Полнолуние

— Сириус Блэк сделал что? Я услышала громкий голос профессора Макгонагалл, и тогда я поняла, что очнулась. — Я не разрешила ему оставаться в Больничном крыле с мистером Люпином и остальными его друзьями. Я сказала, что ему нельзя оставаться здесь, если у него нет никаких ранений, а он… ударил себя в лицо и сказал, что ранен. Второй голос принадлежал мадам Помфри. Я лежала на левом боку, и открыв глаза я увидела лежащего на соседней кровати Римуса. Он спал, а я улыбалась из-за услышанного. — Что ж, нам остаётся только восхищаться его самоотверженностью и преданностью друзьям. Я была уверена, что это был голос Дамблдора. И тогда мне захотелось встать. Я резко села, и от этого мне стало плохо. Я опять легла, потом приподнялась на локтях. Передо мной на кровати сидел Джеймс с обмотанной бинтом головой. На соседней кровати лежал Питер, только с обмотанной ногой. — Ты как? — спросил меня Джеймс, слегка улыбнувшись. — Нормально. — Я снова посмотрела влево, на сладко спящего Римуса. — Что вчера произошло? — Пусть это тебя не волнует. — Джеймс нервно посмотрел в сторону. — Как это может меня не волновать? Он думал что ответить, всячески избегая моего взгляда. — Да и вы же сказали, что Римус навещает свою маму. — Это не имеет связи друг с другом. Наступило молчание. Я думала как мне уговорить его сказать правду. — Питер? — Мой голос прозвучал так резко, что Питер вздрогнул. — И ты мне ничего не скажешь? — Нет. Прости. Я поджала губы, на самом деле не удивляясь их нежеланию мне что-то говорить. — Ладно. — Я легла обратно в кровать, спиной к ним. И только тогда у меня появился вопрос, что случилось со мной. Я снова села лицом к ним. — А что со мной было? Джеймс ответил первым: — Ты упала в обморок. — Да и вид у тебя был такой… напуганный, — добавил Питер. Мне так захотелось съязвить им, ведь они не говорят мне, почему в такое позднее время вернулись в замок, все в крови и царапинах, а один из них и вовсе не мог самостоятельно ходить, и ещё удивляются, что я была напуганной. — А где Сириус? — вспомнив слова мадам Помфри спросила я. — Он немного посидел с нами ночью, мадам Помфри всё-таки впустила его. — Джеймс ухмыльнулся. — Но ненадолго. Его ухмылка сделалась шире, когда Питер сказал: — Он от кровати твоей не отходил. Я задумалась над его словами и еле сдержалась, чтобы не улыбнуться. Тогда двери открылись, и вошла мадам Помфри. Макгонагалл и Дамблдор, с которыми она разговаривала за дверью, уже ушли. — Очнулась! Ну вот и хорошо. — Она подошла к моей кровати и снова уложила меня. — Лучше полежи, деточка. А вечером сможешь идти. Мы весь день провели в Больничном крыле. Мадам Помфри время от времени появлялась из своего кабинета, чтобы менять бинты Питера и Джеймса. Сириус тоже пришёл, сбежав с уроков. — С тобой всё хорошо? — спросил он сразу после того как вошёл. — Да, спасибо. — Мы тоже в порядке, — закатил глаза Джеймс. — Рад слышать, Сохатый. — Сириус ухмыльнулся. — О, проснулся, спящий красавец? Я сразу обернулась к Римусу, который только что открыл глаза. Он просто лежал и молчал пару секунд, потом, будто вспомнив, сонно вскочил с кровати, назвав моё имя. — Я здесь. — Я встала со своей кровати и подошла к его, сев на краю, рядом с его ногами. — Ложись. Римус лёг обратно, улыбнувшись мне, насколько был способен. Вечером мадам Помфри в очередной раз вышла из своего кабинета, чтобы поменять бинты Джеймса и Питера. Так как Римус проснулся, она принялась обрабатывать свежие шрамы на его лице. — Деточка, ты уже можешь идти, — обратилась она ко мне, сидя на кровати Римуса и чистя его лицо. — А можно мне остаться? — спросила я, не желая уходить одной. — Не вижу причины, если ты хорошо себя чувствуешь. Я была ужасной актрисой, поэтому даже не попыталась обмануть её. — Ну тогда, встретимся позже, — горько сказала я мальчикам. — Мадам Помфри, пусть она останется, — попросил Римус, от чего я почувствовала теплоту в груди. — Мальчик мой, зачем ей пропускать уроки зря, с ней же всё хорошо. — Всё в порядке. Я обязательно зайду утром, — уверила я, нежно улыбнувшись Римусу. В ответ я получила его согревающую душу улыбку. По мне было видно, что я не хотела уходить. Когда я грустно топая дошла до двери, Сириус догнал меня. — Я тоже иду. — Наконец-то, думала, не смогу вас выгнать, мистер Блэк, — сказала мадам Помфри со смешинкой в голосе. — Сириус, всё в порядке. Лучше останься. Я, разумеется, была бы рада уйти вместе с ним, но понимала, что это будет неправильно, если он из-за меня оставит своих друзей. Вместо ответа он открыл дверь и жестом указал, чтобы я вышла. Я так и сделала, а он вышел за мной. Что ж, это был его выбор. Мы молча зашагали по коридорам. — Сириус, — неуверенно начала я, — мне можно знать, что вчера случилось? — Зайчонок, тебе не стоит волноваться, ладно? Не забивай голову. — Но… Я не смогла связать предложение из-за его нового дарованного мне прозвища. — Это просто наша «маленькая пушистая проблема». Я недоуменно посмотрела на него. Он только улыбнулся. — Знаешь, я не стану ничего спрашивать. С самого начала не должна была. Это ведь не моё дело. Я просто… Сириус перебил: — Волнуешься. — Да. — Хорошо. А я не стану уговаривать тебя, что волноваться не стоит. Остальную дорогу мы прошли молча. Скоро мы остановились у дверей гостиной Когтеврана, где Сириус с ухмылкой встречал меня каждое утро. — Доброй ночи, — сказала я, потянувшись ко двери. Сириус внезапно схватил меня за руку. Я обернулась и посмотрела сначала на его руку, державшую в крепкой хватке моё запястье, потом на его лицо. Несколько секунд он разглядывал меня пристальным взглядом. Потом отпустил мою руку. — Доброй, — сказал он и отвернулся, чтобы уйти. Я смотрела Сириусу вслед, пока он оказался в не поле моего зрения.