Через тернии

Золотая точка приближалась. Она светилась в глубине космоса, слишком быстрая для кометы, небольшая, но яркая. Космические туманности, астероиды и чёрные дыры возникали на её пути, но она легко обходила их, двигаясь вперед стремительно и неутомимо. Когда точка оказалась достаточно близко, Вейдер рассмотрел её. Это была птица. Пылающая птица, с широких крыльев которой с каждым взмахом срывались мириады огненных искр. Они таяли во мгле, оставляя за путницей светящийся след. Странное создание издало ликующий, резонирующий крик, и ситх проснулся. Несколько секунд он дышал осторожно, размеренно из-за вечной опаски перед поврежденным (а теперь несуществующим) респиратором, глядя на дюрастилово-серые переборки личной каюты на «Экзекуторе». ...Несколько лет назад Рё посоветовал отцу перевести дыхательный аппарат в режим «авто-вдох». В целях эффективности: мол, приток чистого кислорода будет обеспечен сутки напролёт. Вейдер злился до тех пор, пока не понял, что сыну просто нравится его дразнить, и пожелание смерти в особо мучительной форме – результат неискоренимого противоречия. Умом ситх хорошо понимал моральную дилемму Рё. Обоим сыновьям пришлось пройти долгий путь, чтобы принять отца – и один из них до сих пор не доверял Вейдеру. Люка воодушевляла глупая вера в то, что великий Анакин Скайуокер, герой и образец для подражания, существует и всё еще может быть возвращён к жизни. Рё таким заблуждением не страдал. Любимец Падме никогда не скрывал, что видит в Вейдере кровожадного монстра, лишь по какому-то печальному недоразумению необходимого Галактике. Конечно, пустые надежды первого и здравомыслие второго отпрыска не могли повлиять на отцовский долг Вейдера. А долг призывал спасти младшего, так и не сумевшего приспособиться к жизни в родной Галактике. Рё не принял источник жизни - и теперь погибал по вине родителя, слишком привязавшегося к сыну-бунтарю. Ситх нахмурился. Он допустил преступную слабость. Он потакал Рё, позволил ему действовать, как заблагорассудится - и вот, к чему это привело. Отвергнув Силу, младший сын ослабел физически и духовно. Еще немного – и пошатнётся его разум, нарушится психика, и тогда Вейдеру останется винить только самого себя. Подобные случаи были описаны в летописях джедайского Ордена: всего один-два на десяток тысяч лет, ибо какому разумному существу придёт в голову сражаться с Богом? Только сумасшедшему. Конечно, был недавний прецедент... Анакин Скайуокер бросил вызов Судьбе – и где этот дурак теперь? Неужели сыновья обречены повторять ошибки отцов? ...Решительно отогнав посторонние мысли, Вейдер сосредоточился на видении. То, что это было послание, сомневаться не приходилось. Огненная птица – знак Силы, одно из Её воплощений. Стилизованный образ птицы был запечатлён в гербах Ордена и Республики, когда-то Анакин Скайуокер с гордостью носил Её изображение на левом наплечнике, ближе к сердцу. Ритуальный жест – поднятый ввысь зажжённый меч джедая - также имитировал взлёт Силы. Даже мятежники-основатели Альянса за восстановление Республики использовали древний образ в своих целях, толком не понимая его значения. Впрочем, как и всегда, их решения страдали половинчатостью... О чём же Великая хотела предупредить? В прошлом, Её обращения к Избранному были двоякими: исполненными конкретного смысла или более сложными, требующими истолкования. Но всегда видения говорили о гибели близких, вызывали боль, страх, гнев – а сейчас Вейдер не ощущал ничего подобного. Скорее, наоборот, во сне он испытал мощный прилив радости, редкое чувство освобождения – похожее на то, что появилось после победы над Палпатином. Чувство избавления от многолетнего рабства. Почему? Как огненная птица связана с ним и его семьёй? С делами Империи? Комлинк на полке у изголовья внезапно ожил, и тут же по внутренней корабельной связи послышался голос адьютанта: - Ваше Величество, простите за беспокойство... Агент Кормак из Центра Империи с сообщением. - Буду через пять минут, - отозвался Вейдер. Сделав глубокий выдох, он одним рывком соскочил на пол. Тяжёлые дюрастиловые протезы с глухим стуком впечатались в слишком тонкое искусственное покрытие пола, металл под ним загудел, затрепетал. Преимуществом здорового тела стало возвращение былой атлетичности, подвижности и бодрости. Намного упростились «утренние» процедуры. Поход в освежитель, переодевание, проверка меча – и Вейдер был готов к новому дню. Сила бурлила в нём. С первых дней существования нового Ордена Кормак был внедрен в окружение гранд-магистра Скайуокера, именно ему ситх поручил вычислить «крота». Бывшему инквизитору достаточно сузить круг подозреваемых. Вейдер, с его опытом «считывания» индивидуальных сигнатур, разоблачит шпиона. Люк унаследовал мощь, Рё – острое чутьё. Когда Великая завладеет младшим сыном, всякое недоверие к отцу, всякий страх перед будущим исчезнет из его разума, и он станет таким же преданным, как его брат. Нет, даже лучше. С рождения в сердце Рё жил скайуокерский гнев: ситх ловил его эхо в каждом слове, каждой шутке, видел знакомую тень даже в улыбке взрослого сына. Может быть, вулканцы с их противоестественной философией сумели подавить этот бесценный дар, но не уничтожить. Что болтали мудрые старухи-рабыни в Анкорхеде? «Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за правое дело». Сколько иронии! Люк выбрал путь джедая, такова была его натура и воля Силы. Рё в конце концов услышит зов Тёмной стороны, примет свою судьбу, и Вейдер одержит безоговорочную - окончательную победу. ХХХХХХ В Сенате, как всегда, бурно обсуждался вопрос распределения годового бюджета. Слово брали представители всех фракций, звучали жалобы и просьбы, обвинения и завуалированные угрозы. Морн обнаружил, что в суете уже поднадоевшего бедлама не хватает одного голоса – его подопечного. Наберрие сидел в ложе непривычно тихо, не вступая в дискуссии и, кажется, даже не особенно вникая в их предмет. Опираясь на обитые бархатом подлокотники кресла, он скользил равнодушным взглядом по огромному, наполненному людьми залу. «Возможно, всё еще не в себе после событий на Ансионе, - подумал майор. – Та миссия закончилась полным провалом». Его мнение о сенаторе изменилось за последние две недели. Поначалу офицер видел в Ухуре избалованного наследника древнего рода, не захотевшего склонить голову перед Империей и лишь по этой причине вступившего в Альянс. Видит Сила, на службе в Разведкорпусе ему попадались довольно редкие экземпляры. Но всё оказалось гораздо хуже: хилый аристократ и в самом деле мечтал о равенстве и благоденствии для всех и был готов сражаться за идеалы до последнего – то есть, попросту, был законченным психопатом. С другой стороны, чему удивляться? Когда Морн проверял связи семьи Наберрие в богатом секторе Тапани, на Таллане он познакомился с местным герцогом – дряхлым хитрым стариком, себе на уме, как рангорианский чернохвостый лис. Талланец недоверчиво выслушал легенду имперца, весьма неохотно поделился информацией, но неожиданно расцвел при имени сенатора. - Как живётся Ухуре под боком у Вейдера, молодой человек? – блестя маленькими, глубоко посаженными глазками, осведомился герцог. – Не сладко, должно быть? Ручаюсь, он зубами и когтями боролся против назначения на Корускант. - Похоже, сенатор вас заинтересовал, - опешив, осторожно сказал майор. – Если не секрет, Ваша светлость, чем же? - Я давно слежу за его похождениями, - довольно кивнул старик. – В конце концов, нам, осколкам уходящего мира, нужно держаться вместе… Имперец благоразумно помалкивал, ожидая продолжения. - Даа, - пробормотал герцог задумчиво, как будто забыв о Морне. – Этот проходимец Шив Палпатин проливал старинную кровь по всей Галактике. Из зависти, полагаю, отчего же еще? Вся его семейка выродков и извращенцев Наберрие в подмётки не годилась. Не знаю, правда, кто отец Ухуры, но девчонка, ставшая королевой – как её звали? Падме? (майор подтвердил) – явно не прогадала! - Вы одобряете деятельность Наберрие в Сопротивлении? – не удержавшись, с оттенком осуждения спросил майор. – Даже если новый Император простил Ухуру, в глазах большинства он останется террористом. Старик ехидно прищурился: - Молодой человек… Этому вас учат в ваших жалких имперских академиях и колледжах? Наверное, никакой истории, а если и осталось чуть-чуть, так все переврут и заменят пропагандой? Не считая нужным отвечать, офицер лишь усмехнулся. - Так вот, юноша… да будет вам известно, что самые отчаянные сорвиголовы, деспоты и революционеры вышли из дворян. Именно потому, что им ничего не нужно: ни положения, ни капитала, ни связей. Всё это у них уже есть. А надо всегда что-то запредельное, здесь и сейчас принципиально недостижимое. В случае Ухуры – справедливость, всеобщее благо, свобода, равенство и братство. - Но это же безумие, - пожимая плечами, возразил Морн. - Идеализм, - веско поправил герцог. – Великая движущая сила истории. …И жена у него такая же, подумал майор, возвращаясь в настоящее и вежливо хлопая очередному оратору, которого не слушал. Судя по материалам досье, бедовая баба. В случае чего, прострелит башку, не раздумывая. Словно в ответ на его размышления, коммуникационная консоль ложи издала тихий писк, и перед ними возникла небольшая, с ладонь размером, фигурка Фиоре Наберрие. Сенатор немедленно нажал на кнопку, активируя прозрачное силовое поле и тем самым изолируя ложу от посторонних шумов. Морн почтительно поклонился красавице-панторанке, она же только кивнула. - Ты сегодня ушёл раньше обычного, - приятным музыкальным голосом произнесла женщина, глядя на Наберрие. – Лея не увидела папу и теперь капризничает. Вчера вечером вы с ней тоже не попрощались перед отходом ко сну. - Прости меня, - извинился сенатор искренне. – Голова была забита делами… Взглянув зачем-то на имперца, панторанка ответила: - Понимаю. Просто поиграй с ней сегодня подольше, хорошо? - Конечно, - кивнул Наберрие, потянувшись к голограмме, словно собираясь погладить её. Вдруг его рука застыла в воздухе. – Ты не одна? - Госпожа Советница решила навестить нас, - сообщила женщина. – Кажется, её что-то тревожит. Помолчав, она добавила серьёзно: - Разумеется, я постараюсь успокоить нашу гостью. - Благодарю, - отозвался сенатор. Теперь он тоже выглядел взволнованным, но понять его было можно: Советница занимала высшую ступень в иерархии императорского двора. – Позже я присоединюсь к вам. Ты справишься, не сомневаюсь. Розоволосая панторанка улыбнулась, и голограмма исчезла. Наберрие не стал отключать силовой экран и теперь неподвижно смотрел перед собой, кусая губы. - Редко увидишь такие тёплые отношения, как в вашем доме, сенатор, - решил нарушить затянувшееся молчание офицер. – Это большое счастье. - Вы правы, - отсутствующе ответил набуанец. – Счастье. - Припоминаю лишь несколько таких семей, - проговорил Морн преувеличенно задумчиво. - К сожалению, все они принадлежали влиятельным людям Галактики и были их очевидной слабостью… Первый Император воспользовался своей властью, удерживая жен и детей в заложниках, чтобы добиться полного подчинения со стороны своих политических противников. Это очень поучительные истории, сенатор. Хотите послушать? - Нет, - без колебаний, как ножом отрезал Наберрие. Майор хмыкнул и откинулся на широкую спинку своего кресла, чтобы вздремнуть: «Похоже, ты меня понял. Идеализм не для женатиков, намотай на ус, салага». Не глядя на имперца, сенатор деактивировал экран и оставшееся время просидел, прислушиваясь к неумолкающим дебатам.