Над пропастью эпохи

***

-Будьте Вы все прокляты! – Закричал Шень изо всех сил. Стража отпустила павлина. Ему хотелось побежать к Су Инь, которая была еще жива, но ноги совершенно не слушались молодого господина. Первые несколько секунд она еще стояла на ногах. Но вскоре рухнула на соломенную циновку. Её тело тряслось в судорогах, а алая кровь заполнила белоснежные одежды. Когда Шень поднял глаза, то увидел, что Су Инь улыбалась ему, словно говоря: «Не волнуйтесь! Я ухожу без горечи и обид!». Она улыбалась, а с её рта стекала тонкая струйка крови. Только когда она увидела нелепую улыбку Шеня в ответ, она спокойно закрыла глаза. Её тело больше не двигалось, только легкий порыв ветра слегка колыхал подол нижний юбки. Шень продолжал молча смотреть на неё, словно она просто уснула. На улице уже было совсем темно. Комната молодого павлина была залита светом свечей. Шень сидел за своим столом. Перед ним лежало несколько книг в шелковых переплетах. Книга, которую открыл молодой господин, была полупустой. Шень взял кисть и, окунув её в тушечницу, стал писать на пустых страницах. Его каллиграфия была выше всяких похвал и простые слова казались отдельной картиной. Однако мальчика больше волновал смысл записанного. Он старательно переписывал выводы своих исследований, которых накопилось достаточно много. Ему потребовалось чуть больше часа, чтобы переписать все. Уже полгода Шень старательно изучал фейерверки, стараясь найти в красоте разрушительную силу. Он день и ночь возился с различными порошками, проводя один опыт за другим. Когда Шень закончил писать, он отложил кисть. Он потянулся, а затем сел прямо и тяжело вздохнул. Павлин наклонил голову сперва влево, а затем вправо, чтобы немного размять шею. Повернув голову, он заметил, что Су Инь заснула. Она спала совершенно бесшумно, прижимаясь к стене. Шень усмехнулся и вышел из-за стола. Он сел напротив Су Инь и с улыбкой стал всматриваться в её лицо. Последнее время она казалась ему худее обычного, а на ее лице стали виднеться тонкие, словно ниточки, вены. Павлин провел крылом по её лицу. Он делал это очень аккуратно, чтобы не потревожить её. Почувствовав прикосновение, Су Инь вздрогнула и пробубнила что-то на своем языке. Шень усмехнулся. Павлин поднял тигрицу с пола. Он донес ее до своей кровати и аккуратно уложил её, укрыв теплым одеялом. Оказавшись под одеялом, Су Инь вытянулась и перевернулась на другой бок. Это позабавило Шеня. Он сел рядом с ней, как она обычно сидела с ним и долго смотрел на нее. -Ты говоришь, что мне нужно больше отдыхать, но сама не делаешь этого! Зачем сидишь тут? Зачем ждешь, когда закончу? Это же так утомительно, глупышка! – Шептал Шень. Павлин поправил одеяло. Он поднялся и снова сел за стол. Шень открыл книгу. Он снова покружился в чтение рукописей своего предка. Читая, он записывал необходимые вещи, только иногда он переводил взгляд на Су Инь. -Ты – глупышка, Су Инь! Но я рад, что, открывая глаза, я вижу именно тебя! – Также, едва слышно, добавил Шень. Су Инь только всхлипнула, словно видела дурной сон. Шень отложил книгу и снова подошел к ней. Су Инь спала, а по её щекам скатилась слеза. От света свечей, слеза блестела, словно драгоценный камень. Шень стер крылом её слезу. -Почему же тебе легче плакать во сне, чем рассказать мне все свои печали? Ты же знаешь, что тебе нужно только сказать! – С усмешкой добавил павлин. Он уселся рядом с кроватью. Павлин прижался к стене и закрыл глаза. Он даже не заметил, что провалился в сон. Шень пришел в себя только тогда, когда перед ним встал начальник охраны. Начальник охранников-антилоп был высоким мужчиной с широкими плечами. Он посмотрел на павлина с отвращением, но вскоре перевел взгляд на своих подчинённых. -Ну, что встали? Тащите его к господину! – Грубо приказал мужчина. Договорив, он развернулся и пошел в другую сторону. Он больше ничего не сказал, только издал звук, напоминающий плевок. Двое стражников подняли Шеня. Павлин едва мог стоять на ногах. Сильная усталость вкупе с болезнью дали о себе знать. Все тело болело, а во рту снова появился привкус крови. Однако стражники легко смогли поднять его. Вопреки расхожему мнению, стражники-антилопы были достаточно сильными и слыли хорошими воинами. Когда-то они служили второму советнику Бу Чжэмуну, но после свадьбы его дочери, Бу Цзань, с юным генералом Джи Ангом, щедрый советник подарил часть своей армии клану Джи. Через некоторое время Шень пришел в себя и смог идти сам. Стражникам больше не нужно было поддерживать его, поэтому они спокойно отпустили его. Павлин шел, медленно передвигая. Его тяжелое дыхание эхом разлеталось по пустому коридору. Дойдя до комнаты отца, павлин остановился. Служанки подняли на него глаза, но тут же опустили вниз. Он много раз видел это, когда к отцу приезжал Джи Тан. Служанки открыли двери и Шень вошел в комнату. От звука открывающейся двери, Джи Анг вздрогнул. Когда он поднял глаза, то увидел перед собой сына. Шень шел по комнате с отстраненным взглядом. Но тут же замер. Павлин остановился у портрета матери и долго смотрел на него. Он скучал по ней. Скучал по той, которой, по его мнению, должен принадлежать весь Китай. На него нахлынули старые чувства. Он сделал поклон головой, словно его матушка видела его. Затем Шень снова пошел ближе к отцу. Павлин остановился в нескольких шагах от стола за которым сидел Джи Анг. Старый наместник выглядел крайне уставшим и измученным. Шень ничего не сказал отцу. Он просто смотрел на него. Тишина была невыносимой, казалось, что она давила, словно тяжелые камни для пыток. Шень без лишних слов развязал пояс на своих одеждах. Юноша отбросил расшитый серебряными нитями пояс в сторону. Расстегнув несколько пуговиц на верхних одеждах, он снял и их. Павлин отбросил шелковое одеяние в сторону. Когда на нем остались только нижние одежды, юноша опустился на колени. Джи Анг смотрел на сына, которого трясло и его сердце разрывалось от боли. Но наместник не мог ничем ему помочь, он ничего не мог исправить. -Можете казнить меня! – Громко, но достаточно сухо, сказал Шень. Он поднял голову и кинул взгляд на отца. Павлина трясло, но он усердно старался сохранять невозмутимость. Слова сына стали для Джи Анга неожиданностью. Ещё утром он не хотел видеть сына, но сейчас ему хотелось прижать сына к себе. Старый павлин посмотрел на ухмылку сына и это заставило его вздрогнуть. -Тебя не казнят! – Джи Анг старался говорить как можно спокойнее, чтобы казаться строгим, но ему едва удавалось это. – Остаток своей жизни ты проведешь в ссылке. Таково твоё наказание! – Джи Анг закончил говорить и посмотрел на сына. -Ссылка? – Шень казался растерянным, словно только сейчас понял, что происходит. Он резко вскочил, но резкая боль в груди снова поставила его на колени. – Чем я такого заслужил, отец? – Грубо спросил павлин. Шень аккуратно поднялся. Он поднял одеяния с пола и снова одел их на себя. Казалось, что глаза юного павлина горят огнем от злости. Но в ответ на его взгляд отец только разозлился. Старый наместник, собрав все силы, ударил кулаком по столу. -За что заслужил? Хочешь знать, что сделал не так? – начал говорить Джи Анг. Его спокойный голос постепенно становился криком. – Ты опозорил наш клан… Вот, что ты сделал! – Джи Анг кричал и сейчас казался таким же безумным. Он встал со своего места и со всей силы ударил сына по лицу. – Глупый мальчишка, ты сам загубил свою жизнь! Зачем возводил ступени, если решил, что упадешь с вершины? -Это Ваша вина, отец! – крикнул Шень. Он рассмеялся и его смех напугал служанок, настолько он был безумным и пугающим. – Я всего лишь хотел получить власть, чтобы отомстить тем, кто убил мою мать! Что еще мне оставалось, если Вы, отец, слепы и не хотите видеть убийц матушки! – Шень кричал на отца, а Джи Анг не мог ответить. Старый павлин прекрасно понимал, как сын видит эту ситуацию. – Вы говорите, что скучаете по матушке, но все это время Вы лишь лили по ней фальшивые слезы! – Последняя фраза вывела старого павлина настолько, что он еще раз ударил сына по лицу. -Закрой свой рот! – сквозь зубы ответил Джи Анг. Он повернулся к сыну спиной. Старый павлин отдышался, немного успокоившись, снова повернулся к сыну. Он сел рядом и провел крылом по щеке сына. – Я понимаю! Ты думаешь, что я слеп и ничего не вижу! Но, Шень, поверь мне, ты и твоя мать – самое ценное сокровище в этом мире. Я не могу наказать Чан Си… У меня могут быть огромные проблемы! – Джи Анг договорил. Павлин тяжело вздохнул. -Отговорки, отговорки, отговорки! – прошептал Шень. Он резко отполз назад, когда увидел, что отец тянется к его щеке. – Не прикасайтесь ко мне! – Буркнул мальчик, а затем рассмеялся во весь голос. Он вскочил на ноги. – Хотите чтобы я ушел? Отлично! Я уйду! – кричал павлин. – Я ненавижу Вас, отец! Вы испортили жизнь моей матушки и сломали мою! Но, клянусь Вам, придет день, когда Китай падет передо мной и тогда Вы точно сможете полюбить меня! Тогда я смогу доказать Вам, что я чего-то стою! – Едва слышно добавил павлин. Шень развернулся и направился к двери. Он больше ничего не сказал отцу. Он только слышал его тяжелое дыхание. Джи Анг набрал воздуха, чтобы ответить сыну, но так и не решившись сказать хоть слово, выдохнул. Шень только усмехнулся и вышел из комнаты отца. Павлину казалось, что это страшный сон, но у него была последняя надежда. Его последней надеждой оставалась Бу Цзань. С момента усыновления, Бу Цзань души не чаяла в мальчике. Поэтому Шень решил направиться к ней, в надежде, что она поймет его. Ведь она, как и он, жаждала момента, когда сможет отомстить Чан Си. При мысли о том, что приемная матушка поддержит его, Шень воспрял духом. Павлин не сомневался, что Бу Цзань поддержит его. Казалось, что совершенно позабыл об усталости и боли в теле. Павлин выпрямился и из последних сил направился к покоям госпожи Бу Цзань. Когда Шень дошел до комнаты Бу Цзань, он столкнулся с ее служанкой Ляо. Маленькая уточка-мандаринка в возрасте казалась молодому господину забавной. Она всегда забавно пыхтела при ходьбе, а когда говорила, то говорила быстро и много. Только сейчас на лице старушки не было прежней приветливой улыбки. Павлин поймал на себе только холодный взгляд. Однако ему было все равно. Павлин улыбнулся старушке Ляо и заговорил с ней мягко и добродушно: -Скажи матушке, что я пришел повидаться с ней! – с улыбкой сказал Шень уточке. Ему всегда было сложно называть Бу Цзань матушкой, но сейчас он надеялся на ее понимание. Он надеялся, что она поймет его, как мать, что не будет осуждать. Однако Ляо не спешила двигаться с места и не стала заходить в комнату, чтобы сообщить Бу Цзань о приходе молодого павлина. – Почему медлишь? – Голос Шеня начал немного дрожать, но вскоре он собрал все свои силы. -Простите меня, господин, но госпожа не желает видеть Вас! Она приказала не пускать Вас к ней! – Сухо ответила Ляо. Она подняла глаза и с упреком посмотрела на павлина. Шень застыл на месте. Он не мог поверить в то, что Бу Цзань тоже отказалась от него. Однако павлин решил, что все равно попадет в комнату. Ему не стоило больших усилий оттолкнуть служанок от дверей. Шень открыл двери сам и зашел в комнату. Зайдя в комнату, он плотно закрыл двери за собой. Бу Цзань заметно заволновалась, увидев Шеня. Её взгляд метался по комнате. Как только приемный сын посмотрел на нее, она тут же окинула его презрительным взглядом. -Как ты посмел придти? Я же сказала, что не хочу видеть тебя! Убирайся! – Сквозь зубы выдавила из себя Бу Цзань. Казалось, что она разозлилась не на шутку. -Матушка, от чего отказываетесь видеть меня? – Немного иронично спросил Шень. Он подошел ближе и сел напротив Бу Цзань. Пава заметно заволновалась. -Не называй меня так! – резко выкрикнула Бу Цзань и ударила крылом по столу. Она закрыла глаза и отвернулась от некогда любимого сына. – Я не твоя мать! Твоя мать совершенно другая женщина! А я не имею к тебе никакого отношения! – Бу Цзань говорила эти слова, словно она доказывала свою невиновность. Она говорила быстро и ее голос дрожал от испуга. -Для меня Вы продолжали быть матушкой. Вы ведь вырастили меня, разве нет?! Сейчас я уверен, что Вы мне не мать. – с усмешкой сказал Шень. Он отвел взгляд, а затем снова посмотрел на Бу Цзань, которая казалось была совершенно ошарашена. – Вы были мне матерью только тогда, когда я достигал успехов! Больше Вас ничего не интересует. Стоило мне только один раз оступиться, как Вы, вместо того чтобы протянуть мне своё крыло, усердно сталкиваете меня в пропасть! – Сказал Шень, едва сдерживая свой гнев. Шень все прекрасно понимал с самого начала. С самого детства он знал зачем госпожа Бу Цзань усыновила его. И хотя эта идея ему не нравилась, он понимал, что перечить отцу и Бу Цзань он не мог, поэтому приходилось терпеть старую паву. Все эти годы Бу Цзань только и делала, что в своих письмах хвасталась сестре сыном. Бу Цзань была мастерицей слова, поэтому каждое её письмо больше походило на удивительную легенду. В глазах Шеня она была чужой. Она никогда не сидела с ним, когда он болел, как это делала Су Инь. Только изредка она приходила навестить его, и то закрывая лицо платком. Приемная матушка никогда не ела с ним за одним столом, она никогда не интересовалась его делами, кроме как новыми успехами в учебе. Она никогда не утешала его и не укладывала спать. Поэтому павлин ничего к ней не чувствовал, но только сейчас он нашел в себе силы все высказать. -Уходи! – сухо ответила Бу Цзань. Она казалась совершенно опустошенной. Она подняла глаза на приемного сына и ехидно посмотрела на него. – Мне тошно видеть тебя! Твой поступок причиняет мне боль! – Добавила Бу Цзань и наигранно постучала по груди в области сердца. -А разве Вы хотели не этого? Разве Вы не хотели, чтобы я отомстил Чан Си за все её злодеяния? – Шень говорил немного растерянно, словно оправдывался. Но пава только фыркнула, словно слышала это впервые. – Разве не за этим Вы рассказали мне о том, что Чан Си убила мою мать?! – Крикнул Шень. -Ты мне не нужен! Убирайся! – крикнула Бу Цзань. Она сорвала с пояса подвеску, которую Шень привез ей из столицы и кинула в другой угол комнаты. – Я больше не хочу видеть тебя! Ты опозорил меня! – Сказав последние слова, Бу Цзань опустила глаза. -«Нет, ты мой сын!», неужели Вам так трудно эти несколько слов сказать? – Шень говорил уже более спокойно, только раздражение мелькало в его голосе. Бу Цзань подняла глаза и посмотрела на мальчика, но ничего не сказала ему. Шеню тоже больше нечего было сказать приемной матери, поэтому он просто направился к двери. У двери он увидел украшение, которое от злобы выбросила Бу Цзань. Павлин остановился. Он поднял украшение. Убедившись, что все в порядке, он развернулся и снова подошел к Бу Цзань. Шень, не сказав ни слова, положил дорогой подарок на стол, перед Бу Цзань. Только спустя несколько секунд пава нашла в себе силы опустить глаза. Она сжала украшение в крыле, а затем убрала его в ящик своего стола, надеясь навсегда забыть о его существовании. Тем временем в доме, где располагался клан волков, разносились крики тех, кто остался в живых. Несколько массивных волков держали Тенг Фэя за лапы. Один из его дядюшек занес над головой толстую палку и со всей волчьей силы ударил юношу по спине. Тенг Фэй стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Только тонкий писк вырывался из щелки между зубов. В отличие от юношей из своего отряда, Тенг Фэй не сопротивлялся и не просил пощады. Он смиренно терпел каждый удар. Генерал Фа Юэ только ходил туда-сюда и наблюдал за исполнением наказания. Женщины клана с ужасом наблюдали за тем, как тела юных воинов превращаются в кровавое месиво. Несколько мальчишек, и без того израненные и уставшие, не выдерживали пыток и умирали. Когда генерал Фа замечал это, то приказывал просто отпустить тело. До Тенг Фэя доносились крики женщин, которые узнавали в телах своих сыновей. Они падали на колени и дико кричали. Обезумевшие от горя матери клали тела сыновей на свои колени и тщетно старались привести их в чувства. Никто из женщин толком не знал, что такого сделали их сыновья. Они только слышали, что это что-то настолько ужасное, что может навлечь проклятье на весь клан. Из толпы женщин выскочила молодая волчица. Она бродила среди мертвых тел, проговаривая имя мужа. Девушка замолчала. Перед ней лежал муж. Только сейчас он был больше похож на кусок мяса, чем на некогда живое существо. Другие же женщины молили пощадить их сыновей. Они падали на колени перед теми, кто исполнял наказание и, сложив лапы вместе, молились. Они умоляли своих сыновей, братьев и мужей выжить любой ценой. Однако казалось, что никто не слышал стонов матерей, словно их крики были не больше, чем просто порывом ветра. Генерал Фа с присущей ему холодностью смотрел на все это. Он ничего не говорил, только время от времени тяжело вздыхал. Когда он ходил туда-сюда, женщины хватались за его лапы, умоляя пощадить юношей, но генерал только отталкивал их. Казалось, что Фа Юэ ищет кого-то глазами, но так и не мог найти. Когда генерал потерял надежду найти того, кого он усердно искал, он направился к своему внуку. Он поднял лапу и дядюшки Тенг Фэя остановились. Волк выпал из лап и обессиленный упал на пол. Бывалый генерал ужаснулся, когда внук посмотрел на него. В битве Тенг Фэй потерял один глаз. Больное место посинело и покрылось гноем. Из пасти юноши тянулась тонкая струйка багрово-красной крови. Вся его спина была в крови. Кровь стекала и по его лицу, словно вырисовывая причудливый узор. Но придя в себя, генерал Фа замахнулся и со всей силы ударил внука по лицу. Юноша упал на пол. Фа Юэ не остановился и продолжил избивать внука. Тенг Фэю только и оставалось, что закрывать лапами голову и шептал деду какие-то невнятные слова. Только когда один из сыновей Фа Юэ оттащил старика, тот смог успокоиться. Он поднял внука за ворот и усадил на пол. -Ты, жалкий ублюдок! Знаешь, что вы натворили? – кричал генерал. Тенг Фэю казалось, что если бы взгляд деда мог убить, то его бы уже не было в живых. -Я исполнял волю своего господина! Я ничего дурного не сделал! Мой господин не Джи Анг, а Шень, поэтому его слово стоит выше любого другого слова! – сухо ответил Тенг Фэй, сплёвывая сгустки крови. Он опустил голову, но вскоре снова посмотрел на старого волка. – Можете убить меня, но я никогда не скажу, что сожалею… Да, мы убили их всех… Убили ради того, чтобы наш господин получил шанс получить долгожданную власть! -Идиот! – сухо начал говорить генерал. – Ты хоть понимаешь, что это все несет за собой? Ты думаешь сын господина понесет наказание? Нет! Такие как они, никогда не ответят за свои поступки в полной мере, ибо Джи Анг сейчас выкупит душу и тело своего любимого сыночка! А ты?! Знаешь, что будет с тобой? Тебя просто повесят или казнят, словно ты самолично вел свой отряд! Богачи могут снять с себя все грехи, словно одежды, а ты нет! Тебя никто не сможет спасти! – старый волк тяжело вздохнул и добавил. – Даже твой друг! – Фа Юэ немного отдышался, но через мгновение его лицо снова сделалось жестоким и злым. – Где Лин Джа? – Грубо спросил генерал. Он тряс внука, стараясь привести того в чувства. -Она умерла! – Немного суховато ответил Тенг Фэй. По его щеке пробежала слеза, которая была совершенно незаметной среди крови и грязи. Горячая слеза обжигала свежие раны. Не успел юноша ответить, как снова получил удар по лицу. -Сволочь! – изо всех сил закричал старый волк и еще раз ударил внука по лицу. – Как тебе ума хватило взять её с собой? О чем ты думал? – Сил кричать у Фа Юэ уже не оставалось, поэтому он говорил грубо, но уже более спокойно. -Эта дура сама пошла с господином! Я не хотел, чтобы она шла, но кто можешь сказать ей хоть слово?! – Тенг Фэй говорил тихо, выплёвывая сгустки багровой крови. -Лин Джа. – с какой-то тоской и унынием сказал генерал. Он упал на пол и ударил кулаком по каменному полу. – Почему? Почему ты не остановил ее? – Едва слышно спросил Фа Юэ. -Потому что, она бы все равно пошла! Она бы все равно сделала это… Эта дура, была влюблена в молодого господина! – Не выдержав закричал Тенг Фэй, но тут же закрыл рот лапой. После его слов повисла тишина. Даже женщины перестали рыдать, они повернулись в сторону внука генерала. -Вообще то мне нравится господин! – сказала Лин Джа немного протяжно. Она похлопала себя по лицу, чтобы прогнать смущение. – Только не говори ему, а то я тебя убью! – Резко добавила она. Она достала кинжал и показав его брату, намекнула, что волку лучше молчать. -Тебе Шень нравится? – с усмешкой спросил Тенг Фэй. Он прищурил глаза, но потом наигранно покачал головой, давая сестре понять, что не понимает, чем павлин так зацепил ее. -Ну, господин умеет читать! У него красивый голос, не так ли? Когда он читает стихи, мое сердце замирает, а потом снова начинает стучать! – девушка была на седьмом небе от счастья, когда говорила об этом. Она нелепо улыбнулась брату. – Я даже просила его научить меня читать! – Лин Джа улыбнулась еще более нелепо. – Он держал меня за лапу и водил её, тогда на белой бумаге появлялись слова! Он многому меня научил! Теперь я могу читать немного и писать! И я умнее тебя, братец! – с усмешкой сказала волчица. – Но я не подхожу ему! Даже до наложницы не дотягиваю. – девушка тяжело вздохнула. Но вскоре на её лице снова появилась улыбка. – Зато я нашла ему невесту. Её зовут Ду Лунь. Она невероятно хороша собой. В провинции, где она живет, все говорят о ней такие хорошие вещи! Она, как и господин, любит читать книги и стихи! -Глупая ты! – на выдохе сказал Тенг Фэй и ударил сестру по затылку. – Если любишь его, тогда борись! Прикончи эту девку! К чему искать невесту тому, кого любишь? -Это ты дурак! – фыркнула Лин Джа. – Ты еще слишком маленький и не знаешь, что значит «любовь»! -И что? – С наигранным интересом спросил Тенг Фэй. -Иероглиф «любовь» состоит из ключа «сердце» и «когти»! – Лин Джа нашла палку и написала ключи отдельно друг от друга. – Но соединяясь, они образуют слово «любовь»! – сказав это, она написала иероглиф на земле. – Это значит, что тот, кто любит, защищает того, кого любит! – с улыбкой сказала Лин Джа. – А я всегда буду рядом, чтобы защищать господина, его жену и детей! Если будет счастлив он, то и я буду! -И как давно ты любишь его? – Немного суховато спросил сестру Тенг Фэй. Признание сестры казалось ему по-детски нелепым и ему едва верилось в это. -Помнишь, когда мы только прибыли в главный дом клана Джи? – начала говорить Лин Джа, она слегка постукивала по щекам, прогоняя смущение. – Генерал тогда взял тебя с собой! Ты тогда смог подружиться с молодым господином! Ой, боже, что и говорить, даже милостивая госпожа кормила тебя! – Лин Джа наигранно надула губы и похлопала брата по плечу. – Вы стали играть, а я стояла рядом и смотрела. -Тогда? – Не выдержав, спросил Тенг Фэй. Больше всего он любил четкость в словах и действиях и терпеть не мог долгую болтовню. -Нет! – грубо ответила Лин Джа и ударила брата, намекая на то, чтобы он больше не перебивал ее. – Тогда я ничего не заметила в нем. Но через несколько дней ты позвал меня играть с вами! Помнишь? – спросила волчица, подняв глаза на брата. Тенг Фэй кивнул. – Я играла невесту генерала! – От смущения Лин Джа покраснела и отвела глаза. – Тогда, когда господин победил и подошел ко мне… Когда он развязывал веревку… Тогда он улыбнулся мне и протянул крыло, словно я и правда была его невестой. А потом он повел меня к беседке, где сидела его матушка. Госпожа Ян Ли была так милостива к нам, что угощала сладостями и чаем. Тогда я и влюбилась в него! Ясно? – Лин Джа закончила свой рассказ и перевела взгляд на брата. Тенг Фэй кивнул. -Он нравится тебе только из-за того, что читает? – С небольшой усмешкой и непониманием спросил волк. -Нет! Конечно, нет! – с детской невинностью ответила Лин Джа. – Господин невероятно красивый! – Лин Джа говорила немного тихо, чтобы не привлекать к себе внимание, но лишь иногда, от восторга, она выкрикивала некоторые слова. -Красивый? Кто? Шень? – Тенг Фэй едва не засмеялся в голос. Но воздержался, когда поймал на себе недовольный взгляд сестры. – И что в нем красивого то? – Немного отстраненно, словно ревнуя спросил Тенг Фэй. -Ну, у него голос красивый! – Лин Джа улыбнулась. – А еще, кого он улыбается, то на его щеках появляются ямочки! Обожаю его улыбку! – Добавила Лин Джа и прикоснулась пальцем к своей щеке. -Что? Влюблена? – едва сказал генерал. Казалось, что разговаривает сам с собой. – А молодой господин знает об этом? – Спросил Фа Юэ, когда немного пришел в себя. -Нет! Он ничего не знает и даже не догадывается! Я никогда ему не расскажу про то, что Лин Джа рассказала мне! Я её знаю, она даже с Того света убьет меня… Станет еще мстительным духом! – юноша немного улыбнулся. Но своей настойчивостью он дал деду понять, что эта тайна умрет вместе с ним и никто никогда об этом не узнает. – Она погибла по своей глупости! Поэтому не стоит думать, что это вина господина! -Лучше бы ты умер! – закричал генерал. Он снова ударил внука по лицу. – Я выбрал тебя, чтобы передать тебе клан, но ты оказался совершенно никчемным! Поэтому я хотел, чтобы клан вела Лин Джа… Пусть она и женщина, но ответственности в ней больше, чем в тебе! Ты унаследовал никчемность своей матери, а Лин Джа – силу отца! Тенг Фэй впервые видел, чтобы генерал плакал. Старик едва мог сдерживаться. Все женщины на несколько минут замолкли, а потом стали повторять за ним. Они отвлеклись от тел своих сыновей, братьев и мужей, чтобы вместе с генералом оплакивать юную волчицу. Многие из них даже не понимали зачем делают это, но, если так делает лидер клана, значит так нужно. Тенг Фэй опустил голову. Ему больше других было жаль сестру. Он много раз думал о том, чтобы рассказать все другу. Что тот, хотя бы на миг, обратил внимание на сестру. Но волк усердно продолжал молчать. Только сейчас он винил себя за это. Тенг Фэй отвлекся от своих мыслей, когда одна из женщин закричала. Подняв глаза, юноша увидел, что генерал лежит на полу без сознания. Старый волк жадно глотал воздух. Он кашлял и хватался за одежды, словно они душили его. Вскоре он упал и больше не издавал ни единого звука. -Генерал, генерал, генерал! – кричал Тенг Фэй. Он сел рядом с дедом и стал его трясти. – Откройте глаза, генерал! Прошу, откройте глаза! – едва слышно закончил говорить юноша. Он уложил Фа Юэ на пол и поднялся. – Генерал покинул нас! – громко сказал Тенг Фэй. По огромному помещению разносились крики и тяжелы вздохи. Рядом с волком стоял его дядя Бю Чжан. Он был немного тоще остальных детей Фа Юэ, зато ума ему было не занимать. Тенг Фэй подошел к нему ближе. – Дядюшка, возьмите управление кланом на себя! Бю Чжан ничего не ответил. Ему было больно смотреть на то, что отец покинул этот мир. Он понимал, что чрезмерное волнение убило старика. Но больше волку было противно смотреть на своего племянника, который не только пошел на такой страшный поступок, но и, как ему казалось, убил родного деда. Однако Бю Чжан все же кивнул, давая понять, что клан останется под его опекой. Когда все было уже решено, Шень стоял на пороге родного дома. За ним стояла целая армия из тех, кто решился идти за ним. Среди них был Тенг Фэй. За генералом новой армии стояло не больше тысячи мальчишек. Все они были избиты и больше походили на живых мертвецов, чем на отряд военных. Их спины больше напоминали кровавое месиво. Однако они продолжали стоять, тем самым доказывая свою преданность своему господину. К мальчишкам подходили женщины. Они падали перед ними на колени и умоляли не уходить. Несчастные женщины рыдали, но юноши и мужчины упорно стояли на своем. Кто-то из них был совершенно равнодушен, кто-то поднимал матерей, сестер и жен, а затем тихо шептал им: «Со мной все будет хорошо! Ты должна хорошенько позаботиться о себе! Когда мы вернемся, то будем жить в новом мире!». Волки продолжали спокойно ждать распоряжений господина. -Уходите! – Сухо сказал Джи Анг сыну. Он с трудом смотрел на сына не скрывая разочарования, словно садовник взрастивший ядовитый цветок. Старый павлин махнул крылом. -Помяните мои слова, отец! – заговорил Шень. Джи Анг с испугом смотрел на безумие в глазах сына. – Я заставлю Китай встать передо мной на колени! Меня ничто не остановит! – сказал мальчик, а затем развернулся к Чан Си, которая с нескрываемым восторгом наблюдала за происходящим. – Вы тоже запомните мои слова: я отомщу Вам за свою несчастную мать. Каждая её слеза обернется для Вас кровавыми слезами. Каждый стон, слетевший с ее губ, обернется Вашим криком. -С удовольствием посмотрю на это! – язвительно ответила Чан Си. – Только ради тебя, проживу сто, нет, тысячу лет, чтобы увидеть это своими собственными глазами! – После того, как Чан Си договорила, она рассмеялась. Шень только недовольно фыркнул. Ему больше нечего было сказать. Поэтому он махнул крылом и его армия двинулась следом за ним. Стража открыла ворота, и юный павлин навсегда лишился родного дома. Джи Анг смотрел вслед уходящему сыну и его сердце пронзила боль. От покалывания в области сердца, он пошатнулся, едва удерживаясь на ногах. Дул теплый летний ветер. Он колыхал тонкие цветы, заставляя пионы сбрасывать на землю свои прекрасные лепестки. На плодовых деревьях уже поспевали фрукты. На воде в пруду появлялась серебристая рябь. Джи Анг и Ян Ли прогуливались по саду. Срок беременности юной павы уже подходил к концу, её живот был большим, поэтому Джи Анг поддерживал любимую жену за крыло. Старый наместник наслаждался каждым моментом, который он проводил с любимой женой. Иногда она казалась ему еще совершенно маленькой девочкой и в такие моменты он думал только о том, не рано ли он позволил ей понести ребенка. Ян Ли же прижалась к мужу, положив свою голову на его плечо. Они гуляли уже довольно долго, поэтому старый павлин усадил жену на скамейку, чтобы та немного отдохнула. Круглый живот юной павы смотрелся странно на ее худощавом теле. Из-за своей худобы ей было крайне тяжело носить ребенка. Её спина болела, из-за чего она ходила медленно, выпячивая большой живот вперед. Она знала как о ней беспокоится муж и часто уговаривала его перестать это делать. Когда Ян Ли подняла глаза, то сразу поняла, что Джи Анга что-то тревожит. -Что-то случилось? – Едва слышно спросила Ян Ли. Она по-прежнему немного смущалась быть в обществе мужа. -Как ты себя чувствуешь? – Встревоженно спросил Джи Анг. Он взял крылья жены в свои и окинул ее обеспокоенным взглядом. Но пава только посмеялась. -Со мной все хорошо! Вам не следует волноваться за меня! – С улыбкой сказала пава. Её муж был намного старше ее, но в ее глазах он казался совершенно юным. -Тогда почему ты все время держишь крыло на животе? – Джи Анг был не на шутку встревожен, ведь все врачи как один уверяли его в том, что молодая жена может потерять ребенка. Однако старый павлин отгонял от себя плохие мысли. -Вы заметили, да? – с улыбкой ответила Ян Ли. – Я просто чувствую, как наш ребенок толкается! – с той же детской улыбкой ответила Ян Ли. Она взяла крыло мужа и положила на свой живот. – Вы тоже можете почувствовать это! Посидите немного и почувствуете его! – Ян Ли улыбнулась и закрыла глаза. Джи Анг последовал ее примеру. Старый павлин еще немного смотрел на Ян Ли. Ему нравилась её чистая, немного наивная, улыбка. Он чувствовал, что она доверяет ему, хотя каждый раз, даже в постели, видел её легкое смущение. Летний ветер раздувал завязки на платье павы, а украшения на ее заколках тихонько звенели, слегка ударяясь друг от друга. Павлин улыбнулся и закрыл глаза. Они сидели в тишине, пока Джи Анг не почувствовал, то, о чем говорила его жена. Он резко открыл глаза и с восторгом ребенка, посмотрел на жену. Пава ответила ему той же улыбкой. Ян Ли была первой, о ком павлин так забелелся. Из всех его жен она больше всех нуждалась в его защите. Особенно теперь, когда его маленькая танцовщица была в положении. Ещё некоторое время малыш усердно давал о себе знать, словно чувствовал прикосновение отца. Джи Анг погладил Ян Ли по животу. -Это удивительно! – с улыбкой сказал Джи Анг. Казалось, что это и правда поразило его. -Об этом я и говорила! – Ян Ли начала говорить радостно, но вскоре улыбка пропала с ее лица. – Они говорят, что я ношу под сердцем мертвого ребенка! Говорят, что я могу потерять его! – едва слышно сказала Ян Ли. – Но, когда он впервые дал о себе знать, я поняла, что он живой! Муж мой, с нашим ребенком все хорошо! Я приложу все силы, чтобы он появился на свет и навсегда остался с нами! Ян Ли прижалась к мужу. Она была счастлива. Несмотря на то, что Ян Ли часто приходилось помогать наложницам отца с детьми, пава все равно сильно волновалась из-за своей беременности. Но каждый раз, когда муж приходил к ней, она чувствовала себя более уверенной. -Скорее появись на свет! – сказал Джи Анг, наклонившись к животу жены. Это заставило Ян Ли засмеяться. – Ян Ли, я обещаю тебе, что приложу все силы, чтобы дать нашему ребенку все самое лучшее! Даже если ты родишь девочку, мы обучим её и найдем подходящего мужа! -Неужели Вы хотите дочь? – немного растерянно спросила Ян Ли. – Я думала, что мужчины хотят только сыновей! -Да, мы любим сыновей, ведь они продолжат наш род! Но дочь – это жемчужина в руках отца! Это ценное сокровище! Не все мужчины признаются в этом, но я был рад даже тогда, когда у меня рождались девочки! – Сказал Джи Анг и поцеловал жену в лоб. -А если это все-таки мальчик? – Ян Ли улыбнулась и посмотрела на мужа. Его слова приятно удивили ее и прогнали прочь все опасения. Больше всего она боялась, что родит мужу дочь, которую тот не будет любить, подобно ее отцу. -Если же ты родишь сына, то я буду самым счастливым отцом! – с улыбкой сказал Джи Анг и прижал жену к себе. – И тебе не придется скучать, ведь он всегда будет с нами. Я найду нашему сыну учителей, и он сдаст экзамен. Наш император – мой друг, поэтому вопрос о том, что наш сын займет моё место уже решенный. Потом он подарит нам внуков. И мы никогда не расстанемся с ним. Я обещаю тебе, что он всегда будет рядом! Старый павлин продолжал смотреть на уходящего сына из окна своей комнаты. Он тяжело дышал и едва стоял на ногах. В его сознании еще были живы моменты тех дней, когда сын был рядом с ним и Ян Ли, когда еще ничего страшного не произошло. Джи Анг чувствовал снова опустошение. Тоже самое он чувствовал, когда потерял Ян Ли. То чувство, когда уже ничего нельзя вернуть и остается только вспоминать, снова поглотило душу старого павлина. Когда Шень скрылся из вида, Джи Анг отошел от окна. Он прогнал прислугу и, оставшись в полном одиночестве, полностью погрузился в свои мысли. Его жена покинула его, сын и даже боевой товарищ Фа Юэ. Все они оставили его одного коротать век. Старый наместник прошелся по комнате и остановился у портрета Ян Ли. Он тяжело вздохнул и провел крылом по портрету. Его маленькая танцовщица все также смотрела на него, словно готовая утешать его. Стоя рядом с портретом он невольно вспомнил ее слова: «Если Вам будет плохо, всегда приходите ко мне. Я буду ждать Вас!». -Прости меня, Ян Ли! Я не смог его защитить! Наш сын покинул наш дом!

Пять лет спустя.

Война ударила по стране с новой силой. Спокойное время уже казалось далеким и, словно сон, забылось в памяти жителей. Монголы наступали, разрушая приграничные города. Они медленно двигались к столице. Императорской армии было сложно сдерживать степных воинов, поэтому многие генералы либо отчаянно бросались в бой, либо добровольно складывали оружие. Монголы же жестоко расправлялись со всеми. Безжалостные воины степи разрушали и грабили, и разрушали все, что встречалось на их пути. От маленьких деревушек в горах до больших городов. Они даже не скупились разворовывать храмы, убивая мирных монахов и монашек. Но не успела прийти одна беда, как страну поразила еще одна страшная весть. Император скончался. Простые жители, будучи суеверными, щептались: «Когда правитель умирает во время войны – это дурной знак!». Многие провинции падали под натиском монголов, некоторые страдали от голода и болезней из-за того, что монгольские войска перекрывали дорогу, по которой купцы вели свою торговлю. Только провинции Гун Мэнь чудом удавалось устоять. Старый наместник едва находил силы на работу. После изгнания родного сына боли его сердечные боли усилились. Настойки и иглоукалывание едва ли помогали старому павлину. Иногда Джи Анг хрипло смеялся и говорил: «Зачем вы стараетесь спасти меня? Почему хотите продлить мои мучения?». Большую часть времени Джи Анг проводил в своих покоях. Он либо работал, либо просто сидел, смотря в окно, словно ждал кого-то. Последние пять лет дом стал казаться ему еще более пустым и тихим. Когда тишина становилась невыносимой, тогда Джи Анг с головой уходил в работу. Он работал день и ночь. Однажды он заработался до такой степени, что лекарь едва спас его жизнь. С того дня Джи Анг стал ходить медленно, ноги его почти не слушались. Павлин медленно бродил по саду. Следом за ним шла свора служанок. В прекрасный летний день в саду было приятно. Большие плодовые деревья отбрасывали тень. Над пышными цветами парили бабочки и стрекозы. Они кружили над цветами, потом медленно опускались на них и, казалось, что засыпали. Но стоило ветерку прикоснуться к цветку, как они тут же вздрагивали и улетали прочь. Джи Анг, прихрамывая, медленно шел по дорожке. В такие дни, когда тоска становилась сильнее, старый наместник любил проходить сад насквозь и долго сидеть в павильоне Луны. Казалось, что сад погружен в сон, только шарканье ног павлина создавало видимость жизни. Павильон Луны был одним из самых красивых мест сада. Он находился в самом конце поместья и был полностью окружен искусственной речкой. Сам павильон окружали старые ивы. Они разрослись настолько, что почти полностью закрывали павильон своими ветвями. Джи Анг часто приходил с Ян Ли в этот потаенный уголок сада. Там, загородившись многолетними ветвями ив, влюбленные могли оставаться действительно наедине. Они читали друг другу стихи и утопали в ласках друг друга. Старый павлин прошел по каменному мосту и оказался на островке-павильоне. Он прошел немного и откинул ветви ивы, которые мешали ему. Он хотел сделать шаг, но тут же замер на месте. В павильоне он увидел Ян Ли. Она сидела к нему боком и что-то писала, склонившись над бумагой. Пава аккуратно водила кистью. Джи Анг улыбнулся. Он просто стоял и смотрел на нее. Когда его душу переполнил восторг, он развернулся к своей старшей служанке: -Правда же она красивая? – Шепотом спросил павлин, словно боялся потревожить покой жены. -Кто? – Немного обеспокоенно спросила служанка. Она сделала шаг вперед и посмотрела через плечо господина. Когда она увидела пустой павильон, то вопрошающе посмотрела на Джи Анга. -Ян Ли, конечно же! – немного грубо ответил павлин. По его тону было понятно, что вопрос служанки показался ему глупым. Джи Анг долго не мог понять, почему служанка смотрит на него округлив свои глаза. Казалось, что женщина была встревожена. Она заглядывала за спину павлина, но в павильоне по-прежнему не было и намека на жизнь. Джи Анг отвернулся от служанки и снова посмотрел на павильон. Но на этот раз он увидел только пустоту. Чудесное видение исчезло и вернуло павлина в реальность. Стояла теплая весенняя ночь. И хотя на улице было еще достаточно светло, слуги уже зажгли ночные фонари. Ян Ли бродила по саду. Весна уже давно вступила в свои законные права, от того сад утопал в цветах, а в воздухе кружился нежный аромат цветов. Она любовалась луной, звёздами и облаками, которые были едва заметны на ночном небе. Она была замужем чуть больше месяца, но по-прежнему не могла привыкнуть к роскоши своего нового дома. В своих мыслях она сравнивала его с дворцом императора. Тут было все, о чем она только могла мечтать. В новом доме даже самые обычные вещи казались ей диковинными и совершенно незнакомыми. Даже ее бежевое платье с голубой полосой в области груди, казалось ей необычным, словно оно было сделано из ткани, которую ткали Небесные феи. Каждый день Ян Ли гуляла вокруг дома, открывая для себя новый уголок сада. Иногда с ней гулял её муж. Постепенно пава привыкла к тому, что муж намного старше её, но по-прежнему смущалась, когда они оставались наедине и он развязывал завязки на её нижнем платье. Привыкшая все делать сама, она смущалась даже отдавать приказы прислуге. Поэтому пава была благодарна своей служанке Су Инь за то, что та помогала ей привыкнуть к устоям нового дома. Ян Ли доверяла ей и рассказывал ей почти все. Ян Ли остановилась у каменного моста. Она совершенно не заметила, что дошла до конца усадьбы. Маленький островок, спрятанный за ветками многолетних ив, манил девушку. Ян Ли не могла устоять перед искушением посмотреть на то, что находилось на другом берегу. Пава вступила на мост и медленно прошлась по нему, смотря на водяную рябь. Девушка прошла сквозь густые заросли ив и перед ней открылся большой павильон. От удивления пава приоткрыла клюв. От восторга она улыбнулась и побежала к павильону, придерживая подол платья. Пава обошла вокруг павильона. Она рассматривала стены, которые были украшены императорским камнем – яшмой. Когда Ян Ли насмотрелась на внешний вид здания павильона, она приоткрыла небольшие двери, сделанные из дерева и рисовой бумаги. Заглянув за дверь, пава удивилась. Это место казалось ей настолько тайным, укрытым от посторонних глаз, что паву удивило то, что павильон был освещен свечами. Свечей было так много, казалось, что в павильоне был день. Павильон состоял из двух больших залов. В одном зале было множество окон. Этот зал больше напоминал террасу. Но пройдя немного дальше, пава открыла для себя еще один зал. Ян Ли зашла в него и осмотрелась. Середина зала была полностью пустой. У северной стены стояла кровать, больше напоминающая любовное ложе. Вдоль южной стены стояли маленькие шкафчики. Ян Ли не могла унять своего любопытства и, опустившись на колени, стала открывать один шкафчик за другим. Среди старых свитков, книг, кистей для каллиграфии, она нашла небольшую шкатулку. Пава взяла шкатулку в свои крылья и внимательно рассмотрела ее. Небольшая шкатулка была украшена нефритом и яшмой. На верхней крышке были изображены дракон и феникс, парящие над цветком лотоса. Ян Ли открыла шкатулку. На внутренней части крышки, располагалось прямоугольное зеркало. Однако Ян Ли привлекло украшение. Она достала его и аккуратно провела по нему крылом. Это была женское украшение. Праздничное украшение, сделанное в виде короны, напоминало павлина. Тело и голова были сделаны из яшмы и были украшены золотой оправой. Роскошный хвост был сделан из пуха. Нежный и тонкий пух был нанизан на золотые стержни. Поверх, пух был украшен жемчужинами. На одном стержне умещалось около пяти белоснежных жемчужин. Ян Ли настолько поразила красота украшения, что она не смогла удержаться от того, чтобы примерить его. Она вытащила из прически свои украшения и отложила золотые заколки в сторону. Пава аккуратно вплела украшение в прическу и посмотрела в зеркало. Впервые она казалась себе красивой. Впервые она видела в зеркале госпожу, а не жалкую девчонку. Ян Ли, закончив с украшением, поднялась и прошла в центр комнаты. Этот павильон напоминал ей один из павильонов в доме её отца, куда девушка часто сбегала, чтобы тренироваться танцам, игре на цитре и пению. Ян Ли хотелось танцевать, только она не могла решить что. Сперва она хотела станцевать танец, который они часто танцевали в женской комнате на новый год. Но пава посчитала, что такой танец будет слишком простым для танца с таким прекрасным украшением. Ян Ли задумалась. Она знала множество разных танцев, но не один их них не подходил. Только спустя некоторое время пава придумала. Она видела этот танец только раз, когда случайно заглянула в комнату тетушки. Грациозная пава, больше похожая на танцовщицу из императорского дворца, танцевала «танец влюбленных», который в народе, иногда называли «танец Ткачихи и Пастуха на сорочьем мосту», со своим мужем. Ян Ли почти не помнила движений. Но решила, что повторит те, что еще были живы в её сознании. Она выпрямилась и сложила крылья, которые были крыты под длинными рукавами, вместе. Пава сделала резкий разворот. Она прижала правое крыло к груди, а левое вытянула в сторону. Она слегка склонила голову, ознаменую начала танца. Она, делая маленькие шажки, поочередно приставляя одну ножку к другой, делала круг. Она поднимала крылья вверх, а затем резко опускала их вниз. Тонкие шелковые рукава, покачиваясь, создавали ощущения полета. Пава сделала несколько поворотов, поочередно поднимая и опуская то правое, то левое крыло. Затем она слегка выгнулась назад, продолжая делать те же движения крыльями. Потом она снова выпрямилась и, сделав поворот, развила крылья в разные стороны и снова опустила их. Ян Ли прислонила правое крыло к груди, а левое вытянула немного назад. После этого она сделала небольшой поклон и снова поднялась. Потом пава закружилась. Она положила левое крыло за голову, а правое держала вытянутым перед собой. В свете свечей юная пава казалась Джи Ангу еще более красивой и грациозной. Он стоял на пороге большого зала и смотрел, как его жена увлеченно танцует. Заметив на её голове украшение, старый павлин улыбнулся. Джи Анг хорошо знал этот танец, поэтому внимательно следил за каждым движением жены, ожидая моменты для своего появления. А пава продолжала кружиться, поочередно поднимая крылья, словно это была молитва. Когда она выставила левое крыло перед собой, а правое подняла и отвела назад, склонившись в бок, Джи Анг медленно вышел и подошел к ней. Он подходил такими же аккуратными шажками. От удивления и неожиданности Ян Ли слегка опешила, но добродушной улыбкой Джи Анг дал ей понять, что она должна продолжать танцевать. Когда павлин остановился, пава обошла его. Она снова положила правое крыло на грудь, а левое отвела в сторону. Она обходила его, делая маленькие шаги от чего казалось, что она плывет. Сделав первый круг, пава слегка склонила голову. На несколько секунд она остановилась, а затем снова продолжила. На этот раз Джи Анг двигался вместе с ней. Он встал в такую же позу, как и она. Они делали круг, медленно приставляя ногу к ноге, и смотрели в глаза друг другу. Они сделали вместе два круга. Затем Ян Ли остановилась и Джи Анг обошел ее по кругу. Он прижимал правое крыло ближе к шее, а левым водил туда-сюда. Когда павлин закончил круг, Ян Ли сделала поклон головой и отошла от него на несколько шагов. Она сложила крылья на груди и склонилась. Но тут же выпрямилась раскинув крылья в разные стороны. Мелкими шагами она подошла к мужу. Они снова закружились, смотря в глаза друг другу. Пава сделала быстрый круг вокруг Джи Анга и остановилась рядом с ним. Она наклонила голову в противоположенную сторону от мужа. Она вытянула ему свое крыло. Джи Анг слегка коснулся ее крыла, и пава тут же сделала быстрый поворот вокруг себя. Джи Анг сделал тоже самое и тогда Ян Ли слегка подпрыгнула. Джи Анг прижал жену к себе, придерживая ее за талию, а она ухватилась за его шею. Пава подняла ножки и наклонила голову назад. Джи Анг сделал поворот, прижимая жену к себе. Они кружились, прижимаясь лбами друг к другу. Они были настолько близко друг к другу, что слушали дыхание и стук сердца друг друга. Впервые юная пава не чувствовала смущения. Сделав еще несколько оборотов, павлин остановился и опустил жену. Они по-прежнему стояли, прижавшись лбами и не говорили друг другу ни слова. Джи Анг провел крылом по лицу Ян Ли и склонился, чтобы поцеловать ее. Пава ответила ему взаимностью, обхватив мужа за талию. -Ты снова поражаешь меня своим умением танцевать! Даже без музыки твои движения точны и понятны! Давай почаще приходить сюда, чтобы снова танцевать?! – едва слышно сказал павлин, оторвавшись от жены. Ян Ли переполнял восторг и она, не раздумывая кивнула головой. – Это украшение очень идет тебе! – Джи Анг договорил и заметил, как жена вздрогнула. -Простите! – прошептала она, стыдливо опустив глаза. – Я должна была спросить, прежде чем брать его! Наверное, оно очень ценное, раз Вы храните его в этом месте, в отдельной шкатулке. – Пава потянулась, чтобы снять украшение, но Джи Анг остановил ее. Маленькая жена забавляла его своей наивностью. На лице старого павлина появилась добродушная улыбка. От его улыбки, Ян Ли сама невольно улыбнулась. -Носи его, раз оно тебе так понравилось! – сказал Джи Анг. Он взял голову жены в свои крылья и поцеловал её в лоб. – Я убрал его сюда очень давно, потому что оно было ненужным. Но, похоже, это украшение все же нашло свою хозяйку! – Добавил павлин и снова страстно поцеловал жену.

Письмо на рассвете Чонг Хо Сынг Тоска Оказалась страшнее смерти. Говорят, что любовь и храбрость – Это судьба. Говорят, что одиночество Требует храбрости. Сегодня снова мои шаги остановились У твоего окна и повернули вспять. Даже звёзды кинулись В реку.

Джи Анг с тоской обвел взглядом павильон, который был когда-то ему так дорог. И не сосчитать тех танцев, что он танцевал с любимой женой, но сейчас она была всего лишь видением, плодом его собственного воображения. Старый наместник прижался к стволу старой ивы. Он едва слышно вздохнул, а затем снова заговорил: - Она мерещится мне повсюду и сердце по ней тоскует. – Джи Анг сказал эти слова немного отстраненно, словно говорил сам с собой. Джи Анг махнул крылом и дал служанкам понять, что дальше он пойдет один. Волоча ноги за собой, он двигался к павильону. Джи Анг сделал несколько неуклюжих шагов, словно ребенок, который только научился ходить. Держась за поручни, он с большим трудом переставлял одну ногу за другой. Он делал шаг, переводил дух, а затем делал то же самое. Забравшись наверх по трем ступеням, он отдышался. Он открыл небольшие двери и зашел в павильон. Джи Анг закрыл за собой двери и тяжело вздохнул. Когда-то это место приносило ему радость, а сейчас остались только воспоминания. Ему было трудно находится в павильоне, где все «дышало» памятью о его любимой жене. Иногда ему казалось, что память о его жене стала едва заметным духом. Духом, который танцует в павильоне при луне, ожидая появления мужа. Но такие мысли только сводили павлина с ума. Джи Анг прошелся по террасе. Убранство павильона больше не было таким богатым и роскошным. Наместнику пришлось продать многие вещи, чтобы прокормить жителей провинции, страдающих от наступления монголов, этих же денег хватило на то, чтобы отправить любимого сына в столицу на экзамен. Когда слева от него стояло большое зеркало в серебряной оправе, которая была украшена жемчугом, привезенным из-за границы иностранными торговцами. Джи Анг тяжело дыша прошел в большой зал павильона. Даже эта комната претерпела изменения. Большинство из маленьких шкафчиков, сделанных из драгоценной породы дерева, украшенных изображениями цветов, священных гор и дракона, было продано. Осталось только несколько из них. Прихрамывая, Джи Анг подошел к одному из них. Он, пыхтя, опустился на колени. Открыв маленькую дверцу, павлин достал из шкафчика старую шкатулку с изображением дракона и феникса, которые парили над цветком лотоса. Павлин открыл шкатулку. Украшение по-прежнему лежало на месте. После похорон жены, наместник снова убрал дорогое украшение в шкатулку и спрятал за стенами павильона. Иногда он приходил сюда, прячась от навалившихся дел и тоски. Он садился у шкафчика и долго рассматривал украшение жены, вспоминая как она была прекрасна. Когда павлин заканчивал отдыхать, он снова убирал украшение и приказывал служанкам запереть павильон. Вот и сейчас он снова сидел тут, держа в крыльях украшение. Пух впитывал слезы, которые падали с его лица, скатываясь по щекам. Дрожащим крылом он водил по пуху и камням. Джи Анг поднял голову и посмотрел в окна. За окном ветер поднимал и кружил в воздухе лепестки цветов и желтоватые листья, которые падали с ветвей ив. Павлин поднялся и, прижимая украшение к груди, вышел на террасу. Вокруг него была абсолютная тишина. Он слышал шум ветра, всплеск воды и даже соприкосновение листа ивы с водной гладью. Ян Ли шла по саду. Постепенно подкрадывалась зима. Все деревья стояли, лишившись листвы, цветы уже давно отцвели. От них остались только сухие кусты. Подобрав подол платья, она побежала, желая как можно быстрее добраться до назначенного места. От бега завязки ее платья поднимались вверх, а затем снова падали вниз и волочились по земле. Добравшись до нужного места, пава остановилась у смотровой башни. Это была одна из смотровых башен усадьбы. Обычно на этих башнях расхаживали охранники, они зажигали ночные факелы и вели свой дозор. Но сегодня на башне было темно. Горел лишь один факел, который освещал и выделал силуэт павлина. Она подняла глаза, переводя дух. На самом верху, она увидела своего мужа. Ян Ли аккуратно поднималась по каменным ступеням наверх, сжимая в крыльях подол бордового платья. Джи Анг расхаживал по башне туда-сюда. Он всматривался вдаль и улыбался. Услышав звук шагов, павлин развернулся. Вскоре перед ним предстала Ян Ли. Пава подошла ближе к мужу и поклонилась ему. Старый павлин поманил ее. Пава улыбнулась ему и подошла ближе. Джи Анг провел крылом по лицу любимой жены и поцеловал ее. -Как ты? – спросил Джи Анг. – Сильно устала? Должно быть заботы о ребенке сильно утомляют тебя! – Джи Анг говорил тихо, чтобы не разрушать атмосферу нежности. -Муж мой, не волнуйтесь! Я в полном порядке. Разве такой ребенок как Шень может утомлять? – с улыбкой сказала пава. – Он такой послушный, что не доставляет лишних хлопот! – Ян Ли рассмеялась. Пятилетний сын постепенно подрастал. Активный мальчик утомлял всех служанок. Только рядом с матерью он становился смирным и послушным. Иногда пава наблюдала за тем, как служанки пытаются догнать его. – Почему Вы позвали меня сюда? – Ян Ли вопрошающе посмотрела на мужа. -Я хочу, чтобы ты кое-что увидела! – с улыбкой сказал Джи Анг. Прижав жену к себе, он подвел ее ближе к краю смотровой башни. – Подожди немного! Пава встала ближе к краю. Она всматривалась вдаль, но кроме вида края города и полей, куда каждое утро уходили работать мужчины, она ничего не видела. Только тонкая полоска заката еще была видна, но вскоре и та скрылась за горизонтом. Ночь полностью вступила в свои права. Ян Ли продолжала смотреть. Она уже хотела развернуться к мужу, как что-то маленькое и холодное коснулось ее крыла. Пава вздрогнула от неожиданности и резко убрала крыло с перелил. Она прижала крыло к груди и посмотрела наверх. С неба падал снег. Ян Ли улыбнулась. От радости она запрыгала на месте, словно маленький ребенок. Она вытянула крыло. Легкие снежинки, напоминающие пух, медленно падали на крыло павы. Снежинки тут же таяли, стоило им прикоснуться к крылу павы. Джи Анг усмехнулся, наблюдая за восторгом жены. Она уже пять лет была матерью, но в его глазах по-прежнему оставалась ребенком. Подул сильный и очень холодный ветер. Старый павлин заметил, что пава сжалась от холода. Однако она так и продолжала стоять, рассматривая первый снег в этом году. Джи Анг подошел ближе к жене и встал за ее спиной. Он заметил, что пава вся замерзла. Джи Анг снял верхнюю часть своих одежд и набросил халат на плечи жены. Верхний халат Джи Анга был сделан из синего шелка. Его спину и грудь украшали нашивки, которые говорили о его статусе. От неожиданности, Ян Ли развернулась к нему. Джи Анг хитро улыбнулся. Ничего не говоря, он одел жену и завязал на ее талии пояс. Длинные рукава полностью скрывали ее крылья, а ворот доходил ей почти до подбородка. В больших и тяжелых одеждах мужа, Ян Ли смотрелась еще более маленькой и худощавой. Джи Анг улыбнулся ей, и пава снова развернулась. Она смотрела на снег, который сиял, впитывая в себя свет растущей луны. -Сегодня день первого снега! Я хотел посмотреть на него с тобой! Тебе нравится? – Джи Анг обнял жену за талию и прижал к себе. Ян Ли подошла ближе и положила голову на его грудь. -Да! – ответила Ян Ли. На её лице играла улыбка и казалось, что она вот-вот рассмеётся от переполняющих ее радости и восторга. – Снег так прекрасен! Он такой белый, сверкающий, совсем как звёзды! – сказала Ян Ли, развернувшись к мужу. – Иногда мне кажется, что я могу поймать звезду и загадать желание! -Чтобы ты пожелала, если бы поймала звезду? – Спросил Джи Анг. Его забавляла вера маленькой танцовщицы в желания. Она загадывала их каждый раз прогуливаясь по городу. -Не знаю! – ответила Ян Ли, пожимая плечами. – У меня есть Вы и Шень! Что может желать тот, у кого есть все? – пава немного помолчала, а потом добавила. – Разве что только одно! Я хочу, чтобы мы всегда были рядом, держались за крылья и смотрели на то, как идет снег! Это моё желание! Подул сильный ветер. Он привел старого павлина в чувство. Ветер был настолько сильным, что срывал тонкий пух с украшения. Джи Анг, держась за стены, вернулся в большой зал. Волоча ноги, он дошел до шкафчиков. Он аккуратно уложил украшение жены обратно в шкатулку и снова спрятал ее в одном из шкафчиков, словно прятал свое сожаление. Павлин направился к выходу. Он медленно вышел и запер двери павильона, как всегда, делал это. Джи Анг вцепился в поручни и стал медленно спускаться вниз. Ноги почти не слушались его, но в конце концов ему все же удалось спуститься. Его старшая служанка хотела помочь ему, но всем своим видом Джи Анг дал понять, что справится сам. Он был уже очень стар. Он пережил всех своих друзей и даже своего второго сына. Он пережил свою юную жену. Но павлин по-прежнему не признавался сам себе, что нуждался в помощи. Некогда прославленный генерал Джи привык полагаться только на свои силы. С большим трудом он забрался на каменный мост, но еще с большим трудом спустился с него. Он махнул крылом, и свора служанок последовала за ним. Старшая служанка вышла из ровного строя и подошла к господину. Она еще не успела открыть рта, как Джи Анг уже ответил: «В город», сказал он. Он больше ничего не сказал. Служанка вернулась в строй и пошла следом за господином. Несмотря на то, что монголы с каждым днем подходили все ближе и ближе к столице, Гун Мэнь продолжал жить. Вернее сказать, город выживал. На улицах больше не играла музыка, а торговцы не зазывали покупателей к своим прилавкам. Многие из лавок были закрыты. От этого город казался пустым, словно лишился смысла своего существования. Жители едва сводили концы с концами и покупали только самое необходимое. Жителям приходилось во много себе оказывать, но так как еды было достаточно, никто не жаловался. Да и торговать больше было некому. Монгольские войска перекрыли почти все торговые пути. В городе торговали только местные жители. На прилавках лежал только рис и травы. Немного овощей, которые привозили из соседнего городка. Из шумного трактира больше не лилась музыка и не было слышно смех пьяных мужчин и визга девиц. А из всех угощений хозяйка могла предложить только тарелку овощного, жидковатого, супа и небольшую плошку риса. Джи Анг шел по улочкам. Иногда он приходил сюда с сыном, чтобы хоть немного развеять тоску и растормошить засидевшегося за книгами мальчишку. Гун Мэнь всегда жить весельем, поэтому отец и сын часто становились свидетелями небольших гуляний. Знать не отмечала подобные мелкие праздники, а для простых людей это было настоящем весельем. Джи Анг вспомнил, как однажды они с сыном остановились на главной площади. Женщины и мужчины танцевали. Среди молодых танцевали даже старики. Старая овца кружила в танце с мужем и казалась грациозней молодых дам. Музыканты играли веселые мотивы из народных песен, а толстая свинка пела песни. Джи Анг с улыбкой смотрел на то, как счастливы жители его провинции и радовался, что монголы наконец отступили. Это радостное событие отмечала вся провинция. В главный город съезжались люди со всей провинции. Многие из них были настолько пьяны, что рвались в пляс вперед других. На площадь выскочил один пьяный мужчина. Он прыгал в невпопад и высоко задирал ноги. Он кувыркался через голову и все сразу стало понятно, что это один из шутов. Жители смотрели на него и смеялись. Джи Анг тоже посмеялся, а потом посмотрел на сына. Шень слегка переставлял ноги и едва заметно водил крыльями. Юный павлин не любил внимание, поэтому предпочитал оставаться в стороне, едва заметно пританцовывая. Старый павлин усмехнулся. Резким движением он толкнул сына в спину. От неожиданности юный павлин сделал несколько шагов вперед. Танцующие расступились перед молодым господином. Они наклоняли головы к гостям города и едва слышно шептали: «Это сын нашего господина! Его ум признал сам император!». Шень кинул на отца недовольный взгляд. Молодой павлин посмотрел на отца так, словно спрашивал: «Зачем?». Но старый павлин улыбнулся и махнул сыну крылом. Шень развернулся лицом в центр. Перед ним стояла молодая пава. Она была одета в шелковое желтоватое платье, расшитое золотыми нитями. Павлин никогда раньше не видел ее. Он сделал несколько шагов ей на встречу, и она подошла ближе к нему. Шень обвел паву взглядом. От тяжелого взгляда, девушка смущенно отвела глаза. Тишину разрушал звук барабанов. Музыканты стали играть. Сперва послышались удары барабанов, и пава склонила голову. Она прижала правое крыло к груди, а левое вытянула в сторону. Она поклонилась. Когда послышались звуки флейты, Шень сделал те же самые движения. Музыка резко стала ускоряться, и они тут же выпрямились и раскинули крылья в разные стороны. Они сложили оба крыла вместе, в нескольких сантиметрах от груди и стали быстро вращаться по кругу, стоя спиной друг к другу. Затем они остановились. Музыка немного стихла. Были слышны только звуки барабанов. Двое танцующих резко развернулись и встретились глазами. Шень поднял вверх левое крыло и наклонился вправо. Пава же подняла вверх правое крыло и наклонила влево. После резкого удара барабана они сменили позиции. Когда барабан затих, в игру вступила флейта. Тонкий звук бамбуковой флейты сяо заполнил собой все пространство. Молодой павлин прижал к груди левое крыло, а правое вытянул в сторону. Его партнерша прижала к груди правое крыло. Послышались звуки цитры. Двое павлинов, продолжали танец. Они, мелкими шагами делали несколько кругов. Казалось, танец заворожил их. Они смотрели друг другу в глаза. Когда раздался резкий звук комунго, они сложили оба крыла на груди и сделали поворот вокруг себя, а затем снова встали в исходную позицию. Они продолжали кружиться через каждые пять шагов. Во время каждого второго попорота, они поднимали крылья вверх. От природы грациозный Шень, восхищал наблюдателей. Юный павлин унаследовал от матери способность к танцу. Каждое его движение было легким и грациозным. Джи Анг с улыбкой наблюдал за сыном, который, казалось, наконец освободился от своей стеснительности. Когда музыка стихла, танцующие остановились. Они сделали несколько шагов на встречу друг другу. Несколько секунд они просто стояли, смотря в глаза друг друга. Когда послышалась тонкая мелодия сяо, оба павлина подняли крылья вверх и выгнули спины, наклоняясь назад. Несколько резких звуков комунго и пара ударов барабана, и танцующее сделали два поворота вокруг себя. Они танцевали, совершенно не касаясь друг друга, но казались совершенно неразлучными, словно во время танца держали друг друга невидимыми глазу нитями. После последнего удара барабана, пава положила правое крыло на грудь, а левое отвела в сторону. Она опустила голову и низко поклонилась. Шень же встал к ней полубоком и впервые прикоснулся к ней. Молодой павлин дотронулся крылом до подбородка девушки и медленно поднял ее голову. Когда он остановился, пава направила свой взгляд в небеса. Этим они дали понять, что танец закончился. Пара павлинов еще немного стояла на месте. Зрители были так поражены танцем, что никто ничего не говорил. Даже пьяные, кричавшие песни и ругательства, закрыли лапами рты. Только тяжелое дыхание танцующих эхом разносилось по онемевшей от восторга площади. Спустя некоторое время, зрители стали восторженно кричать и хлопать в ладоши. Больше всех были поражены женщины. От восторга они даже вскрикивали. Казалось, что только это привило Шеня в чувство. Он покачал головой, словно очнулся ото сна. Павлин резко убрал крыло от лица павы и прижал его к себе, словно сделал что-то неприличное. Пава лишь улыбнулась ему. Шень и опомниться не успел, как девушка уже скрылась в толпе. Джи Анг усмехнулся. Впервые за долгое время на его лице появилась улыбка. Каждый раз вспоминая про сына, сердце старого павлина разрывалось от боли. Иногда ему хотелось снова увидеть его. Но Джи Анг никогда не утопал в несбыточных мечтах, поэтому каждый раз уверял себя, что он все делал правильно. И ссылка была единственным способом спасти жизнь любимого ребенка. Джи Анг сильно закашлялся и ухватился за сердце. Его служанка подбежала к нему, чтобы помочь. Однако павлин только оттолкнул ее. Немного отдышавшись, он двинулся дальше. Павлин шел по улочкам, медленно спускаясь к реке. Порт города тоже опустел. Только иногда туда приходили корабли, но и на них не было ничего изысканного. Торговцы перестали привозить даже шелка. Только рис. Из-за войны рис стоил, как шелковые одежды, но наместнику Гун Мэня удавалось договариваться с торговцами и они, не охотно, но все же сбрасывали цену. Сегодня порт был пуст. Жители даже не бродили вдоль реки, как обычно. Большинство мужчин усердно работали. Джи Анг шел еще медленней. Привычная дорога казалась невероятно длинной. Старый павлин прошел мимо места, где обычно молились моряки, перед отправкой в море. Он остановился у места, где его маленькая танцовщица останавливалась каждый раз и загадывала желания. Она всегда останавливалась, складывала крылья вместе, закрывала глаза и склоняла голову. Ян Ли терла крыло об крыло и что-то шептала себе под нос. Иногда она шептала так тихо и быстро, что Джи Анг не понимал ни слова из того, что она сказала. Иногда он слушал ее желания, чтобы самому их исполнить. Ян Ли сидела в комнате на расшитой подушке. Она усадила Шеня к себе на колени и кормила сына. Шустрый мальчик водил глазами по комнате, пока матушка клала ему в рот одну за другой ложку каши. Мальчик был еще совсем маленьким. Он едва научился ходить, поэтому Ян Ли неустанно следила за ним. Только иногда она просила Су Инь присматривать за ним. Пока Шень ел, он внимательно рассматривал знакомую ему комнату. Но, находя что-то интересное, он разворачивал головку к матушке, затем вытягивал крыло и указывал на что-то. Он указывал на какой-то интересный ему предмет и пытался что-то сказать, но у него получались только забавные звуки. Тогда Ян Ли гладила сына по голове и хвалила его. Когда пава закончила кормить сына, то отпустила его. Мальчик радостно стал бегать по комнате. Он взял в крылья шелковый мячик и стал бегать с ним по комнате. Маленький павлин еще неуверенно держался на своих ножках, но уже старался бегать. Казалось, что малышу интересно все. Он выпустил мячик из крыльев и подошел к столу. На небольшом столе, среди украшений Ян Ли, Шень нашел свою погремушку. Мальчик потянулся к ней, но стол был слишком высоким для него. Однако малыш продолжал тянуться, что-то бубня, словно разговаривая с любимой игрушкой. Вскоре мальчик понял, что сам он не справится. Мальчик пошел к маме. Он подошел ближе и схватил Ян Ли за рукав. -Ма… Едва слышно сказал мальчик. Он потянул паву за рукав, призывая пойти с ним. Ян Ли с улыбкой посмотрела на сына. Она встала и взяла сына на руки. Мальчик засмеялся и снова сказал «ма». Он еще что-то попытал сказать и указал матери на стол. Ян Ли посмеялась и подошла к столу. Малыш развернулась и стал тянуться к любимой игрушке. Пава наклонилась и взяла в крыльях игрушку. Она отдала ее сыну. Мальчик радостно засмеялся и стал трясти ее. Звук погремушки смешил малыша. Ян Ли отпустила сына. Шень стал ходить по комнате, тряся погремушку и говоря себе под нос: «Бу, бу, бу». Шень был еще маленьким, и Ян Ли поражалась его смекалке. Когда шелковый мячик снова попался ему на глаза, Шень сел на пол и стал его катать по полу. Его звонкий смех заставлял Ян Ли улыбаться. Она радовалась рождению сына, а сын радовал ее своими успехами. Ян Ли приступила к вышиванию. Она обещала Су Инь, что будет чаще тренироваться, что наконец добится совершенства в своей вышивке. Однако пава отвлеклась от работы, когда услышала звук открывающихся дверей. Шень тоже насторожился. Мальчик отложил игрушки и поднялся на ножки. Он неуклюже побежал к матери. Малыш хватился за ее платье и спрятался за ее спиной. Пава прижала малыша к себе. Когда большие двери открылись, в комнату вошел Джи Анг. -Господин! – Радостно воскликнула Ян Ли. Она поднялась и поклонилась мужу. Шень выглянул из-за спины матери. -Шень, иди сюда! – Джи Анг присел. Он поманил сына крылом и развел крылья в разные стороны. Увидев отца, мальчик вышел из-за спины матери и радостно смеясь, пошел к отцу. Джи Анг улыбнулся и подмигнул сыну, и мальчик расхохотался. Когда малыш дошел до отца, Джи Анг прижал сына к себе и поднял его. Шень послушно сидел на крыльях отца и рассматривал ворот его одежд. Узоры, вышитые золотыми нитями, казались маленькому павлину очень интересными. Он водил по ним крылом, а другим держался за шею отца. Но тут мальчик перевел взгляд на отца. Он прикоснулся к лицу старого павлина и радостно сказал: «ба». Его голосок был тонким. Это рассмешило Джи Анга. Потом мальчик посмотрел на маму и стал тянуть свои крылышки к ней. Джи Анг подошел к жене. Он опустил сына, и мальчик снова стал бегать по комнате. Джи Анг подошел к Ян Ли и поцеловал её. Пава прижалась к нему. Вскоре она оторвалась от него и улыбнулась. -Как Вы посетили столицу? – начала спрашивать Ян Ли. Она не видела мужа около месяца и безумно соскучилась по нему. – Все прошло хорошо? -Да! Я смог уладить все вопросы, поэтому больше не о чем переживать! – с улыбкой ответила Джи Анг и поцеловал жену в лоб. Он и сам соскучился по ней и сыну. – Я привез тебе кое-что! – Сказал Джи Анг хитро и прищурил левый глаз. Старый павлин усадил жену за стол и сел рядом с ней. Ян Ли с нетерпением ожидала увидеть то, что привез ей муж. Каждый раз, возвращаясь из столицы, Джи Анг привозил какие-то удивительные вещи. Наместник достал небольшую шкатулку. Шкатулка была обшита фиолетовой тканью с изображением пионов. Джи Анг подвинул шкатулку ближе к жене. Ян Ли аккуратно подняла крышку и открыла шкатулку. Стоило ей открыть крышку, как комната тут же наполнилась приятным ароматом. В шкатулке лежало два небольших ароматных тканевых свертка. Ян Ли сразу поняла, что это. Перед ней лежали мешочки с благовоньями для тела. Ян Ли даже в своих мечтах не мечтала о таком. Она только слышала, что знатные дамы столицы пользуются этим. Знатные дамы заворачивали благовонья и сухие листья цветов в небольшой кусочек ткани, завязывали его. Потом они наносили аромат на тело простым прикосновением. Однако такое новшество использовали только знатные женщины столицы. Провинциальные же девушки, такие как Ян Ли, по-прежнему поддерживали аромат при помощи настоек. Ян Ли подняла глаза и посмотрела на мужа. Джи Анг все понял по взгляду жены. -Спасибо! – сказала Ян Ли, наконец оторвавшись от подарка. – Вы всегда привозите такие прекрасные подарки! –паве едва удавалось сдерживать свою радость. В доме отца девочка слышала только слова упреков и терпела побои от отца и матери. Поэтому каждый раз радовалась подаркам мужа, словно каждый подарок был первым. – Муж мой, у меня тоже есть для Вас подарок! Ян Ли поднялась. Она подошла к одному из небольших шкафчиков, которые стояли у окна. Пава опустилась на колени. Ян Ли открыла одну дверцу и достала оттуда коробочку похожую на ту, в которой женщины хранили свои принадлежности для вышивания и шитья. Когда она вернулась обратно, она снова села напротив мужа. Она положила перед ним шелковый конверт. Джи Анг посмотрел на радостное лицо жены и взял конверт в свои крылья. Когда павлин достал содержимое конверта, то пред ним лежал шелковый платок. На небольшом куске ткани были вышиты тонкие ветви сливового дерева с цветами. В левом углу золотыми нитями было вышито стихотворение. Это было одно из самых любимых стихотворений павлина. -Я расшила его для Вас! – немного смущенно сказала Ян Ли. – Моя работа еще далека от совершенства, но мне очень хотелось отблагодарить Вас! – улыбнувшись добавила пава. – Господин, Вам нравится? Джи Анг тяжело вздохнул. Стоя у маленького святилища, он зажег несколько палочек с благовоньями. Дым тонкой струйкой устремлялся в небеса, наполняя округу терпким запахом. Джи Анг достал из рукава своих одежд белоснежный платок с золотыми иероглифами. Он провел крылом по вышивке. Вышивка была далека от идеала. Иероглифы были не ровными, разного размера, а цветы сливы больше напоминали вишню, а некоторые персик. Однако, казалось, Джи Анг этого совершенно не замечал. Он закрыл глаза и постоял немного в тишине. Джи Анг вслушивался в то, что происходит вокруг него. Когда он открыл глаза, то спрятал платок обратно в рукав. Он пошел дальше. Поднялся сильный ветер. Он дул настолько сильно, что создавал волны. Старый павлин спустился вниз, как самой воде. Под старым мощным деревом, которое прочно обхватило землю своими корнями, стояла небольшая каменная скамейка. Джи Анг часто приходил сюда с Ян Ли. Тут дерево своими ветвями, закрывало их от всего мира. Тут они могли побыть наедине. Иногда они просто приходили сюда и сидели, прижавшись друг к другу. Они могли ничего не говорить. Они просто смотрели на то, как волны ударяются о берег. Джи Анг уселся на скамейку и тяжело вздохнул. Долгая прогулка утомила его. Его ноги болели. Поэтому павлин слегка постучал по ним, чтобы прогнать боль. Ночное небо озаряли огни фейерверков. Красные, желтые, зеленые, синие, розовые, они вспыхивали один за другим, озаряя небо. По всей улице были слышны звуки музыки. На главной площади плясали шуты, развлекающие людей. Один из шутов был настолько красив, что местные девушки окружили бродячую труппу и с открытыми ртами следили за каждым движением юноши. Между рядами зевак одетая в лохмотья, ходила молодая девушка. Она держала в лапах небольшую миску, куда каждый клал что мог. Кто-то давал деньги, кто-то положил спелые плоды хурмы. Когда девочка протянула миску одной из женщин, та положила два нефритовых кольца. Девушка от удивления только воскликнула. Она подняла голову, чтобы сказать госпоже, что не может принять такое дорогое подаяние, но женщина уже исчезла. Малышка только пожала плечами и продолжала ходить мимо зрителей. Девушки, смотревшие на миловидного шута, были щедрее всех. Некоторые клали в миску свои кошельки, некоторые даже снимали золотые сережки, украшенные большими жемчужными. Они хлопали громче других и даже прыгали на месте от восторга. Джи Анг медленно следовал за Ян Ли. Пава несла в руках бумажный фонарик, на котором написала свое желание. Она подняла голову, чтобы посмотреть на разноцветные огоньки, которые озаряли ночное небо. Она даже не заметила, что шла впереди мужа. Небольшой городок казался ей невероятным. Когда пава остановилась, то заметила, что муж отстал от нее. Она подскочила к нему. Джи Анг с усмешкой посмотрел на жену. Павлин взял ее за крыло. -Ты такая шустрая! – с усмешкой заметил Джи Анг. – Мне, старику, никак не успеть за тобой! – сказал Джи Анг, а затем развернулся к жене. – И как только тебе, такой юной и красивой, не противно бродить по улице с таким стариком, как я?! – Джи Анг сказал последние слова с небольшой усмешкой, но казалось они задели паву. -Господин, не говорите этого! Вы не старик! – сказала Ян Ли по-детски. Она посмотрела на мужа свои глазами, которые казались огромными на ее худощавом лице. – Мою бабушку Чао называли старухой, но она совершенно не такая как Вы. Её лицо было похоже на чернослив, она едва открывала рот, поэтому матушке было сложно кормить её. А перед своей смертью она даже не могла сама ходить в туалет. Она только сидела в женской комнате и что-то бубнила. – сказала Ян Ли с небольшой тоской. – Иногда она расспрашивала нас о том, что мы читаем или вышиваем, но чаще всего она просто спала. Когда я была еще малышкой, она дарила нам деньги, нанизанные на красную нить. А Вы, муж мой, совершенно не похожи на старика! – Ян Ли улыбнулась и посмотрела на мужа. Джи Анг рассмеялся. – Разве мне может быть противно гулять с Вами? Вы никакой не старик. Вы просто чуть-чуть старше меня! – сказала пава и тихонько засмеялась. Джи Анг и Ян Ли продолжили свою прогулку. Иногда они делали небольшие остановки. Они смотрели на танец дракона, пляски шутов и танцевали под музыку уличных музыкантов. Наместник с женой направлялись к морю, где Ян Ли собиралась выпустить свой бумажный фонарик с желаниями. Всю дорогу пава несла фонарик в виде лотоса в крыльях. Вскоре они добрались до моря. Темное море сливалось с ночным небом. Только сотня маленьких огоньков, точно звезды, мерцали на водной глади. Почти весь берег был усыпан фонариками, на которых жители провинции писали свои желания. Поэтому старый павлин решил отвести жену немного дальше, туда, где не было видно ни одного огонька. Джи Анг шел впереди, держа Ян Ли за крыло. Пава послушно шла за мужем, словно маленький ребенок. Следом за ними шел старый евнух Джи Анга – Мо Жэнь. Он нес небольшой фонарь на длинной палке и освещал дорогу. Вскоре Джи Анг остановился и отпустил Ян Ли. Кивком головы павлин дал жене понять, что тут она может опустить свой фонарик в воду. Пава поклонилась мужу, в знак благодарности и направилась к реке. У берега действительно не было ни единого фонарика. Однако, в этом месте, прежде чем пройти к воде, надо было спустить по крутому склону. Ян Ли подняла подол юбки и крепко сжала его в свободном крыле. Она стала спускаться по крутому спуску медленно, бочком. Пава делала один маленький шажок следом за другим, словно в танце. Этой ночью ветер разбушевался сильнее обычного. Он гнал волны, и она выплёскивалась на берег дальше, чем обычно. Немного осмелев, пава сделала резкий шаг, но тут же почувствовала, что ее нога соскальзывает. Она старалась удержать равновесие, размахивая крыльями. Джи Анг, заметив это, рванул к жене. Павлин схватил Ян Ли за крыло. Он потянул ее на себя, но из-за рыхлой земли сам потерять равновесие. Они оба кубарем покатились вниз. Все это время Джи Анг крепко сжимал крыло жены. Спуск был не большим, поэтому они вскоре упали в холодную воду. -Ян Ли, с тобой все хорошо? – Джи Анг резко вскочил. Резким движением крыла он поднял жену. Наглотавшись соленой морской воды, Ян Ли закашлялась. Откашлявшись, пава посмотрела на мужа и засмеялась. -Господин! – сказала пава и снова расхохоталась. Джи Анг тоже засмеялся, хотя совершенно не понимал, что так рассмешило его маленькую танцовщицу. – Господин! – Ян Ли продолжала смеяться. Немного придя в себя, она сняла с головы мужа водоросли. Посмотрев на это, Джи Анг снова рассмеялся. Старый евнух Мо Жэнь уже аккуратно спускался к наместнику и его жене. Пока муж с женой смеялись, он бегал из стороны в сторону и бубнил себе под нос: «Ой, что же делать? Что же делать?». Потом он останавливался, несколько секунд тяжело вздыхал, и снова продолжать бубнить себе под нос. Отсмеявшись, Джи Анг махнул крылом и Мо Жэнь подошел к нему. Он подал наместнику лапу, и павлин поднялся. Когда он повернулся к жене, то увидел, что Ян Ли смотрит вслед уплывающему фонарику. Ян Ли не успела зажечь огонек, поэтому очень скоро фонарик потерялся в темноте. -Господин, похоже моё желание все-таки исполнится! – с улыбкой сказал Ян Ли и указала на уплывающий фонарик. – Несмотря на то, что мне не удалось зажечь в нем огонек, и то, что мы упали в воду, фонарик остался целым и уже плывет себе спокойно! Джи Анг помог Ян Ли подняться. Пава полностью промокла и дрожала от холода. Она дышала на свои крылья и растирала их. Джи Ангу нравилось в маленькой танцовщице все, но было в ней одно чудесное свойство, которое не только поражало бывалого генерала, но и даже удивляло его - она свято и бескорыстно верила в хорошее. Джи Анг снял с себя халат и выжил его. Он слегка потряс его. Наместник подошел к жене и накинул его на ее плечи. Ян Ли запустила крылья в рукава. Она закуталась в одежды мужа. Одежды мужа казались паве тяжелыми, и она была едва заметна в них. Джи Анг посадил жену на спину. Пава ухватилась за шею Джи Анга. Павлин аккуратно забрался наверх. Наместник направился домой. Ян Ли прижалась к нему, положив голову на его спину. Он чувствовал, как жена дрожит от холода. Джи Анг старался идти так, чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза. Мо Жэнь шел впереди и освещал дорогу. Ян Ли подняла голову. -Вы, наверное, устали! Не нужно утомляться, господин! Я могу идти сама! – тихо сказала Ян Ли. Но Джи Анг только усмехнулся. -Мне не тяжело. – с усмешкой ответил Джи Анг. – Отдыхай! Ты, наверное, испугалась и наглоталась воды! Я не хочу, чтобы ты заболела! – Джи Анга трогала забота маленькой танцовщицы. Впервые за свои годы он чувствовал это странное чувство, которое обычно называют «любовь». -Вы так добры ко мне! Вы заботитесь обо мне, любите меня и стараетесь защитить от всего. – прошептала Ян Ли. Её голос немного охрип. – Даже после нашей ночи, Вы укрываете меня! – прошептала пава. Её щеки немного покраснели от смущения. – Даже сейчас, несете меня на своей спине, говорите отдыхать, хотя сами устали. Вы отдали мне свои одежды, хотя сами замерзли! – пава тяжело вздохнула и добавила. – Если бы в моей жизни с рождения был такой защитник, как Вы, господин, я бы никогда не плакала! - Если будешь чувствовать, что одинока и некому будет заступиться. Я это сделаю! Я заступлюсь за тебя! – Ответил Джи Анг. Павлин едва успел договорить, как почувствовал, что Ян Ли сильнее прижалась к нему. Только сейчас он в полной мере осознал кем являлся для этого маленького существа. Джи Анг продолжал встречать взглядом волны. Ветер постепенно стихал и волны все реже касались берега. Старый павлин невольно заулыбался, вспомнив, как хохотала малышка жена, снимая водоросли с его головы. На Гун Мэнь постепенно опускался закат. Солнце медленно заходило за море и казалось, что небесное светило тонуло в огромном водоеме, которому не было конца и края. Небо стало сперва желтоватым, а потом стало принимать красный оттенок. Джи Анг еще несколько минут сидел, вглядываясь в закат, который постепенно догорал. Когда море полностью поглотило последний луч солнца, павлин поднялся со скамейки. Он махнул крылом и служанки ровной шеренгой пошли за ним. Улочки города были по-прежнему пустыми. Только старый нищий музыкант играл тоскливую мелодию на своей старой сяо, поставив в ногах миску для милостыни. Джи Анг остановился около старика, который сидел на ступеньках своего старого, почти развалившего дома, который немного покосился.

Воспоминания о любимой Шэнь Юэ Вспоминаю, как вошла она, Стены озаряя и ступени, Как разлука с ней была длинна, И казалось вечным нетерпенье… Как возникла эта тишина После взглядов, слов, прикосновений. Вспоминаю, как она сидела, Струн касалась тополя стройней, Как на них играла, нежно пела, Что ни песня — тише и нежней. Как она вино пила и ела — Неотрывно я следил за ней. Вспоминаю — взглянет, отвернётся от еды, за стол не хочет сесть. От плода откусит, улыбнётся, Словно вовсе не желает есть. Непонятно, как ей удаётся Естество притворству предпочесть. Вспоминаю, как она спала. Я уж сплю, а ей никак не спится. Платье для любовных игр сняла. тянется опять к нему, боится, что увидят тайные дела. И головкой вертит, словно птица.

Джи Анг кинул связку монет в миску старика. Но казалось нищий этого даже не заметил. Он просто продолжал играть свою тонкую и печальную музыку. Словно кроме него и его старенькой сяо не было никого. Никого на всем свете. Джи Анг же пошел дальше. Едва придвигая ноги, павлин двигался в сторону своего дома. Боли в сердце усиливались, а в глазах все расплывалось. Однако павлин мужественно шел дальше, не желая казаться слабым и немощным стариком. Его старшая служанка заметила это, но перечить господину не стала. Она только следила за тем, чтобы старому павлину не стало хуже. Когда Джи Анг достиг дома, стража поклонилась ему и открыла большие ворота с изображением павлинов. Павлин прошел по маленькому мостику и оказался в саду. Он бы просто прошел, если бы кое-кто не привлек его внимание. Джи Анг резко остановился. Его бросило в жар, а потом в холод. Павлин медленно повернулся и устремил свой взор на беседку, которая находилась между двумя вишневыми деревьями. -Шень? – Едва слышно прошептал павлин. Джи Анг выпучил глаза от удивления. В беседке стоял его сын. Шень стоял полубоком к отцу. Юноша поднял голову и смотрел на небеса, словно ожидая кого-то. Потом он перевел взгляд на землю. Джи Анг заметил, что на лице сына играла живая улыбка. Старый павлин не мог поверить своему счастью. Больше всего на свете он желал поведать сына. Прошло пять лет, но павлину казалось, что его сын совершенно не изменился. Он остался таким же высоким и худощавым, как и его мать. Джи Анг отвлекся от сына и развернулся к страже. Наместник махнул крылом и к нему подошел охранник. Он поклонился господину, давая понять, что готов выполнить любой приказ. -Как давно мой сын приехал? Он долго тут стоит? – Радостно спросил Джи Анг. Из-за болезни его голос стал немного хриплым. -Простите, господин, сын? – С непониманием спросил охранник. Он посмотрел на беседку, на которую указал павлин. Беседка оказалась пустой. -Господину просто не здоровится! Вот и мерещится всякое! – Отмахнулась служанка. Она махнула, и охранник ушел. Она тоскливо посмотрела на господина, а потом на пустую беседку. Джи Анг ничего не мог понять. Неужели ему снова мерещится. Он похлопал себя по лицу и снова посмотрел на беседку. Павлин закрыл глаза, словно боялся сознаться самому себе, что это просто сон. Мысленно он просил богов, в которых никогда не верил, чтобы сын был там, когда он откроет глаза. Он поднял голову, а затем медленно открыл правый глаз, а затем и левый. Однако беседка ожидаемо оказалась пустой. Джи Анг хотел что-то сказать, но не было сил открыть рот. Он только вытянул крыло, словно старался дотянуться до чего-то. Резкая боль пронзила его сердце. В глазах резко потемнело, и наместник упал на землю без сознания. Первые несколько секунд он слышал крики служанки. Она бегала вокруг него и истошно кричала: «Господин! Господин! Господин, прошу откройте глаза!». Когда Джи Анг открыл глаза, все расплывалось. В ушах звенело. Придя в себя, картинка перед глазами стала более четкой. Павлин внимательно осмотрелся. Он лежал на своей комнате на кровати. Рядом с ним стояла его служанка и лекарь. Они стояли немного в стороне и что-то обсуждали. Но Джи Анг их не слушал. Он слишком устал за свои годы, чтобы бороться за жизнь, как боролся в молодости. Вскоре лекарь и служанка заметили, что наместник пришел в себя. -Где мой сын? – сил говорить не было, поэтому Джи Анг говорил тихо и голос его хрипел. – Приведите его поскорее, я хочу поговорить с ним! – радость слышалась в каждом слове павлина. -Господин, но так… Ваш сын же… Господин, Вашего сына тут нет! – служанка сжимала подол юбки. Она едва находила слова. Ей было жалко старика, но ей нечем было даже утешить его. – Он просто приснился Вам. Это из-за жара! – Это было единственное, что женщина смогла сказать. -Нет! – резко ответил Джи Анг. – Это не жар! Мне просто жаль, что я так глупо потратил отведенное нам время! Мне так жаль, что я не могу проститься с ним! – по щеке наместника пробежала слеза. – Оставьте меня одного! Лекарь и служанка поклонились господину. Они вышли из комнаты, закрыв за собою дверь. Джи Анг закрыл глаза, вслушиваясь в тишину. Он всегда боялся смерти, но сейчас ждал ее и призывал. Однако он наслаждался покоем недолго. В сознание павлина вернул истошный крик его первой жены. Она ругалась на служанок, которые не хотели пускать ее в комнату мужа. Джи Анг усмехнулся. Чан Си всегда была такой. Она могла казаться нежной и невинной, словно небесная фея, но если она что-то желала, то рвала врагов на куски ни жалея сил. Она была готова идти по головам. Когда крик Чан Си немного стихал, наместник слышал нежный и тонкий голос Бу Цзань. Она умоляла Чан Си перестать орать. Но, казалось, это только разозлило паву. Вскоре большие двери открылись. Чан Си, растолкав всех служанок, резко открыла двери. Она зашла в комнату с присущей ей наглостью и быстрым шагом направилась к постели мужа. Следом за ней зашла Бу Цзань. Вторая жена прикрыла двери и медленно последовала за старшей женой. Чан Си прошла через комнату. Легким движением крыла, она откинула легкий балдахин, который висел над кроватью мужа и, подобрав платье, села рядом с ним. Бу Цзань последовала за ней. Вторая жена сперва ужаснулась, увидев измученное от боли лицо мужа, она с сочувствием смотрела на умирающего мужа. Она с нежностью провела по его лицу. -Господин, Вы в порядке? – Чан Си двумя крыльями водила по лицу мужа. Джи Анг ничего не ответил ей. Он по-прежнему продолжал смотреть перед собой. – Муж мой, Вам уже лучше? – С какой-то внутренней надеждой спросила Чан Си. Она взяла крыло мужа в свои крылья. Джи Анг ничего не ответил. Он едва ли понимал, что происходит. Старый павлин закрыл глаза и отвернулся. Так он лежал несколько минут, пока не стало тихо. Павлин обрадовался. Он подумал, что жены оставили его, давая шанс умереть спокойно. Однако открыв глаза Джи Анг был не в своей комнате. Он стоял на широкой дороге, которая была окутана легкой туманной дымкой. Джи Анг огляделся. Его окружало поле с высокой травой. Трава была такой высокой, что была выше павлина. Джи Анг даже не стразу понял, что больше не чувствует боли в сердце и снова легко передвигает ноги. Туман стал медленно развеиваться и над полем восходило солнце. Солнце было удивительно мягким. Оно светило ярко, но совершенно не резало глаза. Сквозь еще оставшийся туман, Джи Анг увидел впереди дерево с большим стволом. Павлин пошел ближе. Такого дерева он еще не видел. Ствол дерева был толстым, а веточки тонкие, едва заметные. У дерева павлин заметил силуэт. Едва различимый силуэт стоял к павлину спиной. Однако Джи Анг продолжал двигаться вперед. Джи Анг замер. В таинственном силуэте он узнал Ян Ли. Она стояла у дерева в своем любимом платье. Легкий ветер раздувал подол платья. Пава казалась Джи Ангу счастливой. Вскоре туман совсем пропал и солнце взошло над полем. Трава, которая казалась павлину сухой, оказалась зеленой и была еще выше. А дерево было покрыто мелкими цветочками. Джи Анг ничего не говорил, он боялся, что и это видение пропадет. Он просто наслаждался своей маленькой танцовщицей. Спустя несколько минут Ян Ли развернулась. Опустив глаза, она пошла по дороге, прочь от дерева. Но тут же резко остановилась. От удивления пава приоткрыла рот. Она смотрела на мужа, а он на нее. Джи Анг сделал несколько шагов на встречу ей, но вскоре остановился. Вскоре смятение павы, сменилось добродушной улыбкой и Джи Анг невольно вспомнил их первую брачную ночь. Павлин улыбнулся ей в ответ. Ян Ли хотела сделать шаг на встречу мужа, но павлин остановил ее. Она непонимающе посмотрела на него. - Я видел этот сон много раз. – немного суховато заговорил павлин. – Стоило мне приблизиться, и ты исчезала. Это был тревожный сон. – павлин усмехнулся. Он снова посмотрел на паву. – И, если это сон, я не стану подходить ближе. Только останься. Позволь наглядеться на тебя. – Казалось, что Джи Анг умолял жену не уходить. -Я не сон! – с улыбкой сказала пава. Она подошла ближе и приложила свое крыло к крылу мужа. – Вот видите! Это я! – Ян Ли улыбнулась, глядя на то, как изменилось лицо Джи Анга. Старый павлин не сдерживал своей радости. Он снова слышал любимый голос. Голос похожий на музыку ветра. – Если Вы захотите, то мы больше никогда не расстанемся! – пава не успела договорить, как муж прижал ее к себе. Она обняла его и слегка погладила по спине. – Господин, я так скучала по Вам! – Добавила пава. Она сильнее прижалась к мужу. Когда она оторвалась от мужа, то Джи Анг увидел на ее лице слезы. Он аккуратно стер их своим крылом. И на лице Ян Ли снова играла улыбка. Джи Анг поцеловал жену. Он так давно не целовал ее, что почти забыл это ощущение легкости. Он почти забыл нежный аромат ее перьев, которые пахли ирисом. -Ян Ли, прости меня! – голос павлина дрожал. Он смотрел на жену с глазами полными стыда. – Я причинил тебе столько боли, хотя обещал сделать самой счастливой! -Вы думали, что злюсь на Вас! Но, господин, я никогда не переставала любить Вас! Брак с Вами сделал меня самой счастливой! В том, что случилось нет Вашей вины! Но я рада, что Вы сдержали свое обещание и больше не пили вино! – Слушая нежный голос жены. Джи Анг не мог сдержать слез. Всю жизнь он винил себя в том, что маленькая танцовщица умерла. Но сейчас ему стало спокойно. -Неужели все эти годы ты ждала меня тут? – немного растерянно спросил Джи Анг. -Помните, я как-то сказала Вам, что, если Вы заблудитесь или Вас ждёт долгий путь, знайте, я всегда буду ждать Вас в конце пути. – Ян Ли улыбнулась мужу. – На самом деле, это место только начало пути! Господин, Вы хотите пойти со мной? – немного растерянно спросила Ян Ли. Она внимательно всматривалась в лицо мужа. -Я больше никогда не буду по тебе скучать, ибо нас больше ничего не разлучит! – Радостно ответил павлин. Он нежно провел крылом по лицу любимой и поцеловал её. Джи Анг прижал жену к себе. Ян Ли тоже была счастлива. Она обхватила мужа за талию и прижалась к его спине. Они снова были вместе, словно никогда и не расставались. Джи Анг взял Ян Ли за крыло. Они пошли вперед по дороге, которая вела куда-то вдаль. -Ян Ли! – Хрипло прошептал Джи Анг. Наместник смотрел пред собой. Его губы едва шевелились, но всего одно имя заставило Чан Си повернуться к мужу. Спустя мгновение Джи Анг закрыл глаза, а его крыло выскользнуло из крыла Чан Си и безжизненно упало на кровать.