Через тернии

Надежды сенатора в скором времени отправиться на Таргон не оправдались. В тот же день его вызвала к себе Председатель, и Морн стал свидетелем одной из стычек между повстанцами. В имперском кругу подобное было бы невозможно: всё равно, что встретить явинского гандарка на суше (эти твари, как известно, предпочитают водную стихию). Майор предвкушал спектакль, и не обманулся в своих ожиданиях. - Твои вечные интриги, - Наберрие почти скрежетал зубами, - вот что это такое! Почему миссия на Таргоне должна отойти на второй план? Почему Ансион, а не Таргон? Какого кореллианского дьвола я должен лететь на другой конец Галактики, на планету, не имеющую никакого отношения к Чоммельскому сектору? - Отвечаю по порядку, - Морну почудилось, что раздражение сенатора доставило немалое удовольствие Мон Мотме. В белоснежном парадном платье, она сидела, сложив изящные руки на столе перед собой. - Во-первых, эта «миссия» - ничто иное, как никем не санкционированная прогулка на дальние рубежи. Таргониане не связаны ни с одной известной организацией, мы не знаем, кто ими руководит, не было ни одной официальной встречи. - Бюрократка! - скривился Наберрие, отворачиваясь. Рыжеволосая женщина улыбнулась: - Я тоже тебя люблю. И давай поговорим по существу, не то твоему помощнику придётся освежить своё знание имперского протокола. - Прошу прощения, миледи, - спохватившись, Морн стёр ухмылку с лица. - Больше не повторится. - Надеюсь, - сухо ответила Мотма. - А теперь присядьте, пожалуйста. Двое мужчин сели, причем офицер — как полагается, а сенатор — неохотно, исподлобья уставившись на Председателя и всем видом выражая протест. Некоторое время женщина смотрела на Наберрие, затем покачала головой: - Как ты похож на своего отца... Когда ему что-то не нравилось — почти постоянно — даже близкие друзья не могли сладить с его дурным нравом. Падме пришлось нелегко, уж поверь. - Он имеет отношение к переговорам на Ансионе? - спросил сенатор. Набуанец как-то сразу напрягся, и уже знакомый майору привкус горечи в его ауре усилился, заполнил кабинет Председателя, смешавшись с мутными волнами беспокойства и опасения. Одно лишь упоминание об отце — предположительно, давно покойном, - провоцировало у Наберрие приступ гнева. Почему? - Здесь вся информация, - Мон Мотма протянула небольшой датапад. - Ещё ты поймёшь, по какой причине нельзя отправить Люка на Ансион. Впрочем, наблюдатель от Ордена там будет, гранд-магистр уже подготовил кандидатуру. Едва пальцы сенатора коснулись датапада, женщина слегка отдёрнула прибор и предупредила: - Осторожнее, Рё. Эта планета уже была источником бед... Не подведи. ХХХХХХ На борту посольского звездолёта Морн заглянул в каюту своего подопечного: к его удивлению, за пределами Сената Наберрие жил скромно, почти по-спартански. Из помещения заранее убрали все лишнее: традиционные украшения, предметы декора. Выдвижная полка, заменявшая кровать, была спрятана, несмотря на позднее, по корускантским меркам, время. Феррокритовые панели, обитые мягким звукоизолирующим материалом, украшал один-единственный набуанский пейзаж. Сенатор, в темно-синей тунике и брюках, сидел с датападом в одном из двух кресел. Похоже, ему не нравилось прочитанное: выражение лица было мрачным. - Охрана в коридоре на посту, - информировал майор, устраиваясь по соседству. - А вам пора ложиться спать. - Вы теперь моя нянька? - холодно спросил набуанец. - К тому же, как тут уснуть? Ведь вы забыли простучать корабельные переборки и съесть все, что хранится на камбузе. Меня могут отравить или — сохрани Сила! - зарезать во сне. - Было бы огорчительно, - согласился Морн. Он подождал, но, видя, что Наберрие продолжает листать записи, с досадой проговорил: - Сенатор, вы могли бы помочь мне в работе. Пусть в прошлом вы - бунтовщик, но сейчас мы оба служим Империи. Какой смысл обострять конфликт, если, возможно, придётся терпеть друг друга еще несколько лет? ...Не то, чтобы я на это рассчитывал, - тут же с усмешкой поправился имперец. - С вашим характером и языком, нас скорее всего убьют уже через неделю-другую. Наберрие со вздохом отложил датапад. - Старый добрый здравый смысл. К несчастью, вы им не обделены... Но вы перегибаете палку: в последнее время не случалось атак на представителей Сената. Я в полной безопасности, могу за себя постоять и нет абсолютно никаких причин... - Ошибаетесь, - прервал его майор. Офицера радовало, что сенатор пошёл на контакт, и сейчас была редкая возможность вбить хоть немного смысла в эту по-шаачьи упрямую голову. - Ещё в годы войны ваши друзья-повстанцы растрезвонили на весь мир, кто именно передал планы Звезды Смерти в Альянс. Вы помните численность экипажа взорванной боевой станции? А ведь туда назначали элиту, лучших из лучших. Понимаете, как много могущественных, со связями в армии и флоте, семейств жаждет вашей смерти? Вам повезло, что Император принял участие в вашей судьбе. Вы живы только благодаря ему. - О, я всем обязан Вейдеру, - фыркнул Наберрие. - Редкостное везение. Пропуская сарказм мимо ушей, имперец бодро заметил: - Отлично. Итак, если вы настроены на сотрудничество... В вашем досье немало пробелов. Например, ваш отец. Председатель Мотма сегодня сказала кое-что, я не мог не услышать... Морн взглянул на собеседника. Тот приподнял одну бровь, улыбаясь ласково и очень по-палпатиновски. - В чем дело? - спросил набуанец. - Вас смущает тот факт, что у меня когда-то был отец? Новость и впрямь потрясающая. Выведенный из себя, майор проворчал: - Потрясает, что ваш отец был человеком. Больше похоже на летающую гадюку с Нам-Хориоса, вечно плюющуюся ядом. Сенатор впервые на памяти имперца рассмеялся открыто, без издёвки, и не успел Морн оглянуться, как было заключено соглашение: майор рассказывает о всех забавных и необычных существах, встреченных за его карьеру на других планетах, а Наберрие отвечает начальнику своей охраны на некоторые вопросы. После того, как Морн подробно описал повадки радужной гадюки - гнусной, чрезвычайно опасной твари, - набуанец сказал: - Раз уж вам так хочется знать... Давным-давно, Мон Мотма была подругой Амидалы и, конечно, знала моего отца. Оказать какое-либо влияние на мою судьбу он не мог, поскольку погиб незадолго до моего рождения. Несчастный случай. Как видите, ничего особенного. Имперец не был удовлетворен объяснением — что-то тут было не так, интерес Вейдера к Ухуре был слишком личным, - но сенатор круто поменял тему, спросив: - Что вы думаете о переговорах на Ансионе? Если не ошибаюсь, вы уже пошерстили все, что могли найти об этой планете. Мне интересно ваше мнение, как офицера разведки. ХХХХХХ Наберрие поднялся и налил в два бокала очищенной воды из графина. Поблагодарив, Морн пригубил, радуясь, что это не спиртное. От него не укрылось, что бывший повстанец ни разу не спросил о месяцах, проведённых майором в Инквизитории. Скорее всего, Ухура — субъект, восприимчивый к Силе - уже составил представление на сей счёт. - Ансион — на первый взгляд, малозначительная планетка Среднего Кольца, - начал имперец. - Но именно с неё, много лет назад, начался конфликт между Конфедерацией независимых систем и Республикой. На Ансионе почти ничего не производится, промышленность развита слабо, однако расположение хорошее — достаточно хорошее, чтобы Коммерческая гильдия начала политическую игру. Целью было вовлечение ансионцев в сепаратистское движение и отделение этого мира от Республики. Вместе с ним ушли бы еще 40 планет, поскольку Ансион был и остаётся частью десятка военных и торговых союзов. - И Республика отправила джедаев, - подсказал сенатор. - Обычный метод в те времена, - согласился Морн. - Насколько я помню, среди послов был тогда еще очень молодой Анакин Скайуокер — вот почему гранд-магистру путь на Ансион заказан. Джедайская группа сумела убедить Единое сообщество городов и полудиких местных жителей, алвари, остаться в Республике. Им пришлось сражаться, петь и танцевать перед алвари, но джедаи добились своего. Конечно, при Империи государственная система Ансиона изменилась коренным образом. До недавнего времени городами и прериями с остатками кланов алвари управлял мофф По Нудо. - Милитарист и жестокий убийца, смещенный по настоянию Сената, - сказал Наберрие. Внезапно он показался Морну уставшим, почти больным. - Я помню голосование. Функции самоуправления взяло на себя восстановленное Сообщество городов. Гордые алвари, почти истребленные во времена Палпатина, восстали, и теперь хотят выйти из Империи. Они жаждут свободы - имеют на неё полное право... Майор помолчал, спрашивая себя: стоит ли говорить? - но всё-таки решился. - Ваши политические убеждения всем известны, - небрежно заметил он. - Вы — ярый сторонник свободы самоопределения и непримиримый противник имперской идеологии. Но выход Ансиона будет лишь началом. За этим малоизвестным миром потянутся другие, и тогда... взрыва не избежать. Повторится история тридцатилетней давности, сепаратизм выйдет на новый виток. Император, конечно, не потерпит хаоса... никто из нас не потерпит. К удивлению Морна, Ухура вдруг рассмеялся. Вскочив с кресла, он схватил недопитый бокал и с размаху швырнул его о стену — вдребезги. Осколки хрусталя и брызги воды дождём разлетелись по каюте. - Ах, чёрт возьми, как же я ненавижу эти ваши звёздные войны! Опять вляпался в дерьмо — да в такое, что не отмоешься. Судьба краснорубашечника, будь она проклята... - Что? - не понял имперец. Всерьёз опасаясь, что набуанец внезапно спятил от стресса, он торопливо поднялся. - Сенатор, вы в своём уме? Опомнитесь! Бормоча что-то на неизвестном офицеру языке, Ухура забегал по комнате. Он не переставая ерошил волосы на затылке, сжимал кулаки, хрустя суставами. Затем остановился, глядя в пол. - Нет, - почти спокойно и очень разумно произнёс бывший враг Империи номер один. - Сейчас важнее спасти бедных дураков, затеявших самоубийственные игры в Республику с монстром. Кто-то готов принести их в жертву, чтобы развязать войну и убрать Вейдера... кто они? Тридцать лет назад - Палпатин, а сейчас... - Сенатор, - начал было майор, но худые и сильные руки Ухуры потащили его к выходу. Двери распахнулись, и офицера бесцеремонно вытолкали прямиком в объятия охранников. Все трое растерянно уставились на взъерошенного Наберрие. - Вы совершенно правы, друг мой. Мне давно пора спать — и видеть приятные, светлые сны. Никаких покойников, только тви`лекки, конфеты и мотыльки. - «Покойников»? - тупо повторил имперец. - Каких еще по... - Спокойной ночи! Двери захлопнулись.