Над пропастью эпохи

***

Если я увижу тебя снова Единственный лепесток, Который я не смог поймать, Улетает с сильным ветром навсегда. Под холодным лунным светом Воспоминания о тебе То нахлынут, то покинут меня. Лепесток все кружиться продолжает, Не зная ни о чем. Когда я останавливаюсь, Боль возвращается в сердце вновь. Я пытаюсь терпеть, убеждая себя, Что ты была всего лишь сном. Только сожаление продолжает расти В сердце с каждым днем. Хоть бы раз, хоть бы раз Надеюсь увидеть вновь тебя Даже если придется все оставить позади. Мне не забыть, мне не забыть Твой образ до конца времён. Я держусь за свое сердце опустевшее Отчаянно. Я, как обычно, продолжаю о тебе думать. Такое чувство, что ты стоишь сейчас за моей спиной. Я продолжаю оборачиваться, А когда это делать устаю, Сожалею и снова по тебе так сильно скучаю я. Хоть бы раз, хоть бы раз Надеюсь увидеть вновь тебя Даже если придется все оставить позади. Мне не забыть, мне не забыть Твой образ до конца времён. Я держусь за свое сердце опустевшее Отчаянно. (Oh Yeon Joon – If I See You Again)

Забрезжил рассвет. Свинцовое небо затянули густые, пушистые облака. Облака были черными, словно их кто-то вымазал сажей. Солнечные лучи с большим трудом пробивались сквозь тучи, желая коснуться земли. Иногда им это удавалось, но длилось это не больше минуты. Вдоль тропы протекала небольшая речка. Она была настолько узкой, что больше напоминала ручей. Сперва она текла вдоль дороги, а потом ее путь устремлялся в другую сторону. Когда золотистые лучи падали на воду, то она блестела и переливалась, слегка поблескивая. Вдали, за рекой, зеленели поля кукурузы – до самых гор, которые были так далеко, что казались совсем крошечными. Речка доходила до конца поля, а затем сворачивала в сторону, словно очертив поле. Рядом с кукурузными полями, которые располагались по другую сторону реки, золотистым ковром раскинулись пшеничные поля. Некоторые из них были давно перекопаны крестьянами, а те, что только ожидали этого – выгорали на солнце. По долине растянулась среднего размера деревушка с маленькими домиками. И хотя они были достаточно далеко, их крыши, покрытые красной черепицей, были хорошо заметны. Вдоль деревень раскинулась во всю свою стать небольшая финиковая рощица. Под своими большими кронами они скрывали большую часть деревушки. На перепаханных полях поднимались посевы гречихи. Подул сильный ветер. Вдали слышались раскаты грома. Пшеница слегка покачнулась и выгнулась до самой земли. Но вскоре лучи стали пробиваться сильнее, прогоняя «изгаженные сажей» облака. Уже через несколько минут небо стало голубым, а яркие лучи солнца резали глаза. Небо стало настолько чистым, словно его только что вымоли. Постепенно даже облака становились белоснежными. Казалось, что долина спала в своем умиротворенном сне. Вокруг было настолько спокойно и тихо, что даже редкие всплески воды, где игрались юные карпы и лягушата, казались слишком шумными. Однако умиротворение долины прервал резкий скрежет металла по камням, которыми была выложена дорога. С каждой секундой этот звук становился более резким и пугающим. Следом за металлическим шумом послышалось тяжелое дыхание. Земля сотрясалась от тяжелых шагов, а тяжелое дыхание, смешанное с кряхтением, разрушало тишину. Шень вальяжно переставлял ноги, а его металлические когти ударяясь о камни, издавали звук. Недавно Шеню исполнился сорок один год. Он уже считался достаточно взрослым мужчиной. Обычно, мужчины, к этому возрасту начинали отращивать усы. Конечно, это правило касалось только знати. Шень понимал, что после того, как к власти пришли монголы, он лишился не только своих заслуг на экзамене, но и титула, данного ему при рождении, но отступать от традиций он не хотел и даже презирал тех, кто принимал монгольскую моду. На первый взгляд могло показаться, что Шень совершенно не изменился. Он остался таким же высоким, худощавым, с впавшими щеками и острыми скулами. Отцовские рубиновые глаза вкупе с тяжелым взглядом по-прежнему внушали ужас тем, кто удостаивался этого взгляда. Он был по-прежнему болен и этому свидетельствовали круги под глазами, которые стали еще больше. Только сейчас темные круги появились и на верхнем веке. Несколько лет назад приступы стали настолько сильными и изматывающими, что павлин с трудом держался на ногах. За годы, проведенные в изгнании, Шень стал неплохо владеть кунг-фу. Во всяком случае, ему так казалось. Однако он хорошо понимал, что может быть слишком уязвим, если придется лично вступить в бой. Шень долго обдумывал, что ему можно сделать. Решение пришло оттуда, откуда он бы даже не мог подумать. Как-то вечером Шень сидел у окна и вглядывался в ночное небо, которое вот-вот должно было пролиться дождем. Вдали слышались удары грома, а небо разрезала молния. Глядя на это зрелище, Шеню вспомнилась детская сказка, которую однажды ему рассказала матушка. В сказке говорилось, что однажды землей правил Небесный Дракон. В его правление все живые существа жили в мире и гармонии. Но однажды на землю напали демоны. Сперва демоны устроили хаос между всеми существами, а потом и вовсе решили погубить жизнь. Несколько ночей небо сотрясалось от битвы Дракона и демонов. А бок о бок с Драконом сражалась его жена – Небесный Феникс. В одной из битв, Феникс пострадала. Её когти, которые были способны вырывать сердца демонов, были источены так, что лапы кровоточили. Вовремя последней битвы, Дракон погиб, но успел сделать жене подарок. Из его слез, которые упали на ее окровавленные лапы, на месте ее источенных когтей, выросли новые, стальные. Шень не собирался сражаться с демонами, но сама идея казалось ему заманчивой. К тому же, павлины всегда считали, что ведут свое начало от пера Феникса, которое упало из ее крыла во время боя. Тогда Шень и подумал, что металлические когти не только помогут лучше стоять на ногах, но будут полезны в битве. Следом за ним шел Тенг Фэй. Он тоже сильно изменился. Он вытянулся, а его плечи стали еще больше. В детстве он был самым низким среди братьев, сейчас же был вполне достойным мужчиной. Он старался идти так, чтобы между ним и Шенем было расстояние не меньше, чем в сто шагов. В последние годы их отношения стали лишь изредка напоминать дружеские. Иногда они оба могли позволить себе неформальное общение, но это случалось так редко, что говорить неформально уже не поворачивался язык. Шень казался Тенг Фэю совершенно безумным, и волк совершенно не понимал, что выльется из его идеи. Следом за Тенг Фэем шли его братья и кузены. Их осталось мало с тех пор, как Шень понял, что нужно для того, чтобы порох имел силу разрушения. Кто-то умирал от тяжелой работы, кто-то по своей неосторожности, а многие сбегали сами и вступали в ряды разбойников, но таких было крайне мало. Вместе с армией волков шли две большие гориллы. Они были очень высокие, намного выше своего хозяина, а силы этих двоих легко можно было заменить половину армии. У них были широкие плечи, а тела покрыты мускулами. Они были братьями, похожими друг на друга, как две капли воды. И хотя у них были имена, Шень называл их не иначе, как "удачным приобретением". Павлин хорошо понимал, что силы много не бывает и даже ему, тому, кто имеет силу подобно божественной, нужен кто-то, кто будет защищать его несмотря ни на что. И даже несмотря на наличие армии, он решил, что выкупить двух сильных братьев будет неплохо. Шень шел по старой дороге, вымощенной камнем. Эта старая дорога уже много лет вела путников и торговцев в Гун Мэнь. Шень сперва хотел вернуться в родной город, хотя Тенг Фэй настаивал на том, что было бы разумнее сперва взять столицу. Но Шень совершенно не слушал его. Уже много лет он мечтал вернуться домой. Он шел очень медленно, словно обдумывая каждый свой шаг. Шень был полностью поглощён своими мыслями. - Сабо-ним! * - Раздался голос за спиной павлина. Это слово прозвучало так резко, что Шеню показалось, что слово было стрелой, которой выстрелили в его спину. Голос был детским и совмещал в себе нежность и какую-то неуклюжесть. Шень застыл на месте. Он уже много лет не слышал этот «причудливый» язык. Павлин замер и его сердце застучало так сильно, что он отчетливо слышал этот стук. Он никогда не понимал «причудливый» язык, на котором иногда говорила Су Инь, но это слово он знал хорошо. Во всяком случае, именно это слово он слышал в тот день, когда случился первый приступ. Он почти не помнил этого, только помнил, что Су Инь трясла его со всех сил и истошно кричала. А из ее уст вырывалось именно это слово. Шень долго стоял и смотрел перед собой, не решаясь оглянуться, словно за его спиной стоял призрак. Павлин сделал тяжелый вздох, закрыл глаза, а потом повернулся. Когда Шень повернулся, то открыл глаза. Перед ним стояла девочка-беженка. На вид ей было не больше десяти лет. Шень сперва посмотрел на нее, а потом поднял глаза и увидел, что у края дороги сидела женщина. Сперва ему показалось, что эта женщина была старухой, но, когда та подняла глаза, Шень понял, что она ненамного старше его. Женщина сидела на обочине, вытянув ноги вперед. Шень усмехнулся. Он был так погружен в свои мысли, что совершенно не заметил ее. Он ругал себя за то, что был так невнимателен, ведь на месте беженки могли быть разбойники, которых, в последнее время, развелось слишком много. И хотя на вид женщине было не больше сорока, она все же больше напоминала старуху. Ее грязные одежды, настолько пропитанные грязью и дорожной пылью, что потеряли свой цвет, испачканное лицо и черные зубы не могли скрыть ее красоты. Шень окинул ее взглядом, и она подняла на него свои больные глаза. Но несмотря на свой вид, она старалась показать свое достоинство. На ее спине спал ребенок. Мальчик был настолько худой и бледный, что казался мертвым. Он обхватил женщину за шею, а его дыхание было едва различимо. Потом Шень снова перевел взгляд на девочку. Она была такой же красивой, как и та женщина, поэтому павлин подумал, что это ее мать. Однако грязь на лице девочки скрывала блеск и красоту ее меха. Девочка улыбалась ему и хлопала своими глазами с густыми ресницами, хотя и по ее виду можно было понять, что она больна. Шень снова замер. Шень поднял крыло и уже хотел было прикоснуться к девочке, но она только испуганно посмотрела на него и сделала несколько шагов назад. Одной лапой она держала деревянную миску для подаяния, а другую положила на грудь, где были завязки ее платья. Шень опустил крыло и покачал головой. Он сразу понял, что девочка, хотя и была еще ребенком, но пережила кое-что ужасное. Девочка обернулась и посмотрела на свою мать. Женщина скривила лицо и недовольно покачала головой. Она, едва слышно, что-то сказала девочке на их родном языке. Но девочка только отмахнулась. Она была умной не по годам и понимала, что господин в шелковых одеждах может дать много денег, поэтому она изо всех сил улыбалась ему. -Аджосси! ** - Сказала девочка и дернула Шеня за рукав. Шень потряс головой. Девочка снова улыбалась ему. Она улыбнулась ему, и павлин увидел, что большая часть ее зубов почернела и это делало ее вид более жалким. Девочка протянула ему миску, где гремело несколько юаней. Перед его глазами стояла Су Инь, опущенная на колени на рынке рабов. А потом он вспомнил небольшое поселение, которое развернулось прямо перед воротами столицы. Девочка сказала что-то еще, но павлин не вслушивался, он все равно не понимал ни слова. Шень тяжело вздохнул. Он достал из внутреннего кармана своего ханьфу связку монет. Павлин даже не пересчитывал, знал, что денег было много. Он легким движением крыла закинул связку монет в деревянную миску. Шень увидел, что глаза девочки стали еще больше и округлились, словно она увидела что-то странное. Видимо и она поняла, что денег было много. Во всяком случае, это было достаточно, что месяц она и ее небольшая семья могла питаться рисом и овощами. Главное, что есть теперь они могли каждый день, а не когда придется. Девочка взглядом пересчитывала монеты, раскрыв от удивления рот. Досчитав подаяние от господина в шелковых одеждах, девочка улыбнулась. Ее глаза бегали по всему, что она только видела. Только потом она сообразила, что забыла сделать. Она очень аккуратно поставила миску на земле и, положив лапы на пояс, согнулась в уважительном поклоне. -Камсамнида! *** - Сказала девочка немного робко и ее голос дрожал от переполняемых ее чувств. Шень снова не понял ее, но на этот раз догадаться было несложно. Она еще несколько раз ему поклонилась, потом подняла свою миску и побежала к матери. Шень лишь развернулся и пошел дальше. Его армия двинулась следом за ним. Больше никто не обращал на женщину и ее детей внимания. Но если бы обратили, то увидели бы, что женщина улыбалась. Шень продолжал свой путь. Извилистая дорога вела его через небольшую деревушку. Оттуда доносились едва различимые голоса. А жители казались маленьким точками, блуждающими среди крыш с красной черепицей. Рядом раскинулись поля с цветущей гречихой. Шень остановился только тогда, когда показалась развилка. Следом за господином остановилась и вся его армия. Когда Шень развернулся, то Тенг Фэй тут же подошел к нему. -Это не займет много времени, но это надо сделать именно сейчас. – начал говорить Шень. Он казался волку совершенно отстраненным. – За мной не нужно ходить. Жди тут! – Немного грубо добавил Шень и развернулся. Тенг Фэй ничего не ответил. Он только поклонился своему господину. Волк отошел от Шеня на несколько шагов и провожал его взглядом. Шень шел по дороге, которую, казалось, забыл уже много лет назад. И хотя эта была немного иная дорога, пункт своего назначения он знал очень хорошо. Эта тропа вела его сквозь густые ветви старых деревьев, закрывавших собой небеса. Но вскоре он выбрался и окинул давно забытое место взглядом. Шеня вздохнул и в этом вздохе чувствовалось какое-то облегчение. Тут все было точно так же. Казалось, что это место совершенно не изменилось: лес, река, поле, покрытое цветами, и одинокая могила. Но даже если Шень не видел особых изменений, они все же были. Он, быть может, даже не заметил одиноко стоящую могилу, полностью заросшую травой и мхом, если бы его внимание не привлекло большое вишневое дерево. Шень подошел ближе и остановился у ствола уже мощного дерева. Павлин положил крыло на его ствол. Он помнил, как еще мальчиком посадил небольшой росток вишневого дерева. Шень окинул взглядом дерево и только сейчас осознал сколько времени прошло. Сейчас дерево разрослось так, что его ветки тянулись к самому небу, а некоторые падали на могильный камень, поросший мхом. Шень опустился на колени. На бугре, который когда-то считался могилой, росла трава. За годы она разрослась так сильно, чтобы была по шею павлину. Шень улыбнулся, когда среди высоченной травы увидел полевые цветы. Ему казалось, что сама природа заботится о его матушке: красивые цветы цвели для ее наслаждения, а высокая трава укрывала от чужих глаз. За годы изгнания Шень не мог в полной мере исполнять свой сыновний долг. Он был лишен возможности посещать могилу матушки. А о местонахождении могилы отца он и вовсе не знал, но казалось павлин и не хотел этого знать. Даже если Шень и считал, что природа позаботилась о покое его матушки, он собирался убрать могилу, привести ее в достойный вид. Сперва павлин стал вырывать траву и сбрасывать ее в одну большую кучу. Он делал это очень усердно. Трава резала ему крылья, но он все равно не останавливался и вырывал ее прямо с корнями. Вскоре могила освободилась от всех лишних растений. Шень даже позаботился о вишневом дереве, которое совсем недавно покрылось красивыми цветами. -Тебе это больше не нужно! – С усмешкой ребенка сказал Шень и отвязал от ствола дерева небольшую палку, которую он привязывал к ростку, чтобы тот вырос поскорее. Павлин посмотрел на могильный камень. Некогда красивый нефритовый камень с золотыми иероглифами, был покрыт мхом так, что его легко можно было спутать с простым камнем. Ему потребовалось потратить еще немного сил, чтобы хотя бы немного очистить камень от мха. Когда могила была приведена в порядок, Шень трижды сделал коутоу. Он всегда делал поклоны настолько глубоко, что лбом касался земли. Затем павлин достал бумажные деньги и сжег их. Все эти годы он, конечно, исполнял все надлежащие ритуалы и знал, что матушка ни в чем не нуждалась, равным счетом, как и отец. Но сейчас ему хотелось выказать свое уважение так, как он считал правильным. Ветер развеял пепел и павлин снова, как и в детстве, поверил, что его подношение дошло до матушки. Затем он зажег несколько палочек с благовоньями и поставил их в землю. Палочки дымились, источая приятный аромат, а тонкая струйка дыма, устремлялась в небеса. Шень положил на могилу небольшую рисовую лепешку, завернутую в лист тростника. Сейчас он не был готов организовать пышные поминки, поэтому мог предложить матери только то, что взял с собой. Шень уселся рядом с могилой, повернувшись спиной к стволу дерева. -Матушка, мне ужасно стыдно, что я столько лет не посещал Вас! Прошу, простите своего никчемного сына! Сейчас я пришел к Вам, чтобы в полной мере выразить свое уважение! – сказал Шень и снова опустил голову до самой земли. – Матушка, как Вы? У Вас все хорошо? Думаю, что Вам тяжко пришлось, когда мой титул перестал значить хоть что-то. Матушка, простите, что пришел лишь с одной рисовой лепешкой. Скоро я устрою для Вас пышные поминки, и Вы наедитесь вдоволь. Матушка, столько времени прошло и вот сейчас я полон сил, чтобы отомстить тем, кто заставил Вас плакать. Прошу, больше не лейте слезы. Матушка, благословите меня! Молите богов и предков… Я сделаю все, чтобы Вы улыбались! Совсем скоро Вы станете матушкой императора! Шень, как и его отец, не верил в богов. Во всяком случае, он считал это всего лишь иллюзией, неким утешением для себя. Еще с детства ему казалось, что люди придумали богов, для того чтобы верить хоть в какую-то справедливость, которой не могли сыскать в земном мире. Однако, когда дело касалось его матери, он действительно верил, что часть ее души, которая, как считал павлин, была невероятно большой, стоит сейчас у могилы и слушает его. Только ответить она не могла, разве что шум ветра, всплеск воды и упавший цветок с дерева мог быть ее ответом. Он продолжал сидеть у камня и что-то живо рассказывал матушке. За ним, из укрытия, наблюдал Тенг Фэй. Может между ним и Шенем выросла слишком большая пропасть, он все равно не мог допустить, чтобы друг отправился один. Во-первых, волк обещал своей покойной сестре, что будет всегда сопровождать того, кого она любила. А во-вторых, Тенг Фэй и сам хотел выразить свое почтение той, кого он называл не иначе, как милостивая госпожа. Волк тоже опустился на колени и сложил лапы так, словно отдавал честь. Он тоже поклонился до самой земли. Все время, волк внимательно следил за тем, что делал Шень. Тенг Фэю хотелось выйти из своего укрытия и помочь другу убрать могилу его матушки. Но делать этого волк не стал, знал, что будет только мешать и заработает себе только лишних проблем. Когда Шень зажег благовония, Тенг Фэй снова опустился на колени. Он сделал низкий поклон. Он закрыл глаза и стал тереть ладони друг о друга, словно молясь. Выполняя эти нехитрые действия, он шептал себе под нос слова благодарности. Всю свою жизнь волк был благодарен добродетельной госпоже Ян Ли. В ранние годы Тенг Фэй рос без матери, без ее заботы и ласки. Он плохо ее помнил, но все равно скучал. И даже дедушкины слова о никчемности матери не влияли на мнение волка. Ян Ли, конечно, не могла и даже не пыталась заменить ему мать, но ему было достаточно, что милостивая госпожа была добра к нему и его сестре. Он хранил в памяти тот день, когда госпожа не только накормила его, но и позволила ему сидеть рядом с ее сыном, словно между мальчиками не было никакой разницы. Он также хорошо помнил тот день, когда милостивая госпожа покинула этот мир. Он молча стоял за спиной своего друга и спешно убирал с лица слезы, чтобы дед не заметил этого. Когда Тенг Фэй закончил свое мысленное общение с госпожой, то решил, что все же стоит оставить Шеня одного. Все же это было крайне важно для него. Тенг Фэй поднялся так, чтобы ничто не могло сказать о его присутствии. Перед уходом он сделал еще один поклон и пошел прочь. Волк вышел из-за густых зарослей и направился туда, где сейчас его ребята устроили привал. Они уселись прямо на земле и с жадностью запихивали в себя еду, которую им оставил их господин. Они разговаривали между собой и каждый старался перекричать другого и из-за этого стоял просто невыносимый шум. Только несколько кузенов Тенг Фэя, уселись отдельно и о чем-то шептались. Их было всего семеро, это были те, кому удалось вернуться с последнего задания Шеня. Идя на это задание, Тенг Фэй никак не ожидал, что на его пути появится панда. Даже его братья были не готовы к встрече с мастерами кунг-фу, поэтому многие навсегда оставили свои жизни в той деревне. Вспоминая этот момент, его переполняла злоба. Когда перед ним появился толстый воин, он подумал о том дне, когда женщина-панда убила его сестру. Боль настолько переполнила его душу, что он позволил себе со всей силы ударить черно-белого воина молотом. Последние годы зрение Тенг Фэя стало подводить его. Из-за травмы один глаз не видел вообще, а другой видел настолько плохо, что иногда фигуры и вещи казались ему размытыми пятнами. Он не видел, что случилось с воином. Но несмотря ни на что Тенг Фэй решил, что не будет говорить Шеню о том, что видел панду. В конце концов от той деревне до Гун Мэня было слишком много ли пути и неуклюжий панда, по мнению Тенг Фэя, точно не сможет помешать Шеню. А вот если бы Шень узнал, то точно бы снова стал орать на всех и требовать голову воина. Поэтому сам Тенг Фэй и его братья хранили это в тайне. Тенг Фэй подошел к кузенам, и они прервали переговоры. Они окинули своего вожака взволнованным взглядом. Один из них открыл рот, словно хотел что-то сказать, но так и не решился сделать это. Они все опустили глаза и один из них, что-то прошептал второму. Тенг Фэю это не понравилось, и он сильно ударил лапой по дереву, под которым они сидели. Этим он заставил кузенов обратить на него свое внимание. Сейчас их лица были еще более растерянные. -Хватит! – разъяренно крикнул Тенг Фэй. Он недовольно посмотрел на ребят и фыркнул. – Что шепчетесь, как бабы? Говорите! – Грубо добавил волк. Он посмотрел на них, словно обиженный ребенок. Волки переглянулись и один из них, которого звали Яо Лу одобрительно кивнул другим, давая понять, что будет лучше рассказать. Тенг Фэй не пользовался особым авторитетом среди армии, его уважали только за то, что сам господин поставил его на этот пост. -Мы просто обсуждаем то, что увидели в той деревушке! – начал говорить Яо Лу. Его голос был тихим, несмотря на то что это был рослый волк с широкими плечами. – Тенг Фэй, точнее… Генерал, - с нескрываемой усмешкой сказал Яо Лу, - ты же тоже ее видел, так что такой спокойный? – Когда волк договорил, братья одобрительно покачали головами. -Точно! – заметил юный Ван Цзин. Волк был еще юным. Еще будучи ребенком, он сопровождал своего отца за господином. К сожалению, его отец погиб, но успел воспитать в мальчике преданность своему господину. И хотя он был отличным стрелком, владел мечом и боевыми искусствами, он казался старшим братьям наивным мальчишкой. – Брат, вы же видели эту женщину! -Какую женщину? – возмутился Тенг Фэй. Он искренне не понимал, о чем говорят братья. – Кого я видел? Да, за свою жизнь я видел много женщин… -Нет, - в разговор вмешался Аи Лу. Тенг Фэй не шибко любил его, но все же посмотрел на него. – мы говорим о той женщине, что прислуживала господину! -Су Инь? – непонимающе выдавил из себя Тенг Фэй. Он прищурил глаз и посмотрел на братьев, как на сумасшедших. Но на его усмешку он получил только взволнованные лица. – Вы видели Су Инь? – теперь на лице Тенг Фэя появилось удивление. – Она уже много лет мертва! -Так вот, как ее звали, а мы-то вспомнить пытались! – с усмешкой сказал Ван Цзин и кинул взгляд на другого юного волка. Они лишь перекинулись взглядами и пожали друг другу лапы, словно говоря, что спор не был выигран никем. Но они остановились, когда Аи Лу кинул на них недовольный взгляд. -Знаем, что мертва! – отмахнулся Аи Лу. – Но там, в деревне, она стояла рядом с пандой, - волк понизил голос и, прежде чем продолжить, огляделся по сторонам. – Стояла, словно живая, красивая и молодая… Точно призрак! У тебя-то со зрением проблема, брат, но я-то хорошо ее рассмотрел! – Аи Лу говорил шепотом, словно и правда верил в существование призрака. Тенг Фэй только усмехнулся. Да, он и сам видел женщину. И даже если она и правда была похожа на Су Инь, он этого не видел так как близко к ней не подходил. Тенг Фэй посмотрел на кузенов с упреком и сказал не молоть ерунды. Он достал из-за пазухи свою рисовую лепешку и развернул ее. Волк жадно откусил кусок и погрузился в мысли. Слова братьев казались ему полнейшим бредом. Он своими глазами видел мертвое тело Су Инь, а в призраков он никогда не верил. Волк откусил еще кусок, но проглотить его смог с большим трудом. Его глаза округлились, и он резко вскочил, оторвавшись от ствола дерева. Он испуганно посмотрел на кузенов, и они перестали жевать. -Говорите, что это была служанка господина? – спросил Тенг Фэй дрожащим голосом. – Уверены в этом? – Тенг Фэй кинул взгляд на Аи Лу. -Да! Уверены! – Недовольно ответил Аи Лу. Он слегка постучал себя по голове и добавил: - Я же не дурак! -Неужели… - пробубнил себе под нос Тенг Фэй. – Неужто это девчонка, которую родила Су Инь! Боги, как же Шень называл ее… - Тенг Фэй продолжал бубнить себе под нос, а братья только кидали на него косые взгляды. Он закрыл глаза и пытался вспомнить имя девочки, что когда-то Шень спас. Павлин часто говорил о ней. Но Тенг Фэй так и не смог ничего вспомнить. И хотя он догадался кого видели братья, он решил, что и этой девчонки не было там. Он развернулся к братьям и окинул их взглядом. – Забудьте! Никого вы там не видели! – грубо приказал Тенг Фэй. – Главное не докладывайте об этом господину! Ему не понравится! – Тенг Фэй подумал, что вероятность того, что это была дочь Су Инь слишком мала, но все же Шеню будет лучше не знать об этом. – Мало ли кого вы там видели. Это, скорее всего, какая-то монгольская девка. – С отвращением сказал Тенг Фэй. -Но монгольские девки совершенно другие. Они не похожи на наших. Эта тоже не похожа, но и на монгольскую девку мало смахивает! – Возразил Ван Цзин. Тенг Фэй на это только замахнулся и со всей силы ударил мальчишку по лицу. Ван Цзин схватился за больное место, но Тенг Фэй уже подставил кинжал к его горлу. Он прижал мальчишку к дереву и так сильно надавил своей массивной лапой на его горло, что тело Ван Цзина стало биться в судорогах. -Я повторять должен? Вы вообще кто? Базарные женщины, которые сплетни разносят или армия будущего императора Поднебесной? Вы служите Небесам или земле? – начал кряхтеть Тенг Фэй. Он хотел накричать изо всех сил, но не хотел лишнего внимания. Волк отпустил кузена, когда заметил, что-то уже едва дышит. – Во благо господина, тебе… - сказал Тенг Фэй смотря на Ван Цзина, который старался отдышаться и жадно глотал воздух. Потом он повернулся к другим братьям и окинул строгим взглядом их. – вам всем следует держать свои языки за зубами. Да, мы потерпели поражение в той деревушке, но никакой панды, и уж тем более никакой Су Инь там не было! Все меня поняли? Кузены ничего не ответили Тенг Фэю. Они только закивали головами. Воздержался только Аи Лу. Он был старше Тенг Фэя и считал свою кандидатуру на пост генера более подходящей. Он смотрел на Тенг Фэя свысока. Даже сейчас он воспринял его слова с угрозами не более, чем пустой крик. Он встал и подошел к братцу. Он хотел что-то сказать ему. Но только замер, а потом склонил голову. Когда Тенг Фэй обернулся, то увидел, что вернулся Шень. Павлин выглядел намного лучше, во всяком случае, Тенг Фэю показалось, что это так. Может его круги под глазами и не пропали, но на лице появилась хитрая улыбка. Тенг Фэй подошел к другу и отдал ему дань уважения. Тенг Фэй заметно волновался, но казалось, Шень не обратил на это никакого внимания. Тенг Фэй спокойно вздохнул. Утреннее солнце постепенно поднималось над рекой. На долину ложились темно-серые тени и поля, которые зеленели вдали, стали как будто темнее. На дороге, которая тихо велась среди кукурузных полей, полей гречихи и риса, еще не было людей. До Гун Мэня оставалось всего несколько минут. Город располагался к юго-западу отсюда. Его окутала голубая дымка тумана. А с севера уже можно было услышать, как волны, покрытые белой пеной, бьются о покатистые берега. Шень остановился. Извилистая тропа привела его в родной город. Перед павлином предстали огромные старинные ворота – ворота Лао Мэн. Любого, кто вступал в Гун Мэнь первыми встречали ворота Лао Мэн. Это были высокие ворота из дорогой породы дерева, покрытые красным лаком. Ворота были старинными и считались гордостью города. Как и всегда – ворота были открыты. Стража, казалось, совершенно не заметила, что на пороге города появились гости. Однако во избежание шума, Шень приказал выпустить по две стрелы в наблюдательные вышки. Когда дело было сделано, путники вошли в город. В городе было тихо. Гун Мэнь был ленивым городом и еще спал. На узких улочках было так тихо, что даже цокот металлических когтей Шеня о каменистую дорогу, казалось, создавал слишком много шума. Только изредка, где-то на отдаленных улочках, можно было услышать какие-то звуки. Были слышны тонкие, но звонкие голоса мужчин, которые напевая хором песни, шли к реке, чтобы освежить лицо. Где-то послышался тонкий, но мелодичный голос флейты сяо. Её звук, как и раньше, окутал городские улочки. Шень даже удивился – неужто тот старик еще жив?! Жители постепенно просыпались. Они по привычке выходили из своих домов, но открывать свои лавки не торопились. Один свин, заметив сына покойного господина, который, как все думали был казнен много лет назад, вжался в стену своего дома и нервно дышал. Однако на него никто не обратил внимания. Шень медленно приближался к месту, которое когда-то называл домом. Сейчас же один только вид этого места внушал ему странное чувство – смесь из тоски, ненависти и боли. У ворот стояли стражники-антилопы. Они, как и всегда, были хорошо обучены и вооружены. Стража дремала, опираясь на деревянные ворота. Один из стражников лениво потер глаза и увидел пред собой призрака. Во всяком случае, так ему казалось. Он потер глаза и только тогда убедился, что перед ним сын покойного господина. Совершенно живой. Он стал трясти старшего и что-то очень быстро шептать на ухо. Глаза старшего округлились так, что казалось, вот-вот выпадут. Он вскочил и резко крикнул. От его крика проснулись все остальные. Главный махнул копытом, и все стражники похватали свои копья, которые валялись на земле, и ринулись в сторону Шеня. Павлин только усмехнулся. Он хорошо помнил главного. Ведь это именно он приказал страже держать его, пока Су Инь не будет мертва. Павлин ускорил шаг и вскоре он встретился со стражей. Но вместо того, чтобы вступить в бой, стражники просто попадали. Шень всегда считал себя слишком умным, чтобы ввязываться в какие-то драки. За годы, проведенные в изгнании, павлин неплохо овладел знаниями и в области акупунктуры. Поэтому для победы ему нужно было всего лишь использовать ловкость, которая досталась ему от матери и свои знания. Шень никогда не думал, что когда-то сможет кого-то убить. Еще с ранних лет ему не нравилась эта мысль. Даже сейчас ему не хотелось убивать стражников, которых он никогда не видел. А вот их главный получил то, что Шень называл «праведная месть». Стражник лежал на краю дороги и не дышал. Шень остановился о ворот с изображением павлинов. Он вздохнул, а потом отворил ворота. Ворота распахнулись и перед ним снова открылся вид на место, где он провел свое детство. Первое, что заметил Шень, это то, что сад опустел. Тут больше не было кустов с желтыми цветами, за которыми так старательно ухаживала Чан Си. Тут больше не цвели пионы, которые так любила его мать. Только грушевые, вишневые и персиковые деревья продолжали свое существование. А еще павлин заметил у подножия лестницы тех, кто, как ему казалось, занимал его законное место. Шень переступил порог дома. Его переполняло волнение. Сейчас ему предстояло вступить в бой с членами Совета Мастеров. Павлин понимал, что уступает им в искусстве кунг-фу, но верил в то, что его оружие произведет должное впечатление. Несмотря на волнение на лице павлина играла надменная улыбка. Когда ворота распахнулись и показался тонкий силуэт павлина, мастера оторвались от тренировки и с удивлением посмотрели на ворота. На их лицах читалось удивление. Только мастер Носорог, высокий воин с широкими плечами, оставался спокойным. Его лицо не выражало никаких эмоций. -Шень? – Удивленно выдал мастер Бык и поднял глаза на мастера Носорога. Но Носорог ничего не ответил. Он продолжал сохранять внешнее спокойствие, ведь он был старше других мастеров и должен был быть для них примером. Даже старая коза Вещунья, которая сидела рядом с мастерами и бесцельно бросала гадательные кости, подняла глаза. Она внимательно всматривалась в силуэт павлина, прищуривая глаза, и, казалось, в ее глазах, промелькнула тревога. Когда Шень подошел немного ближе, и она смогла лучше рассмотреть его лицо, ее глаза наполнились сочувствием. -Доброго дня, господа! – с наигранной улыбкой сказал Шень. Он сделал несколько шагов навстречу мастерам и хитро улыбнулся. – Теперь, когда с церемониями покончено, прошу вас покинуть мой дом. – Шень наигранно старался вести так, как того требует его происхождение. Он говорил на литературном языке, чтобы лишний раз показать свое происхождение. -Твой дом? – Резко ответил мастер Бык. Он смотрел на Шеня нисколько не скрывая своей ненависти. Он, быть может, уже бы вступил с павлином в бой, но строгий вид Носорога явно останавливал его. -Да, - немного ехидно протянул Шень. – Разве не видели павлина на воротах? – добавил Шень и усмехнулся. Когда он повернул голову, то увидел, что по правое крыло от него сидела Вещунья. И если до этого в ее глазах читалось сочувствие и даже удивление, то сейчас ее брови сошлись на переносице, а на носу появилась ямочка. – А, и ты здесь… Вещунья. – ехидно сказал Шень. Он был крайне зол на Вещунью и считал ее бесполезной. – Выходит предсказывать судьбу ты умеешь не так уж точно! – Выдавил павлин сквозь зубы. -Это мы еще увидим! – И, хотя старуха явно была зла, ее слова звучали на удивление спокойно. Это не могло не задеть Шеня. -Это ты еще увидишь, старая коза! – Шень пытался сохранять спокойствие, но получалось у него это плохо. Павлин едва сдерживал себя, чтобы не убить старуху. Он слегка потряс головой и снова посмотрел на Совет Мастеров. – Так на чем мы остановились? – И эти слова снова прозвучали максимально наигранно. Обычно Шень говорил так только с Чан Си, которую иногда встречал в саду. Они оба не скрывали неприязнь друг к другу, но были вынуждены говорить уважительно. -Что тебе нужно, Шень? – Спокойно спросил мастер Носорог. Он тоже не был рад появлению Шеня, но, в отличие от других, старался оставаться спокойным. -То, что по праву мое – город Гун Мэнь! – Крикнул Шень. Ему уже изрядно надоела эта игра в «красивое общение». Все же он считал себя законным наследником. -Гун Мэнь находится под мудрым управлением Совета Мастеров, и мы защитим его даже от тебя! – Строго сказал мастер Носорог и ударил рукоятью своего гигантского молота о ступени. На его слова, Шень только рассмеялся. -Как же я рад, что вы настроены так. – Шень снова наигранно улыбнулся. – Иначе я бы притащил это зря. – Протянул павлин и указал на волков, которые тащили за собой гигантский ящик. Волки уже так устали тащить за собой оружие господина, что их тяжелое дыхание было слышно от самых ворот, а языки падали на нижнюю челюсть и на военную форму капала тонкая струйка слюны. В глазах павлина это все смотрелась, как пьеса, которую он видел не так давно. Одна из частей пьесы рассказывала о том, как юноша своей хитростью отвел армию врагов, чтобы получить руку любимой. **** И, хотя его волновала не рука возлюбленной, а желание получить власть и трон, его план казался ему не менее гениальным, чем план юного сюцая из пьесы. -Что в этом ящике, Шень? – Снова заговорил мастер Бык. Каждый мускул на его лице напрягся. -Хотите посмотреть? – наигранно спросил Шень, став боком к мастерам. Одним глазом он следил за их движениями, а другим смотрел за тем, чтобы его ребята все сделали так, как он сказал. – Это подарок. Мне он принесет радость, а вас разнесет на кусочки. – голос павлина был спокойным и легким, словно это и правда приносило ему удовольствие. Мастера явно напряглись. Мастер Бык и Крок посмотрели на мастера Носорога, но его лицо оставалось таким же невозмутимым. – Кусочек вас будет тут, другой там, а третий – вон там… Всю стену даже может испачкать! – Резко выкрикнул Шень. -Наглый глупец! – Крикнул мастер Бык. Не в силах больше сдерживаться, мастер Бык с разбега подпрыгнул и бросился на Шеня. Завязалась драка, в которую ввязался и мастер Крок. Даже если Шень и уступал мастерам в силе и мастерстве, его природная грация никогда его не подводила и ему было легко отражать удары. А за год изгнания он научился копировать стиль ведения боя отца. Джи Анг старался, как можно чаще проводить время с любимым сыном и, конечно же, старался передать ему все свои знания. А знания Джи Анга, по большей части, относились к ведению боя. Джи Анг понимал, что сын и телосложением, и мыслями похож на мать, поэтому обучал сыну только самому необходимому. Старый наместник показывал сыну приемы, которые не раз спасали его самого от смерти. Джи Анг всегда давал сыну несколько советов: «Главное – это неожиданность. Сбивай врага своим хвостом, а потом атакуй. Это не только собьет врага с толку, но и ты получишь лишнее время». Даже если Шень и злился на отца, то где-то глубоко в душе он был благодарен ему. Возможно, советы отца, или присущая Шеню хитрость помогла, но вскоре оба мастера лежали на земле и тяжело дышали. Увидев это, Шень решил, что мастер Носорог будет более достойным соперником. Он вступил с ним в бой, используя копии тех кинжалов, что ему когда-то подарил его брат Джи Тан. Джи Тан был крайне разборчив в оружии. Может он никогда не считал Шеня кем-то близким, но все-таки оружие для братца подбирал самое лучшее. Однако мастер Носорог легкими движениями своего молота, легко уворачивался от каждой атаки Шеня. И, в конце концов, отшвырнул «нахального мальчишку». Неприятный металлический скрежет эхом разлетелся по саду. Шень поднял голову. Его кинжалы разлетелись в разные сторону, а металлические когти оставили глубокие царапины на каменной дорожке. Шень медленно выпрямлялся, следя за мастером Носорогом. -Показуха! – Выдавил из себя Шень, когда окончательно поднялся. Несмотря на поражение, глаза павлина блестели. -Нет – наука! Наше кунг-фу тебе не одолеть! – Произнося эти слова мастер Носорог казался сам себе очень важным и мудрым. Он строго посмотрел на «нахального мальчишку» и на его щеках появились едва заметные ямочки. -Я согласен. – немного суховато, в полголоса, ответил Шень. Он снова чувствовал, что во рту появился противный привкус крови. Однако он старательно сдерживался, чтобы не казаться слабым. – Это справится! – Шень кивнул головой в сторону ящика, а потом запрыгнул на него. И хотя каждое движение уже давалось не так легко, его поддерживало сладостное ожидание победы. Когда навел прицел пушки на мастера Носорога, а тот встал в боевую позу, Шень только усмехнулся и слегка прищурил левый глаз, чем сильно напоминал своего отца. «Вот же идиот», подумал Шень и поджог фитиль. Сперва пушка тихо кряхтела, а потом оттуда вырвался огромный огненный шар с искрами, который оставлял за собой только серую дымку. Пушка подскочила во время выстрела и Шень свалился с нее на землю. Серый дым заполонил все так, что было ничего не видно. Шень даже свои крылья видел едва. Но все же он успел, пока не рассеялся дым, нажать на те точки, что столько лет избавляли его от боли в груди и противного привкуса крови. Когда туман рассеялся, Шень увидел, что произошло. Мастер Носорог погиб там же, где и стоял. Но вид его обезображенного тела вызывал приступы тошноты даже у волков – бывалых воинов. Многие из них отворачивали головы и едва сдерживали себя. Только не Шень. Он изумленно смотрел на то, что сделал. Павлин уселся на колени и только повторял себе под нос: «Я прикончил его! Я одолел мастера кунг-фу». Шень опустил голову так низко, что лбом коснулся земли. Шень поднялся только через несколько минут. Он резко вскочил на ноги и кинул на волков строгий взгляд. Волки замерли, ожидая приказа господина: -Уберите тут все! – Едва слышно сказал Шень. А потом он рассмеялся. Он чувствовал свое превосходство. Шень едва успел отдать приказ, как уже рванул в дом. Павлин бежал со всех ног, совершенно ничего не замечая. Вскоре он распахнул двери родного дома. На первый взгляд тут все было точно также: все те же вазы, что отец привез из столицы, те же картины, все та же дорогая и роскошная мебель из красного дерева. На самом же деле дом казался Шеню пустым, как никогда. Чувство пустоты посещало его и раньше, еще когда не стало его матушки, юному павлину казалось, что дом опустел. Однако сейчас эта пустота нарастала. Перед его глазами стояли те дни, когда по дому туда-сюда носились служанки, больше похожие на дворцовую прислугу и придворных дам. Они ходили в розовых юбках и голубых кофтах с завязками по самые лапами. В их прическах сверкало причудливое украшение, похожее на ракушку. Он не слышал строгого голоса Су Инь, которая раздавала задания. Не было слышно голоса отца, который смеялся над байками своего евнуха. Даже Фей Фей, бегающей на своих коротких ножках по приказам Чан Си, больше не было. И Шень снова почувствовал, как пролетело время. Павлин покачал головой и снова рванул со всех ног. Он бежал по коридору и его шаги, его тяжелое дыхание эхом разносились по пустому помещению. Павлин едва ли мог поверить в то, что все это было наяву. Он возвращался домой много раз, но все это было только в мыслях. Шень остановился только тогда, когда перед ним появились большие двери. Павлин окинул их взглядом и раскрыл. Он сделал несколько неуверенных шагов и уже стоял в своей комнате. Комната была такой же пустой, как и весь дом. Тут осталась только мебель и несколько картин. Бумажные окна были плотно закрыты, но все же тонкий солнечный луч проникал в комнату. Шень вбежал в комнату и распахнул окна и на мебели стал отчетливо виден слой пыли. Павлин подошел к своему столу, но открыв пару ящиков, понял, что в комнате не осталось ни одной его вещи. Он стал метаться из стороны в сторону, стараясь найти хоть что-то в ящиках. Шень раскрывал маленькие дверцы и отодвигал небольшие ящички, но и они оказались пустыми. -Все вещи покойных, обычно сжигают. – раздался голос за спиной павлина. Он показался Шеню знакомым. – Но самые ценные живые оставляют себе! – Голос звучал очень легко. От неожиданности Шень вздрогнул. Он выпрямился, а потом поднял голову. Голос, что говорил с ним был тонким, немного хрипловатым и очень добрым. Павлин знал этот голос. Этот голос не занимал особое место в памяти, как голос матери, Су Инь или отца, но павлин точно знал его. Когда Шень развернулся, то увидел перед собой невысокую женщину. Павлин с облегчением вздохнул. Это была Най Нань, одна из его личных служанок. Шень внимательно осмотрел ее. Он едва мог узнать ее. Когда павлин покидал дом, она была девушкой с тонкой талией и широкими бедрами. У нее были пухлые щеки и вытянутое лицо. Сейчас она уже была взрослой женщиной, ее лицо было покрыто морщинами. Она по-прежнему была одета в одежды простой служанки, а на ее поясе гремела связка ключей. Женщина улыбнулась павлину и ее морщины растянулись по ее лицу. -Приветствую Вас, господин! – сказала Най Нань и сделала поклон, сложив лапы на поясе. Она сделала несколько шагов и вскоре стояла рядом с ним. Она была такой низкой, что едва ли могла достать до груди павлина. Шень никогда не был близок с ней и почти не знал ее, но все же был рад видеть хоть одно знакомое лицо. Най Нань всегда казалась ему неуклюжей, особенно, когда ей приходилось заменять Су Инь. Но обычно это только забавляло Шеня. Иногда из-за дверей, он слышал, как она что-то рассказывала другим служанкам на их языке, а те заливались смехом. Хотя павлин ничего и не понимал и на его лице иногда появлялась улыбка. А еще его забавляло то, как Най Нань кривит слова. Раньше он думал, что она крестьянка из северной провинции. Най Нань внимательно изучила своего господина глазами. Она не видела его много лет и была поражена. Последний раз она видела его совсем еще юным, сейчас же перед ней был мужчина. Она была так рада его появлению, что ее глаза намокли от переполняемых ее чувств. Шень ничего не сказал. Он лишь жестом пригласил Най Нань присесть. Павлин дошел до своего стола и сел за него, как в былые времена. Най Нань опустилась напротив него. -Не ожидал, что кто-то еще остался! – начал говорить Шень. Его голос был ровным и спокойным. – Рад, что ты тут! -Да, мастера оставили всего несколько служанок. Тут остались лишь те, кому действительно некуда было податься. После смерти Вашего отца, тут много что изменилось. – ответила служанка с какой-то тоской в голосе. Заметив, что павлину было не особо приятно это слышать, она замолчала и отвела глаза. -Расскажи мне, что тут произошло, пока меня не было. – немного сухо попросил павлин. Он посмотрел на женщину и по ее лицу понял, что ничего хорошего она не расскажет. – Где похоронили Су Инь? – Едва слышно спросил Шень. -Дама Су…Она… - Най Нань опустила глаза и на ее лице появилась гримаса боли. Она стиснула зубы и сжала подол своей юбки. – Как бы сказать, господин… Даму Су никто не хоронил. – ее слова заставили Шеня посмотреть на нее. – После того, как Вы покинули дом, тело дамы Су сожгли, а мы, слуги, развеяли ее прах над морем! – голос Най Нань становился всё тише и тише. – Простите, что говорю Вам это! Шень ничего не ответил. Долгое время он думал, что Су Инь похоронили где-то под его именем. И даже если ее могила была забыта и запущена, она все же была похоронена. Но услышанное заставило сердце Шеня сжаться. Однако его лицо оставалось таким же спокойным и холодным. Най Нань больше ничего не сказала. Она только сняла с пояса связку ключей. Ей пришлось немного повозиться, но вскоре она сняла нужный ключ и положила его на стол, перед Шенем. -Ваш отец, сразу после Вашего ухода, приказал отнести все Ваши вещи. Они в павильоне Весеннего Ветра. Я оставлю Вам этот ключ, господин, и скажу служанкам, чтобы сопроводили Вас. – она еще немного посидела, сжимая в лапах подол юбки. – Господин, у меня есть просьба! – выдавила она из себя. Шень поднял на нее глаза и кивком головы дал понять, что готов слушать. – Недавно, на рынке, я встретила своих земляков… Они предложили мне уехать с ними на родину. Раньше мне действительно некуда было идти, но сейчас… Я так давно не была на родине… Господин, прошу, отпустите меня! -Хорошо. – спокойно ответил Шень. Он крутил ключ в крыльях. Когда он убрал ключ, то посмотрел на Най Нань и слегка улыбнулся ей. – Можешь идти! Най Нань поклонилась, а потом поднялась. Она дошла до дверей и, сделав еще поклон, ушла. Шень не обратил на нее больше никакого внимания. Он крутил в крыльях ключ, который оставила женщина. Посидев еще несколько минут, Шень поднялся из-за стола и вышел во двор. Павильон Весеннего Ветра находился в западной части усадьбы. Это была единственная постройка в той части, если не считать смотровой башни. Выйдя в сад, до павлина доносились различные голоса. Хор голосов смешался в его голове. Последний раз он слышал этот хор из голосов, когда покидал дом. Когда его армия только переступила порог, их семьи, что столько лет ожидали их, вывались из своего общего дома и окружили их. Женщина рыдали и падали в объятья давно потерянных мужей, а к отцам выходили уже совсем взрослые сыновья. Когда Шень подошел к павильону Весеннего Ветра, голоса стали почти неразличимы. Павильон Весеннего Ветра представлял собой большое здание с красными колоннами и крышей, покрытой серой черепицей. Фасад был украшен различными узорами и небольшими статуями с изображением мифических существ. Створки бумажных дверей были выкрашены в светло-зелёный цвет. Павильон Весеннего Ветра был самым уединенным местом. С детства Шень помнил, что мать и отец часто вечера проводили в этом павильоне. Сейчас на дверях висел массивный замок. Когда Шень открыл двери, тяжелый замок упал за землю. Павлин распахнул двери и зашел в огромный павильон. Он зажег несколько свечей и распахнул окна. Некогда просторный павильон был плотно заставлен различной старой мебелью, сундуками, полностью набитыми вещами. Несмотря на то, что все вещи были в порядке, Шень не знал где искать свои. Он не планировал долго задерживаться в этом доме, но он собирался найти хотя бы одеяло и свою именную печать. Павлин лазил по всем ящикам, шкафчикам и сундукам и осознал, что тут хранились не только его вещи. Тут же лежали вещи его матушки, отца, некоторые вещи Чан Си и Бу Цзань, тут были даже вещи, которые когда-то принадлежали прислуге. Ему пришлось потратить больше времени, чем он ожидал. И если массивные одеяла нашел сразу же, как открыл большой шкаф, то на поиски печали пришлось потратить больше времени. Он открывал один сундук за другим, просматривал каждый ящик, но так ничего и не мог найти. Зато он нашел много вещей, которые напоминали ему о детстве. Ему даже удалось найти свои старые игрушки. И если сперва найденные вещи вызывали у него улыбку, то в ту же секунду он отбрасывал их в другую часть комнаты. Уже немного отчаявшись найти хоть что-то Шень распахнул дверцу старого столика. Резко распахнув небольшую дверцу, павлин замер. В небольшом отверстии одиноко стояла небольшая деревянная коробочка, покрытая красным лаком и украшенная изображениями цветов пиона и ириса. Шень замер на несколько секунд. Он не сразу решился прикоснуться к ней. Но вскоре все же достал ее и уселся на пол. Эта коробочка раньше принадлежала Ян Ли. Пава хранила в ней свои нитки и другие приспособления для вышивания. Шень хорошо помнил эту коробочку, потому что у Ян Ли она всегда стояла на ее столе. Когда Шень открыл ее, то нашел там всего-навсего старые нитки, которые уже давно выцвели и несколько старых вышивок. Когда-то ткань для вышивания была белая, но за годы она пожелтела и даже местами порвалась. Когда павлин взял в свои крылья одну из вышивок, он заметил, что на дне лежит бумага. Он с особой аккуратностью достал ее. И без того тонкая бумага за годы пожелтела и местами порвалась и, казалось, любое неловкое касание могло превратить ее в прах. Шень сразу понял, что это были за письма. В первом письме павлин сразу узнал почерк отца: аккуратный, ровный с четкими иероглифами. Однако павлин тут же отложил это письмо и смущенно усмехнулся. Все письма, что он нашел на дне, были написаны его отцом и были весьма личного характера. В своих письмах к жене, Джи Анг писал о своей тоске по ней, их сыну и их страстным ночам. И среди всех эти писем отличалось только одно. Когда павлин развернул его, то понял, что оно было написано почерком его матушки.

Матушка, у вас все хорошо? Как Там? Прошло уже десять лет, как вас не стало. Я до сих пор не смирилась с этим. До сих пор чувствую вину за то, что приехала слишком поздно и не смогла позаботиться о вас. Никогда не прощу себя за это. Матушка, прошло столько времени с тех пор, как я вышла замуж и родила сына. Я очень хочу, чтобы вы увидели его. Ему достался мой цвет перьев и полный мудрости взгляд его отца. Матушка, я ощущаю себя такой маленькой. Пусть я и замужем, и у меня есть сын, но такое чувство, словно это игра. Для вас я навсегда останусь маленьким ребенком. Матушка, не знаю, что мне делать… Мой муж пристрастился к вину и когда это происходит мое сердце наполняется отчаяньем и тоской. Иногда мне бывает очень тяжело, особенно когда мой сын болеет. Матушка, я усердно молюсь. Каждый день зажигаю благовонья в святилище и приношу предков моего мужа, защитить моего сына. Матушка, прошу, помолитесь за моего сына.

Когда Шень перечитал это письмо, то уже сидел в своей комнате, а вокруг него суетились служанки. Они застелили постель и расставляли в комнате вещи, которые были необходимы господину. Шень еще раз перечитал письмо и пришел к выводу, что матушка собиралась сжечь это письмо на цинмин, до которого не дожила всего неделю. Матушка никогда ему не рассказывала о своей матери. Говорила только то, что она и он очень похожи на нее, а любая матушкина история, связанная с ее матерью, всегда заставляла Ян Ли тосковать. Шень тяжело вздохнул, а потом поднес лист бумаги к горящей свечи. Когда огонь охватил край листа, Шень отбросил его на серебряный поднос, стоящий рядом. Павлин внимательно следил за тем, как огонь поглощает бумагу, оставляя только пепел. Вскоре огонь почти закончил пожирать бумагу и в воздух поднималась только тонкая струйка дыма. В комнате запахло гарью и Шень приказал открыть окно. Одна из служанок села рядом с Шенем. Она поставила на пол небольшой поднос с чайником и чашкой. По ней было видно, что она волнуется и из-за этого все ее движения казались неуклюжими. Шень бы даже не обратил бы на служанку никакого внимания, если бы чашка не выпала бы из ее крыльев. Чашка упала на пол, издавая пронзительный звук. Чашка разлетелась на несколько осколков. Когда Шень поднял голову и посмотрел на служанку, та только опустила голову и пробубнила, что-то похожее на «простите, господин». Ее голос дрожал и из-за этого еще труднее было понять ее. Хотя она и пыталась спрятать свое лицо, ее черты все равно показались павлину знакомыми. -Твое лицо… Мне кажется, что я уже видел тебя! – Сказал Шень с наигранным спокойствием. -Не думаю, господин! Мы никогда с Вами не встречались ранее. Должно быть, Вы приняли меня за другую! – Тем же дрожащим голосом ответила девушка. Любой, кто бы услышал ее слова сразу бы понял, что она врет. Шень резко схватил паву за лицо и развернул к себе. Он сильно сжимал ее щеки в своих крыльях и от этого ее лицо казалось детским. Она смотрела на него испуганными глазами, и вся тряслась. Она следила за тем, как лицо Шеня стало сердитым. Пава пыталась освободить свое лицо из его объятий, но этого она сделать не могла. Другие служанки, заметив такое положение дел, тут же покинули комнату и закрыли за собой двери. -Конечно, как же не помнить это прекрасное лицо! – лицо павлина снова стало спокойным, и он наигранно улыбнулся девушке. – Ты же Му Линь, верно? – на его слова девушка только выпучила глаза. – Годы идут, а ты до сих пор остаешься прекрасной! – с этими словами, Шень отпустил девушку. Она вся тряслась. Пава хотела отползти от него, но из-за страха, ноги ее не слушались. В ее памяти еще были живы воспоминания того дня. – Наглая дрянь! – крикнул павлин и со всей силы ударил паву по лицу. -Господин, прошу Вас… Начала говорить Му Линь, но ей казалось, что в ее горле стоит ком и из-за него она не могла сказать больше ни слова. Но она все же нашла в себе силы немного отползти от стола. Му Линь отползла прямо к стене и, поджав ноги, она опустила голову на колени. Немного отдышавшись, Шень вышел из-за стола и подошел к ней. Он опустился на колени и сел рядом. Шень прикоснулся к ее лицу, и пава вздрогнула. Она подняла голову и очень скоро об этом пожалела. Павлин схватил ее ворот кофты и резко повалил на пол. Пава выпучила глаза от испуга, явно представляя к чему все идет и Шень мог слышать, как бешено стучит ее сердце. Шень навис над ней и нежно провел крылом от ее красной, от удара, щеке до конца шеи. Му Линь тяжело вздохнула, но было видно, что ей было приятно. Но павлин только хитро усмехнулся. -Ты все еще хочешь сделать меня счастливым? Все еще хочешь родить мне сына? – Прошептал ей на ухо Шень. -Я… Господин, я… Му Линь только открывала клюв, но не могла сказать ни слова. Она явно боялась Шеня и все её тонкое тело тряслось. Шень только усмехнулся. Он хорошо помнил настолько она была продажна еще тогда, много лет назад. И даже сейчас она явно раздумывала над выгодой. -Не хочешь? – С усмешкой спросил павлин и прищурил левый глаз. Он отошел от нее, а пава села и закрыв крыльями лицо, зарыдала. Ей было настолько страшно, что она не могла ничего сказать. Она просто сидела и рыдала. Она думала, что за годы уже забыла этот страх, но воспоминания того дня снова стали перед ее глазами. Пава была чуть младше Шеня, но выглядела намного моложе, а когда с ее глаз скатывались слезы, она казалась ребенком и ее лицо становилось еще очаровательней. Когда Му Линь немного отдышалась, то хотела что-то сказать, но Шень опередил ее. -Ты до последнего считаешь меня дураком? Думаешь, что я ничего о тебе не знаю?! – начал кричать павлин и схватил паву за ворот. – Ты редкая дрянь! Ты хотела место Су Инь занять…И как оно тебе? Нравится? – Лицо павлина было поглощено яростью. Он едва понимал сам, что делает, когда отшвырнул Му Линь в другой угол. Шень ненавидел Му Линь не только за сделку с отцом, но и за то, что та появилась в те дни, когда ему сообщили о том, что мир покинула У Вэй Цзянь. Шень не считал, что был с девушкой слишком близок, но все же она казалась ему интересной и ему было больно от того, что мир покидают те, кого он ценил. А когда появилась Му Линь, кроме отвращения она ничего не вызывала и выглядела в глазах Шеня распутной. -Господин, прошу, простите меня! – заревела Му Линь. Она упала на колени и едва могла поднять голову. – Глупая я была! Я не могу загладить свою вину перед Вами, но… Му Линь говорила громко, но из-за слез ее голос дрожал и она, то и дело, всхлипывала и терла глаза. От этого ее глаза стали красными. Она на коленях подползла к Шеню и ухватилась за его одежды. Это заставило его посмотреть на нее. Шень снова опустился к ней. -Тут ты не права! – его слова заставили паву немного успокоиться, и она с удивлением посмотрела на павлина. – Любой грех, можно искупить своей кровью! Му Линь едва ли ожидала этого. Она все сразу поняла, но бежать уже было поздно. Спустя всего несколько секунд она почувствовала невыносимую боль, которая разлилась по ее спине. Му Линь подняла глаза на Шеня и, казалось, безмолвно спросила его «зачем?». Ее красивое платье тут же окрасилось в ало-красный цвет. Когда Шень вытащил из ее спины кинжал, то отбросил его и отошел. Пава еще несколько минут сидела на коленях и тяжело дышала. Потом она просто упала и больше не дышала. Шень только усмехнулся. Эта наглая девка получила по заслугам. Ему не хотелось больше оставаться тут. Павлин резко распахнул двери своей комнаты и на него уставились изумленные служанки, которые все это время слушали под дверью. Увидев господина, они тут же вскочили и выпрямились, словно ничего такого и не делали. -Мне кажется, что в моей комнате стало слишком грязно. Вам следовало лучше следить за порядком! Уберите там! Голос Шеня был совершенно спокойным, и он даже позволил себе улыбнуться. Отдав приказ, и пошел прочь. Шень еще не успел дойти до конца коридора, как до него долетел истошный крик одной из служанок.

***

-Ну, старая коза, что ты теперь не предсказываешь мне… – Начал с усмешкой говорить Шень. Он окинул старуху ехидным взглядом, но она резко перебила его. -Судьбу? – С той же ехидной улыбкой ответила она. Вещунья сидела совсем рядом и, как обычно, бесцельно разбрасывала по гадальной доске гадальные кости. -Б-будущее, я хотел сказать будущее. – казалось, что старуха немного сбила павлина с мысли, но он даже не обратил на это внимание. Шень только улыбнулся. – Загляни в свою чашу и расскажи о моей славе! Глядя на свое изобретение, павлин был уверен в то, что уже победил. Его не столько интересовало предсказание от старухи, сколько ему хотелось посмотреть на то, как вытянется ее лицо, когда она сама увидит, что он смог изменить свою судьбу. -Если ты продолжишь идти по нынешней стезе… - старуха усмехнулась, но взяла в копыта пиалу. Она стала водить ею в разные стороны и что-то бубнить себе под нос. Она весьма наигранно закатила глаза, словно ее посетило какое-то великое видение. Но заметив, что павлин пристально следит за ней, явно ожидая ее слов, она сделала серьезное лицо. – то скоро окажешься… У подножья лестницы! Шень кинул на нее недовольный взгляд. Старуха всегда отличалась от прочих слуг. В разговоре она никогда не использовала уважительных обращений и говорила со всеми так, словно все были равны. Но больше павлина раздражало то, что старуха была своевольной и делала то, что считала нужным. Но, предвкушая увидеть зрелище, Шень был готов простить Вещунье ее своевольство. Он подходил все ближе и ближе, а она только и знала, что бубнить «Я вижу. Я вижу». Вещунья подняла на него глаза и опустила пиалу для гаданий на пол только тогда, когда павлин стоял почти вплотную к ней. -Я вижу… - снова протянула старуха загадочным голосом. – Боль. – резко сказала старуха и схватила павлина за крыло и выдернула из его крыла перо. – И злобу! – С усмешкой добавила она и схватила подол его одежд. Она вцепилась зубами в шелка и оторвала кусок и бросила его в пиалу вместе с пером. -Да как ты смеешь! – недовольно крикнул Шень и сверкнул своими глазами. Это заставило козу только ехидно улыбнуться. – Тончайший шелк во всей провинции! – Продолжал кричать Шень. Вещунья окинула его спокойным взглядом. В ее глазах Шень все больше стал походить на отца. И если раньше только тяжелый взгляд делал Шеня похожим на отца, то теперь даже в чертах лица Вещунья могла разглядеть юного Джи Анга. -И непринятие моих слов! – С еще большим ехидством заметила старуха, опустив глаза в пиалу. -Это не предсказание будущего…Ты говоришь то, что происходит… -Сейчас? – Вещунья немного разочаровано посмотрела на павлина. Из всех детей Джи Анга она всегда считала Шеня самым сообразительным. Она надеялась, что он уже понял ее, когда она говорила, что он может оказаться у подножья лестницы. Но, видимо, Шень был так увлечен, что не заметил подвоха в ее словах. – Самое главное – что происходит сейчас! – немного уставшим голосом заметила старая коза. Она гадала уже много лет и за все прожитые годы устала доказывать людям то, что будущее может измениться от одного только дуновения ветра, а настоящее прочно и неизменчиво. Но ее слова все равно никто не воспринимал. – Но если ты хочешь заглянуть в будущее… Старуха потрясла в копытах какой-то порошок и закинула его в пиалу. И спустя несколько секунд комната заполнилась дымом. Из серого дыма вырос силуэт павлина. -И что ты видишь? – С некой надеждой спросил Шень. Перед его глазами стояла та же картина, что и много лет назад. Из дыма появился силуэт павлина. Он был таким большим, с пышным хвостом, что в глазах Шеня блеснула надежда. Это даже заставило легкой улыбке появиться на его лице. Но силуэт павлина тут же сменился символом инь-ян. Шень едва мог слушать, что говорит старуха, но сказанное ею «ничего не изменилось», вернуло Шеня в реальность. Он едва ли мог сдерживать свою злобу. Он резко кинул в пиалу старухи кинжал и пиала разбилась. Шень взмахнул хвостом, и туманная дымка исчезла. -Это невозможно, - сквозь зубы выдавил из себя Шень. – и ты это знаешь. Шень старался показать свою невозмутимость и даже усмехнулся. Но эти слова звучали так, словно он пытался убедить в этом самого себя. Старуха же оставалась невозмутимой и даже улыбалась. -Это, как раз, возможно и это знает он! – Вещунья больше ничего не сказала. Она только боком повернулась к большой лестнице. Она хитро прищурилась. -Кто? – С усмешкой протянул Шень. Не успел Шень выговорить, как на лестнице замаячила фигура Тенг Фэя. Он бежал со всех ног и от усталости стал спотыкаться о каждую ступеньку. Волка всего трясло от волнения, но он не мог скрывать то, что его ребята увидели в городе. Тот толстый воин-панда был уже совсем рядом. -Господин… Шень… - задыхаясь кричал Тенг Фэй, взобравшись на самый верх. – Я видел панду! -Панду? – Шень едва услышал это слово, как тут же пришел в ярость. Ему ничего не стоило одной лапой завалить уставшего Тенг Фэя. Павлин склонился над другом и, не помня себя от ярости, давил своими металлическими когтями на его горло. Именно панд Шень считал виновниками всех своих бед. Он винил их даже в том, что Су Инь пришлось умереть. Тенг Фэй только и мог, что смотреть на разъяренное лицо друга. Он стиснул зубы, чтобы не показать свою боль. Сейчас Тенг Фэю казалось, что Шень окончательно свихнулся. Волк уже пожалел, что пришел к другу. -Даже он, со своим скверным зрением, увидел истину! – с усмешкой сказала Вещунья. Она подошла к Тенг Фэю и провела своей палкой по его глазу. – Так почему ты не можешь? – С какой-то тоской сказала она, подняв глаза на Шеня. Павлин поднял глаза на старуху, но потом снова посмотрел на Тенг Фэя. Казалось, что замечание старой козы только сильнее разозлило его. Шень недовольно фыркнул, а потом отпустил волка. -Найти эту панду и привести ко мне! – приказал Шень. Тенг Фэй, привыкший к выходкам друга, только поклонился и побежал со всех ног. До волка уже дошли слухи о том, что Шень убил одну из своих служанок и никак не хотел повторить ее незавидную судьбу. -Выжила одна панда… Это не значит, что ты права! – Сказал Шень и почему-то его душа наполнилась спокойствием. -Ты прав! – заметила старуха и этим она заставила павлина посмотреть на нее. – Но и я буду права! – С усмешкой заметила она. -Тогда я убью его и окажется, что ты ошиблась! – Усмехнулся павлин. После победы над Советом Мастеров он чувствовал себя непобедимым и впервые значение его имени казалось ему неплохим описанием его силы. -Ты стал еще больше напоминать отца! – сказала Вещунья и подошла ближе к павлину. – Все же ты больше похож на него, чем на мать! -Хватит! – крикнул Шень. Он окинул старуху презрительным взглядом. И его лицо стало похожим на лицо обиженного ребенка. – Не смей говорить о нем! – на выдохе сказал Шень. – Не хочу вспоминать его! Его слова опечалили старуху. Она все же надеялась, что Шень захочет узнать, где похоронили его отца. Но павлин и слышать о нем ничего не желал. И это делало еще больше похожим на отца, но больше говорить с ним о нем она не собиралась. Она недовольно покачала головой и прихрамывая вернулась на свое место. Но резкий кашель Шеня заставил ее остановиться. Когда она обернулась, то увидела, что Шень стоял, прислонившись к колонне и истошно кашлял, а длинные рукава его ханьфу покрылись кровью. Кашель так извел его, что он даже не мог стоять на ногах. Павлин упал на колени и трясущимися крыльями стал касаться все тех же точек. Увидев это, старуха изумленно выпучила глаза и открыла рот. Даже если младший сын Джи Анга и казался ей самым умным, она никак не знала, что он знает подобные практики. Вернувшись на свое место, она достала из своей плетенной сумки чашку и кинула туда несколько трав, а потом залила их кипятком. Она накрыла чашку небольшой крышкой и поднесла ее Шеню. Павлин сидел, прислонившись спиной к колонне. Открыв глаза, он увидел перед собой Вещунью. Она протянула ему чашку. Шень косо посмотрел на нее. -Если не хочешь, то можешь и не пить! Это средство может облегчить твои боли! – коза казалась совершенно спокойной. На ее удивление Шень сделал глоток. – Я не могу вылечить тебя, как, наверное, и никто не сможет. – тяжело вздохнула она. – Но похоже ты знаешь, как помочь себе! – Сказала Вещунья и хитро прищурилась. -А ты думаешь я прожил бы столько лет, если бы не знал, как бороться со своей болезнью?! – Шень усмехнулся. Он сделал еще глоток горького напитка и продолжил. – Я начал изучать медицину еще будучи мальчишкой. – павлин понизил голос и посмотрел в чашку. Шень сделал еще несколько глотков, а старуха уселась рядом с ним. Ее тяжелое дыхание заставило Шеня посмотреть на нее. -Ты просто копия своего отца! – спокойно сказала старуха, но заметив, что павлин хочет перебить ее, она тут же продолжила. – Просто послушай меня! Небольшой коридор наполнился шумом шагов. Слуги, что проходили мимо, только склоняли головы перед юным господином. Сын министра Джи Яна, юный Джи Анг недавно был назначен самим императором на пост генерала. В свои юные годы он был одним из самых уважаемых людей столицы. Кто-то восхищался его заслугами, а кто-то считал его пешкой императора. Джи Анг шел по коридору в покои отца. Он только что вернулся с битвы. Павлин приехал домой сразу же и, не сняв военной формы, пошел к отцу. Он знал, что отец снова будет давить на него, желая, чтобы единственный сын наконец женился. А матушка будет только поддакивать и кивать головой. Поэтому Джи Анг шел медленно, заложив свой меч за спину. Когда Джи Анг остановился у покоев отца, его низкорослая наложница открыла двери. Джи Ян был советником императора и пользовался большим уважением в кругу министров и жителей столицы. Когда Джи Анг переступил порог комнаты, Джи Ян поднял глаза и оглядел сына. Павлин тяжело вздохнул и отставил чашку с чаем на край стола. Джи Анг получил хорошее классическое образование и с самого рождения, Джи Ян возлагал на сына большие надежды. Он до последнего надеялся, что единственный сын поступит на государственную службу. Но Джи Анг выбрал другой путь. Джи Анг был талантлив и способным к учебе, но все это казалось павлину скучным. Получив образование, Джи Анг отправился на экзамен. Но вопреки ожиданиям отца, единственный сын вовсе не собирался становиться министром, а сдал экзамены на военного и поступил на службу. -Отец, матушка! – Спокойно сказал павлин и сделал низкий поклон. Джи Ян окинул сына строгим взглядом и только недовольно фыркнул. Госпожа Ляо, сидевшая рядом с мужем, встревоженно смотрела на своего сына. Она склонила голову в ответ. Джи Ян видел при полном параде, вырядившись в самые лучшие одежды. Самыми лучшими одеждами министра считались его служебные вещи. Джи Ян занимал первый ранг, поэтому одежды его были из красного шелка с золотыми вышивками в виде цветов и птиц, и черным поясом на талии. Джи Анг только едва слышно усмехнулся. Он не знал зачем отец устроил весь этот спектакль. -Я уже говорил тебе, чтобы ты не смел приходить ко мне с оружием! – Недовольно выдавил из себя Джи Ян. Джи Анг только покачал головой и демонстративно бросил меч на пол. Меч упал и тяжелый звук металла эхом разлетелся по комнате. Он был настолько противным, что госпожа Ляо даже закрыла уши крыльями. Джи Анг прошел по комнате и, дойдя до стола отца, опустился на расшитую подушку. Он еще раз поклонился отцу и матушке. Джи Ян одобрительно покачал головой, но потом он строго посмотрел на сына, словно стараясь найти нужные слова. -Анг, ты уже достаточно взрослый и я решил, что пришла пора тебе жениться! – Джи Ян говорил тихо, но строго. Он любил своего сына, но считал, что из-за того, что Джи Анг был единственным наследником клана Джи, мальчик вырос слишком избалованным. -Что? – Джи Анг сделал вид, что не услышал слова отца. Но поймав на себе обеспокоенный взгляд матери, юноша покачал головой. – Я не хочу жениться! Во всяком случае, не сейчас! – Джи Анг казался очень потерянным. – Я только получил титул генерала, и император обещал отправить меня к западной границе… -Хватит! – резко прервал сына Джи Ян. Он вздохнул, а потом закашлялся. – Анг, дело как раз в этом. – На лице старого министра появились тонкие линии вен. -О чем Вы говорите, отец? – Джи Анг посмотрел на отца, но тот только отвернулся и посмотрел на небольшое растение, которое стояло на его столе. Тогда павлин посмотрел на мать и ее глаза наполнились слезами, которые просто стекали по ее щекам. -Кое-что случилось, пока тебя не было. – Джи Ян поставил свое любимое растение перед собой и взял в крылья небольшие ножницы. – Господин Чан нашел принца Цинь Шана. – Спокойно говорил павлин, подстригая лишние веточки, придавая растению достойный вид. -Принца Цинь Шана? – на лице Джи Анга читалось непонимание. – Но он же был убит в тот же год, что и императрица Чан Чао! Разве нет? – Из всех вельмож, Джи Анг был крайне близок с императором и считал своим долгом подчиняться ему. А наследного принца Цинь Люя считал своим лучшим другом и довольно часто бывал в его имении. -Да! Все так думали, но, похоже, у Небес все же есть глаза! – тяжело выдал Джи Ян. – Принц Цинь Шан сейчас живет в главном доме министра Чана. Он хотел поведать тебя, когда-то в детстве вы были знакомы. – Джи Ян терпеть не мог интриги, но сам знал, что нельзя прыгнуть выше головы, если на эти самые головы не наступать. -А причем тут моя свадьба? Почему я не могу отправиться к западной границе? – Усмехнулся Джи Анг. Он был далек от дворцовых интриг и считал, что интриги – это женское дело. А образованные мужчины не должны заниматься «бабской работой». -Ты еще не понял? – Джи Ян косо посмотрел на сына, а потом снова вернулся к своим делам. – Император знает, что Цинь Шан жив и знает, что его скрывают, но, на наше счастье, не знает кто. Но ему не трудно догадаться, что это дело крыльев министра Чана. Император хочет отослать тебя подальше от столицы, чтобы в случае восстания ты не поддержал Цинь Шана. -А с чего бы мне поддерживать принца, которого я едва знаю! – Джи Анг недовольно крикнул на отца. Но Джи Ян ударил кулаком по столу, и павлин тут же закрыл рот. – Конечно, - едва слышно протянул Джи Ян, - ты был еще ребенком и не помнишь, как жестоко обошлась с императрицей Чан Чао, дама Ба Ю Чэнь. Император убил даже родных детей… Это недостойно Сына Неба! – фыркнул Джи Ян и из его рта брызнули слюни. – Поэтому, когда Чан Дю Фэн предложил мне встать на его сторону, я решил поддержать его. -Император правда пошел на такое? – С непониманием спросил Джи Анг. В его глазах император был добродушным павлином, который очень любил свою жену и детей. Конечно, Джи Анг слышал о низложении императрицы Чан Чао, но из слов Цинь Люя он знал, что женщиной она была настолько ужасной, что сами Небеса покарали ее. Джи Анг посмотрел на мать и та только кивала головой. -Принц Цинь Шан решил сделать тебе небольшой подарок, если ты соединишь свою армию с его и поведешь их. Он предложил тебе в жены свою кузину – Чан Си. -Что? Отец, нет! Я…Я не хочу жениться! Плевать! Пускай и так, я поведу армию принца, но жениться… Нет! – Джи Анг хотел сказать еще что-то, но отец перебил его. Джи Ян ударил кулаком по столу и сурово посмотрел на сына. Его лицо, от злости, стало красным, как спелый помидор. Он недовольно фыркал, словно дракон. - Ах ты дрянной мальчишка! Шакалово отродье! Отцу перечишь? Может мне приказать слугам избить тебя палкой?! – кричал Джи Ян. Несмотря на то, что его считали милостивым господином, язык у него был грязный. Многие даже говорили про него: «Язык у него, как нож, а сердце, словно соевый творог». Он замахнулся, чтобы ударить сына, но госпожа Ляо остановила мужа, схватив его за крыло. Джи Ян выдохнул. -Матушка! – Джи умоляюще посмотрел на мать. – Матушка, но хоть Вы скажите что-то. Матушка, клан Чан заставил Вас лить слезы, почему Вы просто сидите и молчите? – Крикнул Джи Анг. -Анг, послушай… - начала говорить госпожа Ляо, но замолчала и посмотрела на мужа. Джи Ян только отмахнулся. – Анг, милый, ты должен послушать своего отца! Это будет лучше, чем постоянно ранить мое сердце! – госпожа Ляо говорила очень нежно и тихо. Джи Анг опустил глаза. Ему было бесполезно просить мать поговорить с отцом. Она была готова пойти на все, чтобы единственный сын не уезжал на границу, не воевал и не заставлял ее волноваться. – Анг, ты прав, я пролила много слез, но Чан Си не виновата в этих слезах. – Джи Анг слушал мать и в каждом ее слове он чувствовал невыносимую боль. По щекам павы катились слезы, но она продолжала показывать себя с достойной стороны, и говорила то, что должна была. – Я постараюсь принять ее и стать матушкой для нее. – Впервые на лице женщины появилась улыбка. Джи Анг не хотел жениться на Чан Си, он совершенно не знал кто она. Единственное, что он слышал о ней, так это о ее красоте и о том, что она дочка госпожи Гун, которую казнили сразу же, как низложили императрицу Чан Чао. Но Джи Ангу пришлось смириться. Он улыбнулся матушке и кивнул. Когда госпожа Ляо улыбнулась, Джи Ангу стало спокойнее. Ему всегда нравилась улыбка матери и в своих мечтах он хотел иметь жену похожую на свою мать: красивую, скромную и главное, чтобы ее легкая улыбка могла успокаивать. Он не знал сможет ли Чан Си стать такой женой, но он хотел верить в это. -А теперь иди к себе и оденься достойно! – строго приказал Джи Ян и кинул строгий взгляд на сына. – Скоро прибудут министр Чан и принц Цинь Шан! Джи Анг больше не сказал ни слова. Он встал со своего места и снова поклонился родителям. И на этот раз только мать ответила сыну легким кивком головы. Когда Джи Анг вышел из комнаты отца, то тут же направился в свои покои. За ним побежала свора служанок. Юноша только и успел пересечь порог комнаты, как служанки принялись переодевать его. Они сняли с него тяжелые доспехи и нижние одежды, которые пропитались потом и кровью от раны, которую получил Джи Анг. Когда одна из служанок увидела огромный шрам на спине павлина, она едва не закричала, но Джи Анг закрыл ей рот и прошептал: «Только ничего не говори матушке». Служанка недовольно покачала головой. Она давно прислуживала Джи Ангу и хорошо его знала. Он бы не рассказал матери о своих травмах, даже если бы лишился крыла. Джи Анг только усмехнулся. Ляо Жэнь была хорошей служанкой: исполнительная, способная даже в самой плохой ситуации сохранять спокойствие, в меру разговорчивая и, самое главное, она никогда не подводила его. Ляо Жэнь приказала служанкам набрать ванну для господина и велела ему хорошо вымыться. Юный павлин послушно повиновался ей. Джи Анг не успел пуститься в ванну, как к нему вошла Ляо Жэнь. Она была красивой павой с зеленовато-изумрудными перьями. Она была на несколько лет старше Джи Анга, но это не помешало юному генералу полюбить девушку. Джи Анг был любителем женской красоты. А про его любовные интрижки ходило множество слухов. Он был частым гостем в публичных домах, где окружал себя не одной, а сразу несколькими девушками и наслаждался их красотой. Но Ляо Жэнь была другой. Сперва он отказывался принимать свои чувства к малограмотной служанке, считая это дурным тоном, но все же смирился. Джи Анг хорошо помнил тот день, когда под цветущей грушей признался девушке в любви. На его удивление она приняла его любовь, пусть ей понадобилось время. Джи Анг точно не мог понять любил ли он Ляо Жэнь или просто испытывал к ней страсть, но все же он был рад находиться с ней. Ляо Жэнь зашла в ванну с подносом, который был полон различными баночек и тряпок. Она поставила поднос на пол и села рядом с ванной. Джи Анг улыбнулся ей и приподнялся, чтобы поцеловать девушку. Он обхватил ее и прижался к ней мокрым телом. Ляо Жэнь обхватила его за шею. Она понимала, насколько развратно ведёт себя, но ничего не могла поделать. -Ты заставляешь меня волноваться! – начала говорить девушка, оторвавшись от любимого. – Ты должен беречь себя! – Она по-детски надумала губы и Джи Ангу пришлось снова поцеловать ее. -Не беспокойся за меня! Я же не умер! – Сказал павлин и засмеялся. -Не говори так! – недовольно сказала Ляо Жэнь и посмотрела на Джи Анга. – Это заставляет меня волноваться еще сильнее! – протянула она и постучала своим маленьким кулачком по груди. – Твое красивое тело не должно быть покрыто шрамами. Давай, поворачивайся ко мне спиной! – скомандовала Ляо Жэнь. Джи Анг позволял ей говорить с собой неофициально, когда они оставались наедине, но из-за этого девушке было очень сложно контролировать себя. Джи Анг не стал ей перечить, зная ее настырность. Он развернулся и пава увидела его рану. Она была еще больше, чем ей казалось. Она провела крылом по спине, и павлин вздрогнул. Девушка тяжело вздохнула. Она взяла с подноса одну из баночек, похожую на баночку для белил, и открыла ее. Мазь была отвратительна на вид, а запах и того хуже. Но Ляо Жэнь не подала и вида, что ей противен аромат. Она старательно ухаживала за любимым и в ее голове даже не было мысли о том, что она всего лишь легкое увлечение Джи Анга. Она слышала много слухов о нем. Говорили, что его любовь легка, поцелуи нежны, но быстротечны. Она старалась отгонять от себя эти мысли, ведь его господин сам открыл ей чувства и обещал сделать своей наложницей. Запах мази вызывал у Ляо Жэнь тошноту и отвращение, но она старательно наносила ее на рану Джи Анга. Когда она закончила, то отставила банку и взяла в крылья бинты и обмотала спину Джи Анга. Только закончив свою работу, она разрешила ему повернуться. Джи Анг развернулся и провел крылом по лицу девушки, но она отвернула голову. Пава старательно сдерживала слезы. Она отвернулась и кинула взгляд на закрытое окно, через которое в ванную просачивались лучи солнца. Джи Анг заметил это. -Что-то случилось? – Взволнованно спросил Джи Анг. Павлин не испытывал к девушке сильных чувств, но Джи Анг не любил, когда на лицах красивых девушек блестели слезы. -Скоро начнется пара «желтой сливы».***** Но сегодня очень хороший день. – с улыбкой сказала Ляо Жэнь. Ее голос дрожал от того, что ей приходилось сдерживать слезы. Она всхлипнула, а потом повернулась к Джи Ангу. – Прекрасный день, для того чтобы прекратить наши отношения! – Едва слышно добавила пава. - И зачем же нам расставаться? Я же сказал тебе, что сделаю тебя наложницей! – Джи Анг хотел положить крыло на плечо девушки, но она дала понять, что не стоит этого делать. – Или ты больше не любишь меня? – Тихо произнес Джи Анг. Ляо Жэнь была не больше, чем простым увлечением. Он не испытывал к ней любви, только страсть. Ляо Жэнь была крайне красивой и не одна из девушек-куртизанок, что считали себя любовницами юного генерала, не могли сравниться с ней. -Люблю! – сказала Ляо Жэнь. От избытка эмоций ее слезы выступили на глаза и тонкой полоской скатились с ее пухлых щек. – Очень люблю! Прости меня, прости, любимый! Боги накажут меня за то, что задела тебя своими словами! – Добавила девушка и взяла крылья любимого в свои. -Тогда, что же случилось? – С небольшой усмешкой и раздражением спросил Джи Анг. Он был военным и считал, что эмоции мешают решать поставленные вопросы быстро и точно. -Госпожа Ляо сказала мне сделать это! – Едва слышно сказала пава и опустила глаза в пол. Ее тяжелое дыхание эхом разнеслось по комнате. -Матушка? – Джи Анг удивился. Его бросило в жар, потом в холод. Он не мог поверить в то, что мать узнала о его интрижке. -Да! – вздохнула Ляо Жэнь. – Кто-то из слуг видел, как мы тайком встречались за домом. Твоя мать очень хорошая женщина... Иная бы не только бы выгнала, но ещё бы избила. Но госпожа Ляо сказала, что выдаст меня замуж, чтобы ты не думал об мне! На этих словах она села на пол, опустившись на колени и разрыдалась. Джи Анг только фыркнул. Многие девушки пытались слезами заслужить его внимание. Он просто отвернулся от нее и закрыл глаза. Павлин уже давно думал о том, что у него нет к ней чувств и ее красота больше не приносила ему былого удовольствия. Но все же Джи Анг не мог спокойно сидеть. Он вышел из ванной и накинул на себя ночной шелковый халат. Павлин сел рядом с девушкой и она подняла на него глаза с густыми ресницами и черными бровями. -Чего ты ревешь? – недовольно, но достаточно спокойно спросил павлин. – Между нами не было ничего постыдного. Мы даже постель с тобой не делили. Твоя честь еще при тебе, так чего же реветь?! – Джи Анг говорил эти слова совершенно спокойно, но девушка не могла разделить его спокойствия. Ляо Жэнь понимала, что ее происхождение скромное, она знала, что всего лишь увлечение молодого господина Джи. Но она все равно надеялась, что Джи Анг избавит ее от участи быть служанкой, сделав своей наложницей. Но разговор с госпожой Ляо, пава поняла, что этого не случиться и согласилась на то, чтобы ее выдали замуж. Ляо Жэнь смотрела на Джи Анга красными от слез глазами и едва слышно всхлипывала. Павлин взял чашку и налил ей немного чая, чтобы она успокоилась. Пава еще несколько минут посидела, делала один глоток чая за другим. Когда чай закончился, она была уже спокойна. Девушка отставила чашки и улыбнулась Джи Ангу, словно ничего и не было. Она поднялась, и он поднялся вместе с ней. Услышав ее слова, Джи Ангу стало жалко расставаться с ней. Все же она приносила ему наслаждение. Но даже если бы он и решился сделать ее своей наложницей, то не смог бы. Из-за ее низкого происхождения могла бы пострадать репутация всего клана. Но он упорно продолжал твердить ей об этом, чтобы иметь возможность прикасаться к ней. Сейчас он был рад, что ситуация разрешилась. Павлину нечего было сказать девушке, поэтому он просто прижал ее к себе и поцеловал в последний раз. -Пошли, - с усмешкой сказала Ляо Жэнь. – скоро приедет принц, а ты еще не оделся! Джи Анг кивнул и послушно пошел за Ляо Жэнь в комнату. Она одела его в нижние одежды, а сверху одела на него зеленое ханьфу расшитое яркими нитями. Там были вышиты узоры. Она достала из сундука черный пояс и застегнула его на талии Джи Анга. Когда пава закончила, то была довольна своей работой. Пава ушла, а Джи Анг уселся за свой стол. Он не был дома много месяцев и почти забыл, что у него, где лежит. Ему было немного волнительно ожидать встречи с принцем, поэтому он решил занять себя чтением. Джи Анг не следил за модой. Многие столичные девушки, да и юноши читали романы, но Джи Анг все же предпочитал перечитывать военные трактаты. В его личной библиотеке их было столько, что даже император мог позавидовать. Вскоре большие двери открылись и на пороге Джи Анг увидел павлина с золотым оперением, своего возраста. Джи Анг поднялся и поклоном поприветствовал его. Цинь Шан ответил ему таким же поклоном. Следуя правилам, Джи Анг уступил свое место высокопоставленному гостю, а сам уселся рядом. Сперва Цинь Шан водил глазами по комнате и внимательно изучал ее, а потом снова посмотрел на юного генерала. Он уже хотел начать говорить, но в комнату вошла Ляо Жэнь и принесла чай. Она расставила чашки и вышла, и ни одна эмоция не выдавала ее чувств. Когда служанка ушла, Джи Анг налил гостю чай. -Тебя зовут Джи Анг, верно? – хитро спросил Цинь Шан и Джи Анг только кивнул. – Должно быть, ты совершенно не помнишь меня! Мы как-то сидели с тобой в одной комнате и играли в мяч, мой отец тогда был всего лишь принцем, пятым принцем Поднебесной! – юноша усмехнулся и сделал глоток чая. Джи Анг задумался. Он плохо помнил детские годы, но что-то похожее действительно всплывало в его сознании. Еще перед глазами стояла девчачья улыбка. -Там вроде еще девочка была. – Едва слышно сказал Джи Анг и посмотрел на гостя. -Верно! – улыбнулся принц. – Моя младшая сестра Цинь Цань. – Улыбка осталась на лице павлина, но теперь она пропиталась болью. – Она уже мертва. – сказал Цинь Шан и отставил чашку. – Джи Анг, ты, должно быть, сейчас сомневаешься в том, что правильно. Ты всю жизнь служил моему отцу и единокровному братцу, но позволь мне рассказать тебе одну историю. Как-то раз один мальчик услышал рассказ о прекрасных цветах, что растут в поле за дворцом. Одна служанка говорила, что эти цветы намного красивее тех, что растут в саду. Мальчику захотелось поехать туда и самому убедиться. Приехав туда, он был поражен тем, что увидел. Он стоял посреди поля и подумал: «Матушка достойна этих цветов». Весь день он блуждал по долине и срывал самые лучшие, пока не набрал полный букет. Вернувшись домой, он тут же побежал в покои матушки. Его сердце трепетало от радости, что его матушка сможет увидеть эти цветы. Но не успел мальчик переступить порог ее дворца, как увидел, что несколько охранников ведут его матушку под крылья. Она была одета, как на казнь. Во всем белом и с белой лентой в прическе. Она вырывалась и кричала: «Отпустите! Отпустите меня!». Ее крик был таким душераздирающим, что мальчик застыл, а букет полевых цветов выпал из его крыльев. Когда его матушка увидела его, то перестала кричать. Ее красивое лицо было бледным, но она все же посмотрела на своего ребенка. Она вырвалась из плена лап служанок и стражи и подошла к напуганному сыну. Она провела крыльями по его лицу и опустилась на колени. Ее глаза наполнились слезами, но вместо того, чтобы жаловаться, она осматривала одежды своего сына. Она провела крыльями по его телу и взяла его крылья с свои. Заметив небольшую ниточку, она накрутила ее и оторвала. «Ты станешь королем, поэтому всегда одевайся подобающе», сказала она ему. Ее опять увели, а мальчику только и оставалось, что смотреть. Потом его с братьями и сестрой отправили в монастырь, где коротала свой срок их мать. Но по дороге на них напали. Они убили всех, но мальчик смог выжить. Потом он узнал, что его мать тоже убили. -Могу предположить, что теперь мальчик хочет отомстить тем, кто сделал это! – Сухо сказал Джи Анг. -И вернуть то, что принадлежит ему по праву! – с улыбкой добавил Цинь Шан. – Министр Бу даст нам своих людей. Я слышал, что его армия сильна. Но, что есть армия без хорошего лидера? Всего лишь кучка людей с мечами! Я слышал, что ты, Джи Анг, хороший генерал. Джи Анг молчал. Как-то наследный принц говорил ему о том, что до его матери на троне императрицы сидела просто ужасная женщина и отцу пришлось изгнать ее. Он упоминал, что они погибли, так как в горах наткнулись на бандитов. Но Джи Ангу было достаточно слов Цинь Шана. Он выслушал его рассказ и представил себя на его месте. Кровь тут же прильнула к его щекам, и он подумал, что правда все же открылась. -Я был верен императору много лет и наследного принца знаю хорошо. Признаю честно, я думал, что отец пытается моими крыльями устроить очередной переворот. Но, - Джи Анг вздохнул. – я все же помню Вас, принц. – Павлин улыбнулся. И Цинь Шан ответил ему тем же. – Может не так уж хорошо, но надо быть совсем черствым и бездушным, чтобы сомневаться в Ваших словах. Для меня не составит труда повести Вашу армию. Но… -Но? – Немного непонимающе произнес Цинь Шан. Его глаза напоминали Джи Ангу глаза ребенка. -Но смогу ли я сохранить свой титул генерала? Все же его даровал мне Ваш отец и, хотя сейчас это кажется мне какой-то грязью, я долго шел к тому, чтобы руководить армией. – Джи Анг прищурил левый глаз и посмотрел на павлина. Но Цинь Шан спокойно выдохнул и усмехнулся. -Конечно, ты не только сохранишь титул, но и сможешь «очистить» его. Когда все закончится дарую тебе титул князя. Согласен? – сказал Цинь Шан и сделал хитрое лицо. -Князя? – усмехнулся Джи Анг. – Я же не принц! -Ты прав. Но братьев у меня больше нет, но, я сделаю тебе подарок, который нас породнит. – Цинь Шан замолчал. – Говорят, ты любишь все красивое! – Цинь Шан подмигнул Джи Ангу. – Мой тебе подарок – это моя двоюродная сестрица Чан Си. Ее красота любого с ума сведет. Титул князя, моя сестрица и да, чуть не забыл я сделаю тебя наместником южной провинции! – Цинь Шан помнил слова дяди о том, что сына Джи Яна лучше будет оставить на гражданской службе, но держать подальше от столицы. -На юг? – Взволнованно спросил Джи Анг. -О, как прекрасна юга сторона! Ее природы лик я помню издавна. Откроет солнце неба пелена – Пылают над рекой цветы сильней огня. И в той реке вода, когда придет весна, Становится голубовато-зелена. Как памяти о юге вдруг лишить меня! Джи Анг подхватил: -Вспоминать о юге лишь начну, Ханчжоу вспомнится, подобно сну, Из храма горного я на луну, Плоды корицы чтоб найти, глядел давно, В жилье чиновника к подушке я прильнул И долго созерцал приливную волну. Когда же вновь мне быть там суждено? ****** Цинь Шан улыбнулся. Он был рад тому, что слухи не обманули его и Джи Анг действительно оказался хорошо образованным. Это немного успокоило его. Это значило, что его сестрице не придется скучать. -Тогда, давай отложим все формальности. – улыбнулся Цинь Шан. – Все же ты старше меня. – сказал павлин и достал и внутреннего кармана книгу. – Будущее – это будущее, а это тебе мой подарок сейчас! В знак того, что мы теперь названые братья! Эта книга редкая она о великих генералах. – Цинь Шан сделал умное лицо, когда увидел лицо Джи Анга. Юному генералу явно понравился подарок. – Мне сказали, что в этой книге рассказывается о всех великих генералах. На Гун Мэнь опустился вечер. Из распахнутых окон, в комнату проникал холодный морской воздух. Солнце уже заходило, но его лучи все еще окутывали землю. Тонкий луч упал на лицо павлина и заставил открыть глаза. Когда Шень открыл глаза, то обнаружил, что Вещунья ушла, а он остался один. Шень провел крылом по лицу и поднялся. Павлин подошел к окну. Из окна открывался вид на город, слышались голоса жителей и едва различимые звуки сяо. Когда-то Шень очень любил это место. Отец часто брал его с собой, когда в их дом приезжали различные мелкие чиновники с докладами. Они одевались в лучшие одежды и устраивали роскошный прием. Маленьким, Шень всегда сидел на коленках отца и внимательно изучал гостей, которые улыбались и постоянно кланялись. Джи Анг устало выслушивал доклады про то, сколько тонн риса собрала каждая из деревень, а Шень спокойно сидел на коленях отца. А иногда Джи Анг разрешал сыну рассматривать подарки. Шень хорошо помнил, что отцу привозили в основном деньги, прося наместника о повышении, но некоторые мелкие чиновники дарили семье наместника фарфор, шелк или украшения. Когда Шень подрос, он послушно стоял рядом с отцом и по несколько часов слушал однообразные доклады. Он наблюдал за тем, как чиновники лебезят перед его отцом, а Джи Анг только смеялся над ними. Шень очень любил, когда отец разрешал ему высказывать свое мнение, если возникали какие-то вопросы. Но больше всего Шень любил, когда все расходились. Обычно к этому времени солнце уже заходило и слуги зажигали свечи. Тогда на самом высоком этаже, появлялась тонкая фигура его матушки. Она всегда приходила с подносом, где были паровые лепешки из рисовой муки и чай. Джи Анг нередко засыпал и матере с сыном приходилось вести себя, как можно тише. Они садились у раскрытого окна, пили чай и, любуясь видом города, разговаривали. Шень всегда рассказывал матушке то, что ему понравилось. Но чаще мальчик пересказывал шутки, которые слышал от взрослых мужчин. Иногда Джи Анг присоединялся к ним. Шеню всегда нравилось наблюдать за тем, как отец смотрит на матушку, а она смущенно опускает глаза. Когда Ян Ли не стало, отец по-прежнему продолжал брать сына с собой. После того, как все чиновники расходились, Шень подходил к раскрытым окнам и долго молчаливо всматривался вдаль, как и сейчас. Он только иногда поворачивался, смотрел на отца, который спал прямо за столом, тяжело вздыхал и уходил. Сейчас это место не вызывало в душе павлина никаких эмоций. Разве что он чувствовал только тоску и обиду. Шень едва успел отойти от окна, как по лестнице, сломя голову бежал Аи Лу. Забравшись, волк остановился и поклонился павлину. Шень лишь окинул его уставшим взглядом. -Господин, они поймали панду! – Строго сказал Аи Лу. В отличие от Тенг Фэя, Аи Лу всегда был холоден и сдержан. -Правда? – Шень повернулся к волку и на его лице появилась улыбка. На душе тут же стало спокойно. -Да, господин! Тенг Фэй уже ведет пленников сюда! – Сказал Аи Лу и кинул взгляд на окно. -Пленников? – удивленно спросил Шень. – Сколько их? -Пятеро, господин, если не считать панду! – Волк хотел сказать господину об одной пленнице, но держался из последних сил. Шень ничего не ответил. Он только кивнул головой и дал волку понять, что тот может идти. Павлин подошел к окну и посмотрел вниз. Он видел, как Тенг Фэй заводит пленников в сад. С высоты последнего этажа, они казались всего лишь точками, перемещающимися по земле, но пухлого воина-панду Шень заметил сразу. Павлин отошел от окна и поднял с пола свой меч. Он покрутил меч в крыльях, а потом выставил его перед собой. -Приветствую тебя, панда, наконец-то мы встретились! – сказал павлин сам себе и сделал резкий выпад. – Нет, нет, нет. – пробубнил павлин себе под нос и сделал несколько ловких переворотов. – Мы встретились наконец-то… - сказал Шень тяжело дыша. – Приветствую тебя, панда, мы встретились… - он сделал резкий разворот. – Что? – только и смог сказал Шень. Он был удивлен, увидев старуху в нескольким сантиметрах от острия меча. -Ты его боишься не зря! – Спокойно сказала Вещунья и даже улыбнулась. -Я не боюсь. – также спокойно ответил Шень. Он тяжело дышал. – Если кому-то и стоит бояться, то… -Тебе! – Перебила Шеня Вещунья. Она с усмешкой посмотрела на него, но Шень лишь отошел от старухи. -Даже и не мечтай об этом! – Шень едва мог сдерживать гнев. Старуха всегда казалась ему крайне раздражающей. Шень посмотрел в окно. Небо стало темнеть, а облака окрасились в красные и оранжевые тона. Павлин отдышался. Он слышал, как Вещунья едва слышно постукивала палкой по полу. Она подошла на несколько шагов ближе к нему. Шень подумал, что старуха хотела ему что-то сказать. Она даже набрала воздуха в грудь, но так ничего и не сказала. Шень резко развернулся, когда услышал, что Тенг Фэй завел пленников во внутрь. Павлин подошел ближе к лестнице и стал ждать появления пленников. Ему хотелось своими глазами увидеть лицо этого воина, когда они встретятся. Шень казался совершенно спокойным, пока с лестницы не начали доноситься странные звуки. С лестницы доносился ужасный шум, кряхтение, топот, тяжелые вздохи и грохот. Шень заволновался. Он еще раз проверил свое оружие, которое хранил в рукавах ханьфу. С каждой минутой воин приближался и шум становился сильнее. Шень даже не мог подумать, каких размеров его противник раз он издает такие звуки. Эти звуки напугали даже старую козу, которая обычно была невозмутима и одного из горилл. Когда на последней ступени показался один из братьев горилл с пандой на спине, Шень только изумленно окинул их взглядом. Он сделал несколько шагов на встречу пленникам, когда горилла сбросил воина со спины. Шень окинул панду взглядом. Воин показался павлину глупым и неотесанным, одним из тех крестьян, что до глубокой усталости гнут свои спины на рисовых полях. -Приветствую тебя, панда, мы… - Начал говорить Шень. Но черно-белый воин перебил его. -Привет! Как сам? – Спросил панда. Он сидел боком к павлину и переводил дыхание. Шень только недовольно фыркнул. Все это время Тенг Фэй внимательно следил за Шенем. Волк старательно отвлекал девушку-тигра, чтобы павлин не увидел ее. Тенг Фэй так волновался, что был рассеянным. Присмотревшись к девушке поближе, он сам убедился в том, что сказали ему братья. Юная тигрица была высокая, стройная со строгим взглядом и родимым пятном в виде нераскрывшегося бутона лотоса. Но даже при всей его нелюбви к Су Инь, Тенг Фэй находил ее более миловидной и грациозной. Девчонка же своими манерами больше походила на мальчишку. Волк усмехнулся, подумав о том, как же непредсказуема судьба: Су Инь до последнего вздоха была верна Шеню, а ее дочь оказалась по другую сторону. Вместе с тем, Тенг Фэй смотрел на панду. Он с нетерпением ждал той минуты, когда Шень прикажет убить его. Тенг Фэй решил, что на этот раз сделает это сам: быстро и незамедлительно. Каждый раз, смотря на этого мальчишку-воина, ему вспоминалась женщина-панда. Тенг Фэй часто винил себя за то, что медлил и дал этой женщине убить его сестру. И, вспоминая, как тело его сестры безжизненно повисло на крыльях Шеня, Тенг Фэй не мог скрывать своей ярости. Раньше он думал, что сам виноват в смерти сестры – медлил. Но Шеню удалось убедить его в том, что во всем виноваты только панды. Шень сперва не обратил внимание на пленницу, которую так старательно отвлекал Тенг Фэй. Павлин сразу понял, что девчонка была похожа на тех, кого Шень видел в столице и по дороге в Гун Мэнь. Ему хотелось рассмотреть ее лицо, но сделать это ему не удалось. Она стояла в темной части комнаты, постоянно вертелась и ее лицо было едва различимым. Еще и панда, что-то бормотал и Шеня все это стало раздражать. -Довольно здесь трепаться! – разъяренно крикнул Шень. Его голос заставил всех тут же замолчать и обратить внимание на него. – Подвести пленников ко мне! – Приказал павлин. Его голос стал спокойным. Шень встал у пушки, ожидая пока пленников поставят перед ним, и он наконец-то сможет рассмотреть лицо девушки. Тенг Фэй толкнул пленников вперед. Шень повернулся, но его внимание отвлек резкий звук удара металла об пол. Когда Шень повернул голову, то увидел, что пушистый воин выкинул настолько глупую выходку, что даже его товарищи отводили глаза или с недоумением смотрели на него. Павлин только усмехнулся. Панда думал, что победил. Но Шень только рассмеялся, когда волки поставили пленников перед ним и пушистому воину открылось настоящее оружие, а не та маленькая моделька, что он разбил. -И ты правда веришь, что этому воину суждено меня победить? – С усмешкой спросил Шень и окинул взглядом сперва панду, а потом и Вещунью. - Я не верю. – спокойно ответила старуха и на ее лице появилась надменная улыбка. – Я точно знаю. – Добавила она. Но ее самонадеянность вызвала у Шеня только смех. Его смех был настолько истошным, что старуха сделала несколько шагов назад. -Посмотри на него! – сказал Шень все еще смеясь. Он медленно спустился по ступеням и встал рядом с пандой. – Всю жизнь планировал мне отомстить, а приполз ко мне на коленях! – Эти слова Шень сказал совершенно спокойно. Панда начал что-то говорить. Шень делал вид, что слушает его и даже старался отвечать ему, но сам перевел взгляд на девушку-тигрицу. Шень старался сохранять спокойное лицо, но, когда она подняла голову, то у павлина не осталось сомнений – перед ним Сю Люй. Шеню с трудом удалось узнать в этой девушке, ту малышку, которую монашка положила на его крылья, ту, что они с Су Инь оставили у стен приюта. Павлин поразился тому, насколько она была похожа на мать. У девушки было миловидное лицо, красивые глаза и родимое пятно в виде нераскрывшегося бутона лотоса. Иногда он вспоминал о ней и думал, что было бы хорошо найти ее, но каждый раз останавливал себя из-за того, что жизнь в изгнании не подходит ребенку. А когда в Китай вошли монголы, то Шень решил, что девочка, скорее всего, погибла от голода. Шень был рад видеть Сю Люй живой и едва ли мог поверить в то, что ему удалось увидеть ее, пусть даже и в качестве пленницы. Шень стоял и думал, что и как скажет ей. Но панда и Вещунья продолжали свою болтовню и это вывело павлина из себя. Шень резко выставил кинжал перед собой и острие оружия тут же оказалось у лица пушистого воина. -Ты до сих про еще жив, панда, только потому что, что я нахожу твою тупость слегка забавной. – Сквозь зубы выдавил Шень. -Спасибо! – ехидно ответил панда. – А я нахожу твою зловредность очень надоедливой! -Да кто ты такой, панда? – Шень совершенно не мог понять поведения воина. Иногда он дурачился, потом старался быть серьезным, но Шеню это казалось странным. -Да! Кто я такой, павлин? – Огрызнулся воин. Но своими словами он только вызвал у Шеня смех. Теперь воин казался Шеню совершенно глупым. Всю свою жизнь Шень рос в строгих правилах и манерах. Даже в свои детские годы, едва научившись говорить, он уже знал, когда можно открывать клюв, а на кого даже смотреть с поднятой головой нельзя. Ему даже подумалось, что если бы кто-то, подобный этому толстому воину, посмел бы с ним заговорить в таком тоне в былую эпоху, то его бы, скорее всего, избивали бы бамбуковой палкой до тех пор, пока он не поймет свою ошибку. Отсмеявшись, павлин сделал несколько шагов назад и встал рядом с Тенг Фэем. -Целься! – Приказал Шень с улыбкой. Тенг Фэй был только рад приказу. Он тут же навел пушку на пленников. Волк подумал, что для него этот день вдвойне удачен: он сможет не только поквитаться с пандой, но и избавиться от дочери Су Инь. Волку показалось, что Шень не узнал ее. Когда Тенг Фэй навел прицел, гориллы раскрыли окна. На улице было уже совсем темно и даже голоса жителей были не слышны. Шень смотрел на панду и чувствовал невероятную злобу. В порыве своей ярости, он совершенно забыл о Сю Люй. -Огонь! – с безумной улыбкой приказал Шень. Тенг Фэй был рад повиноваться. Он слегка склонил голову и поджег фитиль. Это действие заставило пленников слегка закрыть глаза. Шень засмеялся. Но вскоре он недовольно посмотрел на Тенг Фэя. – Ну, поджигай же эту…штуковину! – Приказывал Шень. Больше всего павлин боялся, что старая коза окажется права. Но он не мог этого допустить. Он потратил на это не только время, силы, но и собственное здоровье было положено им на кон победы. Шень смотрел на Тенг Фэя, а тот лишь судорожно поджигал фитиль, который постоянно затухал. Боясь получить очередное унизительное наказание, он старался снова и снова, но каждый раз терпел неудачу. -Отбейте чудо-оружие! – Крикнул панда. Только тогда Шень пришел в себя, словно очнулся ото сна. Он помотал головой и кинул взволнованный взгляд на Сю Люй. Шень не мог понять, как он допустил то, что Сю Люй чуть не погибла. Даже если павлин и не верил в Небеса, то сейчас он был благодарен, что они остановили его. Когда он смотрел на Сю Люй, что смогла одним ударом подбросить пушку в воздух, он вспомнил о ее врожденной силе, из-за которой он ошибочно полагал, что Су Инь носит мальчика. Шеню ничего не оставалось, как отступать. Воин-панда двигался прямо на него, и павлин просто пятился зад. Шень совершенно забыл, что за его спиной расположено несколько ступеней, поэтому тут же оступился и кубарем свалился вниз. Однако Шень быстро успел подняться. Он приторговался отразить удары противника, но павлин никак не ожидал, что панда просто свалится на него. Черно-белый воин всем своим весом упал на Шеня. Шень почувствовал резкую боль в груди и старался скинуть с себя панду. Но вместо этого панда прижал его к стене. Шень снова почувствовал прилив ненависти. Подобное чувство он испытывал, когда отправился в деревню панд. Тогда ему казалось, что вся ненависть, что копилась в нем, вырвалась наружу. Сейчас ему казалось, что эти чувства снова ожили в нем. Шень не знал, чем ему противостоять воину, поэтому просто раскрыл хвост. Павлин был крайне удивлен, когда панда отскочил от него. Это дало Шеню возможность подняться. Пушистый воин стоял в полной растерянности и держался за голову. Шень внимательно смотрел на своего противника. Павлину казалось, что он понял слабость противника. Шень вспомнил, что отец говорил ему: «Тебе следует всегда искать слабые стороны своего соперника. Не бойся использовать их против него. Даже если тебе это не принесет победу, то даст шанс осуществить скрытую атаку или даже спасти свою армию». Пока воин приходил в себя, Шень медленно двигался в сторону балкона. Но, когда панда посмотрел на него, Шень остановился и с ехидной улыбкой окинул его взглядом. Панда был в полной растерянности и смотрел на Шеня так, словно хотел найти ответы. Его глаза напоминали глаза потерянного на рыночной площади ребенка, который всеми силами старается найти хоть одно знакомое лицо. -Ты там был! – Растерянно выдавил из себя панда. Он казался совершенно потерянным и едва ли сам понимал, что ему следует делать. -Да! – тяжело дыша ответил Шень. – Я там был! – Ответил Шень и уже через несколько секунд был на балконе. Павлин не был готов к тому, что ему придется уходить так. На несколько минут ему даже показалось, что идея, что созрела у него в голове была совершенно безумной. Но иного выхода не было. К лестнице павлин подобраться не мог, а уходить надо было быстро. Добежав до балкона, Шень запрыгнул на перила. Он впервые шел на столь необдуманный шаг. Сперва Шень запрыгнул на поручни, а потом спрыгнул вниз. Несколько секунд он просто падал, а потом расправил крылья и хвост. Этого было достаточно для того, чтобы держать равновесие в воздухе и удачно приземлиться на балконе дома, где раньше жила прислуга, сейчас же это место превратилось в склад. Шень приземлился на балкон дома и его металлические когти издавали неприятный скрежет и оставили следы на деревянном полу. -Огонь! – Волки были уже наготове и ожидали только команды своего господина. Шень был вне себя от ярости. Он, совершенно не раздумывая, отдал приказ. Горилла махнул своей массивной лапой, и волки подожгли фитили. Пушки закряхтели и из «пасти» металлического «зверя» вырвались шары. Шары из металла и пороха пролетели по ночному небу, оставляя за след. Они разбрасывались разноцветными искрами, а места, где они побывали, покрывались дымкой, похожей на легкий туман. Шары пролетали, ударяясь о стены башни. Здание сотрясалось, но это едва ли могло сильно навредить ему. Мерцающие шары пролетели здание насквозь. Бумажные окна и бортики балкона. От признаков былой роскоши остались лишь щепки. Гориллы и волки продолжали стрелять, и дом стал рушиться быстрее. -Беги, беги, панденыш! – сказав эти слова, Шень казался совершенно безумным. Он смотрел на то, как рушится дом, где павлин провел все свое детство, но не испытывал никаких чувств, кроме ненависти. – Завалить башню! – Озлобленно приказал павлин. Сверкающие шары стали все чаще ударять по стенам здания. Спустя несколько выстрелов, здание, казалось, сдалось. Оно закряхтело и с тяжелым стоном стало клониться вниз. Вид «умирающего» дома, так забавлял павлина, что он заливался неестественным смехом. Ему показалось, что его посетила большая удача. Он сможет не только избавиться от панды, но и от дома, стены которого, как считал павлин, полностью пропитались болью, слезами, ненавистью и злобой. Шень был так увлечен жаждой расправы, что совершенно забыл, что оставил в доме кое-что очень ценное. Он понял это только тогда, когда Сю Люй появилась на полуразрушенном балконе. Аи Лу приказал своим ребятам стрелять. Горящие стрелы полетели в здание, и павлин едва мог смотреть на то, что происходит. Однако его крайне удивило то, как искусно дочь Су Инь уворачивалась от горящих стрел. Может она и не была такой же элегантной, как ее мать, но грацию девушка явно унаследовала от нее. -Куда они собрались? – Пробубнил Шень себе под нос. Павлин старался внимательней следить за Сю Люй, чтобы быть уверенным, что ей удастся покинуть дом. Девушка и ее друзья взбирались на самый верх, падающей башни. Девушка тащила за собой панду и это заставило Шеня усмехнуться. Добравшись до самой вершины, воины просто спрыгнули вниз. Волки продолжали стрелять, но, завидев, что главный дом рушится, поспешили удалиться. Когда здание коснулось земли, его роскошь разлетелась на миллионы щепок и осколков. Здание «умерло», захватив с собой несколько близлежащих павильов и часть массивной стены. -Ты идиот! – Озлобленно крикнул Шень и со всей силы ударил гориллу по лицу своей металлической лапой. Шень тяжело вздохнул и нырнул по лестнице вниз. Когда-то в этом здании располагались комнаты, где жила прислуга. Джи Анг настолько любил окружать себя и свою семью роскошью, что для прислуги выделил отдельное двухэтажное здание. Шень же решил, что здание вполне подойдет для того, чтобы волки могли продолжать изготовление оружия, а часть первого этажа был отведен под склад, к тому же прислуги в доме больше не было. -Собирайте волков! Я хочу, чтобы они все были готовы к отплытию! – сказал Шень Тенг Фэю, который поспешил за ним. – Начинается год павлина! – Восторженно воскликнул Шень. Когда павлин посмотрел на карту, что когда-то висела в библиотеке отца, его глаза заблестели. Шень был одновременно рад тому, что наконец-то нашел Сю Люй, но в его душе горел огонь ненависти к панде и, казалось, этот огонь, вспыхивая, лишал его рассудка. Он боялся, что этот огонь может навредить ей. Несмотря на то, что панде удалось спастись, Шень чувствовал свое превосходство и решил, что самое время собираться в поход на столицу. -Но… - немного неуверенно протянул Тенг Фэй. – До нового года еще полгода, поэтому у Вас будет только полгода павлина! – пробормотал Тенг Фэй. При прочих слугах ему приходилось говорить с Шенем официально и это казалось волку очень наигранным действом. Но, когда волк посмотрел в глаза Шеня, то пожалел, что вообще открыл рот. – Ну, конечно, весь этот год…Год павлина! С новым годом, господин! – Тенг Фэй постарался исправить ситуацию, но, казалось, сделал только хуже. Поэтому он только опустил глаза в пол. -Собирай своих волков! – сквозь зубы говорил Шень. Он едва мог сдерживать злобу. Он смотрел на друга так, словно ждал объяснений, но Тенг Фэй даже не поднял глаз. – Загружай корабли прямо сейчас! – Истошно крикнул Шень. Тенг Фэю только и оставалось, что кивнуть. Волк ринулся вверх по лестнице. «Шевелись, шевелись, шевелись», кричал Тенг Фэй. Его голос дрожал. Братья тут же засуетились, стали носиться туда-сюда. Тенг Фэй же наблюдал за ними, стоя на деревянном помосте. Волк развернулся и увидел перед собой Шеня. Тенг Фэй от неожиданности вздрогнул. Сперва Шень смотрел на друга совершенно спокойно и Тенг Фэй даже сделал несколько шагов ему на встречу, но вскоре пожалел об этом. Шень со всей силы ударил Тенг Фэя по лицу. Волк сделал несколько шагов назад и замер. Сперва он не понял, что нашло на его друга, но потом в глазах Тенг Фэя стало отражаться неподдельное волнение. -Почему ты не сказал мне, что видел Сю Люй? – Шень кричал и размахивал крыльями. И если обычно, когда он кричал на Тенг Фэя, его глаза горели злобой, то сейчас по его глазам было понятно, что он жаждет объяснений. -Кого видел? – спросил Тенг Фэй и сделал вид, что не понимает, о чем говорит Шень. – Сю Люй? – Волк скривил в непонимании лицо. -Только не прикидывайся идиотом! – с усмешкой ответил Шень. Шень никак не ожидал такого от того, кого всегда считал другом. Он обошел вокруг Тенг Фэя. – Ты прекрасно знаешь о ком я говорю. – Шень посмотрел наверх и только усмехнулся. Потом его лицо стало спокойным, а голос тихим. – Она же дочь Су Инь! – В словах павлина слышалась неподдельная тоска. -Поэтому и не сказал! – Выкрикнул Тенг Фэй. Волк закрыл лапами рот. -Что? – Шень с непониманием посмотрел на друга. Шень был не на шутку удивлен ответом друга. -Су Инь покрыла себя позором с ног до головы. – спокойно начал говорить Тенг Фэй. Он вздохнул и продолжил. – Но, несмотря на это, ты все равно защитил ее. Ты спас не только ее, но и ее ребенка. Ты вел себя так, словно это твой ребенок. – Шень смотрел, как волк открывается ему и павлину казалось, что перед ним не его друг, а кто-то другой. – Да! Я не сказал, что видел эту девку. – Тенг Фэй выдохнул. – Тебя правда волнует, что станет с ней? – Тенг Фэй с непониманием и даже с обидой посмотрел на павлина. – Шень, так много моих родных лежит в земле, а те, что остались живут только верой в то, что ты приведешь всех нас к славе! – лицо волка сделалось серьезным. – Я знал, что ты захочешь увидеть ее. Я не сказал, потому что подумал, что ты, откажешься от своей цели только для того, чтобы снова защитить ее. И тогда бы жертвы моих братьев, жертва моей сестры…Все они были бы напрасны! Когда Тенг Фэй договорил, он посмотрел на Шеня. Шень едва мог поверить в то, что услышал. Павлин долго молчал и удивленно смотрел на друга. Всю жизнь он считал Тенг Фэя глупым и безвольным мальчишкой, который не имеет своего мнения, умеющим разве что размахивать мечом. Шень отвернулся. Он не помнил, чтобы Тенг Фэй позволял себе что-то подобное. Павлин хотел ударить его, но сдержался. Все же Сю Люй была жива и пока ее жизни ничего не угрожало. Помолчав еще немного, Шень снова развернулся к другу. -Мы с тобой знакомы много лет. – начал говорить Шень. Тенг Фэй поднял глаза и посмотрел на него. Он уже давно не слышал, чтобы Шень говорил так спокойно. – Мы провели детство вместе. Поэтому, я дам тебе шанс искупить свои грязные слова! – Шень усмехнулся, и его улыбка напугала волка. – Поверь мне, я даю только один шанс и только тебе! – Тенг Фэй был недоволен, но ему ничего не оставалось, как кивнуть. – Ты должен любыми способами защитить Сю Люй! – павлин отвел взгляд и его лицо стало строгим. – Панда придет сюда. – На выдохе сказал Шень. -Придет сюда? – взволнованно спросил Тенг Фэй. – Но почему ты так уверен в этом? -Его мучают вопросы! – с улыбкой ответил Шень. – Он придет сюда, чтобы найти ответы. И, когда он придет, я буду готов. – сказал Шень так тихо, словно разговаривал сам с собой. – Твоя задача – держать Сю Люй как можно дальше от панды! – сквозь зубы выдавил павлин. Он считал, что только так сможет уберечь девушку от того огня, что вспыхивал в его сознании при виде врага. Тенг Фэй больше ничего не сказал. Он сложил лапы и отдал честь по-военному. Волк уже собрался уходить, когда его настигли слова павлина. – Есть Сю Люй или нет ее – это не повлияет на цели, что я поставил. Умный правитель не проливает кровь впустую. Тенг Фэй остановился. Он ничего не сказал, но он снова подумал, что слова друга звучат правильно. Во всяком случае, ему хотелось думать, что все именно так. Тенг Фэй со всех ног рванул вниз. Он поймал несколько братьев и велел им созывать других. Волк не представлял, что скажет братьям. Не знал, как объяснить им то, что им нужно будет защитить девчонку. Пока братья и гориллы собирались вокруг него, ему в голову пришел план. -В чем такая срочность? – Недовольно спросил Аи Лу. Он сделал несколько шагов вперед. Он тяжело вздохнул, вытирая лапой пот со лба. -Господин приказал собираться, мы идем на столицу! – С нескрываемым восторгом ответил Тенг Фэй. Волки переглянулись, стали переговариваться и нашли, что решение господина верное. Казалось, что это не понравилось только Аи Лу. -Что? – с нескрываемым удивлением спросил Аи Лу. – Нельзя идти сейчас…Многое еще не готово… Аи Лу пытался найти аргументы, но его уже никто не слушал. Он оглядывался по сторонам, пытаясь найти поддержку, но волки молча стояли, уставившись на Тенг Фэя. Генерал только усмехнулся, словно говоря: «Ну вот видишь?!». Тенг Фэй сделал несколько шагов и стал рядом с братом. -На твоем месте, я бы не стал перечить господину! Но, если ты все-таки уверен в своих словах, то скажи ему об этом сам. – на лице Тенг Фэя играла улыбка. Он чувствовал свое превосходство над Аи Лу. Аи Лу недовольно фыркнул, но ничего не сказал. Тенг Фэй отошел от него и снова заговорил. – Господин отдал еще один приказ: когда те воины снова придут сюда, сделайте все, чтобы никто из них не приближался к панде. Особенно ту бойкую девицу. – Сказал Тенг Фэй совершенно спокойно. -Но почему? – Спросил кто-то из толпы. Голос был едва различимым и Тенг Фэй даже не понял, кто именно задал вопрос. -Это личное дело господина и панды! Никто не должен им мешать! – Спокойно ответил Тенг Фэй. Волки подумали, что Тенг Фэй говорил разумно. Они снова стали переглядываться и перешептывались. Это всегда раздражало Тенг Фэя, но сейчас он не мешал братьям. Он считал себя намного умнее братьев, хотя, как и они, он не умел ни читать, ни писать. Когда волки закончили свои обсуждения, они сложили лапы и поклонились, показывал, что поняли приказ. Тенг Фэй ехидно усмехнулся, как перед ним склонился и Аи Лу. Шень стоял на деревянном помосте и наблюдал за происходящим. Павлин был приятно удивлен сообразительностью друга, который всегда казался ему глуповатым. Во всяком случае, Тенг Фэй исполнил приказ. Шень отошел от края помоста и взял в крылья меч. Он несколько раз прокрутил его в крыльях. Шень заметил, что на помост забралась Вещунья. Его всегда удивляло, как ловко эта старуха взбирается по лестницам. Он даже не повернулся к ней, решив, что старуха снова станет читать ему морали. Шень продолжил готовиться к встрече с пандой. Но, казалось, старуха и не просила обратить на себя внимания. Она спокойно встала в углу и наблюдала за Шенем. Вещунья только тяжело вздохнула и своим вздохом заставила павлина обратить на нее внимание. -Ты ошиблась, Вещунья, мы сегодня отплываем к нашей победе! – протянул Шень. Его голос был хриплым и тяжелым. – А твоя панда умом не блещет! – С усмешкой сказал Шень и посмотрел на Вещунью. Он прошел мимо старухи. -Ты уверен, что именно панда умом не блещет? – недовольно фыркнула старая коза. – Ты разрушил родовое гнездо, Шень! – С упреком сказала она. Она думала, что сможет разбудить в павлине хоть какие-то эмоции, но Шень был совершенно спокоен. -Это небольшая жертва! – с той же усмешкой сказал павлин и опустил острие меча в огонь. Затем он воткнул острие меча в карту. Огонь жадно поглощал полотно, а Шень, отбросив меч с восторгом наблюдал за зрелищем. – Но наградой за нее будет весь Китай! – С восторгом сказал Шень и расправил крылья. -И тогда ты наконец успокоишься? – недовольно буркнула старая коза. Она окинула павлина недовольным взглядом. – Покорив весь мир, ты что, станешь чувствовать себя гораздо лучше? Ее слова раздражали павлина. Шень никогда не понимал зачем отец держит при себе Вещунью. Он хорошо знал, что отец никогда не верил даже в богов. А предсказатели казались Джи Ангу шарлатанами. Шень едва ли знал кого-то более бесполезного. По мнению павлина, она годилась только для того, чтобы в праздники проводить ритуалы, которые Шень, как и его отец, воспринимал не более, чем часть шоу. Обычно он не воспринимал ее слова всерьез, но сейчас они задели его. Он тяжело вздохнул. Павлин знал, что ей не понять его чувств и целей, поэтому просто решил, что, как и прежде, не будет обращать на ее колкости никакого внимания. -Это начало. – с надменной улыбкой ответил Шень и развернулся к Вещуньи. – А еще я думаю превратить подвал в темницу! – Он склонил голову так, чтобы сказать эти слова прямо ей в глаза. Шень только покачал головой и вышел на балкон. Он опустил крылья на поручни. Шень смотрел куда-то вдаль. Он думал о том, что сказать Сю Люй, когда придет время. Его душу разрывали разные чувства: ненависть к панде, жажда мести, радость от встречи с Сю Люй и страх от незнания того, как она воспримет его и его слова. Но пока Шень решил ничего не говорить. Сперва он должен был получить то, что желал. От размышлений его отвлек тихий голос Вещуньи. -Чаша, которую ты стремишься наполнить, бездонна. – с нескрываемой тоской сказала коза. Она помнила Шеня еще совсем юным мальчишкой со слегка наивными глазами. Сейчас же перед ней стоял мужчина и Вещунье было больно смотреть во что он себя превратил. – Пора положить конец этому безумию! – Тихо добавила старуха. -Зачем мне это делать? – С усмешкой спросил Шень. Его голос звучал устало. Он старался отвечать так, чтобы старуха оставила его, но понимал, что она сделает этого, пока снова не выскажет какое-нибудь нравоучение. -Чтобы твои родители покоились с миром! – Голос старухи продолжал быть тихим. Но на этот раз в ее словах проскользнула нотка надежды. Она все еще верила, что тот мальчик с жизнерадостной улыбкой и наивными глазами не погиб и все еще живет в его душе. И даже если он жил в самой ее глубине, старуха собиралась предпринимать любые попытки, чтобы разбудить его. -Меня родители ненавидели! – Шень думал, что старая коза продолжает играть в ту игру, что начала Бу Цзань много лет назад. Сейчас он только и мог думать о том, как она и отец отказались от него. – Ты это понимаешь? Они поступили со мной жестоко, но теперь я все исправлю. Вещунья только тяжело вздохнула. Она недовольно покачала головой. Старуха поняла, что павлин неправильно понял ее слова, или же он специально делал вид, что не понимает, что она имеет в виду. -Они тебя любили. – также тихо сказала Вещунья. – Так любили, что погибли, когда им пришлось изгнать тебя из дома! – На выдохе добавила коза. Она заметила, что ее слова были услышаны. Слова Вещуньи заставили Шеня задуматься. Он стоял молча, смотря вдаль и обдумывая слова старухи. Сперва ему показалось, что Вещунья говорит искренне, но потом павлин вспомнил, как легко и отец, и Бу Цзань отреклись от него. -Мертвые живут в прошлом, а я должен стремиться в будущее! – равнодушно сказал Шень. Шень снова вспомнил эту фразу. Впервые он услышал ее из уст госпожи Чан Си на похоронах матушки. Шень тогда еще не знал, какой вклад в скорую кончину его матери внесла эта женщина, но уже тогда ее слова казались ему не больше, чем ехидной усмешкой. – Отпусти Вещунью, она мне больше не нужна! – Слегка раздраженно приказал павлин горилле. -Прощай, Шень! Я желаю тебе счастья! – В голосе Вещуньи слышалось разочарование. -Счастье надо завоевать! – резко ответил Шень. В его словах слышалась раздражительность. – И я свое завоюю! – Когда павлин договорил, его голос стал более спокойным и ровным. Договорив, Шень отвернулся от Вещуньи. Горилла повел старуху к выходу. Она лишь недовольно стукнула его палкой по руке. Старая коза, прихрамывая, стала двигаться к выходу, но потом резко остановилась. Она не могла уйти просто так. На ее лице отражалась злость. Она резко остановилась и так строго посмотрела на гориллу, что тот не посмел ничего ей сказать. Вещунья развернулась к Шеню и несколько раз сильно ударила палкой об пол. -Ты думаешь твоей матушке бы понравилось то, что ты вытворяешь? – Вещунья больше не сдерживалась. Ее слова были резкими и громкими. Это заставило Шеня повернуться. Когда Шень повернулся, то увидел, что старуха скривила лицо от недовольства. Шень лишь недовольно фыркнул. Он всегда считал, что старуха позволяет себе слишком много. Но ее слова разозлили его. Павлин сделал несколько шагов на встречу ей. Его металлические когти, издавали пугающий звук. -Закрой свой рот! – сквозь зубы сказал павлин. Было видно, что он старался держать себя в крыльях, но это едва ли у него получалось. – Даже не смей… - Шень поднял крыло и уже хотел было ударить козу, но сдержался. Он стиснул зубы и медленно опустил крыло. – То, что моя мать умерла, отчасти и твоя вина! – Шень говорил тихо и его слова звучали отстраненно. Он отвел глаза и посмотрел на ночное небо. Немного придя в себя, Шень снова повернулся к Вещунье. – Ты говоришь, что видишь судьбы, будущее. Тогда скажи мне, почему ты ничего не сказала отцу о той ужасной участи, что была уготована моей матери? Когда Шень договорил, он окинул старуху взглядом. И Вещунье показалось, что это был взгляд маленького ребенка, стоящего у гроба любимой матери. И сейчас он все больше напоминал ей Джи Анга. Она долго не могла найти, что ему ответить. Коза тяжело вздохнула и покачала головой. Она посмотрела на Шеня. -Шень, - едва слышно сказала Вещунья. Сперва она хотела сказать, что сожалеет, но потом решила говорить прямо. Все же Шень больше не был ребенком. – ты должен понять, что, если что-то произошло, значит оно должно было произойти. Нам, смертным, не дано изменить это. Мы можем лишь отсрочить некоторые события, но рано или поздно они все равно произойдут. – Вещунья тяжело вздохнула. Она хотела взять крылья павлина в свои копыта, но Шень отошел от нее. – И все же, есть то, что не могут предугадать даже боги! – голос старухи звучал тихо, но, вместе с тем, был тяжелым. – Это не было частью их плана, потому что это был выбор смертного. Это выбор, который может сделать только смертный. – договорив Вещунья вздохнула. – Делая этот выбор, смертные ставят себя вровень с богами, берут на себя ответственность за все судьбы, что изменятся в результате их решения. Но ничем хорошим это не заканчивается. Даже если делалось во благо. – на выдохе добавила Вещунья. – Все же плечи смертных слишком хрупкие, чтобы нести на себе бремя богов. – на лице Вещуньи появилась небольшая улыбка, но потом ее лицо снова стало мрачным. – Чан Си получила свое наказание в полной мере. – старуха опустила глаза. Но заметила, что ее последние слова не только успокоили Шеня, но и подарили ему наслаждение. Вещунья недовольно покачала головой. – Потуши тот огонь, что горит в твоей душе, пока он не уничтожил то живое, что осталось в тебе! – С какой-то тоской сказала коза. -То живое, что осталось? – с усмешкой спросил павлин. – Это ты верно подметила. – Шень развернулся и вышел на балкон. Он опустил крылья на поручни. – Я потратил много сил, чтобы заставить отца обратить на меня внимание. В тринадцать я стал сюцаем, а в пятнадцать – сдал императорский экзамен, но он ни слова не сказал. – Шень повернулся к Вещунье. – Знаешь каково это, когда все восхищаются тобой, хвалят, а родной отец только кивает головой, словно в этом нет ничего особенного?! – закричал Шень. Его переполняла ярость, но вместе с тем и боль. – Так вот пускай теперь с Небес смотрит, как я поставлю Китай на колени и впишу свое имя в историю! Когда Шень договорил, на его лице появилась улыбка. Он окинул Вещунью взглядом, но она только отвернулась. Она больше не хотела говорить с Шенем. Старуха развернулась и направилась к выходу. -Я думала, что ты вырос, но ты так и остался мальчишкой, который не наигрался в генерала! – С усмешкой сказала старуха напоследок. Договорив, Вещунья направилась к выходу. Она шла медленно, опираясь на свою трость. Трость, ударяясь об пол, издавала звуки, которые эхом разносились по всему зданию. Шень ничего ей больше не сказал. Решив, что и так потратил на своевольную старуху слишком много времени, он отвернулся и сложил крылья за спиной. Шень закрыл глаза и вслушивался в звуки, которые разносились по зданию. Волки готовились к походу в столицу. Он уже предвкушал вкус победы и грезил, как к концу часа дракона******* станет императором. А тот факт, что Сю Люй нашлась, только добавлял ему энтузиазма. За своими мыслями он даже не заметил, как к нему подошел Аи Лу. Волк сперва долго мялся на одном месте, не решаясь открыть пасть. В отличие от Тенг Фэя, Аи Лу никогда не перечил своему господину и все приказы старался выполнять так, как это было сказано. Только спустя несколько минут, Шень открыл глаза и развернулся. Волк тут же выставил лапы перед собой и сделал поклон. -Господин, - начал говорить Аи Лу. – у нас почти все готово. Но есть несколько вещей, которые требуют Вашего внимания! – Шень ничего не ответил. Он только кивнул и пошел следом за волком. Здание было залито кроваво-алым светом. Из-за больших котлов с раскаленным металлом в здании была невыносимая жара. Пар, поднимающийся, из котлов, заполонил собой большую половину здания. Шень расхаживал по деревянным помостам и наблюдал за работой волков. Волки бегали туда-сюда, суетились, стараясь в точности исполнять все указания и приказы своего господина. -Шевелитесь, псы! – восторженно кричал Шень. – Быстрее! Быстрее! Грузите все! Никто из волков не понимал, к чему такая спешка, но ослушаться господина не могли. Им только и оставалось, что старательно готовиться. Они доделывали пушки, натачивали мечи и начищали доспехи, стирая устало пот со лба. Сложнее всего было Тенг Фэю. Ему предстояло подготовить доспехи не только для себя, но и для Шеня, так как павлин собирался лично вести армию. Но волк быстро нашел тех, на кого сложил эту задачу, а сам встал на карауле и следил за порядком. К Шеню, задыхаясь от жары, подбежал совсем еще юный волк. Добежав до своего господина, волк выпрямился. Он был высоким и широкоплечим юношей. Сын Аи Лу в большей степени напоминал отца, по большей части своим хладнокровием и исполнительностью. Юноша лишь недавно увидел отца и господина, которому был так предан его отец, но уже принял решение, что последует примеру отца. Волк подошел ближе и поклонился господину. Шень развернулся к нему и окинул юношу уставшим взглядом. -Господин, панда проник в здание! – Торжественно выдал юноша. Это был его первый доклад, сделанный лично господину, поэтому он был переполнен гордостью. -Очень хорошо! – и, хотя Шень говорил спокойно, в его голове слышался восторг. Его уставшие глаза заблестели. – А его друзья? Они тоже пришли с ним? – уже более спокойно спросил павлин. -Нет, господин! – склонив голову ответил волк. – Панда пришел один! – Также торжественно сказал юноша. Он стоял ровно и его голос был таким же торжественным. -Отлично! – Шень сказал эти слова более сдержанно. Он был полон решимости покончить с врагом сейчас. Павлин подумал, что это будет самое благоприятное время, ведь им никто не сможет помешать. – Нужно поприветствовать нашего гостя! - С усмешкой добавил павлин. Густой дым настолько плотно закрыл высокие помосты, что Шеню было легко остаться незамеченным. Он наблюдал за тем, как толстый панда пытается остаться незамеченным. Когда панда вступил на хлюпкий деревянный мостик, соединяющий два помоста, Шень сделал шаг вперед. Когда павлин взмахнул хвостом, дымка расступилась. -Приветствую тебя, панда! – С усмешкой воскликнул павлин. Павлин расправил свой хвост. Еще при первой их встречи, Шень понял, что узор его перьев заставляет панду чувствовать себя некомфортно и воин теряет самообладание. Панда застыл от удивления. Он явно не ожидал столкнуться с павлином так. Воин замер, всматриваясь в узор перьев Шеня. Его глаза поблекли и наполнились тоской. Но панда быстро собрался и прикрыл глаза массивной лапой. -Говори, что случилось той ночью! – Сказал панда и в его голосе слышалась злоба. Он окинул павлина недовольным взглядом, но Шень оставался совершенно спокойным, и даже легкая улыбка появилась на его лице. -Какой ночью? – Совершенно спокойно спросил Шень. Шень надменно улыбнулся. Павлин не был хорош в боевых искусствах, как отец или старший брат. Шень хорошо понимал, что ему не справиться с пандой, особенно сейчас, когда из-за болезни его организм ослаб. Но его ум, который достался ему от деда, все же был при нем. Шень понял, что пушистый воин легко поддается эмоциям и решил, что если вывести его на гнев, то панда совершит ошибку и сам победит себя. -Той ночью! – С той же злобой добавил панда. -А, - немного протяжно сказал Шень. – той ночью… - Шень говорил так, что панда заволновался. Глаза воина бегали от Шеня к потолку, а потом воин снова смотрел на павлина. Шень старался делать вид, будто ему все равно. Но, на самом деле, он едва мог сдерживаться. Он всегда считал, что именно панды виноваты в том, что погибла Су Инь и именно панда стоял сейчас на пути к его величию. В его глазах черно-белый воин, стоящий в его доме, был так же ненавистен ему, как госпожа Чан Си стоящая на могиле его матери. -Да! – огрызнулся панда. Но потом его лицо снова стало спокойным и даже немного веселым. Но Шень принял это не иначе, как за глупость. – Мы ведь об одной и той же ночи говорим? – Спросил воин со слегка глуповатым лицом. -Да, я там был! – голос Шеня стал более спокойным, и наигранная улыбка сменилась презрением. – Да, я наблюдал, как родители тебя бросили… Ужасно! Шень сразу понял, что панда ничего не помнит, кроме самого события и павлин предположил, что он был всего лишь ребенком. Поняв, что воин в самом деле ищет ответы, Шень решил давить на «больное место» со всей силы. Шень видел, как глаза панды стали вмиг пустыми и воина стало трясти от волнения. Панда был так подавлен и растерян словами павлина, что совершенно не следил за ним. Но именно на это и рассчитывал Шень. -Думаю так же ужасно, как… Это! – Резко воскликнул Шень. Павлин ударил своими металлическими когтями по цепи. Цепь скрипнула и большой чан с лавой полетел в сторону моста. Панда едва успел опомниться и отскочить. Металлический чан ударил по хрупкому мосту со всей силы и мост развалился. Но все же, черно-белый воин успел ухватиться за выступ чана. Чан повис над огромным котлом, где бурлил раскаленный металл. -Ты готов умереть ради правды? – С усмешкой спросил Шень. Все это казалось павлину не более чем игрой. -А то! Еще бы! – восторженно воскликнул панда. Воину хватило сил взобраться на деревянный помост, где стоял Шень. – Хотя, честно, не хотелось бы! – С легкой наивностью в голосе добавил панда. Черно-белый воин издал боевой возглас. Он подпрыгнул и был готов атаковать Шеня, но павлин схватил панду за лапу своими металлическими когтями. Юный воин был растерян и совершенно не собран, поэтому Шеню не составило никакого труда сперва прижать его лапу к земле, а потом, с помощью хвоста, сбросить противника на нижний ярус. В своих действиях павлин был грациозен. Природная грация, унаследованная от матери, снова помогла ему в бою. Панда полетел вниз и со всей силы плюхнулся на живот. Он упал на ленту, которая с помощью легкого механизма сбрасывала металлические изделия прямо в большой котел. Расправив свой хвост, Шень спрыгнул на нижний помост. Он с удовольствием наблюдал за тем, как панда медленно двигался к своей гибели. И павлин снова почувствовал свое превосходство. Его предположения оказались верными, и план сработал так, как он и хотел. Панда упал еще ниже, а Шень шел к самому краю, чтобы, как ему казалось, насладиться незабываемым зрелищем. В это время на соседних помостах завязалась нешуточная борьба. Волки, увидев соратников панды, тут же бросились выполнять приказ, который передал Тенг Фэй. Генерал также добавил, что господин не велел причинять им сильного вреда, особенно бойкой девушке-тигрице. Этот приказ волкам показался странным, но перечить никто не стал. Поэтому, когда товарищи панды только вошли в здание, никто из волков не нападал, а лишь старался задержать не прошеных гостей. Вскоре к братьям присоединился Тенг Фэй. Генерал велел никого не подпускать к Шеню и панде – никто не должен мешать господину. Но вскоре пять воинов, умело уворачиваясь, добрались до помостов. Они бежали со всех ног, желая помочь другу. Быстрее всех бежала юная тигрица. Она смотрела, то на тонкий силуэт павлина, то перед собой. К ним на встречу своих ребят вывел Аи Лу. Волки, совсем еще мальчишки, бросились на именитых мастеров. Но бойкая девчонка, все же смогла увернуться и в прыжке, в тот же миг, оказалась почти рядом с Шенем. Но в игру вмешался горилла. Он старательно отражал удары девушки. Панда изо всех сил старался не упасть в раскаленную лаву вместе с котелками и горшками. Шень же, дойдя до края помоста, только этого и ждал. Вскоре силы покинули панду, и он упал. Через несколько секунд он скрылся из виду. Шеня настолько заворожило это зрелище, что на его лице снова застыла безумная улыбка. Когда раздался всплеск, павлин успокоился. Он подумал, что наконец избавился от врага. -Не меня ищешь? – раздался голос. Шень оглянулся, то вокруг никого не было. Яркий свет резал глаза и Шеню пришлось прищуриться. Вскоре перед ним появился панда. Шень лишь стиснул зубы от злобы. – Кажется рановато сказал, да? – Снова с глуповатой наивностью спросил панда. Воин снова подпрыгнул и бросился в бой. Шень был растерян. Он не ожидал, что панде удастся спастись. Однако Шень быстро собрался и кинул в противника несколько кинжалов, которые были точной копией пера. Панда закрыл лицо какой-то кастрюлей и кинжалы разлетелись в разные стороны. Шень понял, что остался совершенно без оружия, поэтому ему оставалось надеяться только на самого себя и своих волков. Шень уворачивался от всех атак панды. Его дыхание становилось прерывистым, боли в груди стали такими сильными, что Шень едва мог сдерживаться, а во рту появился привкус крови. Но, как и когда-то на экзамене, он не дал этому остановить его. Уворачиваясь, он защищал себя, то все его движения больше напоминали танец. И, казалось, панда был поражен этим. Воин никогда не видел подобного стиля. Его растерянность помогла Шеню. Воспользовавшись моментом, он перепрыгнул через воина. Панда лишь успел поднять голову, как на него навалилось несколько тучных волков. Шень успел отойти достаточно далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Он кинул взгляд на гориллу, который изо всех сил старался задержать бойкую девчонку. Увидев, что горилла схватил ее, Шень спокойно вздохнул. Шень едва успел опомниться, как черно-белый воин уже показался на помосте. На его лице играла неподдельная злость и желание не только найти ответы, но и отомстить. -Ну что, добегался, Шень? – Сквозь зубы выдавил панда. -Похоже на то! – С усмешкой ответил Шень. Сперва он был обеспокоен тем, что панда прижал его к стене, но стоило металлической вещице удариться, он понял, что за ним вовсе не стена. -А теперь отвечай! – Сказал воин приказным тоном. Он явно чувствовал свою победу, но это заставило Шеня лишь усмехнуться. -О, ты так хочешь об этом узнать? Думаешь, правда заглушит боль? Заполнит пустоту в твоей душе? – боли становились сильнее и голос павлина дрожал, но оставался таким же строгим, сухим и хриплым. – Что ж, слушай, родители тебя не любили! – с усмешкой протянул Шень, продолжая свою игру. Лицо панды вытянулось, а лапы опустились. Его горящие глаза стали блеклыми и пустыми, словно лишились надежды. Панда смотрел на павлина так, словно говорил: «Нет! Скажи, что ты соврал!». Шень смотрел на мальчишку и был доволен. У него получилось сделать то, что он планировал. Панда потерял контроль над собой. – Но сейчас я избавлю тебя от боли! – Восторженно воскликнул Шень. Легкими движениями он убрал деревянное заграждение. Перед пандой предстала огромная пушка. Оружие было готово не до конца, но все же было пригодным для того, чтобы пользоваться им. Панда настолько был обескуражен словами врага, что Шеню удалось застать его врасплох. Шень запрыгнул на пушку. Теперь он уж точно сможет покончить с пандой. Павлин всего лишь резко дернул своими металлическими когтями и поджег фитиль. Пушка зарычала и из нее вырвался искрящийся шар. Панда лишь успел закрыть свое брюхо кастрюлей. -Нет! – Закричала юная тигрица и бросилась к своему другу. Но вскоре рухнула на доски. Когда искры закончили сверкать, а дымка, что оставляла за собой ядро, немного расступилась, Шень поднял голову. Он достал из рукава большой белый платок с вышивкой в виде цветов ириса и прижал его к клюву. Шень сильно закашлялся. Павлин кашлял так долго, что ему едва хватало воздуха на то, чтобы дышать. Когда кашель стал немного проходить, ему хватило сил снова привести себя в порядок. Раньше, когда он использовал ту технику, что показал ему странный старик в горах, боль отступала сразу и надолго, сейчас же она едва помогала ему. Спустя несколько минут, к нему подбежал взволнованный Тенг Фэй. -Шень, с той все хорошо? – Взволнованно спросил волк. Он обвел друга взглядом. -Вполне! – сухо ответил Шень, смотря на окровавленный платок. Бросая взгляд на пятна крови, он подумал о том, что Су Инь бы непременно бы отправила его отдыхать и отчитала. – Панда мертв! – голос павлина все еще был прерывистым и хриплым. – С Сю Люй все хорошо? – Спросил Шень и на его лице появилась едва заметная улыбка. -Да! – сухо ответил Тенг Фэй. – Я прикажу, чтобы ее привели к тебе! – Тенг Фэй улыбнулся и уже собирался уйти, но Шень схватил его за лапу. -Нет! – На выдохе сказал павлин. Его лицо стало строгим. Он схватил друга за ворот и окинул его своим тяжелым взглядом. – Сейчас же готовь корабли! Больше медлить не будем! - Добавил Шень и отпустил друга. -Но… - немного взволнованно протянул Тенг Фэй. Он посмотрел на недовольное лицо Шеня и сделал несколько шагов назад, зная, чем все может закончиться. – Что делать с Сю Люй и ее союзниками? -Пусть отправятся с нами! – спокойно ответил Шень. – Сю Люй самолично насладится тем, как я стану императором. – с небольшой усмешкой добавил павлин. – Когда я взойду на трон, я смогу исполнить обещание данное своей матери, она станет матерью императора. Я полностью очищу ее имя и возвышу. А еще сдержу слово перед Су Инь, я смогу позаботиться о ее ребенке! Тенг Фэй больше ничего не сказал. Он убежал исполнять приказ. Волк подумал, что Небеса сыграли с ним злую шутку. Волк всегда считал Су Инь грязной и нечестивой девкой, и он всегда мечтал избавиться от нее. И когда это все-таки произошло Шень стал казаться ему совершенно сумасшедшим. И в такие минуты, он молил Небеса вернуть «ужасную женщину» обратно. Когда перед ним появилась ее дочь, Тенг Фэй подумал, что если это и была воля Небес, то они явно насмехались над ним. На Гун Мэнь опустилась ночь. Небо заволокли тучи. Они были черными и казались тяжёлыми. Но даже сквозь них можно было видеть луну и сверкающие звезды. Дул холодный ветер и на водной глади появлялись волны. Корабль будущего императора слегка покачивало. Шень прибывал в абсолютном счастье, ему удалось убить своего врага. Но большее счастье ему доставлял тот факт, что Сю Люй оказалась жива. Глядя на нее, он вспоминал Су Инь, а думая о Су Инь в его сознании оживал образ матери, который уже казался ему призрачным. Он так часто смотрел на нее через портреты, что едва помнил, что когда-то она была живой, а не нарисованной фигурой. Шеня расстраивало только то, что Сю Люй придется вступить в столицу в качестве пленницы. Но Шень успокаивал себя тем, что это ради ее блага. Тенг Фэй поднес факел к врагам и Шень смог всмотреться в их лица. -Какие печальные лица, а ведь пришло время радости! – с ехидной улыбкой сказал Шень. – Вам предстоит стать частью прекраснейшего действа. – сказал Шень, подойдя ближе. Но воины только усмехнулись. – Как только мы доберемся до гавани вы и ваше драгоценное кунг-фу исчезните! – Шень рассмеялся. – И тогда Китай тотчас встанет передо мной на колени! – в голосе павлина слышались надежда и радость. – Паруса! – восторженно приказал Шень. Ночь считается временем спокойствия и сна, но только не в Гун Мэне. После того, как монголы вступили в Китай, и многолетняя война подошла к концу, жизнь в городе снова стала наполняться былой радостью. Стоило ночи только укрыть собой землю, как на улицах появлялись шуты и актеры, которые показывали комичные постановки. Больше всего простым людям нравилась постановка о том, как императрица и Драгоценная Жена спорят, и кто из них больше подходит императору. Шуты, вырядившись в разноцветные тряпки, прыгали и таскали друг друга за волосы. Шуты говорили писклявыми голосами, изображая женские. Необразованные крестьяне только заливались смехом. На улицах снова была слышна музыка, а под руки с богатыми ухажёрами прогуливались цветки ивы. Из трактира слышались пьяные возгласы мужчин. Шень лишь улыбнулся. Его не было много лет, но город совсем не изменился, и павлин был рад этому. Шень вспоминал, как когда-то и сам прогуливался по этим улочкам. Но даже если он и был рад, хоть немного рад вернуться, то все равно ему казалось, что город изменился и теперь казался павлину чужим. Шень смотрел на свою флотилию, а потом перевел взгляд на небо: «Смотрите, отец, я покажу Вам…Буду так же велик, как и Вы», подумал Шень. От мыслей его отвлек голос Тенг Фэя. -Господин, что делать с мостом? – сухо спросил волк. Шень перевел взгляд на друга. За своими мыслями, павлин даже не сразу понял, что от него хочет волк. -Меня ничто не остановит! – Спокойно ответил Шень. Тенг Фэй только хитро улыбнулся и поклонился. Он махнул массивной лапой, и волки выстрелили. Небольшой мост разлетелся в щепки и, стоящие на нем, жители едва успели унести оттуда ноги. Искры от ядра быстро потухли, но дымовой шлейф по-прежнему был стойким. -Ты трус! – Весьма эмоционально крикнула девушка. Юная девушка-тигрица больше не могла совладать со своими эмоциями. Но павлин только улыбнулся. Его нисколько не задевали ее слова. Он прекрасно понимал, что она ничего не знает о себе. Шень наслаждался мыслью о том, что совсем скоро сможет рассказать ей правду. Конечно, он не знал, как она примет эту правду, но был уверен, что рассказать все будет просто необходимо. Шень был полностью поглощен своими мыслями о победе. Но, когда пленники, жители и даже его армия, подняли головы и устремили свои взгляды на крышу одного из домов, павлин снова вернулся в реальность. Когда он поднял глаза, то увидел панду. После смерти матери, Шень не верил в Небеса, но, глядя на панду, которому всегда удавалось выживать, павлин подумал, что это ничто иное, как шутка Небес. -Ну сколько еще раз мне придется убивать эту панду? – Шень старался держать себя в крыльях, но было слышно, что все его слова пропитаны злобой. Панда начал говорить. Он кричал и размахивал своими лапами, но он находился так далеко, что Шень не услышал ни слова из того, что прокричал воин. Но пленники, казалось, оживились увидев своего друга, которого считали давно умершим. Договорив, панда снова выкинул глупый поступок. И радость на лицах его друзей, сменилась смущением. Это позабавило Шеня. Воин-панда напоминал ему шутов, что показывали сценки для крестьян. -Отлично. – немного с недоумением протянул павлин, внимательно следя за пандой. – Целься! – Шень отдал приказ, и волки стали наводить на панду все пушки, что у них были. Однако толстый воин явно не собирался умирать, но и не был готов к такому. Он стал скакать по крыше из стороны в сторону. Потом панда упал ниже и стал перепрыгивать с крыши на крышу. Волки старательно наводили прицел, но никто так и не мог выстрелить в него. Они двигали пушку то влево, то вправо, но панда, который казался неповоротливым, каждый раз уворачивался. Шень обеспокоенно следил за пандой. Только сейчас он подумал, что панда действительно серьезный соперник. -Да кончайте же уже с ним! – Нервно крикнул Шень, а волки только и могли, что двигать пушку. Они боялись гнева своего господина, поэтому старались изо всех сил. Панда продолжал прыгать по крышам и стенам, не давая врагам прицелиться. А потом и вовсе спрыгнул на главный корабль. Воин стоял прямо у дула, и волки подожгли фитиль. Но панда тут же улизнул, а фитиль продолжал гореть. Теперь дуло было направлено на передние корабли. Волки, что были на них стали махать лапами и кричать, чтобы никто не стрелял. -Не стрелять! Там свои! – Обеспокоенно кричал Тенг Фэй. Он с волнением следил за тем, чтобы не случилось ничего дурного. Его крик доносился до братьев, и они в спешке тушили фитиля. -Вперед! – Истошно крикнул Шень. Он не мог позволить какой-то панде встать на его пути к славе. Когда Шень отдал приказ, некоторые волки бросились на панду. Пушистый воин умело уворачивался от ударов армии. Волки окружили панду и стали нападать со всех сторон, решив, что так шансов у панды будет меньше. Но их мнение оказалось ошибочным. Вскоре они были повержены. Шеня всего трясло от злости. Он делал резкие шаги то влево, то вправо, будто был готов сам броситься в бой. Когда панде удалось освободить своих товарищей, Шень истошно засмеялся. Тенг Фэй посмотрел на друга с сочувствием, а потом отдал приказ об атаке. Волки бросились на воинов, но терпели поражение. Иногда им удавалось задержать мастеров, но и то ненадолго. Шень стал заметно волноваться. Особенно, когда в битву вступали и другие мастера. Они разрушали не только его армию, но и даже корабли. Шень смотрел на все происходящее и едва мог поверить своим глазам. Все, к чему он шел так много лет, было разрушено в мгновение ока. Шень подумал о том, что все титулы, что он так усердно собирал были нужны всего лишь для того, чтобы его несчастная мать радовалась на Небесах, но все они больше ничего не значили и единственное, что павлин мог сделать – взять власть в свои крылья. Но сейчас он понимал, что не в его силах бороться с именитыми мастерами. Это так разозлило его, что он решил покончить с ними любой ценой. -Огонь! Огонь по ним! Огонь! – Истошно закричал павлин. Он не мог допустить того, чтобы все его планы пошли крахом. Но Тенг Фэй не спешил исполнять приказ. Он стоял с факелом в лапах, готовый атаковать в любую минуту. Волк понимал, что один такой выстрел унесет с собой слишком много жизней. -Но мы же своих убьем! – Обеспокоенно заметил волк. Он стоял перед нелегким выбором: подчиниться своему господину и этим загубить жизни своих братьев или же впервые ослушаться. -Я сказал огонь по ним, огонь! – Шеню не нравилось, что Тенг Фэй медлит. Павлин считал, что волк всегда был слишком привязан к своей семье. -Нет! – Тенг Фэй выбросил факел в воду. Волк впервые так перечил другу. Он впервые был настолько уверен в себе и его голос стал намного строже. Тенг Фэй слишком долго считал Шеня своим другом. Во всяком случае, когда он точно был уверен, что они друзья. Но сейчас он все чаще вспоминал слова своего деда о том, что рано или поздно эта дружба подойдет к концу. Тенг Фэй всегда старался очищать Шеня в своих глазах, но сейчас, когда он приказал ему стрелять, зная, какие жертвы это повлечет за собой, он понял, что больше не будет это терпеть. Он терпел, когда Шень забыл то, что сделал для него Лин Джа, он терпел, когда он заставил их искать самый далекий монастырь, чтобы «ужасная женщина» могла спокойно выносить и родить своего ребенка, он терпел, когда его братья умирали от тяжелой работы и от голода зимой. Ответ Тенг Фэя разозлил Шеня еще сильнее. Тенг Фэй был для него не только верным слугой, но и лучшим другом. Шень мог многое ему простить. Но это простить он не мог. Шень считал, что предательства прощать нельзя. Он подумал, что и так давал Тенг Фэю много шансов, но волк сам виноват в том, что потерял и последний. Шень был так зол, что вонзил в тело друга кинжал. Тело волка пронзила боль. Тенг Фэй ухватился за шею. Он сделал несколько шагов, но вскоре потерял равновесие и упал в воду. Шень решил, что сделает все сам. И на этот раз он думал о том, что прикончит панду любой ценой. Павлин навел прицел. Его глаза горели безумием. Спустя несколько секунд раздался выстрел. Пушка закряхтела и сверкающее ядро с огромной скоростью понеслось вперед, уничтожая все на своем пути. Она снесла несколько кораблей и уничтожила главные ворота городской гавани. Когда яркие искры улеглись, корабли Шеня вышли в открытое море. Враги были повержены. Шень с усмешкой посмотрел на панду. Воин все еще пытался сражаться. Он стоял один против его армии и оружия. -Закончим уже! – Устало приказал Шень. Волки навели на панду прицелы. Но панда даже не шевелился. Он долго стоял с закрытыми глазами. Волки лишь смеялись над ним, называя дураком. Только через некоторое время он стал двигать ногами, но эти движения были настолько незаметными, что волки не придали им никакого значения. -Огонь! – Радостно приказал Шень. Павлин думал, что все это время панде просто везло и не более того. Сейчас, когда воин был измотан и убежать ему было некуда, Шень все же планировал покончить с ним. Аи Лу поджег фитиль и мерцающее ядро полетело прямо на воина. Но панда поразил всех, когда схватил горячее ядро лапами и отбросил его в другую сторону. Волки от удивления открыли рты. Шень замер. Он не ожидал такого. - Ещё! – Приказал Шень. Волки были удивлены и даже напуганы. Они не знали, как панде это удалось. Они пеереглядывались, но никто не мог ответить на этот вопрос. Услышав приказ господина, они снова выстрелили. Панда смог отбросить ядро и на этот раз. На этот раз волки сильно перепугались, решив, что перед ними никто иной, как какой-нибудь мелкий бог. -Убейте его! Кто-нибудь, убейте! – Истошно кричал Шень. И, хотя волкам было страшно, они выполняли приказ своего господина. Они то и дело поджигали пушки. Из них вылетали сверкающее ядра, по каждый раз панда либо уворачивался, либо отбрасывал ядра в другую сторону. Вскоре это стало напоминать детскую игру с мячом. Посмотреть на это сбежались даже местные жители. Они радостно воскликнули, когда панда попал ядром в один из кораблей. Шень лишь обеспокоенно озирался по сторонам и повторял себе под нос: «Нет, нет». Воин разрушал один корабль за другим. -Стреляйте! Стреляйте! – Продолжал кричать Шень. Горилла посмотрел на него с испугом в глазах, но все же поджег фитиль. Ядро вырвалось из пушки, и панда поймал его двумя лапами. Схватив ядро, его закрутило так, что издалека он напоминал символ, что видел в предсказании старой козы. Шень смотрел на это и был полностью ошарашен. Последний раз он был так ошарашен, когда отец впервые ударил его по лицу. Панда крутился так еще несколько минут, потом он снова опустился на лапы и ядро уже спокойно лежало в его лапах. Он с усмешкой посмотрел на Шеня, а потом запустил ядро в обратном направлении. Ядро вернулось туда откуда начало свой путь. Оно столкнулось с пушкой и раздался мощный взрыв. Большой корабль разлетелся на щепки, и вся палуба была окутана дымкой. Шень открыл глаза. Он сильно закашлялся и его грудь болела так, словно в нее вонзили меч. Все его тело болело и ему стоило больших усилий подняться. Когда он поднял голову, то увидел, что больше ничего не осталось. Все его корабли были уничтожены, а его был в таком ужасном состоянии, что едва можно было назвать кораблем. Он окинул взглядом свою пушку. Она была полностью уничтожена. «Адский зверь» был побежден. -Да как же это… - тяжело дыша говорил Шень. Он был похож на маленького ребенка. Павлин не мог поверить своим глазам. Годы его трудов погибли за несколько минут. – Как же ты это сделал? – Спросил Шень, повернувшись к панде. -Главное не опускать локти и не напрягать плечи! – Спокойно ответил воин. И этим он снова казался павлину глупцом. -Нет. – на выдохе сказал Шень. – Как ты обрел внутренний покой? Я лишил тебя родителей! Лишил всего… Эти шрамы на всю жизнь… - Шень посмотрел на панду. Он знал о чем говорит. Уже много лет его душа тоже изрезана такими шрамами. -В этом все дело, Шень… Шрамы затягиваются! – Также спокойно ответил панда. Он был настолько спокоен, что даже смог улыбнуться. -Нет, не правда! Раны затягиваются! – Ответил Шень. Он подумал, что панда поймет то, на что он намекает. -Ой! – смущенно сказал воин. Шень только усмехнулся. – А шрамы, что делают? Исчезают, да? – Панда казался настолько беззаботным, что начал раздражать павлина. -Мне наплевать, что делают шрамы! – Недовольно буркнул Шень. Он опустил голову. Только сейчас он понял, что больше ничего не сможет сделать. -Очень зря, Шень! – немного разочарованно произнес черно-белый воин. – Ты должен перестать жить прошлым, потому что то, что было, уже не важно! Важен твой нынешний выбор и кем ты хочешь быть сейчас! – Говоря эти слова воин казался очень одухотворенным. Шень долго молчал. Когда панда договорил, Шень снова почувствовал огонь в своей душе. Он снова возненавидел панду и сейчас эта ненависть была из-за его слов. Воин говорил, что нужно забыть прошлое, забыть мать, то, как она умерла, как госпожа Чан Си улыбалась на ее похоронах, как отец отвернулся от него, как исчез брат, как погибла Су Инь. Но разве такое можно забыть? -Ты прав! – Шень еще слабо дышал и сил почти не осталось. Но он решил, что ему не найти лучшего момента для очередной атаки. Пока панда болтал, он обнаружил, что его кинжалы все еще при нем. – Тогда я выбираю это… Шень собрал последние силы, что только мог и бросился на панду. Воин не ожидал такого, то успел отскочить. Когда Шень вскочил, то заметил, что его меч лежит в другой стороне корабля. Сил драться у него не было. Но панда своими движениями сам помог ему добраться. И все же Шеню удалось задеть панду. Один из его кинжалов проехался по лицу воина. Это заставило воина на некоторое время задержаться. Когда воин обернулся, то заметил, что в его сторону летит несколько кинжалов. Он сперва замялся, но закрыл лицо доской. Кинжалы застряли в доске, и панда откинул ее в сторону. Шень схватил меч и бросился на панду. Но все его удары были пустыми, и воин легко отражал их. Он метался за пандой из строны в сторону и совершенно не заметил, что обрубил один из тросов, на котором держалась его пушка. Шень обратил на это внимание только тогда, когда услышал грохот и треск досок за спиной. Павлин посмотрел на панду. Глаза воина округлились, и он спешил убежать. Когда Шень обернулся, было слишком поздно что-то делать, но павлин и не шибко хотел. Он лишь закрыл глаза. Последнее, что запомнил Шень – удар об воду.