***
Странное чувство тепла и одновременно возникающего холода в отношениях. Сейчас они не идеальны в большей своей мере. Мурашки по всему телу от легких, почти невесомых прикосновений кончиков пальцев, осторожные, теплой кожи и невероятно мягких губ. Ничто не сможет остановить желание, возникшее одно на двоих, ничто не помешает им отдаваться в объятия друг друга снова и снова. Это неправильно. «Заткнись» Тело пробивает дрожью, когда чужая рука дотрагивается до нежных мест, а щеку теперь опаляет дыхание. Такое родное, но отныне далекое. Близко. Так запретно. Это предательство, которое он не может себе простить, но что-то заставляет его подставляться под прикосновения, принимая удобные позы, ловить наслаждение и пользоваться им. Что-то треснуло под тяжестью обстоятельств — детская наивность и фантазии. «Воля случая, это лишь воля случая» Комната наполняется звуками. Темнота пространства скрывает двоих, но невозможно уйти от самих себя. Они так похожи. «Лишь один…» Так жарко. «Лишь один случай».***
Уши режет звук кипящего чайника. Казалось, он стоял совсем рядом. Открыть глаза получается не сразу, так как сон отчаянно держит в своем плену слишком крепкой хваткой. Мужчина жмурится, потирая глаза, и переворачивается с бока на спину. Странное ощущение, будто только что чудо спасло его от неминуемого падения. Поверхность, выбранная для сна, не соответствует размерам тела. Матовый натяжной потолок и встроенные десять отдельных ламп, образующие круг, — первая картинка, собранная в голове после пробуждения. Коннор опускает руки и обнаруживает, что для одной уже не было места; она остается свешенной вниз, и подушечки пальцев касаются пола, чувствуют мелкие песчинки на нем. Почти сразу мужчина почувствовал неприятный отек. В те же секунды раздался щелчок, оповещающий о завершении процесса кипения, и в комнате послышались шаги. Коннор повернул голову, а затем поднялся, усаживаясь на, как оказалось, кухонный диван. Прямо перед ним стоял круглый стол, на котором нашла место небольшая миска со сладостями. — Доброе утро, Коннор, — по голосу чувствовалось, что человек рядом улыбается, он звучал очень приятно. Саймон достал чашки, лишь потом спросив, будет ли гость кофе или чай, на что так или иначе получил положительный ответ. — Выглядишь помято, — друг развернулся, держа в руках две кружки, от которых шел пар. Они были полностью белые, но на одной из сторон каждой красовались средних размеров логотипы Marvel. Саймон и Маркус любят фильмы от этой компании, не пропуская ни одного, запасаются попкорном каждый раз и идут в кинотеатр, успев купить билеты на самые удачные места в зале. Коннор не разделял этой любви, но пару раз ходил с ними. — Как голова? — присаживаясь перпендикулярно другу, спросил Саймон и потянулся за конфетой. — Относительно неплохо, — Коннор положил ладонь на лоб, будто оценивая, но потом просто списал это на заботу о прическе. К слову, его волосы пребывали в адовом хаосе. Они вились в кудри, что очень не любил мужчина, и потому торчали во все стороны. — Спасибо, — он подвинулся ближе к столу и притянул кружку. — Это хорошо, — возвращаясь к теме головной боли, — а то вот у Маркуса все утро гудело. Не мог нормально заснуть в половину восьмого, потому пошел бегать, и вот до сих где-то шляется. Надеюсь, хоть в магазин зайдет. — А сколько сейчас времени? — Коннор не вспомнил, что на левой руке всегда были часы. — Около одиннадцати, — ответил Саймон, отпивая кофе. — Поздно. — Подумал, нет смысла тебя будить. Ты же не опаздываешь? Коннор покачал головой и повел плечами от неудобства. — Мне стоит ехать. — Маркус еще не пришел, не будешь дожидаться? — Нет, — Коннор встал и медленно пошел к выходу с кухни. — Пишите, если что. Друг проводил его, обменявшись еще несколькими фразами на прощанье. — И спасибо, что оставался трезвым, Саймон. Без тебя мы, как без рук. — Как иначе, — лицо блондина озарила приятная улыбка, после чего дверь закрылась, и раздался звук поворота ключа в замке.***
В после обеденное время Коннор прибыл домой и принялся искать что-то в своем холодильнике. Там оставался несъеденный на днях салат, который лучше не трогать, какой-то гарнир, вероятно, такой же несвежий и заварные пирожные с целой дверцей напитков. В глубокой тишине желудок мужчины противно простонал настолько громко, что ему даже наедине с собой стало неудобно, потому он скорее достал пирожные и небрежно кинул их на стол, подходя к чайнику. В этот момент телефон в заднем кармане завибрировал, после чего последовал короткий звон оповещения. Сообщение. Коннор достал сотовый, облокачиваясь на подоконник. (12:07) «Привет» Это было от Ричарда. Несколько секунд Коннор размышлял, хочет ли писать ответ.(12:08) «Привет»
(12:08) «Добрались до дома?» Слишком быстро, он как будто ждал, специально подготовив заранее текст. Коннору было неудобно вспоминать прошлый день.(12:08) «Да»
Но общение с ним не стояло в планах Коннора сейчас, сегодня, завтра. Едва ли намечалось и потом. (12:09) «Извини, я не мог принять вас ночью»(12:09) «Ничего»
От диалога веело холодом. (12:10) «Коннор» (12:10) «Ты снова не хочешь со мной разговаривать?» Ричард всегда быстро замечает, что былое не меняется. (12:10) «Это глупо» (12:10) «Мы могли бы просто раз поговорить и забыть» (12:10) «Давай встретимся у отца, если не хочешь один-на-один» Нет разницы в каком месте их взгляды пересекутся в следующий раз, нет и смысла назначать встречу в родительском доме. Показывать другим мрачные лица, чтобы те поняли, что отношения братьев — это натянутая проволока, грубая и холодная, а под ней — пропасть, которую невозможно пересечь, неразумно. Особенно загонять отца, которому они не безразличны. Это эгоизм, чистой воды. Коннор молча смотрел на горящий экран, где быстро появлялись новые сообщения, но даже не поднимал клавиатуру. Желал убрать телефон, но что-то не позволяло ему, какое-то чувство, что это будет неправильно. Вдруг поступил вызов, заслонивший переписку, на радость Коннору. — Здравствуйте, — первым сказал он, быстро поднося телефон к уху. — Здравствуй, — после мужчина прокашлялся, замолкая. Номер был не сохранен, как и многие другие — Коннор вечно ленился делать это — однако он узнал говорящего. Лейтенант замялся, вероятно, продумывая, что конкретно хочет сказать, и Коннор молчал в ожидании. В голове имелись представления повода. — Ты помнишь, что мы решили? Сегодня я собираюсь заняться работой, потому будь в квартире, — относительно его голос не звучал так, будто всю ночь руки не отпускали очередную бутылку, то есть сегодня было не как всегда. Хэнк говорил вполне свежо, хотя и в своей обычной манере, не используя официального стиля речи. — Конечно, хорошо, — Коннор произнес размеренно, машинально качая головой. Сидеть дома — это значит иметь больше времени для поиска работы. А еще неплохо было бы разобраться со старой — от одной мысли о последствиях своего внерашнего прогула мужчину передергивало, и падало любое настроение. Теперь невозможно будет избежать стычки с руководителем, а он тот еще мерзкий тип, ведь необходимо объясниться и предложить бесплатные сверхурочные, чтобы случайно не лишиться работы. Стоило думать об этом вчера, заказывая очередной бокал. Дурацкая голова. Коннор не следил за ходом своих мыслей и за тем, что они ушли далеко от первоначальной темы, но голос Андерсона после небольшого молчания вернул его в разговор. — Ничего неприятного снова не происходило? «Едва ли», — хотелось ответить, ведь сложно назвать состояние, когда ты не имеешь над собой контроля, приятным, однако речь шла об инцидентах. — Нет, — легко проговорил Коннор. — На удивление уже несколько дней абсолютно ничего не происходит. — Это может к чему то подводить? — Не думаю. — Ладно, может удастся что-то найти, — Хэнк, сгорбившийся и смотревший в угол комнаты, перевел взгляд к окну, который был естественным источником света для всего пространства. Он томно вздохнул, это было слышно и собеседнику, и встал, опираясь рукой на колено. — Кстати, помню, ты говорил, что была записка. Коннор согласился. — Постарайся найти её. Это может на что-то повлиять. Пускай Андерсон и был прав, это казалось невозможным. Коннор надеялся, что положил её в какое-то место и благополучно забыл, а не выбросил, но это было маловероятно. Если он не запоминал фразы, адресованные ему на машине или на двери в квартиру, то что можно говорить о мелком куске бумаги из почтового ящика. — На какое время ориентироваться? — задал вопрос Коннор, когда уже появились мысли о завершении вызова. — Я лучший в своем деле, а лучшее приходит неожиданно, — сказав это, Хэнк усмехнулся. — Так что просто сиди в своей квартирке, — более серьезно. — Ну да, и её Вы сами найдете, крутой детектив Андерсон. Не показывая того, на лице точно готова была появиться улыбка. — Я не веду, а вот таксисту придется тяжело, Коннор. — Тогда все ясно, — все же улыбаясь, вздохнул. — Пришлю сообщением. -Вызов завершен- Признаться честно, Коннор даже удивился, что его настроение смогло приподняться с самой низменности до отметки «ничо так» лишь после разговора с лейтенантом. Руководствуясь им, он без лишнего взгляда закрыл окно, где была переписка с братом, и записал свой адрес в новом сообщении. Он отложил телефон сразу после его отправки и вернулся к делу, от которого его прежде оторвали — перекус. Был огромный смысл сходить в магазин, однако лучший детектив города мог приехать в любую минуту.***
Темнота властно захватывала город, метр за метром, не оставляя место для природного свечения. На дорогах полно машин с водителями, которые жалуются на слишком медленное движение, но продолжают стоять в длинных пробках. По тротуарам ходят люди, проживая запоминающиеся моменты жизни со знакомыми. Это летний вечер, который также останется в памяти мужской компании, решившей не мелочиться и напиться до предела. — Черт, — едва хлопнув дверью, Коннор вспомнил одну занятную вещь. Он еще раз прощупал карманы. — Что? — к нему подошел Маркус, и вскоре подтянулся Саймон. — Забыл, что у меня нет ключей. После этих слов Коннор не растерялся и подал друзьям следующий план действий. — Я ни за что вновь не пущу тебя за руль, — Саймон резво подошел к месту водителя, но и Коннор дернулся, перекрыв вход рукой. — Мы нормально сюда доехали, а значит я могу, — он оттолкнул его. — Ну да-ага, по пути чуть не сбив нескольких людей, — блондин развел руки в стороны, точно закатывая глаза, и сделал два шага в сторону. В очередной раз он ощущает свою беспомощность в подобной ситуации. — Нас остановят и отберут права! Если еще не заставят работать, — в голосе Саймона отчетливо были слышны отчаяние и ранняя обреченность. — Я просто возьму ключи от этого дома и мы вернемся, назад поведешь ты. — Успокойся, Саймон, так будет проще, ты же в действительности не знаешь, куда ехать, — Маркус повлиял его на решение, кажется, одним своим голосом, однако у того затаилась обида. — Проще было бы домой ехать, — бросил блондин, открывая дверь заднего сидения и нахмурившись. В дороге Коннор включил радио, по которому едва ли играла знакомая музыка. Слов между друзьями пробегало крайне мало, да и то были пьяные шуточки Коннора и Маркуса, которые третий компаньон игнорировал. Место, куда они приехали, довольно удивило Маркуса. Дом да и двор рядом не казались знакомыми, однако голос, говоривший в домофон, человек, встретивший их на пороге одной из квартир, был необычным сюрпризом. Чувство, будто сам Коннор не знал, к кому направлялся. — Что за ночной визит, эм, — мужчина поднял бровь, глядя на затуманенный взгляд брата и общую вялость компании. Блондин, стоящий позади всех, был ему не знаком, но подсознательно он решил, что только с ним получится нормальный диалог. — Сколько они выпили? Несет, как от заядлых алкашей. — Нам нужен ключ, — сказал Коннор. — Ключ от папиной дачи. — Завалиться там собрался, устроив перед этим погром? Ну уж нет. И с чего ты вообще решил, что у меня есть от нее ключ? Нужно было к папе ехать, а не ко мне, — тот мужчина продолжал хмурится, показывая отвращение и искреннее недовольство происходящим. Однако руки чуть дрожали, будучи напряженными и готовыми к предотвращению падения Коннора. — Извините, — подал по-прежнему разочарованный жизнью голос Саймон. — Не предлагайте ему куда-то ехать, хватит с нас, — он выбился ближе к Коннору и незаметно стал подталкивать его назад, в то время как Маркус стал терять любые силы, самостоятельно отходя и жмурясь, при этом иногда прикладывая ладони к лицу, голове. — Прекрати, Саймон, боже, — отмахивался Коннор от друга. — Полагаю, ты один в адеквате? — снова встречающий обращался к блондину, уже приняв спокойное выражение лица. — Типа. Светлые глаза того забегали, обдумывая, что предложить. Саймон, разглядывая в этот момент чужое лицо под светом подъездных ламп, подметил, что этот человек не выглядит настолько недовольным в действительности, как показалось сначала. Он как-то по-особому тепло посмотрел на Коннора, сведя брови к носу, а затем сказал: — Вот только в таком состоянии ты и можешь прийти ко мне, — тихо вздохнул, переводя взгляд на Саймона, который тут же вытянулся. — Вези их куда-нибудь, — взяв во внимание и знакомое лицо Маркуса, — пускай проспятся. — Это не так легко, как ты думаешь. — Наваляй ему, если будет говорить что-то против, — былая нежность прошла и теперь его лицо снова выглядит хмурым. — На утро ничего не вспомнит. Оба выпивших сейчас выглядели довольно слабыми, будто сон внезапно раздавил их, и рвение к движениям полностью вытекло. Тот знакомый Коннора помог Саймону довести членов компании до машины и сделать так, чтобы за руль непременно сел блондин. Авто скрылось за домами. Наконец-то Саймону было спокойно, он мог вздохнуть и расслабиться, направляясь к своей квартире. Утром, когда Маркус начнет жаловаться на сильную головную боль, провожая его, он спросит о том человеке. — Это младший брат Коннора, — сказал Маркус, закончив шнуровать кроссовки. — Ричард. — Не знал о нем. — Едва ли Коннор рассказывает. Я сам то узнал его в подобной ситуации, — подходит к двери, поворачивая ключ. — Теперь ясно, почему они были так похожи. — Как близнецы. Хотелось спросить что-то еще, но Саймон предпочёл молчать, провожая возлюбленного.***
На удивление относительно мало времени прошло от телефонного разговора до того, как Коннор услышал звонок в дверь и поспешил открыть. На пороге стоял мужчина, чьи волосы, как и большую часть времени, пребывали в беспорядке, слабо колыхаясь на сквозняке. Одежда его также не выделялась и была вполне узнаваемой для Коннора. Хэнк осматривал подъезд, в частности входную дверь с номером квартиры, и лишь приподнял брови, когда услышал шаги за стеной. — Здравствуйте. — Здоровались, — оборвал лейтенант, принимая приглашение войти. За ним закрылась дверь, но впереди предстало убранство чужой квартиры. Он изучающе бросал взгляды на все детали, попадающиеся на пути, и проходил все больше внутрь, а Коннор просто следовал за ним, не решаясь предложить что-либо, отвлекающее от дела. Молодой человек сложил руки и продолжал молча наблюдать. — Так здесь значит все произошло? — следователь развернулся к хозяину квартиры. — Вон там, — указывая на прихожую, которая осталась позади них. — Я успел только открыть дверь. Хэнк хмурился, осматривая. — Так, по закону жанра, преступник должен был оставить какие-нибудь следы или обранить предмет, который поможет нам в расследовании. Ты убирался тут? — Андерсон расхаживал по комнатам, останавливая внимание на коридоре. — Да, но… — поднял плечи и задумчиво отвел взгляд. — Мне лишь свезло найти ключи, — пустил совсем легкий смешок, — которые мог забыть мой брат. У него часто такое случается, невероятно рассеянный. Коннор много думал об этом на самом деле. Сомнений в том, что это могло случиться давно, у мужчины не было. Тот и правда был весьма рассеянным, несмотря на то, что являлся главой довольно крупной компании, поставляющей еду во всевозможные учреждения. Не удивительно, что ключи оказались забытыми в квартире брата. Они могли послужить ненужной уликой лишь потому, что нашлись не в том месте и не в то время. Коннор не настолько жесток, чтобы позволять следствию располагать ложными доводами. — У тебя есть брат, Коннор? — Хэнк смотрел на собеседника подозрительным взглядом, желая присечь любую возможную неправду из будущих слов. Он был готов принять факт нахождения ключей на месте преступления за улику. К тому же, лейтенант прекрасно помнил, как их учили: «В первую очередь бросайте взгляд на родственников: на братьев и сестер, потом на родителей. Лишь сняв с них подозрения, следует переходить к другим возможным лицам», — вот почему Андерсон заинтересовался чужой семьей. В этот день Хэнк казался более серьезным и ответственным, нежели в любой другой, когда его встречал Коннор. Очевидно, работа не бар, и Андерсон умеет вести дела. — Есть, — кивнул мужчина в ответ лейтенанту. — Правда он крайне редко заходит ко мне, потому я делаю вывод, что ключи были оставлены давно, и они не имеют отношения к делу. — Да, и именно после нападения они чудом нашлись? Тебе не кажется это странным? — Нет, — голос Коннора звучал строго, будто одним этим ответом он отрезал все возможные связи недавнего инцидента и своего брата. — Я мог не замечать, или же преступники поспособствовали тому, что именно в тот день они оказались на виду, чтобы отвести глаза. Так я думаю. На самом деле это могло считаться странным. Однако натянутые отношения — глупый повод, зная Ричарда. В этом Коннор был уверен. Но факт найденной улики оставался фактом. И он понимал, что мысли Хэнка сейчас идут именно по пути, по которому пошли бы у любого в этой ситуации. Понимал и то, что обнаружение ключей конкретно после тех событий может быть также не случайным. Всё понимал и не раз обдумывал, однако приходить к такому заключению, как Андерсон, не хотел. — Способствовали, говоришь… — слова Коннора заставили следователя задуматься. Он машинально почесал подбородок с грубой длинной щетиной и спросил. — От чего, кстати, те ключи? Их несколько? — Связка, — уточнил Коннор. — Я не знаю, где их можно применить. — А с чего ты решил, что они принадлежат твоему брату? — На кольце брелок с фирменным логотипом его компании. Хэнк попросил показать ему и тут же хмыкнул. — В таком крутом месте твоя родня работает? — Он с детства стремился к подобному роду деятельности, — развел руки. — Что ж, хотел бы я с ним побеседовать, организуешь? — Хэнк больше не блуждал по квартире, а только стоял на месте, смотря теперь не на темные углы, а на приятеля-бармена, при этом слабо улыбаясь. Не особо приятная обстановка была развеяна. — Я вам там буду нужен? В голове Андерсона вдруг промелькнула неприятная мысль. Чтобы её развеять, было необходимо увидеть, в каких отношениях находятся братья. Но в то же время ответ явно должен быть отрицательным. — В расследовании дела — нет, не зря же я лучший следователь, ха-ха, но ты должен дать мне его данные. Не оставалось ничего, кроме как согласиться. И любезно предложить кофе, от которого лейтенант отказался. — Как-нибудь в другой раз, — он махнул рукой, направляясь к двери, держа в руке пакет со связкой тех самых ключей, о которых обещал написать в истории дела. — И, кажется, я не люблю кофе. Бывают же такие люди. Андерсон уже переступил порог, но внезапно остановился и развернулся. — Хотя бы к следующему разу начни искать, — говоря о записке, которую Коннор практически не пытался обнаружить. Но он понятливо кивнул. И даже, закрыв дверь, правда отправился пересматривать возможные места, где бы та могла лежать. Следующим этапом следователя будут поиски иных доказательств и показания людей, способных быть причастными к этим событиям. Хэнк анализировал в голове то, что получил, приехав сюда: толчок к продвижению дела — единственное, что удалось собрать. Коннор говорит, что это ложная зацепка, однако сколько в этом на самом деле смысла? Возможно, он был глуп, что с самого начала не рассматривал ключи как улику, но его сложно заставить считать Ричарда преступником. Уж слишком он не такой. Говорят это сейчас чувства к брату или реальные доводы, Коннор не знал, однако какой-то сгусток задумчивости над ним определенно навис. Воля случая. Опреденно, лишь воля случая. Было ли это очередное предательство?***
Стоя в лифте, Андерсон через пакет для улик решил рассмотреть сам предмет, попытался прочитать название компании, выгравированное на брелке: — Это итальянский? — он скептически поднял бровь. «Ben nutrito» — Забавно, — усмехнулся, опустив руку с пакетом. — Было бы очень кстати. Он шагнул на этаж, как только двери лифта открылись, и покинул здание. Визит оказался недолгим.***