фантомные боли

Когда Морриган впервые видит Алистера, у нее проскальзывает мысль – шальная, глупая отчасти и, конечно же, абсолютно безумная – о том, что чего-то в нем не хватает. Он круглый дурак с невероятно приземленным чувством юмора, но Страж почему-то хохочет над его шутками, остротами и даже едкими комментариями, а Морриган только и закатывает глаза, думая о том, какое же это на самом деле убожество. Поэтому первой ее догадкой о чем-то недостающем в образе Алистера становится интеллект. «Даже мабари грязный своим умом блистает в сравнению с тобой», – отзывается Морриган, не стесняясь своей едкости, грубости. «Как он может блистать, если он грязный?» – Алистер считает, что это остроумно, Страж – забавно, а Морриган качает головой. Убожество, убожество, убожество. Но, к сожалению, сколько Морриган не смотрит на Алистера, она понимает, что дело не в отсталости умственного развития и даже не в том, что его воспитывали дикие псы. Морриган чувствует, что ответ лежит на поверхности, но понять, что это, не может. Она смотрит – даже не так, она разглядывает – на Алистера пристально, внимательно, не отрывая глаз, чем не смущает, а раздражает его. А Морриган хохочет, издевается, скрывает остротой своего языка истинную причину такого повышенного интереса к нему. У Алистера волосы что литое золото, и на солнце его пряди сверкают так, что просто ослепнуть можно. Морриган пытается оценивать объективно: крепкое поджарое тело, широкие плечи, высокий рост, относительно красивое лицо с широким подбородком, большим носом и высоким лбом. Был бы почти идеальный мужчина, если бы в глазах не было этой беспросветной тупости, а изо рта вырывалось бы что-нибудь еще помимо глупостей и самого что ни на есть настоящего бреда. Но чего же не хватает ему, а? Морриган долго думает, решает эту задачку в голове, сидя у своего костра и наблюдая, как Алистер пытается дарить цветы Табрис, проявлять знаки внимания, но та лишь ссылается на старые раны – смерть первого жениха накладывает свой отпечаток. Морриган искренне не понимает ее оправданий. Слова в стиле «Я боюсь любить, потому что потерять» или «Мы оба Стражи, скверна в крови не позволит прожить долго» для нее равноценны пустому звуку, дыханию птицы или кошачьим слезам. Табрис не хочет, поэтому выдумывает оправдания. Морриган бы пользовалась короткостью своей жизни, чтобы взять от нее все возможное, пока бьется сердце, чтобы на смертном одре не сожалеть, перебирая бесчисленные варианты «А если бы…». Табрис цепляется за какие-то воспоминания о несостоявшейся любви, надумывает причины, ищет пути избежать и оправдывается долгом Серого Стража. У нее на первом месте Мор, который необходимо победить, но никак не этот златовласый болван. Табрис неуклюже, но однозначно отказывает, и Морриган изо всех сил сдерживается, чтобы не прыснуть со смеху от выражения лица Алистера, от его глупого комментария по поводу отказа. Он настолько жалок, что даже не может попытаться снова, попросить хотя бы еще немного подумать. И именно тогда Морриган думает: «Быть может, не хватает олуху вот этому лишь тела женского тепла?». Она представляет рядом с ним Табрис – где-то счастливую, где-то обеспокоенную вдвойне из-за скверны к крови их обоих, но не отвергнувшую его, – и сразу же хмурится. Ее передергивает от этой мысли, потому что тогда этот остолоп станет каким-нибудь сахарным. Влюбленный Алистер кажется ей еще хуже тупого Алистера. Он похож на побитого пса – отвергнутого, пристыженного, променянного на кого-то другого, – и Морриган это забавит отчего-то. Что бы было, если бы Табрис не отказала? Дешевая романтика, серенады, неловкие комплименты и глупые улыбки – упаси Создатель Морриган видеть это. А потом деревни Редклифф он осторожно подзывает к себе Табрис – еще один разговор по душам, надо же какая неожиданность, – и Морриган вполуха слышит их разговор. Хочется поддеть болвана – неужели решил попытаться во второй раз? – и кинуть какой-нибудь колючий комментарий, но лицо Табрис не искажается мольбой – «Алистер, давай больше не будем об этом», – оно выражает обеспокоенность, задумчивость и, быть может, панику. «Ублюдок Алистер вдруг раз и оказался королевским, – усмехается она. – Судьба бывает столь насмешлива, однако». Только потом Морриган узнает о том, что Табрис говорил Алистер. Узнает и долго-долго смеется, потому что ответ на загадку оказался одновременно таким простым и трудно угадываемом. Ну кто бы мог подумать, что этот увалень королевский бастард? Морриган некстати вспоминает свое зеркало, когда-то разбитое Флемет. Вспоминает золото, столь притягивающее взгляд, и понимает, что это же золото затерялось в волосах Алистера, что именно этим он и притягивает ее внимание к себе. Морриган долго крутит в голове эту мысль, разжевывает, выворачивает, но к окончательному ответу приходит только на Собрании земель, когда Табрис во всеуслышание заявляет, что Алистер станет королем. «Вот оно, – думается Морриган тогда, – недостающий компонент, который столь долго я искала. В его золоченых кудрях венца недоставало лишь».