Свидание

Элеонора сидела за партой в пустом кабинете, задумчиво покручивая ручку. Ей необходимо было все обдумать. Она все же вернулась на Рождество домой и испытала умиротворение. Такого ощущения у неё не было давно. Она встретилась с теми людьми, которые ей были дороги. Она встретилась с Сильвией. Сильвия была Сильвией и трещала без умолку о новых сплетнях, слухах и Эдоардо. Ее так и не отпустило. Она грезила о «красивом, просто потрясающем» Эдоардо Инканти, пределе мечтаний не только ее, но и всея школы. А новогодняя вечеринка только подпитывала ее слепое вожделение. Он ведь был в прекрасном настроении, довольно мил и любезен с ней. Снова зажглась надежда. Поэтому становится все трудней жить с мыслью, что вероятней всего, настроение у него было прекрасное из-за свидания с Элеонорой — нагло выпрошенного и чуть ли не перевязанного красной лентой подарка на Рождество. Сильвия в упор не видит, что смотрит Инканти только на Саву и улыбается только из-за ее присутствия. И что предложив им выпить, он, передавая стакан, нарочно касается пальцами ее запястья, ловя ее недоуменный, почти испуганный взгляд, и расплывается в этой, черт его побери, тёплой, предназначенной только для неё одной улыбке. Зато это замечает Ева. Бриги хитро улыбается и отхлебывает горячительного пунша. Элеонора судорожно вздыхает, откидывая ручку. Слишком сложно. — О чем думает прекрасная сеньорина? — он медленно шёл в ее сторону, растягивая губы в улыбке. Он в последнее время лыбился как идиот при виде неё. И взгляд всегда был заинтересованный, лукавый, почти озорной, как у мальчишки. Но его это не смущало. Элеонора отворачивается, боясь, что не сможет совладать с собой, и улыбнётся в ответ. — Зачем пожаловал? — привычный резкий тон рассекает тишину кабинета. — Не помню, чтобы была ещё чем-то обязана твоему появлению. Эдоардо садится за впереди стоящую парту, поворачиваясь к ней лицом. Горьковатая усмешка касается его губ. — Я думал, мы прошли этот этап в Лондоне. — В Лондоне я расплатилась по счётам с тобой. — Звучит грубо. Я бы это так не назвал. — А нечего и называть. Эдоардо вздохнул, вставая со стула, огибая парту и подходя к ней. Сокращая между ними расстояние, он наклонился ближе. Так близко, что Элеонора подмечает бледный маленький шрам у брови. Задержавшись взглядом на ее полуоткрытых губах, Инканти скользнул к глазам и произнёс: — Ты снова от меня бежишь. Ну что ж, беги, Эле. Я буду ждать, сколько тебе потребуется, чтобы ты наконец осознала, что чем дальше ты бежишь от меня, тем больше тебя ко мне тянет. У Элеоноры, кажется, на секунду дыхание спирает от неожиданности, его возмутительной наглости и бьющего в нос парфюма. Она замирает в прострации, не в силах даже вымолвить что-нибудь привычно едкое или даже гадкое. А он снова усмехается, закусывая губу, словно предвкушая ее скорое и полное поражение. Элеонора смотрит во все глаза, как он уходит расслабленной походкой и исчезает за дверью. — Самоуверенный наглец! — запоздало кричит Сава ему вслед, почти уверенная, что он искренне смеётся в ответ. Самоуверенный наглец, конечно, но, будь проклят, прав.