Через тернии

...- По-моему, отец неверно истолковал то видение, - произнёс гранд-магистр Ордена джедаев, потягивая травяной отвар. Цветом и запахом напиток напоминал татуинское горючее – да и вкусом, наверное, тоже. Совершая подвиг, Люк снова сделал глоток и поморщился. Целительница-мириаланка, прописавшая настойку, даже не ведала, на какие жертвы он шёл ради неё. За окном, вырубленным в каменной стене горного кряжа, была видна расчищенная площадка, а дальше – зелёное море леса до самого горизонта. На площадке группа падаванов усердно отрабатывала маневры 3-й формы, «соресу». Понаблюдав немного, Люк продолжил вслух: - Вейдер решил, огненная птица предупреждала о твоём побеге. Мутировавшие мидихлорианы наделили тебя способностью плавить даже самые прочные металлы, да еще пернатые Странники на Таргоне: одно к одному. Но мне кажется, Сила давала понять, что желает освободить своего Избранного. Пусть отец избавился от Палпатина, Тёмная сторона по-прежнему довлела над ним. Помнишь, ты рассказывал, как Вейдер чуть не столкнул тебя с репульсорной платформы высоко над Корускантом? Он ведь даже не понял, что именно тогда случилось... Уже не морщась, гранд-магистр снова отпил из кружки. На его лице застыло отсутствующее выражение, взгляд широко раскрытых голубых глаз был устремлен к горизонту. - Парадоксально, но в прошлом, будучи больным и уверенным, что все кончено, отец сопротивлялся Тёмной стороне намного успешнее. Даже совершая бесчисленные преступления, он различал добро и зло. А обретя семью, выздоровев и взойдя на трон, подчинился негативному началу Силы. Верно говорят, благополучие – это не всегда хорошо... особенно, в сочетании с гордыней. Многослойная коричневая одежда джедая, хоть и чистая, была уже поношенной, небольшая комната вокруг выглядела обжитой, но очень скромной, почти бедной. Инстинктивно, Люк бросил взгляд через плечо, и, конечно, никого не увидел. Беседы с отсутствующим братом вошли у него в привычку. Еще три года назад, в хаосе обустройства на дикой планете, Люк начал говорить с Вихрем во время медитаций, а теперь нередко вступал в односторонний диалог, просто занимаясь ежедневными делами. Это помогало снять груз с души, разложить мысли по полкам, прийти к какому-то решению. Поставив пустую кружку на деревянную столешницу рядом с кубиками-голокронами, глава Ордена опустился на стул. - Думаю, ты был бы рад узнать, что Грегар Тайфо одумался. Он заметил сходство между Уркиагой и сенатором Наберрие – это было неизбежно. Запаниковал, бросился сначала к Вейдеру, потом ко мне; я не хотел ничего объяснять, но Падме не стала скрывать правду... Она говорит, на бывшего капитана было жалко смотреть. Насколько я слышал, сейчас Грегар подал в отставку и окончательно удалился от дел. Сделав паузу, Люк покачал головой. - Простим его. Он допустил большую ошибку – связался с ситхом, но ведь и мы с тобой натворили дел... похвастаться нечем. «Особенно мне, - подумалось ему. – Рё не раз просил любой ценой остановить его, если что-то пойдёт не так. И что в итоге? Под угрозой был Орден, несколько учеников погибло, а я думал об одном – как спасти отца и брата. Не мог иначе». Неожиданно рассмеявшись, он сказал: - Наверное, бесится этот нексу прямо сейчас: «Тупая башка! Я говорил вырвать мне кишки! Какой из него, к хаттам, джедай?». Но уж лучше я их вырву в другой раз... Раздался ответный смех, и Люк, вздрогнув, поднял голову. Рядом стояла женщина с весёлыми карими глазами. Её наряд был прост, на ней не было никаких украшений, но даже в скудной обстановке нового Храма она сияла словно жемчужина. Падме ласково похлопала сына по плечу: - Будь уверен: Люк Скайуокер – лучший джедай за всю историю Ордена. Далеко отсюда, твой брат думает точно так же. Гранд-магистр, которого застали в минуту слабости, смущенно кивнул и поднялся. - Значит, мастера уже на месте? - Совет в сборе, - подтвердила мать. – Ах да, чуть не забыла... целительница Алиенора с ними. - Вовсе незачем это упоминать, - покраснев ещё сильнее, Люк провел мозолистыми от меча ладонями по вихрастому затылку. Тщательно пригладив волосы и поправив пояс, он ворчливо заметил: - Конечно, целительница в Совете. Она замечательный специалист, я очень уважаю её мнение. А ещё она... - Иди уже, - вздохнула Падме, и джедай с посветлевшим лицом почти выбежал из комнаты. Оставшись в одиночестве, набуанка подняла пустую кружку со стола, принюхалась и покачала головой. - Ох, Анакин... а ведь ты и понятия не имеешь. ХХХХХХ Тем временем, в самом центре Галактики Император был предельно сосредоточен, как перед решающим боем. Он только что закончил просмотр записи, доставленной разведкой. На ней было видно, как штурмовое спецподразделение, усиленное отрядом инквизиторов, берет под стражу четверку пришельцев, дерзнувших высадиться на планете. Это был тот самый остров посреди океана, откуда три года назад бежали барон Уркиага с женой и дочерью. С тех пор наблюдение за островом не прекращалось ни на минуту. Под прицелом бластеров и турболазеров, пришельцы не попытались ускользнуть в мареве золотого света и без сопротивления отдали своё оружие. Их главный, с виду ничем не отличавшийся от обычных людей, сообщил на хорошем общегалактическом языке, что они пришли с миром. Его спутники: остроухий вулканец, голубокожий андорианец и бородатый телларит – также не выказали ни малейшего страха, как будто ожидали подобный приём. Впрочем, скорее всего, так и было. Чужаки были доставлены на мглистую Умбару – не на Корускант, а на планету с враждебной для человеческой физиологии средой. Там их допрашивали несколько дней, всех вместе и поодиночке. Пыток не применяли, как и любых других приёмов скрытого психического воздействия: манипуляций Силой, ядов и так далее. Из рапорта следовало, что интеллектуально развитые и эмоционально устойчивые представители Объединенной Федерации планет стремились к установлению дружественных дипломатических отношений с Галактической Империей. И в знак доброй воли глава делегации передал послание – прибор в виде небольшой серой сферы с круглой впадиной выше линии экватора, в данный момент лежащий перед Дартом Вейдером. Вейдер взял сферу и повертел её в руке. Он подарил мне миниатюрную копию Звезды Смерти? В его духе. Некоторое время синеглазый мрачный человек молча рассматривал прибор, затем, повинуясь внезапному импульсу, мысленно коснулся его. Немедленно поверхность сферы озарилась, пришла в движение. То, что раньше было безжизненно серым, стало голубым, ярко-зеленым, коричнево-красным и ликующе-жёлтым – все цвета радуги и все формы ландшафта замелькали перед взором удивленного наблюдателя. Это больше не была Звезда Смерти, а калейдоскоп миров, живая жизнь во всем её величии и многообразии. Прибор был произведением искусства, своеобразным синтезом инопланетных и ракатанских технологий. По мановению, сфера снова опустилась на широкую ладонь Императора, и тот нахмурился. Как сыну удалось сделать механизм чувствительным к вейдеровской сигнатуре? В принципе, всё возможно при наличии материалов, содержащих ДНК... но оставалась проблема разных отпечатков Силы. Так каким образом? Заинтригованный, Вейдер поворачивал переливающуюся красками сферу так и этак, когда от неё отделился луч света, в котором возникла человеческая фигура. - Живи долго и процветай, - заговорил Вихрь. – Отец, которого я оставил. ХХХХХХ Настороженно, исподлобья правитель Галактики смотрел на блудного сына. Тот казался здоровым, по-юношески худощавым в белом с золотыми нашивками кителе необычного покроя. - Только что ты видел земные колонии на Луне, Марсе, в системе Альфа Центавра и основных созвездиях, - продолжал Рё. Его лицо светилось сдержанной энергией, жестикуляция была выверенной. Что бы он не испытывал на самом деле, этот карий взгляд оставался прямым и спокойным. – Дальше перед тобой предстанет все исследованное пространство нашей галактики в картах и таблицах. Миры союзников и врагов Федерации, описание наших достижений, истории и культуры. Прибор также содержит необходимый перечень документов государственного значения и краткую характеристику современных технологий. Как видишь, Совет не жалеет усилий, чтобы разжечь твой интерес. Вейдер приподнял бровь: последняя фраза прозвучала двусмысленно. Рё критикует решение своего правительства? Как неожиданно, особенно для такого фаната. На голограмме сын по-прежнему придерживался нейтрального тона, но отец различал признаки неудовольствия и даже тревоги в линиях его рта, тёмных бровей, слегка раздувающихся крыльях носа. - Не скрою, я был против отправки делегации. Кому как не мне знать, насколько нестабильна ситуация в Империи, как много в ней фракций, сражающихся за власть. Но... мне показали статистику. За последние полвека более сотни наших кораблей ушли в Дальний космос и не вернулись. Судьба «Энтерпрайза» и успех его миссии - исключение из правил. Вейдер слегка скривил губы, его взгляд стал холодным, острым. Того, что Республике не удавалось тысячи лет, земная Федерация пыталась добиться за пару столетий? Самоуверенная раса, которая уже сегодня платит высокую цену за свои амбиции. Пропавшие экспедиции, масштабные проекты – за скупыми словами Рё угадывалась более широкая картина. Как глава Империи, Вейдер прекрасно знал, во что обходятся такие провалы. Особенно, когда они следуют один за другим... К тому же, воспользовавшись посредничеством его сына, Федерация уже переступила черту. - Прошу, отец, позволь послам выступить в роли наблюдателей. Законом им запрещено вмешиваться во что бы то ни было. Эти четверо - известные ученые, без званий в Звездном флоте, без скрытых мотивов. На голограмме Рё сделал паузу. Его взгляд потеплел, и Вейдер почувствовал, как что-то в нем непроизвольно смягчилось в ответ, обрадовалось выражению этих глаз. Сейчас будет попытка убедить, понял он. Нельзя поддаваться искушению, ведь сын, как все набуанцы, родился с ковшом мёда во рту. - Когда-то давно, в детстве, ты мечтал увидеть все звезды, какие только есть во вселенной. Сейчас в твоих руках будущее двух галактик, двух великих государств. Как твой сын, я хотел бы, чтобы твоё имя запомнилось не только войнами и разрушениями, но и созиданием, новыми открытиями во благо человечества. Этот прибор похож на Звезду Смерти неслучайно: я хотел показать, что смерть может стать жизнью - все зависит от нас. Уникальная возможность, новая судьба прямо перед тобой. Какой выбор ты сделаешь, отец?