***
Северус раздраженно поправил бабочку. Не в первый раз. И зачем он решил вспомнить о матери, а потом посмотреть на свой костюм? Или он решил не выглядеть нелепо на фоне белоснежного наряда Элен? Хотя, в белой рубашке он и так нелепо выглядит. В любом случае, ему пора выходить, а то в лучшем случае он опоздает, а в худшем получит все внимание Дамблдора. Бросив последний взгляд на темно-зеленую рубашку, которую он ни разу в жизни не надевал, но надел бы с большим удовольствием, чем белую, будь у его партнерши зеленое платье, он вышел из кабинета и поднялся из подземелий. С брезгливостью глядя на всю праздничную мишуру, которую, хоть на этом спасибо, не заставили его наряжать, Снейп двинулся в сторону Дамблдора, одетого в очередной вычурный наряд. Нет, надо признать, Хогвартс украсили как всегда великолепно, но стоило Северусу представить буйную толпу школьников, которые буквально с минуты на минуту заполнят зал, зельевару возвращалось плохое настроение. Хорошо, что Дамблдор учел это, раз не заставил его принимать участие в украшении Большого зала. — Северус, я рад, что Вы решили посетить нас, — сказал Дамблдор, будто не он говорил о присутствии каждого. — И оделись традиционно. Снейп коротко кивнул, не комментируя, что директор в экстравагантности превзошел сам себя. Другие уже давно перестали составлять ему конкуренцию. — Минерва, я гляжу, Вы нашли парадную сетку для волос, — по-доброму усмехнулся Альбус. — Мисс Лавгуд, Вы, как всегда, озаряете нас своим присутствием. На это заявление Эмма скромно улыбнулась, от чего у Северуса потеплело что-то внутри, что было всегда в ее присутствии — зельевар читал, что это явление привычно для целителей. И поэтому его тем более удивляло и злило, как у кого-то язык повернулся злословить в ее присутствии, а тем более на нее саму. Снейп решил, что он ничего не пропустит, кроме светской беседы директора, и следует зайти за Элен. Ее комнаты находились ближе к башне Когтеврана, и зельевар понял, что впервые идет к ней, потому что не совсем знал, куда ему идти. Обычно Элен приходила к нему в подземелья, что стало для него нормой. Теперь все обстояло иначе, и Снейпу понадобилось изрядно времени, чтобы найти нужную дверь и постучать в нее. — Входите! Элен стояла у зеркала в белом платье и оценивающе смотрела на себя. «Здесь нужно сделать комплимент, » — напомнило ему подсознание голосом матери. — Ты прекрасно выглядишь, — сказал Снейп. — Спасибо, — улыбнулась ему Дюбуа. — Ты хорошо смотришься в официальном фраке. Почему ты их не носишь? Потому что он его терпеть не может — хотел сказать зельевар, но вместо этого ответил: — Мне привычно ходить в черном. — Тогда я рада, что ты сделал ради меня исключение, — заявила Элен. — Кстати, это подарок от моей подруги Доминик. Она увлекается древними рунами, и вместо бала решила посвятить весь вечер предсказаниям, поэтому это тебе. Предсказаниями? Ему? Северус не смог скрыть брезгливого взгляда от камня, протянутого Элен. Впрочем, она по-другому истолковала его настрой, и сказала: — Я неточно выразилась — это скорее не предсказание, а истина, высеченная в камне. Это пророчество, — сказала Элен. — Всегда сбывается. Снейп замер. Пророчество он ненавидел еще больше, но не мог сказать об этом, не объясняя то, что должно оставаться секретом. Одно пророчество уже испортило ему жизнь, Северус не верил в свою удачу, чтобы это вдруг оказалось хорошим к нему. Но это должно было остаться тайной, как и многое другое, поэтому зельевар, скрывая дрожь в руках, убрал камень в карман, и кивнул. — Кстати, что ты можешь сказать мне про Эмму Лавгуд? И что ее связывает с Чарли Уизли? Северус старался отвлечься от камня, который словно жег его карман, постоянно напоминая о себе и пророчестве, заключенном в нем, но сил ему хватило, чтобы удивленно вскинуть бровь. — Понимаешь, Доминик хотела пойти на бал с Чарли Уизли, но тот пригласил Эмму Лавгуд, и она попросила узнать, что их связывает. — Насколько я знаю, они школьные друзья, — ровно ответил Северус. На самом деле, он был искренне удивлен, что вел эту беседу… но, видимо, пророчество совсем выбило его из колеи. Элен улыбнулась. — Спасибо, я передам Доминик, — сказала она. — Я, конечно, не совсем одобряю ее выбор, но главное, чтобы она была счастлива. — Будешь чай? Я поняла, что не хочу идти на открытие бала, когда услышала разговор девочек с Шармбатона. С меня хватило человеческой глупости на весь вечер. — Боюсь, придется появиться, чтобы патрулировать коридоры. — Думаю, с этим мы справимся, — усмехнулась Элен, наколдовывая им чай с закусками. — Я люблю светские мероприятия, но не когда они проходят рядом со стадом гормональных подростков. — Вообще не люблю их, — безапеляционно заявил Снейп. — Я заметила. Во время нашей первой встречи ты сидел в баре и держался подальше ото всех, хотя многих знал. Как проходит твое исследование? Оглядываясь назад, Северус не запомнил, о чем они говорили — он больше слушал про Францию и подумывал о том, что хочет побывать там. Пользуясь магией, он мог бы побывать не только в Париже, но даже посетить лавандовые поля в месте подальше от туристов. И французская лаванда присутствует в его новом экземпляре успокоительного зелья… Определенно, так провести лето было бы намного продуктивней, чем сидеть в Тупике Прядильщиков. Может он следующим летом соберется и съездит во Францию? Сменить обстановку и провести время наедине с собой — хорошее начало для изменений в жизни. Мысль не успела укорениться в его голове, как послышался стук в дверь и в проеме появился Чарли Уизли. — Профессор Снейп, прошу прощения, но у вас есть быстрозаживляющий бальзам? — поинтересовался он. За его спиной взбудораженная Эмма Лавгуд, которая, несмотря на это, виновато улыбалась. — Мы спросили у мадам Помфри — у нее закончился. — Что произошло? — Северус даже встал, когда понял, что один из учеников умудрился расшибиться даже во время бала. — Ничего серьезного, профессор, — махнул рукой Чарли. — Мы с Эммой решили не тратить время зря и отправились осматривать драконов, чтобы она завтра с утра была уже свободна. И заметили у Венгерской Хвостороги повреждение чешуи. Точнее, Эмма заметила, отметив, что та более свирепая, чем обычно. Нам нужно намазать место повреждения бальзамом, тогда ко второму этапу Валирия выздоровеет и будет более спокойной. Северус не мигая смотрел на этих юных натуралистов, размышляя о том, почему всех по ночам тянет на какие-то подвиги. Что для него означало, что патруль начался раньше обычного. — Хорошо, — вздохнул Северус. — Идите, я пришлю к вам домового эльфа с нужным зельем. — Спасибо, профессор Снейп, — тепло поблагодарила его Эмма, потянув Чарли за собой, после чего эта парочка скрылась. Повисла тишина, которая была прервана словами Элен: — Я думаю, нам пора. По пути в подземелья они встречали учеников, которые сразу же отпрыгивали друг от друга на приличное расстояние, стоило им только его увидеть. Северус усмехнулся такой реакции, но отметил, что это заметно упрощало дело. — Интересное ожерелье у нее на шее, — заметила Дюбуа. Украшение, как украшение — Северус отметил, что оно древнее и дорогое, но семья Лавгудов была чистокровной, поэтому неудивительно, что украшение гоблинской работы передавалось из поколения в поколение. — На самом деле, оно часть триптиха, которое Лемитт Блэк подарил своим дочерям — Фиби, Алексии и Хестер Блэк. По преданиям он заплатил огромные деньги гоблинам, которые вплели в ожерелье защиту от Непростительных заклятий. Сапфировое от Империуса, рубиновое от Круциатуса и изумрудное от Авады Кедавры. Хотя, не знаю — правда ли это. Северус замер. Существует ожерелье, ослабляющее действие Авады Кедавры? Если бы оно было на Лили в ту роковую ночь… Северус силой отогнал от себя эти мысли, не позволяя ни единому мускулу дрогнуть на его лице. Он отдал быстро заживляющий бальзам домовику, и повернулся к Элен с уже спокойным видом. — В любом случае, мы это никогда не узнаем, — сказал он, давая четкий намек, что он не будет трогать Эмму или Полумну Лавгуд с заклятьем Империуса. С них хватит семейной драмы на этот счет. — Декан! — Мисс Поттер, что Вы успели натворить за один час под носом у директора? — устало поинтересовался он, и развернулся. Признаться честно, он не сразу узнал в говорившей девушке Изольду Поттер. Ее образ был тщательно продуман и очень ей шел (о чем он, правда, никогда не признается). И если бы не ее проницательный взгляд, то он не сразу узнал бы в подошедшей прилежную ученицу Слизерина. — В свое оправдание хочу сказать, что это не я, сэр, — начала Изольда, виновато глядя в свои руки… в которых Снейп только сейчас заметил кобру. Маленькую, но, определенно, кобру. Как он раньше этого не заметил? Это чертова кобра! — Дафна взяла одну из новогодних хлопушек, и оттуда ей выпала коробка леденцов и Медея. Вы знаете, она боится змей, поэтому я быстро забрала ее. Сейчас на улице холодно, и Медея может погибнуть, поэтому профессор Дамблдор разрешил оставить Медею на ночь, а завтра я попрошу Добби отправить Медею другой моей знакомой змее. Только профессор Дамблдор попросил Вас поставить в известность, декан. Северус моргнул. А потом еще один раз, пока смысл сказанного не дошел до него. Кобра из хлопушки? Медея? Знакомая змея?! Снейп хотел было возмутиться по поводу знакомой змеи, но потом вспомнил, что Изольда подружилась с василиском! Кобра, знакомая змея — все по сравнению с этим цветочки. Он пресек желание потереть переносицу, и посмотрел на кобру. Желание убрать ее в небытие было сильным, но директор и Изольда Поттер никогда ему этого не простят. Северус вздохнул. — Как мисс Гринграсс? — Рядом была Эмма. Она помогла Дафне прийти в себя, сэр, — быстро ответила Изольда. Зельевар в очередной раз вздохнул. Хоть на одну проблему меньше. — Извини, Элен, мне надо идти, — сказал Снейп. — Кое-кто и дня не может прожить, чтобы не попасть в неприятности. К его радости, Поттер выглядела хоть немного смущенной. Но крепче прижала к себе змею, что вполне ясно говорило, что интересы кобры будут отстаиваться похлеще василиска. Может стоит уже последовать совету Дамблдора и перестать реагировать на дружбу Изольды с опасными тварями. Те выглядели уж больно довольными в ее присутствии. — Декан, а Вы знали, что некоторых животных надо учить правильно есть? Нет, он не знал. И надеялся, что это знание ему не пригодится. Северус слушал восторженный рассказ Изольды, который она изредка прерывала на шипение. — Ой, Медея такая милая! У нее проблемы с кусанием, представляете, сэр! У ядовитой змеи проблемы с кусанием? Настоящее недоразумение. Северус понял, что впервые думает такое о змее. Раньше они его приводили в холодный ужас. — А Вы, кстати, знали, что королевская кобра практически не опасна для человека, — восторженно продолжала Изольда. — В том плане, что силы и объема ее яда хватает, чтобы вызвать смерть человека за пятнадцать минут уже после первоначального укуса, но чаще всего, пытаясь отпугнуть человека, она делает «холостые» укусы, вообще не впрыскивая яда. Потому что яд ей необходим, прежде всего, для охоты, поэтому случайные или ненужные потери нежелательны. И, например, в Индии случаи гибели от укуса королевской кобры редки, при том, что ежегодно от укусов ядовитых змей у них гибнет до пятидесяти тысяч человек, представляете? — Мисс Поттер, меня пугают Ваши познания, — усмехнулся Снейп. — Помните, меня в детстве боялись животные, а вот змеи — нет, — ничуть не смутилась Изольда. — И когда они понимали, что я их понимаю, они любили рассказывать о себе. — А Вы не пробовали общаться с людьми? — Пробовала, но они считали меня странной, и не разговаривали со мной, — пожалуй, слишком бодро призналась она. Признаться честно, Северус удивился. Он помнил их первую встречу, и вообще не думал, что у Изольды могли возникнуть проблемы с общением. Он хотел твердо сказать, что змея будет ночевать в его кабинете, но он посмотрел в сияющие глаза Изольды, и понял, что впервые не внесет поправок в разрешение Дамблдора.***
Директор нашел Северуса, когда он сидел в собственном кабинете и задумчиво смотрел в пространство перед собой. Рядом с ним на столе лежал подарок Элен, который он все-таки не удержался и открыл. На камне было пять символов и толкование каждого из них: «В твоей жизни будет четыре, возможно, пять женщин. Одна женщина — твоя опора, которая рухнет и поведет твою жизнь под откос. Вторая женщина — яркое пламя, которое выжжет тебя до тла. Третья озарит тебя своим присутствием и внесет в твою жизнь покой и радость. Четвертая принесет тебе гордость и ее успехи будут радовать тебя больше своих. С пятой тебя познакомит третья и она уже будет в твоей жизни, но осознаешь ты это только в том случае, если на небе будет Красная луна». Это было, на удивление, безобидно. И ничего нового ему не открыло. Больше он думал об украшении Изольды — после слов Элен не составило труда определить, что это было за ожерелье. Это была зеленая копия украшения Эммы Лавгуд, и не составило труда определить, от чего оно должно защищать… когда он подумал о возможности Лили иметь такое… — Северус, я знал, что увижу Вас здесь. В проеме появился Дамблдор. Его парадная мантия переливалась в свете свечей, и почему-то именно в этот момент Северус вспомнил, почему Дамблдор считается самым могущественным волшебником современности. — Вы не почтили нас своим присутствием в Большом Зале, но от учеников я слышал, что всех нарушителей в коридорах Вы выловили. Северус устало посмотрел на него. Директор принял его молчание за что-то другое, раз посмотрел на стол, где лежал подарок Элен. — Я посмотрю? — поинтересовался Дамблдор. Северус махнул рукой, не видя ничего страшного, если директор увидит сделанное ему пророчество рунами. Все, что было там написано, Альбус знал и так. Но, видимо, нет. Тот больно внимательно изучал написанное, а потом посмотрел на Снейпа, как в тот день с Патронусом. Зельевар почему-то поежился, и сказал: — Ничего нового. Первая женщина — это моя мать… После смерти которой он стал Пожирателем Смерти, что было ужасной ошибкой. — Вторая женщина — Лили… Чья смерть опустошила Северуса на долгие годы. — Третья женщина — Нарцисса. Она поддержала его в трудные годы после смерти Лили. — Нарцисса познакомила меня с Элен — пятой женщиной. А четвертая — это Изольда. Ей он гордился, и следил за ее успехами. Дамблдор с любопытством — будто впервые увидел его — смотрел на него, а потом усмехнулся: — Северус, гляжу с начала нашего сотрудничества, Вы так и не научились разгадывать пророчества. Что? Снейп уже хотел было возмутиться и поинтересоваться, что Альбус имел ввиду, как директор заявил: — Ожидал увидеть кобру у Вас на столе, Северус. Зельевар знал, что больше не получит ответов, поэтому постарался успокоиться и взять себя в руки. — Я подумал, что безопасней будет держать змею в присутствии змееуста, — ровно ответил он. — Уверяю Вас, Северус, Пожиратели Смерти с Вами не согласились бы. Снейп не стал напоминать, что метка Темного Лорда жжет и его руку. И с каждым днем становится все более отчетливой. — Доводы мисс Поттер были убедительными, и мисс Гринграсс заверила, что змея ее не так пугает в присутствии Изольды, — ответил декан Слизерина. — У других соседок вообще не возникло проблем со змеей в комнате. — Рад слышать, — сказал директор, который уже перестал рассматривать его, как интересный экспонат в музее и сел рядом с ним. — А Вы знали, что кобры способны контролировать дозу выпускаемого яда? — Да, а еще она способна сделать «холостые» укусы, — усмехнулся Северус, тоже выслушав эту лекцию. — Познания мисс Поттер о самых мерзких тварях меня настораживают. — Да? А мне кажется совсем неудивительным, что одинокий змееуст знает много информации о змеях, — Дамблдор его в очередной раз удивил. Обычно директор озвучивал опасения по поводу Изольды, а Северус их опровергал. Снейп не знал, что произошло, но постарался убедить себя, что лекция о кобрах на того так подействовала. — Северус, а Вы заметили ожерелья у Эммы и Изольды? Это части триптиха, подаренное Лемиттом Блэком своим дочерям. — Синее от Империуса, зеленое от Авады Кедавры, — закончил за ним Снейп, явно удивив директора своими познаниями. — Элен рассказала. — Занимательно, как они попали в их семьи. — Ничего удивительного — у Эммы и Изольды есть чистокровные родственники. Его интересовало другое — почему Поттер не подарил это ожерелье Лили. — Если в случае Эммы ответ меня только несколько расстроил, то в случае Изольды навел на некоторые размышления, — абстрактно ответил Дамблдор, и, конечно же, в своих лучших традициях, начал с того, что Северуса интересовало меньше всего: «Сапфировое ожерелье принадлежало Лорене Каме и печальное совпадение, что именно в тот день, когда Корвус Лейстрейндж произнес заклятие Империуса, это был единственный день, когда она выбрала другое украшение для своего наряда. А изумрудное украшение никогда не принадлежало семье Поттеров — оно перешло Изольде от ее прабабушки со стороны матери». Что? — Гоблинское украшение у маглов? — неверяще поинтересовался Северус. — Занимательно то, что рубиновое украшение не пропало и всегда принадлежало Петунье, а изумрудное Лили. Правда, последней оно не нравилось, поэтому она его ни разу не надела. Снейп не смог скрыть своего удивления. Он понимал, что бессмысленно спрашивать у Дамблдора, почему Лили ни разу его не носила, и как бы это могло все изменить. На эти вопросы даже Альбус не мог дать ответа, а вот мысли о том, как оно оказалось в маггловской семье, у того определенно были. — Знаете, Северус, есть только теории, как появляются маглорожденные волшебники. И почему в чистокровных семьях рождаются сквибы. — У маглов есть наука — генетика, которая может это объяснить, — на автомате сказал Снейп, вдаваясь в подробности, как кровосмесительные браки давали нездоровых детей, что спокойно подтверждало наличие сквибов. А когда Северус начал рассказывать про доминантные и рецессивные гены, то замолк, потому что можно быть носителем заболевания, но самим им не болеть… как и с магией. — Сквибы отправлены жить в маггловский мир и никто не знает их дальнейшую судьбу, и… — Да, я считаю, что Лили и Петунья — потомки сквиба из рода Блэк. То есть… они родственники всем чистокровным семьям Великобритании. Почему-то Северусу стало весело, когда он представил, какой фурор произведет эта новость на чистокровных волшебников.