Каждый шаг Евстигнееву давался с трудом. И это не на фоне боязни того, что его выгонят или не станут слушать, а из-за непонятно инъекции, которую ввели ранее. Ноги будто отказывались исполнять свои обязанности и становились ватными.Несмотря на это, Ваня старался идти спокойно и ровно. Что было весьма проблематично.
Дверь в подъезде не работала. Евстигнеев был готов молиться всем, кому только можно, лишь бы лифт работал. Однако, этого делать не пришлось. Кнопка загорелась красным, и кабина двинулась вниз.
Чем ближе ты к цели, тем больше хочется повернуть назад. Ваня колебался минуту, но когда двери стали закрываться, он выскочил на лестничную площадку и подошел к двери.
Раз, два, три…
Позвонив в дверь, он затаил дыхание и стал прислушиваться к шагам в квартире, которые приближались, а сердце Евстигнеева колотилось как бешеное.
Только дверь открылась, как Ваню постигло разочарование. За ней стояла девушка, которую Евстигнеев никак не мог вспомнить. Но она, видимо, обладала хорошей памятью и Ваню узнала сразу, но пускать его в квартиру не спешила.
— Ваня, да? Что-то хотел?
— Да, мне нужно поговорить с…ну…если можно.
Девушка вышла на лестничный пролет и прикрыла дверь. Ване это не понравилось.
— Слушай, сейчас не лучшее время. Вряд ли ты сможешь вытянуть из него хоть слово.
— Почему? Что ты имеешь ввиду?
— У него…
Девушка замолчала. Она видела, что Евстигнеев знает про Федорова не все, но можно ли говорить ему информацию о состоянии Мирона или нет, девушка не знала.
— Что?
— Пойдем.
Женя открыла дверь и впустила Ваню внутрь. Когда парень разделся, они прошли в зал, и девушка закрыла дверь. В комнате сидел еще один человек, но это был не Мирон. Лицо этого парня было тоже Евстигнееву знакомо. В этот момент он проклинал себя за такую забывчивость. Хотя это могла так действовать и инъекция. В свете лампочки девушка начала рассматривать Ваню с круглыми от шока глазами.
— Боже мой, что с тобой?
Ваня посмотрел в зеркало. Действительно. Выглядел он не важно, и даже жутко. Парень, сидевший на диване, быстро преодолел разделяющее их с Ваней расстояние, взял его руку и поднял рукав. Вены парня были почти черными, словно по ним пустили краску.
— Твою мать. Ты как в это вляпался?
— Я… — Ване не хотел рассказывать про отчима, а придумать что-то другое не было времени. — не знаю.
— Не знаю? Ты не заметил как в тебя что-то воткнули?
— Илья! Успокойся. Орать будешь в другом месте.
И тут Ваня вспомнил этого человека. Как раз он сейчас ему и был нужен.
— Стоп, ты Мамай?
— Да. Только я, кажется, представлялся в баре тебе по имени.
— Мне сказали о том, что ты знаешь, как это исправить.
— Но вопрос в том, кто это тебе сказал?
— А ты сам не догадываешься? — решила в разговор включиться и Женя. — Судя по тому, что его отец знал о местонахождение своего сына в тот день, но ничего не делал, то можно сделать вывод, что ему на Ваню поебать.
— Вполне возможно. Это он тебе ввел? Как его там? Игорь?
— Да, но фамилия не моя, он мне не родной отец.
Мамай посмотрел на Женю, которая сидела с ухмылкой на лице.
— Я же тебе говорила.
— Ладно, прошу прощения. Я не знал, думал ты его отпрыск и будешь творить против нас хуйню всякую с ним.
— Что? Какую хуйню? Вы о чем вообще?
Ваня сейчас максимально был в шоке и в корне не понимал, о чем вообще идет речь. Илья попросил Евстигнеева сесть и успокоиться.
— Вань, как ту думаешь, откуда у твоего отца столько денег, хотя он почти нихера не делает?
— Я сейчас догадываюсь, но точно не уверен. Наркотики?
— Именно. Этот человек настолько изворотливый, что четырежды избегал тюрьмы. Казалось бы, что факты на лицо, но опять отпускали. Ты думаешь, что он просто так с вами живет? Что твою мать любит, поэтому не уходит? Нет. У него старые счеты с твоим родным отцом. Единственная причина, по которой он до сих пор с вами — шанс отомстить. Любой шаг твоего отца против него, и вам придет конец. Точнее тебе. На счет твоей мамы я знаю одно: она ему не нужна и единственная цель, ради которой Игорь Алексеевич пойдет на все — ты. Да, я знаю, что почти десять лет назад он погиб. Но только это не совсем так…
Ваня перебил Илью.
— Я знаю, что он жив.
— Тогда ладно. Именно из-за тебя он инсценировал свою смерть, чтобы защитить. Как давно тебе эту херню вкололи?
Ваня уже почти не слушал, его мысли вернулись в ночь той аварии. Что-то должно было отложиться в памяти: какая-либо машина, сомнительный человек из скорой. Только ничего он вспомнить не смог. Как появилась картина обычной аварии, так она и осталась.
— Ваня, блять! Я с кем разговариваю?
— А? Что?
— Когда тебе это вкололи.
— Дня четыре назад.
— Сейчас поедешь со мной. Будем избавляться от этого. Жень, ты с нами?
Ваня тоже повернулся в сторону девушки. Она отрицательно покачала головой.
— Нет. Я лучше сейчас за Федоровым присмотрю, чтобы ничего не натворил.
— А что…
— Не важно. Пойдем.
— Нет, важно! Это, блять, уже не посторонний для меня человек, почему я не могу знать причину, по которой за ним присматриваете вы?
— Вот именно, что присматриваем мы, а не ты. А сейчас шевели ногами, пока не атрофировались мышцы.
Ваня подчинился и пошел в сторону двери.
***
Ваня снял кофту с футболкой и сел на холодное белое кресло, которое находился в комнате подвала. На вид это было что-то вроде лаборатории. Пахло спиртом и металлом, на стенах висели и гудели белые яркие лампы. Вдоль стен располагались столы с разным оборудованием, а в середине стояло кресло, на против которого у стены стоял диван. На нем сидел Илья.
Мамай рассказал человеку о ситуации с инъекцией, затем этот парень стал что-то смешивать и загружать в какую-то машину, которая была похожа на мультиварку. К Ване подключили аппарат, который вытягивал из парня черно-красную жидкость. Во время всего процесса в комнате царило молчание, которое прервал Илья.
— Долго еще?
— Ты-то чего изнервничался? Не тебя же тыкаю разными иглами.
— Просто мне нужно как можно скорее вернуться назад. Женя одна с ним осталась.
— Ну Женя не маленькая девочка. Тем более он ее боится больше всех. Он на какой сейчас фазе?
— Давай потом.
Илья посмотрел в сторону Евстигнеева, который внимательно слушал разговор про Мирона. Своим вздохом, Ваня выказал все недовольство.
— Почему? Он же не знает про кого мы.
— Его он очень хорошо знает. Правда Федоров ему не рассказал про свою проблему, поэтому я не знаю, могу ли говорить это ему или нет.
— Ну как знаешь.
Мужчина вытащил пробирку из машины и вытянул все ее содержимое шприцем. Жидкость была синеватого цвета.
Отстегнув все иголки от Вани, мужчина ввел вакцину в шею, туда же, куда была введена другая жидкость. Евстигнеев поморщился от боли.
— Все. Свободен, парень. Если закидываешься чем-то, то лучше месяц не делай этого. Летальный исход словишь.
— Хорошо.
Ваня встал и стал одеваться. Илья подошел к парню, попрощался с другом и вышел. Евстигнеев последовал за ним.
***
— Что за фазы?
Пока Мамай отвозил Евстигнеева домой, то спросил лишь одно — как Ваня познакомился с Мироном. Далее оба не издали ни звука.
— Вань, это все сложно. Но сразу скажу, что он не умирает.
Вот только Евстигнеева не устроил такой скудный ответ.
— Илья, расскажи мне, что с ним. Пожалуйста. Я уже несколько дней не могу успокоиться. Мне нужно с ним поговорить, но он сначала просто сбрасывал, а теперь и вовсе телефон отключил.
Илья колебался. С одной стороны, было бы лучше, чтобы парень знал с чем имеет дело, но с другой, сможет ли он понять? Чтобы это узнать, нужно сделать лишь одно — рассказать все. Мамай собрался с мыслями и начал свой монолог.
— Когда он учился в Англии, то у него начали замечать некоторые странности. Они были незначительные, но беспокойство со стороны родителей было. После попытки суицида его отвели к психиатру. Сделав ряд анализов, он поставил неоднозначный диагноз. Но через несколько дней утвердил точно, что у Федорова биполярное расстройство. Оно заключается в том, что у человека сменяются фазы депрессии и мании. Между ними есть промежуточное, так сказать, состояние. При нем человек чувствует себя нормально. Оно длиться до того, пока он принимает таблетки. Когда перестает, то происходит своеобразное «переключение» и понеслась пизда по кочкам. Либо человек будет просто брызгать во всех своей энергией, либо будет, грубо говоря, лежать 25/8.
— Пиздец. То есть сейчас у него депрессия?
— Да. Когда он жил в Англии, то был там под присмотром, а по приезду сюда слетел с катушек. Почти год он не мог устаканить свое состояние. Последнее время все было спокойно, но, видимо, у него что-то серьёзное случилось, поэтому заиграла старая пластинка.
Ваня понимал, что детонатором послужил он сам. Теперь его целью был разговор с Мирон. Даже если он не будет слушать.
