Ассистенция

Не знаю, что именно заставило меня выйти наружу, но, когда я это сделал, то тут же понял насколько сильно хочу немедленно скрыться обратно в своей комнате. Потому что как только я сталкиваюсь с жителями дома, то сразу чувствую на себе взгляды друзей, смотрящих на меня с такой жалостью и сочувствием, что у меня ноет сердце в груди. Они все смотрят так, будто я лишился ноги или руки. И, отчасти, я именно так себя и чувствую, словно теперь без Лины я стал неполноценным. Но сейчас я отчаянно хочу доказать то, что способен на что-то полезное, даже без нее. И, что я справлюсь с этой болью и смогу продолжать сражаться за любовь, даже с учетом того, что это чувство сделало со мной. Поэтому я, преодолевая себя, спустился вниз, пытаясь понять в чем заключается такой бурный эмоциональный подъем у окружающих меня товарищей. — О! Ты многое упустил, когда не явился вчера на собрание, — рассмеялся Хантер над моим вопросом. Он хлопает меня по плечу, и его взгляд тут же снова становится полон жалости, как будто я щенок, которого выкинули на улицу в дождь. — Ты как, дружище? Я вижу, что он искренне переживает, поэтому мне меньше всего хочется кормить его лживыми фразами. А так же я не горю желанием вызвать очередной приступ сострадания от друзей, да и говорить ни с кем об этом нет никакого смысла. Поэтому я улыбаюсь и стараюсь как можно быстрее переключить их внимание на более актуальные темы. — Так что вчера произошло? — спрашиваю я. — Было решено идти на Рочестер! — с жаром воскликнул Брэм. — Сегодня утром, наконец, поступил приказ. Выходим через три дня! Они с Хантером тут же полностью погружаются в бурный рассказ о вчерашнем, выкладывая мне историю о том, какое жаркое обсуждение плана по захвату города велось на протяжении нескольких часов. И, как сегодня ночью Би принесла известие о том, что Сопротивление одобрило задуманный план и готово поддержать нас всем необходимым оружием. — Пиппа собирает всех завтра в штабе, чтобы окончательно подготовиться к захвату. Ты с нами? — с надеждой спрашивает Хантер, хотя я вижу в его глазах сомнение. Они думают, что я отступлю и не захочу больше сражаться с ними. Но это не так. Наоборот, я чувствую в себе такой прилив сил и желания идти в бой против АБД, что меня буквально разрывает от нетерпения скорее пойти в наступление. — А ты сомневался? Даже не найдетесь, вы так просто от меня не избавитесь, — усмехаюсь я, зарабатывая от друзей одобрительные рукопожатия и довольные улыбки. — О, наконец-то, их только за смертью посылать! — недовольно хмыкает Брэм, оглядываясь на дверь. Лина и Алекс, явно долго пробирающиеся по лесу, судя по их внешнему виду, проходят в гостиную, сопровождаемые любопытными взглядами. Мои товарищи изумленно рассматривают принесенное и оживленно передают по рукам новые «игрушки». Лина замечает меня не сразу, она слишком взволнованна, повествуя о том, где именно они смогли раздобыть съестные припасы, но как только ее взгляд падает на меня, она моментально меняется в лице. Вся радость тут же отступает, сменяясь шоком, а затем глубоким сожалением. Несколько секунд она напряженно смотрит на меня, а затем, поборов изначальное удивление, приближается ко мне. Я замечаю, что ее руки дрожат, она сцепляет их в замок и сжимает с такой силой, что костяшки пальцев быстро становятся белыми. Мне хочется обнять ее и сказать о том, что все в порядке, но я не могу. Не могу заставить себя врать ей, не могу прикоснуться к ней, зная, как больно будет потом отпускать ее, поэтому я застываю на месте и молча смотрю на нее. — Джулиан, можно с тобой поговорить? — как можно тише говорит она, но это не спасает нас от любопытных взглядов. Комната погружается в напряженную тишину, и я понимаю, что все смотрят на нас и с нетерпением ожидают того, что последует дальше. — Как думаешь, если они будут драться, кто победит? — наигранным шепотом произносит Хантер, обращаясь к Брэму. Они хотели немного разрядить обстановку, но сделали еще хуже. — Заткнись, Хантер, — рявкает на него Алекс. И парень тут же умолкает, опуская глаза, как провинившийся школьник. Лина быстро разворачивается и выходит за дверь, я следую за ней на улицу. Прохладный весенний воздух ударяет в лицо, помогая мне собраться с силами для предстоящего разговора, который я так старательно пытался отложить последние несколько дней. Она разворачивается ко мне, и смотря в ее темные глаза, я вижу в них столько вины и боли, что мне становится не по себе. — Джулиан, я… — я вижу, что она с трудом сдерживает подступающие эмоции, но я, как будто прирос к земле под ногами, не могу двигаться. Хочу дотронуться до нее, успокоить, но это выше моих сил. — Я так виновата перед тобой. Прости меня, я знаю, какую боль тебе причинила и я ненавижу себя за это, я… — Лина, — перебиваю ее я. — Ты ни в чем не виновата. — Но… — в ее глазах скапливаются слезы, которые она судорожно вытирает рукавом толстовки. — Нет, послушай меня. Ты не виновата в том, что любишь другого человека. С ним ты намного счастливее, чем со мной. И ты этого заслуживаешь, — искренне говорю я. — Просто это тяжело, понимаешь? И мне нужно время… Она кивает и съеживается от холода. Слеза все же скатывается по ее щеке, оставляя на лице темную дорожку грязи, смешанной с кровью. — Я все понимаю… Между нами повисает тяжелое молчание, с каждой секундой становясь все более напряженным и неловким. И я, не в силах смотреть на ее внутренние терзания, разворачиваюсь и быстро иду в сторону дома, не оглядываясь, так как точно знаю, что если вновь посмотрю на нее, то не смогу контролировать себя. Я понимаю, что если позволю себе прижать ее к груди, то уже не смогу отпустить, никогда. Я все еще люблю ее, я по-прежнему готов на все ради ее счастья и душевного спокойствия. Поэтому она не должна увидеть слезы в моих глазах…