Изольда

      Изольда шлёпнулась лицом на землю и почувствовала запах смятой травы. Когда портал понёс ее, она закрыла глаза и так и лежала с закрытыми глазами. Она не двигалась. От падения из нее будто вышибло весь воздух. Голова кружилась так, что земля под ней, казалось, раскачивалась как палуба корабля. Чтобы как-то остановить это безостановочное раскачивание, Изольда вцепилась ещё сильней в гладкую холодную ручку Кубка. Ей казалось, что если она отпустит его, то непременно соскользнёт в черноту, медленно окружавшую ее сознание. От шока и физического изнеможения она не могла, да и не хотела подняться на ноги.       Она лежала на земле и вдыхала запах травы… ожидая, пока кто-нибудь что-нибудь сделает… что-нибудь случится… и всё это время она ощущала тупую, постоянную боль в шраме…       Водоворот звуков оглушил ее и сбил с толку. Голоса, шаги, крики доносились отовсюду… Изольда оставалась на земле, лицо ее исказила болезненная гримаса, как будто вся эта какофония была лишь ночным кошмаром, который непременно пройдёт…       Вдруг ее схватили чьи-то руки и резко перевернули на спину.        — Изольда! Изольда!       Она открыла глаза.        Над ней было звёздное небо и лицо Альбуса Дамблдора. Вокруг них сжималось кольцо теней — это была окружившая их толпа, которая становилась всё больше и больше. Из почувствовала, как земля под ней вибрирует от множества приближающихся шагов.       Кубок принёс ее на край лабиринта. Изольда видела возвышающиеся над ней трибуны, фигурки двигающихся там людей, звёзды над головой.       Изольда отпустила Кубок, она подняла свободную руку и ухватила Дамблдора за запястье. Лицо директора то становилось отчётливым, то снова расплывалось.       — Он вернулся, — прошептала Изольда. — Волан-де-Морт вернулся.       — Что случилось? Что происходит?       Сверху над Изольдой возникло побелевшее от ужаса лицо Корнелиуса Фаджа.       — Бог мой! Кто это? — прошептал он. — Дамблдор… Что это за покойник!       Слова эти тут же пронеслись над окружавшей их толпой, которая сотней голосов выплеснула эту ужасную новость в тьму ночи:        — Покойник! Здесь покойник!       Изольда непонимающим взором посмотрела туда, куда все смотрят и нашла верхнюю половину тела человека, которого она оживила.       Видимо, заклятье спало, и теперь это был просто не двигающийся покойник.        — Изольда, тебе стоит отойти от покойника, — услышала она голос Фаджа. Поттер почувствовала, как кто-то пытается сдвинуть ее с места, но Из только сильней вцепилась в землю.        Над ней наклонилось расплывчатое лицо профессора Дамблдора.        — Изольда, ты в безопасности. Всё кончено. Было бы лучше, если ты отошла от мертвого человека.       — Я… — Из осеклась, понимая, что вокруг много людей. — Он помог мне.        — Хорошо, Изольда… а теперь встань, ну же…        Директор наклонился и с силой, неожиданной в таком худом и старом человеке, поднял Поттер и поставил ее на ноги. Из покачнулась. Боль в шраме усилилась. Ноги тряслись, так что стоять твердо было невозможно. Толпа, беспокойно шевелясь, наступала, тёмные тени придвигались всё ближе.       — Что с ней? Что с ней случилось?       — Ей нужно в больничное крыло! — громко заявил Фадж. — Ей плохо, она ранена… Я отведу Изольду, Дамблдор, я отведу ее в больничное…        — Нет, я предпочёл бы…        — Дамблдор, наверное, стоит огородить место…        — Изольда, оставайся здесь…        Девочки кричали, истерически всхлипывали… Окружающее странно мерцало у Изольды перед глазами…       — Всё хорошо, дочка, вот и я… пойдём… в больничное крыло…        — Профессор Дамблдор сказал мне остаться, — заплетающимся языком произнесла Изольда. Пульсирующая боль в шраме была так сильна, что, казалось, ее вот-вот вырвет; всё вокруг было смазано, как будто зрение отказалось работать…        — Тебе нужно лечь… пойдём, ну же…        Кто-то большой и сильный то ли тянул, то ли нёс Изольду сквозь испуганную толпу. Со всех сторон доносились всхлипы и рой вопросов. Мужчина, поддерживая ее, вывел ее из толпы и теперь они двигались к замку.       Через лужайку мимо озера и Дурмстрангского корабля. Из не слышала ничего кроме тяжёлого дыхания человека, помогавшего ей идти.       — Что случилось, Изольда? — спросил человек, помогая ей подняться по каменным ступенькам крыльца.       По клацанью при ходьбе, Из поняла, что это был Грозный Глаз Грюм.       — Кубок — это портал, — ответила Изольда. Они пересекали холл. — Перенёс меня на кладбище… а там был Волан-де-Морт… лорд Волан-де-Морт…       Они поднимались вверх по темным ступеням, но обессиленная Изольда хотела лишь повернуть назад.       — Там был Тёмный Лорд? И что случилось?       — Сварил зелье… вернул себе тело…        — Тёмный Лорд вернул себе тело? Он вернулся?        — А потом появились Пожиратели смерти… а потом мы сражались на дуэли…        — Ты сражалась на дуэли с Тёмным Лордом?        — Удалось бежать… я…        — Заходи, Изольда… сюда, садись… сейчас всё будет в порядке… выпей это…        Изольда услышала, как в замке повернулся ключ. Кто-то сунул ей в руку чашку.       — Выпей… тебе станет лучше… ну же, Изольда, мне надо точно знать, что произошло…       — Что это? — как в тумане Из помнила, что профессор Грюм не знает об ее непереносимости некоторых ингредиентов, поэтому по незнанию может дать не то.       Профессор Грюм прижал чашку к ее губам и наклонил её. Острая, как перец, жидкость обожгла горло и Изольда закашлялась.       Кабинет профессора Грюма, да и сам его хозяин вдруг стали совершенно отчётливыми… Тот был бледен, как Фадж, и оба его глаза, не мигая, смотрели Изольде в лицо.        — Волан-де-Морт вернулся, Изольда? Ты уверена? Как он это сделал?        — Он взял кое-что из могилы отца, у Хвоста и у меня, — ответила Поттер. В голове у нее прояснилось, а боль в шраме утихла.       Теперь она отчётливо видела лицо профессора Грюма, хотя в кабинете было темно. С площадки для квиддича доносились шум и крики.       — Что Тёмный Лорд взял у тебя? — спросил он.       — Кровь, — показала Изольда руку. Рукав мантии был разорван там, где Хвост проткнул ее кинжалом.       Профессор Грюм тяжело, с присвистом выдохнул.        — А Пожиратели смерти? Они вернулись?        — Да. Целая куча…        — И как он встретил их? — тихо спросил Грюм. — Он простил их?       Внезапно Изольда вспомнила. Она должна была сразу же сказать об этом прямо там, на поле…        — В Хогвартсе есть Пожиратель смерти! Здесь Пожиратель смерти, они вложили моё имя в Кубок, проследили за тем, чтобы я добралась до финала…        Изольда попыталась встать, но Грюм толкнул ее обратно в кресло.        — Я знаю, кто этот Пожиратель смерти, — тихо произнёс он.        — Каркаров? — выкрикнула Изольда, вспоминая рассказы Виктора про их директора. — Где он? Вы поймали его? Он заперт?        — Каркаров? — переспросил профессор Грюм со странным смешком. — Каркаров сбежал сегодня ночью, когда почувствовал, как горит Чёрная Метка у него на руке. Вряд ли он жаждет встречи с Тёмным Лордом — он предал слишком много его верных сторонников… Сомневаюсь, что ему удастся убежать далеко. Тёмный Лорд умеет разыскивать своих врагов.       — Каркаров сбежал? Его нет? Но тогда… разве не он вложил моё имя в Кубок?        — Нет, — медленно ответил Грюм. — Нет, не он. Это сделал я.        Изольда замерла.        — Зачем… Вы же аврор…        — Уверяю тебя, это был я, — подтвердил он. Его волшебный глаз крутанулся в глазнице и посмотрел на дверь. Изольда поняла — он хочет убедиться в том, что за дверью никого нет. Одновременно с этим он вытащил палочку и направил её на Поттер.        — Так он их простил? — сказал он. — Пожирателей смерти, которые остались на свободе? Тех, кто изловчился и избежал Азкабана?       — Что? — в оцепенении спросила Изольда, судорожно понимая, что происходит.       Она смотрела на палочку, которую Грюм наставил на нее. Знаменитый аврор министерства — самый яростный противник Волан-де- Морта… на самом деле, его сторонник?       Из знала, что оживление кладбища забрало все ее силы, даже любая мысль о том, чтобы произнести заклинание, вызывала в ней боль, но понимала, что ей нужно обороняться.       — Я спросил тебя, — тихо повторил Грюм, — простил ли он тех негодяев, которые даже не попытались отыскать его? Этих трусов и предателей, которые даже не смогли отстрадать за него в Азкабане? Этих грязных, бесполезных подонков, которые набрались смелости покуражиться в масках во время Чемпионата мира по квиддичу, но тут же в страхе разбежались, когда я запустил в небо Чёрную Метку? Если и есть что-то, что я ненавижу больше всего, то это Пожиратель смерти, оставшийся на свободе. Они повернулись к своему хозяину спиной в тот момент, когда он нуждался в них больше всего. Я ждал, что он накажет их. Надеялся, что он будет мучить их. Скажи, что он мучил их, Изольда… — Лицо Грюма внезапно исказилось в безумном оскале. —Скажи, что он сообщил им, что я, я один остался верен ему, я был готов рискнуть всем, чтобы доставить ему то, чего он хотел больше всего… тебя.       Изольда была в ужасе.       — Кто вложил твоё имя в Кубок под названием другой школы? Я. Кто отпугивал каждого, кто, по моему мнению, мог повредить тебе или помешать выиграть Турнир? Я. Кто сорвал поставку драконов к первому испытанию? Я. Кто разлучил Каркарова и Крама, чтобы последний научил тебя летать на метле? Я. Кто заколдовал Крама, чтобы он пошел в другом направлении? Я.       Теперь волшебный глаз Грюма смотрел не на дверь, а прямо на Поттер. Его перекошенный рот растянулся в ухмылке.       — Было нелегко, Изольда, провести тебя через все эти задания так, чтобы не возбудить подозрений. Мне пришлось изворачиваться вовсю, чтобы никто не мог разгадать мою роль в твоих успехах. Дамблдор непременно заподозрил бы что-то, если бы ты слишком легко справлялась с заданиями. Но надо отдать тебе должное, с василиском я не помогал. Откуда ты знаешь парселтанг, Поттер?       Палочка Грюма была по-прежнему нацелена Изольде прямо в сердце. В висевшем на стене за спиной Грюма Проявителе Врагов мелькали неясные тени.       — Откуда ты знаешь язык, на котором говорит сам Темный Лорд?       Туманные тени в Проявителе Врагов становились чётче. За плечом Грюма Изольда видела, как три человека подходят всё ближе и ближе. Но Грюм не замечал их, он смотрел на нее.        — Тёмному Лорду не удалось убить тебя, Поттер, а он так этого хотел, — прошептал Грюм. — Представь, как он наградит меня, когда узнает, что я сделал для него. Я отправил ему тебя — то, что ему нужно было больше всего, чтобы возродиться, — а потом я убил тебя для него. Я буду превознесён перед всеми Пожирателями смерти. Я буду самым дорогим, самым близким его соратником… стану ближе ему, чем сын…       Нормальный глаз Грюма был выпучен, а волшебный глаз уставился на Изольду. Дверь была заперта на засов, и Из понимала, что путь к ней она прочистит только силой…        — У нас с Тёмным Лордом много общего, — Грюм нависал над Поттер беспрерывно скалясь, и выглядел совершенно безумным. — Нас обоих разочаровали наши отцы… совершенно разочаровали. Мы оба, к сожалению, носим их имена, Изольда. И оба мы получили огромное удовольствие… неизъяснимое удовольствие… убив наших отцов, чтобы обеспечить наступление Тёмного Порядка! Теперь, когда Тёмный Лорд вернулся, а я рядом с ним! Он вернулся, Изольда Поттер, ты не одолела его… а теперь — я одолею тебя!       Грюм поднял палочку, открыл рот, Изольда вскинула руку вверх для щита мертвых…       — Окаменей!        Ослепительная алая вспышка сопровождалась треском и грохотом, дверь кабинета разлетелась на части…       Грюма отшвырнуло на пол. Изольда, глядя туда, где только что было лицо Грюма, увидела в Проявителе Врагов Альбуса Дамблдора, профессора МакГонагалл и профессора Снейпа. Изольда обернулась и поняла, что все трое стоят в дверях, профессор Дамблдор на шаг впереди остальных. В этот миг Изольда поняла убедилась, почему все говорят, что Альбус Дамблдор — единственный волшебник, которого Волан-де-Морт когда-либо боялся. Профессор Дамблдор смотрел на лежащего на полу Грюма, и выражение лица директора внушало такой ужас, что Изольда не поверила своим глазам. На лице у профессора Дамблдора не было улыбки, голубые глаза не поблёскивали заговорщически за стёклами очков. Старое, изборождённое морщинами лицо излучало холодную ярость; невиданная мощь исходила от директора и распространялась обжигающими волнами по комнате.       Он вошёл в кабинет и ногой перевернул лежащего на полу Грюма на спину. Вслед за ним прошел декан и застыл, глядя на Изольду.       Профессор МакГонагалл подошла прямо к ней.        — Пойдёмте, Поттер, — прошептала она. Губы её дрожали, так что казалось, она вот-вот заплачет. — Пойдёмте… В больничное крыло…        — Нет, — резко возразил директор.        — Дамблдор, — сквозь зубы сказал профессор Снейп.        — Она останется, Минерва, Северус, потому что ей нужно понять, — прервал их профессор Дамблдор. — Понимание — это первый шаг к тому, чтобы принять случившееся, и только после этого она сможет прийти в себя. Ей нужно знать, кто и зачем вовлёк ее в тяжелейшие испытания сегодняшней ночи.       — Аластор Грюм, — произнесла Изольда не своим голосом.       — Это не Аластор Грюм, — тихо сказал директор. — Ты никогда не знала Аластора Грюма. Настоящий Грюм никогда не увёл бы тебя от меня после того, что произошло сегодня. Как только он ушёл с тобой, я сразу всё понял… и отправился следом.       Профессор Дамблдор наклонился над безвольно лежащим Грюмом, запустил руку в карман его мантии и вытащил оттуда фляжку и связку ключей. Обернувшись к своим коллегам, он сказал:       — Северус, принесите, пожалуйста, самое сильное зелье правды, которое у Вас есть, а потом сходите на кухню и приведите эльфа по имени Винки. Минерва, будьте добры, пойдите к дому Хагрида, вы увидите там на грядке с тыквами большого чёрного пса. Отведите его в больничное крыло к мистеру и миссис Дурсль, скажите им, что я скоро приду, и возвращайтесь сюда.        Если указания директора и показались профессорам странными, они сумели скрыть замешательство. Оба тут же развернулись и вышли из кабинета. Профессор Дамблдор подошёл к сундуку с семью замками, вставил ключ в первый замок, повернул его и откинул крышку. Внутри лежала гора книг. Директор запер сундук, вставил второй ключ во второй замок и снова открыл сундук. Книги исчезли, и их место занимала теперь целая куча сломанных вредноскопов, пергамента и перьев, а сверху лежало что-то серебристое, напомнившее Изольде мантию-невидимку. Изольда недоуменно смотрела, как профессор Дамблдор открывает один за другим третий, четвертый, пятый, шестой замки и всякий раз в сундуке оказывается что-нибудь новое. В конце концов директор отпер седьмой замок, откинул крышку, и Изольда раскрыла глаза от удивления.       Перед ее глазами было что-то вроде небольшого подземелья глубиной футов десять. На полу крепко спал совершенно истощённый настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянной ноги у него не было, глазница, где должен быть волшебный глаз, провалилась, а неровно выстриженные клочья седых волос торчали в разные стороны. Изольда, не в силах совладать с изумлением, перевела взгляд с Грюма, который лежал в подземелье, на Грюма, который лежал на полу кабинета.       — Оборотное зелье? — пробормотала Поттер.       Профессор Дамблдор залез в сундук, аккуратно спрыгнул на пол рядом со спящим Грюмом и склонился над ним.       — Оглушён… заклятие Империус… совсем ослабел, — произнёс он. — Конечно, он нужен был им живым. Изольда, брось мне мантию этого самозванца. Аластор совсем окоченел от холода. Мадам Помфри непременно осмотрит его, но, похоже, угрозы для жизни нет.       Из бросила плащ. Профессор Дамблдор укрыл Грюма, подоткнул аккуратно края мантии, выбрался из сундука и принялся исследовать фляжку лже-Грюма. Отвинтил крышку и осторожно наклонил её. На пол капнула густая, клейкая на вид жидкость.        — Ты права, Изольда. Оборотное зелье, — подтвердил директор. — Видишь, как всё просто? Дело в том, что Грюм всегда пьёт только из своей фляжки, и все прекрасно об этом знают. Самозванцу, конечно, нужно было, чтобы настоящий Грюм всегда находился под рукой, чтобы пополнять запас Оборотного зелья. Посмотри на его волосы… — профессор Дамблдор бросил взгляд на Грюма в подземелье. — Самозванец весь год отстригал понемногу, видишь, они неровные? Но я думаю, что сегодняшней бурной ночью он мог и забыть в очередной раз принять зелье — его ведь нужно принимать каждый час… Посмотрим…       Директор устроился в кресле и сидел неподвижно, не сводя глаз с лже-Грюма. Изольда тоже смотрела на него, не отрываясь. Минуты шли одна за другой…        В какой-то момент лицо лежащего на полу человека стало меняться прямо на глазах. Шрамы исчезли, кожа стала гладкой, покалеченный нос приобрёл обычную форму и уменьшился. Седеющая грива становилась всё короче, пока не превратилась в коротко стриженные соломенного цвета волосы. Деревянный протез с гулким стуком упал на пол, а на его месте выросла обычная нога. Ещё мгновение — и волшебный глаз выскочил из глазницы, и его заменил нормальный глаз. Волшебный глаз покатился по полу, не переставая вращаться в разные стороны.       Перед Изольдой лежал бледный, слегка веснушчатый мужчина со светлыми волосами. Из знала, кто это. Она видела его силуэт в своих снах…        В коридоре послышались быстрые шаги. Первым в кабинет вошёл декан, за ним Винки, а за ней профессор МакГонагалл.       — Крауч! — остолбенел от изумления профессор Снейп. — Барти Крауч!       — Боже мой! — профессор МакГонагалл замерла в дверях и не сводила глаз с лежащего на полу человека.        Грязная, растрёпанная Винки выглянула из-за ног зельевара и тут же пронзительно взвизгнула:       — Мастер Барти, мастер Барти, что вы здесь делать?        Она бросилась на грудь Краучу с воплями:        — Ты убить его! Ты убить его! Ты убить сына моего хозяина!       Впервые домовой эльф вызвал в Изольде раздражение.        — Он просто оглушён, Винки, — ответил директор. — Отойди, пожалуйста, в сторонку. Северус, вы принесли зелье?       Профессор Снейп вручил профессору Дамблдору маленький пузырёк с совершенно прозрачной жидкостью — Сыворотку Правды, которую Изольда узнала из-за того, что делала домашнее задание по противоядиям. Директор склонился над лежащим на полу, подтащил его к стене и прислонил к ней в сидячем положении прямо под Проявителем Врагов, из которого всё ещё смотрели разъярённые лица профессора Дамблдора, Снейпа и МакГонагалл. Винки, спрятав лицо в ладонях, так и осталась на коленях. Её всю трясло.       Директор открыл рот Крауча и влил ему три капли сыворотки. Затем он указал палочкой на грудь Крауча и произнёс:       — Оживи!       Сын Крауча открыл глаза. На лице его не было никакого выражения, глаза смотрели в одну точку. Профессор Дамблдор встал перед ним на колени, так чтобы их лица находились на одном уровне.        — Ты слышишь меня? — тихо спросил директор. Мужчина моргнул.        — Да, — так же тихо ответил он.        — Я хотел бы, чтобы ты рассказал нам, — спросил профессор Дамблдор, — как ты оказался здесь. Как ты сбежал из Азкабана?        Крауч судорожно вздохнул и монотонно заговорил:        — Меня спасла мать. Она знала, что умирает. Она упросила отца спасти меня ради неё. Он любил её так, как никогда не любил меня. Он согласился. Они пришли навестить меня. Дали мне Оборотное зелье с волосом матери. А она приняла зелье с моим волосом. Мы обменялись внешностью.       Винки, всё ещё дрожа, яростно затрясла головой:        — Ни слова, мастер Барти, ни слова больше, вы причинить беду вашему отцу!        Но Крауч лишь судорожно вздохнул и всё так же монотонно продолжил:        — Дементоры слепы. Они ощутили, что в Азкабан вошли один здоровый человек и один умирающий. Они ощутили, что вышли один здоровый и один умирающий. Отец вывел меня, переодев в платье матери, на случай, если сквозь решётку нас видели другие заключённые. Мать умерла вскоре после этого. Она принимала Оборотное зелье до самой смерти. Она похоронена под моим именем и с моей внешностью. Все были уверены, что она — это я.       Крауч снова моргнул.        — А что сделал отец, когда доставил тебя домой? — спросил Дамблдор.        — Инсценировал смерть матери. Тихие, семейные похороны. Эта могила пуста. Наш эльф выходила меня. Потом меня скрывали. Меня нужно было контролировать. Отец использовал множество заклинаний, чтобы управлять мной. Когда я выздоровел, я думал только о том, чтобы отыскать своего хозяина… чтобы вернуться к нему на службу.        — Как твой отец управлял тобой? — задал вопрос Дамблдор.        — Заклятие Империус, — ответил Крауч. — Я находился под контролем отца. Он заставил меня ходить круглые сутки в мантии-невидимке. Рядом со мной всегда была эльф. Она была моим тюремщиком и заботилась обо мне. Она жалела меня. Она убедила отца давать мне иногда возможность развлечься. В награду за примерное поведение.       — Мастер Барти, мастер Барти, — всхлипывала Винки сквозь прижатые к лицу ладони. — Не надо говорить им, мы попасть в беду…        — Стало ли кому-нибудь известно, что ты жив? — тихо спросил профессор Дамблдор. — Знал ли об этом кто-нибудь, кроме твоего отца и домашнего эльфа?        — Да, — ответил Крауч, и снова моргнул. — Знала колдунья в департаменте моего отца. Берта Джоркинс. Она пришла к нам домой с бумагами для отца. Его не было дома. Винки проводила её в дом и вернулась на кухню, ко мне. Она подслушала. Она услышала достаточно, чтобы понять, кто прячется под мантией-невидимкой. Отец пришёл домой. Она обвинила его. Он наложил на неё мощное заклятие памяти, чтобы она забыла всё, что ей удалось разузнать. Слишком мощное. Он сказал, что теперь её память повреждена навсегда.       — Зачем она явилась, стала совать нос в дела моего хозяина? — продолжала горестно всхлипывать Винки. — Почему она не оставить нас в покое?       — Расскажи мне о Чемпионате мира по квиддичу, — сказал профессор Дамблдор.        — Это Винки уговорила отца, — всё так же монотонно продолжал Крауч. — Она убеждала его полгода. Я не выходил из дому уже несколько лет. Я любил квиддич. Пусть он посмотрит, говорила она. Он будет в мантии-невидимке. Пусть он вдохнёт немного свежего воздуха. Она говорила, что этого хотела бы моя мать. Она говорила отцу, что мать умерла, чтобы освободить меня. Она спасала меня не для того, чтобы я жил в заключении. Он в конце концов согласился. Всё было тщательно спланировано. Отец с самого утра отвёл меня и Винки в верхнюю ложу. Винки должна была говорить, что держит место для моего отца. Я, невидимый, должен был сидеть на нём. Мы собирались уйти после того, как все покинут ложу. Все будут думать, что Винки идёт одна. Никто ничего не узнает. Но Винки не знала, что я набираю силу. Я начал сопротивляться заклятию Империус, наложенному моим отцом. Были времена, когда я становился почти таким же, как раньше. Были короткие периоды, когда ему, похоже, не удавалось меня полностью контролировать. Это случилось там, в верхней ложе. Как будто я очнулся от глубокого сна. Я оказался в толпе, в самой середине матча, и увидел волшебную палочку, которая торчала из кармана мальчишки прямо передо мной. Мне не разрешалось иметь волшебную палочку с момента заключения в Азкабан. Я украл её. Винки не знала. Винки боится высоты. Она закрыла лицо руками.       — Мастер Барти, плохой мальчик! — прошептала Винки, заливаясь слезами.       — Значит, ты взял палочку, — продолжил профессор Дамблдор. — И что ты с ней сделал?       — Мы пошли обратно в палатку, — ответил Крауч. — Потом мы услышали их. Мы услышали Пожирателей смерти. Тех, кто никогда не был в Азкабане. Тех, кто ни минуты не страдал ради моего хозяина. Они повернулись к нему спиной. Они не были порабощены, как я. Они могли искать его, но они этого не сделали. Они просто развлекались с маглами. Их голоса разбудили меня. Моё сознание стало ясным, как никогда. Я был разъярён. У меня была палочка. Я хотел напасть на них за то, что они предали моего хозяина. Отец вышел из палатки, он поспешил на помощь маглам. Винки испугалась, увидев, как я разгневан. Она использовала свою собственную, эльфовскую магию, чтобы привязать меня к себе. Она вытащила меня из палатки и уволокла в лес, подальше от Пожирателей смерти. Я старался задержать её. Я хотел вернуться к лагерю. Я хотел показать этим Пожирателям смерти, что такое истинная преданность Тёмному Лорду, и наказать их за её отсутствие. Я использовал украденную палочку, чтобы запустить в небо Чёрную Метку. Появились волшебники из Министерства. Они разбросали оглушающие заклятия повсюду. Одно из заклятий прошло между деревьями, за которыми прятались мы с Винки. Связь между нами была разорвана. Мы оба были оглушены. Когда Винки нашли, отец знал, что я должен быть неподалёку. Он обыскал кусты рядом с тем местом, где нашли её, и обнаружил меня. Он дождался, пока остальные волшебники из Министерства разойдутся. Он снова наложил на меня заклятие Империус и отконвоировал домой. Он уволил Винки. Она подвела его. Она дала мне возможность завладеть палочкой. Она почти дала мне возможность убежать.       Винки издала вопль отчаяния.       — Мы остались в доме вдвоём с отцом. И тогда… и тогда… — голова Крауча качнулась, и по его лицу расползлась безумная улыбка. — За мной пришёл мой хозяин. Он прибыл к нам поздней ночью, на руках у своего слуги Хвоста. Мой хозяин выяснил, что я ещё жив. Он схватил Берту Джоркинс. Он пытал её. Она многое ему рассказала. Она рассказала ему о Турнире Трёх Волшебников. Она сказала ему, что старый мракоборец Грюм будет преподавателем в Хогвартсе. Он пытал её, пока не разрушил заклятие памяти, наложенное моим отцом. Она рассказала ему, что я бежал из Азкабана. Она рассказала ему, что отец держит меня взаперти, чтобы помешать мне вернуться к хозяину. Так мой хозяин узнал, что я остаюсь его верным слугой — может быть, самым верным из всех. Хозяин задумал план на основе информации, полученной от Берты. Ему был нужен я. Он прибыл к нам около полуночи. Отец открыл дверь.       Улыбка на лице Крауча стала ещё шире, будто бы он вспомнил самый приятный момент своей жизни. Винки окаменела от отвращения, а её вытаращенные карие глаза сверкали между растопыренных пальцев.        — Всё случилось быстро. Хозяин наложил заклятие Империус на моего отца. Теперь под контролем оказался отец. Хозяин заставил его заниматься своими делами как обычно, как будто ничего не случилось. А я был освобождён. Я очнулся. Я снова стал самим собой, снова ожил впервые за долгие годы.        — И что лорд Волан-де-Морт велел тебе сделать? — спросил Дамблдор.       — Он спросил меня, готов ли я рискнуть всем ради него. Я был готов. Я мечтал, я больше всего на свете хотел послужить ему, доказать, чего я достоин. Он сказал, что ему нужен верный слуга в Хогвартсе. Слуга, который незаметно проведёт Изольду Поттер через Турнир Трёх Волшебников. Слуга, который будет следить за Изольдой Поттер. Обеспечит ее победу. Превратит Кубок в портал, который отнесёт первого, кто его коснётся, к моему хозяину. Но сначала…        — Вам нужен был Аластор Грюм, — прервал его профессор Дамблдор. Голос его был спокоен, хотя глаза метали молнии.       — Мы с Хвостом сделали это. Мы заранее приготовили Оборотное зелье. Мы пробрались к нему в дом. Грюм сопротивлялся. Был шум. Нам удалось вовремя одолеть его. Сунуть его в одно из отделений его собственного волшебного сундука. Выдернуть несколько волосков и бросить их в зелье. Я выпил его, я стал двойником Грюма. Я взял его ногу и глаз. Я был готов встретить Артура Уизли, который прибыл утихомиривать маглов, услышавших шум. Я заставил мусорные бачки двигаться по двору. Я сказал Артуру Уизли, что слышал, как кто-то влез ко мне во двор и заколдовал мусорные бачки. Затем я упаковал одежду Грюма и его приспособления в его же сундук и отправился в Хогвартс. Я держал его живым, постоянно под заклятием Империус. Мне нужно было расспрашивать его. О его прошлом, о его вкусах и привычках, так чтобы я мог обмануть даже Дамблдора. И ещё мне были нужны его волосы, чтобы делать Оборотное зелье. Добыть остальные ингредиенты было легко. Шкуру бумсланга я взял у Снейпа. Когда профессор зелий застал меня в кабинете, я сказал, что мне приказано обыскать его комнаты.       — А что стало с Хвостом после нападения на Грюма? — спросил Дамблдор.        — Хвост вернулся в дом моего отца, чтобы заботиться о хозяине и следить за моим отцом.        — Но твой отец ускользнул, — продолжил Дамблдор.        — Да. Через некоторое время он стал сопротивляться заклятию Империус, точно так же, как и я. Были моменты, когда он прекрасно понимал, что происходит. Хозяин решил, что отец больше не должен выходить из дома. Вместо этого он заставил его писать письма в Министерство. Он заставил его написать, что он болен. Но Хвост не выполнил свой долг. Он утратил бдительность. Отец бежал. Хозяин догадался, что он направляется в Хогвартс. Отец собирался рассказать обо всём Дамблдору. Признаться. Он собирался признаться, что вызволил меня из Азкабана. Хозяин сообщил мне о побеге отца. Он приказал мне остановить его любой ценой. Я ждал и наблюдал. Я использовал карту, которую забрал у Изольды Поттер. Карту, которая едва не разрушила весь план.       — Карта? — быстро спросил Дамблдор. — Что ещё за карта?        — Карта Хогвартса. Она была у Поттер. Целую неделю я ждал, когда же отец явится в Хогвартс. Наконец однажды вечером карта показала, что отец добрался до школы. Я надел мантию-невидимку и спустился к нему. Он шёл по краю Запретного леса. Я убил своего отца.       — Не-е-е-е-е-ет! — горестно завопила Винки. — Мастер Барти, мастер Барти, что вы говорить?!       — Ты убил своего отца, — тихо повторил Дамблдор. — И что ты сделал с телом?        — Отнёс его в лес. Я трансфигурировал тело отца. Превратил его в кость… Я надел мантию-невидимку и зарыл кость на свежевскопанной грядке перед хижиной Хагрида.       В комнате повисла гробовая тишина, которую нарушали лишь судорожные всхлипы Винки. Потом директор произнёс:       — А сегодня вечером…       — Я вызвался отнести Кубок в лабиринт, — прошептал Барти Крауч, — и там превратил его в портал. План моего хозяина сработал. Он вернул себе силу, и я буду вознаграждён так, как никто из волшебников не смеет и мечтать.       Лицо его снова озарилось безумной улыбкой, и голова безвольно свалилась на плечо. Рядом с ним, не переставая всхлипывать и причитать, сидела на полу Винки.       Профессор Дамблдор поднялся и бросил на Барти Крауча взгляд, полный презрения. Взмахнул палочкой, и оттуда выстрелили верёвки и обвились вокруг Барти.        Директор повернулся к профессору МакГонагалл.        — Минерва, не могли бы вы постеречь его, пока я отведу Изольду в больничное крыло?       — Конечно, — ответила профессор МакГонагалл. У неё был такой вид, будто она увидела только что, как кого-то вырвало, и теперь её подташнивало. Но палочку она достала решительным жестом и твёрдой рукой направила её на Барти Крауча.       — Северус, — обратился Дамблдор к профессору Снейпу, — пожалуйста, найдите Корнелиуса Фаджа и пригласите его сюда. Он, конечно же, захочет сам допросить Крауча. Если я ему понадоблюсь, скажите ему, что через полчаса я буду в больничном крыле.       Декан бросил на нее последний обеспокоенный взгляд, после чего молча кивнул и вышел.        — Изольда? — мягко обратился к ней директор.       Но Из проигнорировала вопрос профессора Дамблдора — она смотрела на бьющуюся в истерике Винки, и понимала, что вся ее ненависть за события вечера направлена не только на Барти Крауча, но и на нее.       Поттер думала, что после Волан-де-Морта в личине профессора Квирелла она не должна удивляться Пожирателю Смерти под обликом ее преподавателя… Но… но Изольда чувствовала себя преданной.       Как она может доверять незнакомым людям после этого?       И как она сможет жить в Хогвартсе, зная, что здесь уже живет эльф, который покрывал Пожирателя Смерти?       — Винки, — Из не узнала свой голос. Это был надтреснутый низкий тембр вместо ее привычного живого голоса. — Кому ты предана? Барти Краучу-младшему или директору Хогвартса?       Изольда видела, как профессор МакГонагалл вздрогнула и перевела взгляд на нее, но Поттер в упор смотрела на Винки. Слизеринка видела как эльф начинает биться в истерике, и уже собрала в себе остатки магии, чтобы обездвижить ее, если она начнет вести себя неадекватно.       — Винки не обязана отвечать! Кроме…       — Уж, извини, но ты помогала человеку, который за сегодняшний вечер дважды пытался меня убить, — холодно сказала Изольда. — Поэтому я имею право знать — ты будешь и дальше помогать меня убить или нет.       Поттер помнила красные глаза Волан-де-Морта, хохот Пожирателей, собственное отчаяние и понимала, что добровольно она там не окажется. И не позволит кому-то ни было ее туда отправить — даже эльфу-домовику Винки.       Видимо, профессор Дамблдор нечто увидел в ее взгляде, раз сам задал вопрос:       — Винки, твоего хозяина больше нет. Но в Хогвартсе у тебя есть дом и друзья. Готова ли ты работать в Хогвартсе и служить на благо учеников?       — Да, — всхлипывая сказала она. — Винки будет служить директору Хогвартса.       Изольда удовлетворенно кивнула, рассеяла энергию от заклятья… и упала в обморок.