Через тернии

На Панторе было неспокойно. Вторжение Вейдера на территорию Тапани и последовавший за этим хаос вызвал новую волну страха в Галактике. По всем холонет-каналам передавали новости с Тапанийского фронта, прославляющие доблесть имперских солдат и разоблачающие "предательские" действия противника. Пышную риторику таркиновских времён вынули из дальнего ящика, хорошенько встряхнули и снова пустили в дело. Правда, с некоторыми дополнениями. Теперь в СМИ нет-нет, да мелькали полные сочувствия сюжеты о печальной доле тапанийских бедняков, подвергшихся притеснению у себя на родине. Всё, кто перешёл на сторону Империи: политики, интеллигенты, представители низших классов, изображались истинными патриотами, мечтающими о прогрессивном, светлом будущем - под властью Императора. Ведущий имперский холонет-канал даже посвятил несколько часов драгоценного эфирного времени пересказу биографий храбрых революционеров, активистов "ЛЭФ". Идеолог этой группы, Зиг Уркиага (или, как его называли в секторе, "Фаркас" - волк), ни разу не появился перед широкой публикой. Скорее всего, провокатор, равнодушно подумала Фиоре. Один из людей Ситха. Кровавый хаос, захлестнувший Тапани, был на руку Империи, выступившей в роли защитницы прогресса, стабильности и благополучия. В этой военной кампании Дарт Вейдер проявил неожиданную политическую гибкость, заставшую многих известных дипломатов врасплох. Отец Фиоре, глава Панторанской Ассамблеи, проводил дни и ночи без сна, совещаясь с членами правительства о будущих возможных ходах Императора. Отголоски событий доносились до Фиоре, запертой в четырех стенах в столичном доме, но как через плотный слой ваты. Тревоги большого мира все меньше волновали её, а мысли изо дня в день были заняты одними и теми же вопросами: жив ли Рё, здорова ли дочка? Раз в неделю с ней связывалась по холонету Падме, сообщавшая скудные, безопасные новости. Разговоры явно прослушивались, и Советница не могла привести Лею, хотя сердце Фиа изнывало от тоски по дочери. Ещё тяжелее оказался страх неизвестности. От Рё не было никаких сведений - и, зная Вейдера, следовало ждать худшего. Падме утверждала, что сенатор Наберрие вне опасности, но панторанка не доверяла её словам: она знала, как жесток гнев Дарта Вейдера и как давно этот человек пытался сломить сопротивление сына. Ни мать, ни брат-джедай не могли защитить Рё, они были слишком слабы, слишком зависимы. Фиоре взглянула на свою округлившуюся талию и вздохнула. Раньше она могла изредка выходить из дома, дышать свежим воздухом, радуясь небольшой свободе. Сейчас прогулки стали невозможными: чутьё подсказывало, что каждый ее шаг контролируется. Что будет с этим малышом? Увидит ли он своего отца? ХХХХХХ Временный штаб ЛЭФ располагался в разоренном, разграбленном поместье покойного лорда провинции Калипса. Сразу же за взлетно-посадочной площадкой начинались постройки: конюшни и склады, переоборудованные в ангары. Во дворе громоздились гранатомёты, передвижные бластерные излучатели, рядами стояли бронированные спидеры. Над родовым гнездом князя, словно великаны, держащие его на мушке, возвышались тускло-серые имперские шагоходы. Вокруг сновали люди в имперской и тапанийской военной форме. Местные уроженцы носили трехцветную повязку на предплечье, у входа в штаб круглосуточно дежурила охрана. Сейчас из внутренних помещений доносились глухие звуки ударов и крики, но охранники-тапанийцы не реагировали: утром к ним привели чужаков - белокурую девчонку и высокого парня. Хоть у девки был имперский мандат, как видно, странная парочка разозлила барона. Фаркас разберётся с проблемой, остальным лучше не влезать. Тем временем в баронском кабинете двухметровое тело терранца, как снаряд, промчалось из одного угла комнаты в другой, врезалось в стул, запачкав обивку кровью, и обессиленно замерло. Контраст между поверженным здоровяком и Уркиагой был почти комичным - и все же, барон полыхал яростной энергией, в разгромленной комнате стало жарко, как в доменной печи. - Он - угроза, - с глубокой ненавистью проговорил Уркиага. - Из-за него моя жена в опасности. Уйди с дороги! Ламия, с прилипшими к взмокшему лбу светлыми волосами, упрямо потрясла головой: - Его смерть отменяет сделку. Одному тебе не справиться, а я не стану помогать без брата! Миниатюрная девушка стояла между бароном и "Гором". Оружия при ней не было, но даже если б и было, Ламия не пустила бы его в ход: терранка с самого начала испытывала необъяснимую привязанность к земному двойнику своего отца. - Вейдер ни о чем не узнает, - настойчиво продолжала она. - Чего бояться? Двадцать семь лет назад он даже не догадывался, что его сыновья живы. Хоть мощи в нем, как ионном реакторе, восприимчивым Ведроголового не назовешь! Постепенно, обжигающий жар начал спадать. Барон бросил неприязненный взгляд поверх плеча Ламии на избитого терранца: тот слабо пошевелился. Его лицо раздулось и побагровело, правый глаз заплыл, темно-русые волосы были покрыты пылью. Веко второго глаза приподнялось, из-под него блеснула синяя радужка. - Дурёха, - наконец, фыркнул Уркиага, отворачиваясь. - Тогда Вейдер был тяжело ранен, находился между жизнью и смертью. Сейчас другое дело, он здоров и ментально связан со мной. Что-то я могу от него скрыть, но немногое и ненадолго. Увидев, что барон вернулся к груде датападов на столе в центре комнаты, блондинка облегченно вздохнула. Даже не оглянувшись на брата, она поспешила к землянину, без стеснения взяв того за руку. - И как нам быть? - жалобно спросила терранка, заглядывая ему в глаза. - Терпеть Ведроголового не могу, вечно он тебя обижает. Ведь есть же способ с ним справиться? Мой папуля кому угодно глотку перегрызёт! Уркиага со вздохом щёлкнул ее по лбу - довольно ощутимо. - Бандитка... Конечно, способ есть, но придется работать, как никогда раньше. Намного твой брат моложе тебя? - На шесть лет, - проворчала девушка, потирая ушибленное место. - Лее пять лет и четыре месяца, - подсчитал барон. - За Фиоре наверняка наблюдают, так что нет смысла скрывать правду - но возможно, я смогу извлечь выгоду из непредвиденной ситуации. - "Выгоду"? - повторила Ламия. - Видишь ли, - мрачное выражение глаз Уркиаги странно противоречило его спокойному тону. - Если выбирать между Фиоре и живой копией Анакина Скайуокера, то я выберу жену. Терранка непонимающе нахмурилась, а ее брат подал голос из дальнего угла: - Нечего сказать, хорош, - закашлявшись, бывший забрак сплюнул кровью. Он с трудом сел, прислонившись широкой спиной к стене. - Да при таком "папуле" лучше оставаться сиротой! Как будто только вспомнив о нем, барон холодно сощурился: - Когда я впервые встретил Вейдера, он весь был покрыт шрамами и щеголял трубкой в животе. Дай мне повод... Пылающее лезвие сантиметров в двадцать быстро и беззвучно выросло на его бледной ладони. -... и станешь еще ближе к оригиналу. Добро пожаловать в семью, "сынок". ХХХХХХ Когда Вейдеру в соседней провинции объявили, что к нему гость, он слегка удивился. "Экзекутор" во главе "Эскадрона смерти" патрулировал очередную звёздную систему, наводя страх на затаившийся вражеский флот - и, конечно, никаких гостей ситх не ждал. Офицер, передавший сообщение, находился под сильным внешним воздействием, поэтому Вейдер решил разнообразить свои будни и побеседовать с бродячим последователем культа. По собственной воле к нему приближались нечасто, и ситха разобрало любопытство. Сцепив руки за спиной, в своих обычных доспехах и тунике, он ждал в запасном ангаре на нижней палубе. Вошедший незнакомец выглядел образцовым адептом Темной стороны: в аскетично-черном с головы до пят, с рукоятью светового меча на поясе, с низко надвинутым капюшоном. И только когда в поле Силы полыхнула багровыми искрами знакомая аура, ситх понял, кто это. - Неплохо, - одобрительно заметил он, гадая, зачем сыну понадобилось прибегнуть к маскараду. - Делаешь успехи. Капюшон соскользнул на плечи "гостя", и Вейдера ждал второй сюрприз: ради встречи с ним сын отбросил личину барона. Он был сейчас в своем облике, с мертвенно-бледной кожей и мутно-желтыми глазами, иссеченными кровавой сеткой сосудов. Ситх считал подлинную внешность Рё куда более удовлетворительной, беспокоило лишь одно: тот предпочел прийти лично, значит, случилось нечто важное. Всегда своевольный и по-шаачьи упрямый, сын преклонил колено перед отцом, и Вейдер, наконец, услышал новости. ...Ситх сдавил дюрастиловые кулаки так, что тупая боль по искусственным нейронным схемам добралась до затылка. Он всегда знал: одна измена ведёт к другой, худшей; проступок - к преступлению, и все же пощадил панторанку ради Леи. Это была ошибка. Сейчас змея обнаружила своё нутро, а сын... так вот для чего это представление с переодеванием - вымолить прощение! Всем корпусом подавшись вперёд, ситх тихо зарычал: - Не смей защищать её... даже не думай. Если попытаешься... Он протянул руку к близстоящему дроиду-заправщику, и металл застонал, начал сминаться как флимсипласт. Топливо маслянистой струйкой побежало по палубе. Рё пребывал в той же позе, с низко опущенной головой. - Я не заступаюсь за неё. То, что замыслила моя жена - тяжелейшее преступление против тебя и Империи. Сын отвечал уверенно, однако действительно ли он сознавал всю глубину предательства своей жены? В сердце Вейдера уже не нашлось бы и капли жалости к женщине, ставшей врагом. Но Рё ещё совсем недавно любил её. Храня молчание, ситх вперил в коленопреклоненную фигуру полный подозрения взгляд. Рё заговорил снова: - Когда-то джедаи похитили нас с братом, нанесли удар в спину, заставили тебя страдать. Прошло двадцать семь лет, и история повторяется. Отец, ты много раз спасал мою жизнь, а я так и не отплатил тебе... Хуже того, я научил Фиоре бояться и ненавидеть тебя - поэтому... Сын поднял голову, и их глаза встретились. Океан Силы, призванной гневом Вейдера, вдруг всколыхнулся, вскипел, словно в предвкушении чего-то важного, поворотного. - ...поэтому, когда твой внук родится на Корусканте, вы с Падме заберете его. Ни я, ни Фиа не будем иметь к нему отношения. Ты сможешь дать ему имя, вырастить, как пожелаешь; научить всему, что считаешь нужным. Это твое право и компенсация... а также моя благодарность. Торжествующий рев темных волн оглушал, но Вейдеру было не до этого. Он думал о том, что сегодня Великая действительно возвращала своему Избранному давно потерянную жизнь. ХХХХХХ На другом конце Галактики двое, с виду охотники за головами, наблюдали за погрузкой. Десяток дроидов, один за другим, поднимали на репульсорных платформах все новые контейнеры на борт пиратского крейсера. В контейнерах было взрывчатое вещество - родониум. Первый пират, молодой мужчина, хмуро спросил напарницу-блондинку: - Какой смысл устраивать взрывы там, где никто не живет? Может, твой землянин ку-ку - съехал с катушек в разлуке с разлюбезной Федерацией? Девица, внимательно изучавшая голографическую карту, закусила нижнюю губу. Она провела ладошкой над комлинком, и картинка запестрела алыми точками. - Так и есть, целей многовато, - пробормотала Ламия. Брату она ответила: - О папуле не беспокойся. Я его подольше твоего знаю, и катушки у него в полном порядке, всем на зависть. Ты о том думай, где ещё родониума достать. - Как где? - пожал широкими плечами ее спутник. - Все там же, у помешанного провидца Хетрира. - Хетрир хоть и псих, а не дурак. Лишний раз сунемся на склад Ордена, почует недоброе, - фыркнула Ламия. - Ладно, что-нибудь придумаем... идём, времени мало. Двое поднялись на последнюю платформу вместе с дроидами. Погрузка завершилась. КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ