Через тернии

Раскинувшийся на окраине Галактики сектор Тапани состоял из восьми гигантских подсекторов-провинций, семь из которых контролировались могущественными и знатными Домами. Восьмой, так называемый «Свободный» регион, не примкнул ни к одному из тапанийских семейств и в данный момент подчинялся имперскому наместнику. Каждая провинция охватывала десятки звездных систем, колонизированных людьми более шести тысяч лет назад. Конечно, история сектора оказалась богата событиями. В своё время здесь поднялась империя принца Шея Тапани, сумевшего объединить враждующие Дома; затем верх взяли реформаторы, превратившие империю в федерацию со столицей на планете Прокопия. В состав Галактической Республики федерация вошла уже в качестве сектора, а позднее, при Палпатине, расторопные тапанийцы умудрились сохранить некоторую автономность. Два важных условия способствовали политическому успеху Тапанийского конгломерата: затрудненность межзвездных трасс и богатство правящих Домов. Это благосостояние только укрепилось благодаря знаменитому Бакта-пути, проходившему через сектор. Кроме того, многие Дома заключили выгодные торговые контракты с Империей, а некоторые представители знати вошли в круг лиц, близких к Императору. Как, например, барон Уркиага из рода Мецетти, чей старший сын и наследник прибыл прямиком с Корусканта на Прокопию. Молодой Уркиага заметно отличался от своих спесивых сородичей, быстро подружился с Рашем Мелантой и (в ответ на попытку соблюсти требования этикета) только рассмеялся: - Звёзды небесные, да какой же я тебе «Ваша светлость»? Мы одного возраста, мне и так не по себе в этом заповеднике непуганых патрициев. - Не в возрасте дело, - краснея до корней волос, ответил тапаниец. - Ваш титул унаследованный, древний. Вы, даже будучи сыном, имеете на него право. А мой отец – в прошлом всего лишь рыцарь, слуга в Доме Меланта, и только благодаря расположению лорда получил звание баронета. Согласно «Табели о рангах»... - «Табель о рангах» можешь вспомнить, когда пойдёшь в сортир, - прервал его Уркиага. – На Корусканте давно не придают значения таким мелочам... А теперь, досточтимый сэр, молю, исполни роль моего шапероне и покажи одинокому путнику злачные места Прокопии. Я приехал развлекаться, а не слушать скучные лекции. Сбитый с толку, Раш согласился. Должно быть, дела барона-старшего в Центре Империи процветали, потому что его сын спустил в тапанийской столице целое состояние. Для начала, он снял великолепный дворец в элитном районе и пригласил туда лучших поваров, певцов и музыкантов. День и ночь там гремела музыка, устраивались балы и маскарады, роскошные приемы и шумные молодежные попойки. Зиг Уркиага, или «Зигги», как его прозвала золотая молодежь, приглашал всех, не скупился давать взаймы и умел развлечь публику, но при этом характером обладал довольно суровым. В этом Раш убедился на второй неделе пребывания корускантца в Прокопии. Тапаниец предостерегал своего нового приятеля о последствиях, однако Уркиага все-таки познакомился с «сабельными дебоширами». Это были отпрыски аристократических семейств, щеголявшие родством с джедаями Старой Республики. Не имея ни малейшего отношения к расформированному Инквизиторию или действующему Ордену джедаев, они носили за кушаками подобия световых мечей – световые рапиры. Рапиры уступали прославленному оружию в мощности, оставаясь при этом опасными. Особым шиком среди молодой знати считалось вызвать противника на дуэль и продемонстрировать владение техникой боя. На сей раз поводом для стычки стал спор о ближайшем будущем сектора Тапани между рыцарем-кадриаанцем и Уркиагой. - Ничего не изменится, - раглагольствовал подвыпивший кадриаанец. – Покойный Палпатин был лучшим политиком, нежели его ученик, но ему не удалось подчинить потомков старой Империи, истинной империи Шея Тапани. Вейдер просто пугал своих врагов похожей на череп маской, а сейчас сбросил и эту личину! Он всего лишь человек, да еще весьма низкого происхождения. Пусть он всучил нам нового гранд-моффа, это ровным счетом ничего не значит... Его слова были встречены довольным ропотом. «Дебоширы» вместе с другими гостями расположились в главной зале в креслах, на диванах и оттоманках. Некоторые предпочли устроиться прямо на полу, на ковре с густым мягким ворсом среди расшитых шелком подушек. - Забавно, а мне казалось, Вейдер был человечнее в той жуткой маске, - Зиг глотнул из своего бокала. Он пил много, наравне со всеми, но не пьянел: фиолетовые, редкого оттенка глаза блестели по-прежнему холодно и остро, как наточенный кинжал. – Однако при новом правителе сектор Тапани ждут большие перемены. - Чушь, - фыркнул рыцарь, не скрывая презрения. – Я же сказал: по сравнению с Палпатином, Вейдер – не политик. - Ему и не обязательно им быть, - барон пожал плечами. – Ты привел в пример Шея Тапани, построившего империю из двенадцати разрозненных королевств. Он был воином, а не дипломатом... и хотя тезис изначально неверен, внесу поправку: Дарт Вейдер – политик, просто другого рода. Политик-практик. Наступила небольшая пауза, во время которой «дебоширы» переглядывались, неуверенные, как раззадорить хозяина вечеринки и обратить обмен мнениями в желанную ссору. - Ну, хорошо, - протянул один из них. – Попробуй доказать свою правоту, корускантец. - Что, путь от простолюдина к вершине мыслимой власти не убеждает? – неискренне удивился Уркиага. – Тогда пристегнитесь, и начнём: молодой джедай Анакин Скайуокер считал Орден джедаев прогнившим, неэффективным – и потому, в конце концов, его уничтожил. Это во-первых. Во-вторых, решив создать Империю, он строил её вместе со своим мастером, Шивом Палпатином, попутно устраняя соперников: поклонников Силы и царедворцев. В-третьих: когда его видение будущего разошлось с планами Учителя, Вейдер избавился от последнего, умело сыграв на противостоянии Империи с Альянсом. В немалой степени завоевать доверие повстанцев помог сын-джедай, которому новый Император подарил цитадель на Корусканте. Барон залпом допил своё вино и смахнул с оливково-смуглого лба бисеринки пота. Его лицо, украшенное традиционной татуировкой, как будто слегка посерело. - И если бы существовал еще один отпрыск, - ни на кого не глядя, с горечью рассмеялся он, - не сомневаюсь, Вейдер презентовал бы ему крепость ситхов. Логично, не правда ли? Темная и Светлая стороны – в равновесии, как в нем самом, Избранном. Только вот Темная пересилила, в конце концов. ХХХХХХ - Ваша светлость, - почтительно выступил вперед слуга-тапаниец, везде сопровождавший своего господина. Уркиага называл его «надзирателем». – Простите мою дерзость, но вы устали. Принести воды и позвать музыкантов? - Пожалуй, - охотно согласился барон. – Искусство очищает душу. - Нет, погоди! - поднялся со своего места почти забытый кадриаанец. Сказанное Уркиагой настолько заинтересовало гостей, что сейчас все, даже забияки, выглядели призадумавшимися. Рыцарь же был по-настоящему разъярен и от злости слегка протрезвел. – Ты, потомок Дома Мецетти, создавшего собственный культ Тёмной стороны, призываешь нас бояться ситха? Склонить головы перед бывшим рабом? Потому что мы знаем, откуда вышел Анакин Скайуокер – как бы он сейчас себя не называл! Барон тоже встал, носком кожаного сапожка отпихнув пару подушек. Его черные волосы, забранные в длинный хвост, рассыпались по плечу, броское фиолетовое одеяние с широким кушаком измялось. Щурясь, корускантец сказал по виду смиренно: - Сословная спесь ослепляет тебя и тебе подобных, а я призываю трезво оценивать свои силы. - Трус! Отступник! – вне себя, рыцарь сжал рукоять световой рапиры. Его багряный, под цвет Дома, дорогой жилет был расстегнут, поза напряжена. – Где твоё оружие? Доставай, или я... Он недоговорил, пошатнувшись всем телом и нелепо взмахнув обеими руками. Рапира со свистом промчалась по воздуху – прямо к Уркиаге, который поймал её, включил и метнул назад хозяину с криком: - Лови, болван! Гудя тонким золотым лезвием, рапира принялась, словно оса, преследовать кадриаанца под аккомпанемент весёлого баронского меха. Вначале ошеломленные, «сабельные дебоширы» повскакивали, но Уркиага рявкнул, не поворачивая головы: - Не мешать, или перережу глотки вашими же зубочистками! Спотыкаясь и прыгая, рыцарь еле уворачивался от смертоносных «укусов» рапиры. Многие из гостей принялись аплодировать и смеяться вместе с Уркиагой – а тот, вскоре устав от жестокой игры, наконец, отпустил свою жертву. Сияющее лезвие исчезло, и безвредная рукоятка со стуком упала на пол. Кадриаанец прислонился к стене в дальнем углу зала, тяжело дыша, глядя на барона со страхом и ненавистью. - Осталась еще одна маленькая деталь, - сообщил Уркиага. – Неприятная, но необходимая. Что-то затрещало, и рыцарь вдруг свалился на спину, катаясь из стороны в сторону, с воем и всхлипами, с явной дрожью болевого шока. Раш подумал, что зрение обманывает его, но барон промолвил: - Переломы обеих рук. В этом средневековом обществе отказ от дуэли невозможен, поэтому я избавил нас обоих от позора... отблагодаришь позже, приятель. А теперь ужинать, господа!