Beauty Underneath

      Семейный праздник начался очень дружелюбно. За завтраком Эрик и Моника разговаривали о рисовании, и это раздражало остальных.       — Так! — голос отца был строгим. — Замолчали. Оба. Рисовать будете после завтрака. И хватит обсуждать то, как падает свет на лицо Кристиана.       Что большой Эрик, что маленькая Моника повесили головы, вызывая этим усмешку остальных. Они знакомы всего день, но уже сдружились так, словно всю жизнь были наилучшими приятелями. Это определённо было хорошим показателем. После всего они закрылись у девочки в комнате и рисовали.       В это время Элиза вместе с Селин помогали готовить ужин Натали Натье. Вновь завязался разговор о детях, и мать нахваливала Эрика. Она говорила о том, какой из него хороший может выйти отец, что он подружился с Моникой, которая раньше не стремилась проводить так много времени с остальными гостями.       Захлопнувшаяся дверь на втором этаже и топот на лестнице оповестили, что кто-то быстро спускается сюда. На кухню влетела заплаканная Моника, она уткнулась Элизе в живот и зарыдала ещё больше. Шокированная девушка только и могла, что поглаживать её по спине, пытаясь успокоить. Наверху последовательно хлопнули две двери.       — Милая, что случилось? — Элиза всё-таки спросила это.       — Я разозлила дядю Эрика… — прошептала та.       Селин и мадам Натье хотели подойти и увести её, но Элизабет закрыла её своей спиной и покачала головой. Она взяла Монику за руку и вышла из комнаты. В гостиной девочка рассказала всё подробнее.       — Я сорвала с него маску, он начал кричать, что я теперь буду его боятся, что он монстр… А он не монстр! Он хороший!       — Ты не испугалась его лица? — с надеждой спросила Элиза.       — Нет! А… Мне теперь надо извиниться перед ним, да?       — Сначала с ним поговорю я, а ты пока посиди тут. Никому не говори о том, что произошло, — щёлкнув сестру по носу, произнесла девушка и вбежала наверх, к ним с Эриком в комнату.       Он лежал в позе звезды на кровати и сверлил взглядом потолок. Она тяжело вздохнула и, прикрыв дверь, присела рядом.       — Милый…       — Она испугалась меня… Лиззи, я всё испортил! Она убежала! Я должен уехать…       — Эрик! Нет! — воскликнула Элиза и взяла его за руку. — Моника не тебя испугалась, а твоих криков.       — Ты издеваешься? — простонал он.       — Нет-нет! Она хочет извиниться. Она говорит, что ты необычный, но не страшный. Просто позволь ей…       — Пусть приходит, — бросил он и, встав с кровати, надел маску.       — Ты молодец, но ты ничего не забыл? — усмехнулась девушка.       Мужчина встрепенулся и в два шага оказался возле неё. Быстро поцеловав её, он на секунду прижал её к себе и тут же отпустил. Элиза выпорхнула из комнаты.       Моника сидела всё там же, в гостиной. Взяв её за руку, девушка уже направилась Эрику, но остановилась и произнесла:       — Милая, Эрик тоже очень испугался. Он думает, что ты его боишься и больше не доверяешь ему.       Девочка кивнула и решительно вошла в комнату, закрыв дверь перед самым носом сестры.       Мужчина со сложенными на груди руками стоял у окна. Моника подошла к нему и встала рядом. После минуты молчания она всё-таки заговоила робким голосом:       — Дядя Эрик… Простите меня, пожалуйста. Я…       — Это ты меня прости… — он встал на колени перед ней. — Я испугал тебя…       — Нет! Это я виновата! Просто вы начали кричать, а я не люблю когда на меня кричат. А вы подумали, что я испугалась вашего лица, но это не так! Я могу доказать это, — чуть улыбнулась девочка.       Эрик снял маску и, не удержавшись, закрыл глаза. Он буквально чувствовал, как любопытные детские глаза рассматривают каждую частичку его уродливого лица. Но вскоре он ощутил, как маленькие ручки обвивают его шею. Открыв глаза, он увидел русую макушку и от переизбытка чувств легко поцеловал в висок, аккуратно прижимая её к себе.       — Вы больше не обижаетесь на меня? — прошептала она ему на ухо.       — Нет, милая, я не обижаюсь, — ответил Эрик и, встав на ноги, надел маску обратно. — Только… не рассказывай никому, хорошо? Пусть это будет нашим секретом!       — Хорошо!       — Ну и чего вы тут? — в комнату заглянула Элиза.       — Дядя Эрик больше не обижается на меня! — Моника в припрыжку подбежала к сестре.       — Ну и хорошо! — кивнула та. — Беги, Ник, поиграй во что-нибудь.       Когда за девочкой закрылась дверь, девушка подошла к возлюбленному и обняла. Эрик тяжело вздохнул и прижал её крепче, слегка сжав.       — Я же говорила, что всё будет хорошо. А сейчас… Я хочу подарить тебе рождественный подарок уже сейчас, — счастливо улыбнулась она.       — Тогда и я тоже, — кивнул он.       Каждый из своих заначек достал по небольшой бархатной коробочке. Эрик подарил Элизе серьги под её кулон, а она ему кольцо с янтарём, которое идеально подчёркивало его глаза. Свой перстень Эрик сам себе поклялся никогда не снимать.       После семейного обеда он занимался с Моникой. У них возникла определённая договорённость: Эрик, входя к ней в комнату, обязан был снимать маску. Согласившись на это, он надеялся на то, что никто не войдёт к ним. Но… Он слишком втянулся в работу с девочкой.       Мужчина, выходя к ужину, забыл надеть свою маску. Думая, что он в ней, Дестлер спокойно сел за стол. Опомнился он только тогда, когда почувствовал, что ему слишком легко жевать. Он не обратил внимание на чуть подлетевшие брови Элизы, не обратил внимание на то, что всё остальное семейство бросало на него заинтересованные взгляды.       Осознав это, Эрик замер в ступоре. Как вести себя дальше, он не знал. Это заметил Кристиан, сидящий напротив.       — Эрик, всё в порядке. Не волнуйся, — прошептал он ему.       — Правда?       — Как видишь. Никто никак не реагирует, ты абсолютно нормальный! — в разговор вмешался мсье Натье.       Нервно улыбнувшись, Эрик продолжил есть. Руки дрожали, а на лбу выступили пара капелек пота. Когда Элиза ласково провела ладонью по его руке, дрожь более-менее унялась.        Уже ночью, когда они лежали в постели, прижимаясь друг к другу, он спросил:       — Неужели они приняли меня… без маски?       — Конечно. Папа вообще одобрительно отозвался о тебе. Мол, ты хороший человек, а какое у тебя лицо решать не им, и если они приняли тебя в маске, то не принять без неё не позволит совесть, дело чести. Мама вообще сказала, что ей всё равно какой ты, главное, чтобы ты меня любил, — улыбнулась девушка.       — Поразительно, — пробормотал он, смотря на неё восхищёнными глазами.       — Завтра пойдём гулять, я немного расскажу о городе. Ты представляешь? Моника напросилась с нами! Но у неё слабое здоровье, поэтому долго на улице она не будет, так что сначала придётся погулять по саду, — Элиза пальцем вырисовывала на его груди только ей известные узоры.       — Хорошо, — улыбнулся Эрик, чуть ли не мурча от удовольствия.