Мечтают ли роботы о...

      Любое ожидание, в конце концов, надоедает. То, что Оскар смотрел на него всего лишь как на инструмент, выводило из себя. Виктор определённо не понимал, как можно не замечать очевидного.       Ну ладно, допустим, его хозяин не признаёт таких отношений, демонстрируя совершенно другие – нормальные. С человеком женского пола. Ну а ему, роботу, как быть, если ничего подобного в его жизни никогда не будет?       Других роботов Виктор не замечал – его сердце (или некое подобие сердца) уже давно отдано Оскару. Вот только понять и принять эту любовь хозяин не может.       Множество раз Виктор, устав страдать от этой любви, начинал обвинять себя. То, о чём он мечтает, неправильно. Оскару нужен человек, а не какой-то робот, с которым и сексом не займёшься, и детей не заведёшь. И всё же Виктор был устроен так, что безответной любви ему было мало. А как признаться хозяину в своих чувствах, он не знал. Или боялся.       Откуда в нём это? Ещё один вопрос, на который робот ответа не знал. Множество раз он сканировал себя на наличие хитроумных вирусов или поломок, ускользнувших от предыдущей проверки. И каждый раз не находил ничего подозрительного. Напрашивался вывод: Оскар мог вшить в него что-нибудь лишнее при создании - либо ошибочно, либо специально.       Тем сильнее Виктору хотелось спросить об этом напрямую. К его огорчению, Оскар вообще не понял, о чём речь, а всё потому, что Виктор так и не набрался смелости произнести нужные слова. Те самые, что не решался сказать.       На следующий день Виктор решил, что стоит насильно забыть об этой глупости. Отпустить и сосредоточиться на том, ради чего он создан: на выполнении приказов хозяина.       Виктор и понятия не имел, насколько это тяжело. Даже просто смотреть на Оскара без всяких идиотских мыслей он уже не мог. Отпустить все эти чувства было выше его сил, Виктор не мог их даже стереть, потому что в реестре памяти они не числились. Никто, в том числе и сам Оскар, не смог бы решить проблему. Обречённый на страдания робот понимал, что сейчас на грани отчаяния. Ещё немного – и система ответит чудовищным сбоем – возможно, даже уничтожит саму себя, и Оскар останется один, с кучкой тупых, почти примитивных роботов.       Спустя несколько дней, когда Виктор почти физически ощущал, что вот-вот наступит тот критический сбой, Оскар сам пришёл к нему.       Появился он под вечер в камере отдыха, где Виктор обычно жил, когда был свободен. Руки Оскар заложил за спину, а это означало, что у него к роботу есть новое задание.       Не вставая со скамьи, Виктор замер, сложив руки на коленях. Он заметил, что Оскар не торопится ни подходить ближе, ни говорить – напротив, отводит взгляд и странно вздыхает.       - Что-то случилось в лаборатории? – безо всякого выражения спросил робот.       Оскар не ответил, лишь сделал пару робких шагов в его сторону и протянул руку.       - Кажется, я понял, в чём твоя проблема, Виктор.       В его ладони лежало стальное кольцо. Виктор словно окаменел, уставившись на предмет. Это что, и вправду происходит с ним?       Не замечая его реакции, Оскар продолжил, и тут стало ясно, что он извиняется.       - Это лечебный модуль. Надень его на палец. Он выявит и уничтожит то, что мешало тебе и распространяло лишние мысли.       Радость Виктора сошла на нет. Он осознал, что все надежды напрасны. Однако Оскар понял, в чём дело. Понял – и пришёл уничтожить эту любовь.       Просто надеть кольцо – и его мучениям конец. Но теперь Виктор не желал утратить эти чувства и с болью в глазах смотрел на Оскара. Впервые он видел, как стыдно хозяину за то, что когда-то ошибся в расчётах и сделал Виктора не совсем бесчувственным роботом.       - Убери это, Оскар, - впервые обратился он к хозяину по имени. – Любовь – это не болезнь. И если не хотите, чтобы эти мысли и дальше губили меня – просто полюбите в ответ.       Как и ожидалось, Оскар разразился возмущёнными криками, но отступать Виктору было некуда. У него, наконец, получилось облечь эти мысли в слова, и Оскар их услышал. И едва разгневанный хозяин швырнул кольцо об пол, Виктор схватил его и крепко прижал к себе, не обращая внимания на брыкания и протесты.       Даже если Оскар забудет об этом на следующий день, делая вид, что ничего не было, Виктор останется при своих чувствах, не перестанет любить. И от этих мыслей роботу стало так легко, что он почти смирился с тем, что Оскар его никогда не полюбит. Но и надежды не терял. Ожидание давалось теперь гораздо легче, ну а мечта пусть подольше остаётся мечтой, ведь для того они и нужны.