***
В баре, находящемся далеко от главной дороги, все было как обычно, будто Коннор и не пропускал целую ночь. Оно и понятно: любые перемены скончались утром после закрытия, а сейчас — люди ждут бармена, способного утолить их жажду. Коннор пришел очень кстати. Не перед открытием, как хотел, однако и не занимая рабочее время, как обычно. Мужчина быстро нацепил улыбку на лицо, едва погрузившись в естественную атмосферу данного заведения. Быстро находились знакомые лица — такие же постоянные клиенты, как Хэнк, — которым бармен приветливо кивал, после обмениваясь с ними встречными незамысловатыми фразами по пути к комнате персонала. Там он оставил ветровку. Там, где не было слышно звук колонок в полной мере, можно было заметить частый стук по железным карнизам снаружи. Последние несколько часов лил нескончаемый ливень, а тучам не было видно конца, как и просветов в них. Поправив воротник рубашки, Коннор мимоходом заглянул в зеркало и по привычке пригладил волосы на голове. Эта челка, давно пора сходить к парикмахеру, вьется в кудри от любой концентрации влажности. Едва мужчина подошел к выходу в зал, грубый голос окликнул его сзади. Знакомый тембр, и, что сказать, донельзя известная интонация. Коннор не мог проигнорировать его, хотя зачастую так хотел. Он развернулся. — Да, сэр? — старательно сохранял вежливость (после каждой встречи делать это становилось труднее). — Где тебя носит? — недовольный, бросивший вызов формальностям. Гэвин Рид — главный человек в этом заведении, руководитель, ответственный за все, на деле лишь вспыльчивый начальник, прописанный по шаблонам. Его задевает любая колкость, которую прежде мог позволять себе Коннор. Любое слово против служит началом перепалки. Их отношения никогда не складывались, с самого первого дня работы здесь. Коннору посчастливилось облажаться в первые часы, разлив целую бутылку шампанского, едва оступившись и задев её локтем. В тот раз он сам едва не получил травму. Рассеянность и неловкость были главные качества юного бармена в то время. Странно, что он не вылетел тогда. — Разве я опоздал? Кажется, я заставил часы идти правильно, — для постановочной проверки вытянул руку с часами и опустил глаза. — Вчера ты послал этот бар нахрен, какого черта сейчас то пришел? Коннор вопросительно поднял брови, сделавшись серьезным, и наклонил голову вбок. Его взгляд не отрывался от Рида, точно пытаясь просверлить дыру, однако у того слишком крепкое покрытие. — Не понял? Я увольняю тебя, — мужчина небрежно махнул рукой, будто стряхнул пыль. — Проваливай, — встал полубоком, чтобы вернуться в свой кабинет. — Куда-хочешь. — Но, сэр, разве так можно? Голос произвольно стал повышаться. Это не было во власти Коннора. Увольнение? Какого черта? — Мне что-то мешает? Вежливый тон пропал вслед за приподнятым настроением. — Ты всего лишь бармен, таких пруд-пруди. Найду кого-то, кто меньше меня бесит, — все в нем: голос, выражение лица, походка — выводило из себя, но Коннор не склонен к агрессии. Наверное, поэтому он и сейчас не мог ничего сказать против. Возможно ли сейчас было что-то изменить, сделав лишний шаг? Тема старых размышлений. Ему ничего не мешает отшить работника, в этом была правда. Но неужели это делается так просто? — Да, кстати, — Гэвин зашел было, в свой кабинет, как почти сразу выглянул через дверной проем. — Я должен выплатить тебе наработанную зарплату за месяц и что-то еще. Думал забыть, но тебе повезло. Коннор продолжал стоять на месте, сжав кулаки, чтобы куда-то перевести эмоции. Было чертовски обидно. Позади, всего лишь за дверью, громкими басами играла музыка, и вместе с ней доносились голоса клиентов. Это была особая химия, в которую с каждым визитом все больше и больше влюблялся, а теперь его обычная среда стала чужой, какие деньги смогут компенсировать это? Что заменит ему лица людей, встреченных там? Разговоры по душам — любимое дело, чего стоят одни посиделки с Андерсоном. Глаза бегают по полу, по стенам, цепляются за предметы, одежду и затем замирают на небольшой картине в углу. Что-то донельзя примитивное было изображено на ней: натюрморт — ваза с цветами — и огромная падающая от нее тень. Казалось, там можно утонуть. Мужчина отчаянно пытался выбраться из этой лужи. Моментально помог это сделать удар по спине — открывшаяся дверь. Коннор опешил и отошел чуть в сторону. — Простите, — человек ойкнул, прежде чем сказать это. — Я пройду. Коннор отошел дальше. Два изучающих взгляда пересеклись. Тот парень явно был моложе, он и ниже, с сумкой набок. По мокрой одежде можно посудить, что дождь так и не собирался прекращаться. В этот момент к ним вышел Рид. — Так пойдешь? — бросил оценивающий взгляд на Коннора, который не торопился одеваться. Ему было мало сказанных слов. — Объясните мне, — подорвался он. — Нечего объяснять, — Гэвин лишь развел руки. — А вот и наш новый бармен почтил своим визитом, — хлопок ладонями. Те двое переглянулись. Коннор повел головой и вздохнул. Делать больше нечего. Стянув ветровку с вешалки, в кармане брюк ощутилась вибрация. Он потянулся за сотовым и увидел на экране уведомление о зачислении определенной суммы на карту. Гэвин подмигнул. Скорее бы покинуть это помещение, слишком душно.***
Дождь не прекращался, как и предполагалось. Свежий воздух. Коннор накинул на голову капюшон, шагнув за пределы козырька, и дверь за ним плавно закрылась. Он не поднимал голову, произвольно сжимал губы, сводил брови к носу, но как только замечал это, сразу старался расслабиться. Глубокий вздох, и он открыл глаза, наконец посмотрев вперед. Из-за погоды все казалось серым — точно не всегда так было? — и даже яркие вывески меркли. На оживленных обычно улицах практически никого не было; люди ходили в будничных темных одеяниях, наступая на стеклянные лужи. Рядом разъезжали машины. Коннор опустил руки в карманы ветровки и быстро пересек площадь: там, за огромными витринами, под теплым уютным светом стояли люди у прилавка, сидели за стойками, растягивая горячий кофе, — одна из распространенных модных пекарен, манящая сладким ароматом выпечки, душистым хлебом. Многие находились внутри лишь для того, чтобы укрыться от дождя. Сняв верхнюю одежду, смотрели через стекло на мрачную улицу, лишенную естественного света, обсуждали и улыбались в окружении знакомых. Коннор отвел взгляд. Настроение не позволяло улыбаться с ними, а дождь — стоять на месте. Мужчина свернул к аллеям. Там, под кронами деревьев, казалось, непогода чувствовалась меньше, но разницы уже не было. И одежда, и волосы, вылезшие из-под капюшона, были мокрые. Что говорить про ноги в кроссовках. От легкого дуновения ветра становилось холодно. Государственное учреждение, располагающееся в глубине сквера, еще работало несмотря на поздний час. В окнах полицейского участка горел свет. Был смысл идти к автобусной остановке, сейчас и денег на руках достаточно, — точно Коннор хмыкнул, после не сдерживая поток мысленных ругательств, — но он все равно выбрал дорогу с другим направлением. Потрясающее время. Какого черта. С силой заехал ногой по полотну слипшихся листьев, разрушив его и намочив обувь больше.***
Ведение письменных отчетов никогда не было его любимым занятием. Он по возможности избегал их, используя самые разные отмазки, но в этот раз что-то остановило его от подборки очередных. Решил разобраться с давними бумагами, хотя единственной целью было заполнение связанных с последним делом. Нужно было зарегистрировать найденную в доме пострадавшего улику и запросить разрешение на допрос некоторых лиц. Благо, искать их не будет нужды, так как Коннор без возражений предоставил требующуюся информацию. Идет на полное содействие, однако в последний раз, казалось, точно пересилил себя, чтобы не встать против. Что-то однозначно есть в отношениях этих братьев. Простое желание выгородить члена семьи, особенно, если тот правда не причастен, но так просто все равно нельзя отмахнуть возможность его вины. Необходимо узнать тонкости, возможны ли мотивы и прочее. Сложно вспомнить, когда в последний раз Хэнк жертвовал своим свободным временем ради расследования рядового дела. Пришлось остаться в участке наедине с кофемашиной и документами и игнорировать моргающую лампу. Лейтенант фыркнул, в конец задолбавшись напрягать руку. — Хватит этого, — сощурился в отвращении, вставая с места. — Будет время, — пренебрежительно положил одну стопку на другую и направился к вешалке, снимая верхнюю одежду с крючка. Окинул комнату взглядом, после чего ударил по выключателю, и все погрузилось в темноту. Выходя из здания участка, Андерсон несколько раз повернул ключ в замке, в другом, и дернул дверь за ручку, проверяя надежность. Закрыто. Мужчина подергал плечами, чтобы избавиться от накатившей волны мурашек, и вышел под дождь. Машина стояла за сквером; он пошел вдоль аллеи.***
Идя по мокрой асфальтной плитке, стараясь обходить или перешагивать участки образования луж, Коннор вдруг услышал частые шлепки по воде и животное дыхание. Он спонтанно обернулся, едва отвлекаясь от занимающих его мыслей, и увидел пробегающую мимо собаку. Она обогнала его. Шерсть животного была мокрой и представляла собой много свалявшихся прядей, от небольших движений качающихся в сторону и обратно. На первый взгляд окрас был темный, но возможно этому виденью способствовала вода и грязь. А еще мужчина заметил вытянутую, точно лисью, мордочку. Коннор знал много пород собак и практически с полной уверенностью мог сказать, что эта была похожа на колли. Странно, что породистая собака гуляла без хозяина в такую погоду. Пройдя еще несколько метров, Коннор снова увидел её, переступающую маленькими лапками в обратном направлении, навстречу ему. Он вытянул руку, наклоняясь, и стал подзывать собаку к себе, причмокивая губами и говоря дежурные команды: «ко мне», «иди сюда». Животное оказалось доверчивым и быстро сменило курс, вскоре утыкаясь мокрым носиком в ладонь мужчины и едва ли не сразу начиная облизывать её своим шершавым языком. Это вызвало у него улыбку, с которой он присел на корточки. — Что же мы тут делаем одни? — одной рукой Коннор стал гладить собаку по голове, а другой, которую недавно он вытягивал, чесать шейку. Тогда мужчина и заметил кожаный ошейник с медальоном, который можно было открыть. — Так значит у тебя таки есть хозяин? — вероятно, что внутри была какая-то контактная информация. Собака ласково и одновременно игриво смотрела на человека, а тот, продолжая улыбаться, строил забавные рожицы. Коннор старался быть осторожным, чтобы не испачкать одежду, но все равно не прекращал гладить попутчицу на этой аллее. Руки потянулись к медальону — хотелось глянуть, что там, вдруг квартира по адресу была недалеко и возможно было бы прямо сейчас отвести собаку к дому, чтобы та не мерзла под дождем, — но прервали шаги за спиной. — Коннор? Серьезно? — голос показался таким резким относительно всего остального, таким громким, что порезал уши, однако очень знакомым, и потому не испортил момент. — Хэнк! — когда тот обернулся, то сразу увидел знакомый образ, как и предполагал. — Что ты тут, черт возьми, делаешь под дождем? — лейтенант выглядел искренне удивленным. — Я шел домой и встретил эту собаку, — начал Коннор, возвращаясь взглядом к ней. — Кажется, она породистая. — И что? — У нее должны быть хозяева, которые беспокоятся. Животное подставляется под руку Коннора, расчитывая на продолжение ласк. — Найдутся, если она не будет убегать далеко, — махнул Андерсон, сохраняя непонимание на лице. — Тебе бы стоило идти, иначе подхватишь чего, ну, простуду, например, — подошел к ним с другой стороны. — Ничего страшного. Хэнк наблюдал за знакомым, прокручивая в голове разные мысли, но не желая задавать вопросы. Этот парень совсем не думает о себе, но едва ли можно отчитать его за это, ведь сам Андерсон имеет схожие мысли. По лужам продолжал хлестать дождь. Лейтенант цокнул, закатив глаза, и, кажется, как-то выругался в свой адрес. Безобидно. А после сел, опираясь руками на колени. — Любишь животных? — так же положил ладонь на мокрую лохматую головку собаки. Коннор поднял взгляд снизу и едва заметно стиснул губы. Его волосы — кудрявые — закрывали половину лба, отчего мужчина наклонил голову на бок, пытаясь сделать так, чтобы те не попадали в глаза. Он кивнул, тихо усмехнувшись. — Люблю собак. Все стало яснее. — Знаешь, о ней ведь и правда могут беспокоиться, — согласился мужчина, поведя плечами. — На улице такой ливень, а она в этом долбанном сквере одна. — На ошейнике есть полый медальон, я думаю, там может быть вкладыш с адресом или чем-то еще, — Коннор выглядел озадаченным, раздумывая о судьбе этой собаки на ближайшее время. Он не отрывал от нее взгляд, сидел с опущенной головой, но все же Хэнк точно мог заметить, как нежно тот смотрит на животное. Собака тем временем продолжала вилять мокрым грязным хвостом, разнося брызги. — Хочешь попытаться найти её дом? — Думаю, это будет правильно. Блеск карих глаз в ту же секунду озарил мир Андерсона. Когда вокруг все было в черно-серых тонах, фонарный свет отразился в чужих глазах, и будто что-то щелкнуло, возвращая все цвета и вместе с ними ощущение озноба от непрекращающегося дождя. Вернулась сама реальность. — Ну, если хочешь, я могу побыть таксистом для вас, — опираясь на ноги, лейтенант встал во весь рост. Его легко передернуло табуном мурашек, и потому попутный вздох получился рваным. Коннор последовал его примеру. — Болеть, так вместе, лейтенант? — он приятно усмехнулся, глядя на собеседника. — Ага, да, сейчас бы заболеть, — это было похоже на ворчание. — Бери собаку, или что-то, и пойдем, моя машина там, — он кивнул головой в сторону, говоря более мягко. Коннор не мог перестать улыбаться, иногда поглядывая на совершенно случайного компаньона. Он почесал собаку, которая едва ли не заскулила после того, как люди встали, за ушком, а после стал идти, часто оборачиваясь и подзывая её. Та быстро подбегала. — У Вас есть собака, Хэнк? — сейчас Коннор шел практически спиной вперед, но повернув голову к лейтенанту. Он едва ли не сразу восстановил обычную походку. — Да, — сделал паузу, задумавшись. — Стоп, ты что, в мою память только что залез? Как ты, боже… Коннор прыснул в кулак. — Просто предположил! Кобель? — Тебе бы в лотереи играть, парень, — он убрал руки в карманы. — Значит я угадал? Как его зовут? На пару секунд Хэнк замялся, для вида осматривая одинаковые безынтересные деревья. — Сумо, его зовут Сумо, — после сказанного мужчина заметно расслабился, закончив с изучением обстановки и наконец остановив взгляд на молодом человеке. — У тебя… животные? — Нет, — Коннор ответил быстро, — Вы могли это заметить. Что-то щелкнуло: «Точно», и Хэнк вновь отвернулся, закусив губу. — Просто, — довольно неуверенное начало, — так сложилось, что животные в нашей семье никогда долго не жили. Кажется, что и сейчас, если я куплю кого-то, так будет, — после следовала печальная ухмылка. Коннор водил рукой по воздуху, собирая множество капель. — А мне не хочется, чтобы они уходили, едва я привыкал к ним. Собака следовала за людьми; было слышно её активное дыхание. Оно приятно и так естественно сливалось с шумом дождя. — Понимаю тебя, — голос звучал очень задумчиво, а взгляд в этот момент устремился далеко в темноту. — Помню, когда я был ребенком, умерла моя кошка, и я… долго грустил по ней. Коннор вновь оборачивался, но подзывал собаку без голоса, чтобы не перебивать говорящего. — Но потом я решил, что жить одному ужаснее, чем постоянно вспоминать это, и теперь у меня есть Сумо. Они вышли к дороге, и по короткому нажатию кнопки одна из машин подала звуковой сигнал и заморгала фарами. — Советую и тебе, Коннор, найти такого друга, — Хэнк подмигнул, открывая дверь к водительскому сидению. — Обязательно, — брюнет обошел машину с другой стороны и открыл вторую переднюю дверь. Тут же он услышал громкие возмущения. — Э, э, э! Только собаку не смей сюда сажать! Всё перемажет, сейчас же льет как из ведра, она, небось, еще и на земле валялась, — Хэнк стал махать рукой, приняв недовольный вид, и после указал на задние пассажирские места. — Хотя бы туда. Коннор послушался. Едва все сели, и машина завелась, собака стала мотать головой, и с её шерсти полетели тяжелые капли точно не кристально чистой воды. Об этом и думал Андерсон, избежать подобного было невозможно, верно. — Вы сами вызвались помочь, — осторожно. — Да помню, — недовольно бросил, но постарался быстро успокоиться, сделав вдох-выдох. Пока лейтенант выезжал с парковки, Коннор дотянулся до ошейника и раскрыл медальон — там и правда была записка с адресом.***
В салоне намного теплее и уютнее, нежели было где угодно до этого. Коннор был рад, что встретил лейтенанта, а тот так мило решил остаться с ними. Странно, но все тяжелые мысли как рукой сняло, и теперь не хотелось убирать улыбку с лица. Он иногда поглядывал на собаку, не обделяя лаской, а иногда смотрел на дорогу, на множество огней за стеклом и на разбивающиеся об него капли. Людей на улицах становилось еще меньше. — Почему ты шел там в это время? — косой взгляд Андерсона встретился с непонимающим чужим, и тогда он добавил. — В смысле, разве ты не должен был быть в баре или, не знаю, дома? — говоря, он все больше понимал, что Коннор может быть где и когда угодно по своему желанию. Глупо спрашивать что-то такое, однако тот ответил, поворачивая голову обратно вперед. — Меня уволили, вот и шел домой так рано. — То есть, как это? — Ну, — мужчина поерзал на сидении, — начальнику не понравилось, что я пропустил день, не предупредив его, а еще часто опаздываю, — на минуту Коннор попытался найти что-то в окне. — У нас с ним не очень сложилось. Хэнк хмыкнул, поворачивая руль. — Мудак, — коротко и ясно. После секундного молчания: — Куда же мне теперь ходить, чтобы там был такой крутой бармен, как ты, а? Коннор стиснул губы, оперевшись локтем о дверь авто. «Крутой бармен», — повторил он в голове. Приятно все-таки. За окном темно, дальше дороги с освещением практически ничего не видно. Еще и эта непогода. Нормально, что двое мокрых мужиков придут ночью в квартиру, держа в руках собаку, просто чтобы отдать её? В этой потрепанной одежде — Коннор почему-то предполагал, что на пороге их встретит или молодая девушка, или милая старушка, которые первым делом бросят подозрительный взгляд в их сторону. Странное ощущение, думал Коннор. Однако побуждение вернуть собаку к её хозяевам было сильнее. Это животное не заслуживает сидеть под дождем целую ночь. — Так значит мы с тобой фактически коллеги? — Хэнк усмехнулся, слушая ответы приятеля на дежурные вопросы, которые все советуют задавать при знакомстве. — Фактически, — уточнил тот. — Мне кажется, эта работа не по мне. — Кто знает, может из тебя бы вышел хороший коп. Все протекающие разговоры были приятны для обоих. Коннор увидел в лейтенанте интересного человека, чьи истории можно слушать вечно, забывая про собственные проблемы, увидел того, кто может сказать что-то хорошее на жалобы, как было после начала темы с увольнением. Хэнк же лишь в очередной раз убедился, что этот парень отнюдь не плохой человек. Диалог вязался сам собой, и люди, не замечая время, быстро подъехали к нужному дому. — Приехали, — оповестил Андерсон, заглушая мотор. Собака, выйдя из машины, стала лаять и активно вилять хвостом. Видно, она быстро узнала знакомое место. — Странно, эта улица ведь довольно далека от той площади, — Коннор стал осматриваться. Дождь потихоньку слабел. — Видно, сама, зараза, сбежала, когда они были там. Двое поднялись к указанной в записке квартире и постучали в дверь. Им открыл молодой подтянутый мужчина. Он округлил губы, а его глаза заблестели, когда увидели однозначно любимого питомца. — Дорогой! — оглянулся через плечо, криком удивив (напугав) добродетелей. — Дорогой! Наша Анабель нашлась! Казалось, этот человек был очень счастлив. Хэнк искоса глянул на Коннора, который держал в руках собаку. — Что? Правда? О, — из глубины квартиры показался второй мужчина — на его лице было много щетины, это придавало ему брутальности почти так же успешно, как волосы на груди. Он был оголен по пояс — ниже оставались только боксеры. — Извините, — быстро сообразив, сказал тот, но все равно остался. «Дорогой», — вторили в мыслях стоявшие за порогом. — Наша Анабель, неужели правда? — первый вытянул руки, желая принять животное. Он не смотрел на то, что собака была мокрая. Та была готова с радостью сменить человека, начав брыкаться и гавкать. — Вот и всё, — надеясь, что лапы не порвут ветровку, мягко сказал Коннор. Мысленно он был рад. Смахнул кусочки земли с себя. — Спасибо, что привели её, — сказал одетый мужчина, тут же отпуская собаку. — Не стоит благодарности, — Хэнк кивнул, в то же время кладя руку на плечо Коннора и подталкивая того в сторону лифта. — Всего хорошего, следите за своей собакой, — это звучало как нежелание больше разговаривать, хотя многие фразы Андерсона звучат так. Тявканье той колли стало громче, Коннор непроизвольно обернулся, и увидел огромного пса, стоящего позади брутала. Он на девяносто процентов состоял из кожных складок и шерсти. Собаки, кажется, тоже были рады воссоединению. Увидев второго питомца, Хэнк сделал до невозможного странное лицо, переглянулся еще раз с хозяевами и наконец справился с Коннором, доведя его до лифта. Тот держал губы стиснутыми и выглядел невозмутимо. — Странная реакция. — Что? — Тот мужик Вас смутил, да? Хотелось подавить смешок. — Лейтенант, неужто Вы гомофоб? Или… Вам понравился тот прессак? — Закрой свой рот, что за дебильные выводы? — Тот большой пес позади был крут. — У тебя жар? Как быстро. Коннор с улыбкой отвел взгляд. Двери лифта открылись.***
Хэнк довез Коннора до дома, высадив прямо напротив его подъезда. Мужчина вышел и наклонился, чтобы попрощаться. — Спасибо Вам, Хэнк, — Коннор мило улыбнулся, подняв ладонь. Дождя на тот момент практически не было. Стрелки часов перекатились за полночь. — Фигня, — тот отмахнулся, смотря куда-то вперед и сжимая руль. — Главное, что одной уличной шавкой меньше. — А счастливых людей больше, — добавил пассажир и отошел от авто, хлопая дверью. — До скорого, — через открытое окно. — «Не последний раз видимся», — процитировал частую фразу лейтенанта. — Точно. О плохом начале вечера не было и мысли. Все заменились теплыми дружескими чувствами. Машина тронулась и совсем быстро скрылась за соседним домом, выезжая на главную дорогу. Улыбка плавно скатывалась с лица, однако настроение вслед не торопилось. Правильно, ведь скоро та вернулась.(00:36) «Уверен Сумо очень клёвый, познакомите? ;) »