Save John Watson

По пути в парк Джон наслаждался тишиной ночного воздуха. Эта ночь была воистину прекрасна: полнолуние озаряло нежным светом небосвод с миллионами ярких звёзд. Можно было потеряться, глядя на небо. Он шел уже довольно долго — около двух с половиной часов, хотя парню уже всё равно. Сегодня так мирно и тихо. Луна проплыла до середины небосвода, возвышаясь прямо над головой Джона, когда он добрался до центральной аллеи парка. Проходя по этому месту, воспоминания терзали его сознание, не давая успокоиться сердцу. Джон вернулся в те времена, когда ему было всего семь, а его сестре Гарри — девять. Середина лета. Их родители все еще вместе; они так счастливо смотрятся, сидя рядом на скамье и держась за руки, наблюдая, как их дети соревнуются между собой — кто сможет выше раскачаться на качелях. Крики радости и звонкий смех разносились теплым ветром. Вдруг маленький Джон не удержался и улетел с сидения, падая коленками прямиком на брусчатку. Какой громкий плач… Но Гарри быстро слезла и подняла своего братика. Подбежали и родители. Мама знала, что активный отдых иногда опасен, — всегда носила с собой антисептик. От него ранка щипала и ныла, но мама так обнимала его… Говорила, что он сильный и справится, что всё будет хорошо. Сейчас Джон и не заметил, как от этих призраков прошлого теплые слёзы потекли по его лицу, едва ли не сразу замерзая на ледяном ветре. Так одиноко, как никогда. Парень отыскал эти качели, уже проржавевшие и противно скрипящие. Половина игровой площадки была расписана граффити… Вандалы несчастные. Скамья одиноко темнела в тени; он присел на нее, откинулся, томно вздохнув и обняв свои колени, чтобы было чуть теплее. Прошло еще несколько минут до того мгновения, когда Хэмиш всё же достал пузырёчек из кармана, высыпал его содержимое на ладонь. Пятнистая капсула поблёскивала в свете фонаря. Джон когда-то приобрел её на черном рынке, где такое считается вполне обычным. Дрожащими руками он подносил её к своему рту, уже прикасаясь к нижней губе холодной оболочкой. — Не думаю, что это полезно для здоровья, — чей-то баритон разрушил ночную тишину, одновременно пугая бедного Джона. Он сразу сжал таблетку в руке, ведь эта спасительная ценность стоила ему долгих месяцев работы и сбережений. Парень оглянулся и увидел меж деревьев до боли знакомый силуэт Шерлока. — И что с того? — спросил Ватсон. Холмс присел рядом с ним. Фонарь освещал лишь половину лица Шерлока, делая более мягкими его и без того привлекательные черты. — Я не могу тебе позволить съесть эту гадость, — ответил кудрявый. — Ты что, хозяин моей жизни? — как-то грубовато спросил Джон. — Я, конечно, прослыл не особо приятной персоной, но я всё еще человек, личность, в конце концов. Джон усмехнулся, а Шерлок не сводил своего взгляда с него. Ватсон не выдержал: — Уходи, пожалуйста. Ты ничего не понимаешь… — Ну, сделай так, чтобы я понял, — Шерлок говорил это, глядя прямо в глаза своего собеседника. — Знаешь, а сейчас я в порядке. Правда, все будет так, что лучше не придумаешь, если я проглочу эту пилюлю. Тут меня ничего не держит: нет ни семьи, ни дома, ни близких, ни друзей. Оценки скатились ниже некуда. Уходи уже! Пожалуйста… — и он опять начал плакать, отчаянно хватая воздух, будто задыхаясь. Шерлок взял в руки ладонь Джона, убедительно заявляя: — Я буду твоим другом. Прозвучавшие слова заставили Джона просмеяться сквозь всхлипы. — Спасибо за попытку, но, реально, кто со мной-то общаться захочет? — он забрал свою руку из теплых касаний. Шерлок всё вернул на место. — Отдай мне таблетку, Джон, — настаивал Холмс. Понимая, что от него уже не отвяжутся, Ватсон неохотно отступил, положил таблетку в пузырёк и сдал его. Прежде, чем бесследно исчезнуть, кудрявый прошептал на ушко Джона: — Живи для Шерлока Холмса. Хэмиш оглядывался по всем сторонам, ерзая на скамье, в поисках парня, но он как сквозь землю провалился. Быстро же бегает! Горе-суицидник посчитал, что эту ситуацию выдумал в своем предсмертном бреду, однако пузырёк всё же исчез. Так холодно и безлюдно… Джон прилег на широкое сидение, сворачиваясь в комок и медленно закрывая глаза. Единственная причина, по которой он до сих пор оставался здесь, — когда-то на этом месте его родители были счастливы и живы. Он не помнил, как уснул, а уже и наступило утро — только-только начало рассветать. Поднимаясь с импровизированной постели, Джон лениво потянулся. Сон на деревянных досках просто ужасен. «Живи для Шерлока Холмса» крутилось в его голове до тех пор, пока он не наведал свою землянку, чтобы подготовиться к новому учебному дню. Как Шерлок нашел его в таком заброшенном месте посреди ночи? Зачем он вообще беспокоился о нём? По пути в школу он вообще не мог трезво соображать: будто до сих пор чувствовал на коже тепло рук Холмса. Шерлок сказал тогда: «Я буду твоим другом». Просто зачем?! Оглянуться не успел, а уже — в классе, сел на своё привычное место. Следом зашел и раздражитель его мысленной деятельности, но Молли с кудрявым не было. Шерлок хлопнул по парте, глядя на Джона, в знак того, что он должен присоединиться к нему. Теперь еще и сидеть вместе? Что ж… Зад не переломается — упасть рядом с ним. Джону показалось нечто невозмутимое во внешнем виде Холмса: голубовато-серые глаза как-то подозрительно сверкали торжеством, а кудри, похоже, были уложенными и больше не подпрыгивали так же забавно. — Ты в порядке? А Молли где? — спросил Ватсон. — Я? Отлично! А Хупер… Эм, заболела, — как-то подозрительно уж он мямлил. Складывалось впечатление, что парень-то лжет, но Хэмишу уже как-то было всё равно — сегодня, кажется, он не будет одинок, так что, даже если он и прознал про ложь, Ватсон сделал вид, будто ничего не заметил. Сейчас были как раз естественные науки, и Джон попросил Шерлока быть его партнером в лаборатории. Наконец-то ему и правда было весело… До того, как урок закончился, Шерлок взглядом указал своему новому другу на бумажку в руке, протянул белый кусочек Джону. — Я хороший слушатель. Приходи в любое время, — тихим голосом объяснил Шерлок свои действия и поспешил на следующую пару, которая у парней не совпадала. Джон же застыл на месте, стиснул в пальцах заветный кусочек. Он развернул мятый листик — на нём был написан адрес. Ватсон усмехнулся про себя и покинул лабораторию, направившись в следующий кабинет. Последний звонок с урока закончил этот злосчастный учебный день, и Джон вернулся в свою земляночку, оставил рюкзак, не нужные вещи и направился в общественную баню, чтобы принять душ. Здесь и мыло пахло отвратительно, но это лучше, чем ходить грязным. С чувством свежести и легкости, довольная мося отправилась на работу, где парниша отпросился на денёк у начальника. Так как он был отличным сотрудником, это не принесло проблем. Стенки его желудка уже слипались, но Джон не останавливался и шел по указанному адресу. За его спиной был школьный портфель: он мог сказать родителям Шерлока, что пришел делать совместную домашнюю работу или подобную ерунду. Однако только сам Ватсон знал истинную причину — блондин надеялся, что ему, возможно, предоставят хотя бы маленький диванчик, перекантоваться ночью. Сегодня солнце светило так непривычно ярко, что было аж неудобно на улице находиться. Школьник шел по грунтовой дороге, без единого деревца и, соответственно, какого-либо подобия тенька. Так он и дотопал до с виду уютного фермерского дома, выкрашенного в кремовый цвет с яркими красными полосами меж окон. Это было отнюдь не то, что он ожидал увидеть, ведь Шерлок всегда такой солидный, хорошо одевается, обладает аурой «высшей власти», а тут… Живет в такой развалюхе… Джон поднялся по крыльцу ко входу, натянул на лицо улыбку, да по-очаровательнее, и постучал в лакированную деревянную дверь.