирон передумал к ним ехать и отправился домой. Очень сильно он устал. Вернувшись в свою квартиру, Федоров уже хотел залезть в постель и не выбираться из нее до обеда следующего дня, но ему позвонил завуч. Не взять трубку от нее было равносильно увольнению. — Слушаю. — Мирон Янович, добрый вечер. Звоню в столь поздний час узнать, скоро ли вы сможете вернуться на работу. — Завтра планировал уже вернуться. — Хорошо. Но уроков завтра не будет, в школе на двух этажах трубу прорвало. Зайдите ко мне в кабинет. Нужно будет поговорить насчет следующей недели. — Во сколько? — В одиннадцать давайте. — Отлично, всего доброго. — До свидания.