✘ ✘ ✘
Всё, что ей было нужно — просто дышать. Вдох. Выдох. Выдох… Рэй едва может на месте спокойно усидеть, остаётся допоздна на дополнительных занятиях вполне намеренно. Потому что — Он. Утром Хосок прямо возле дома Рэй подловил, подбросить до университета на своём Кавасаки предложил. Кто она такая, чтобы отказываться? В мотоцикл Красного змея можно влюбиться с первого взгляда. Девушка проходит изящными пальчиками по собственным плечам, натягивая красную кожаную ткань с эмблемой «змеиной» группировки. — Теперь ты принадлежишь мне… А все эти огни, весь этот огромный город будет тебе принадлежать, — Чон шептал на самое ухо, словно заклятье. Опускал на вздрогнувшие плечи куртку, назвав особенной. Впереди за оградой лишь пропасть и светящийся город, завораживающий, ибо ты становишься в его руках выше, буквально взлетающей над пиками небоскребов. Рэй так и не осмелилась рассказать сестре, что уже несколько недель с самим Чон Хосоком видится. Пусть встречи не носили сексуальный характер и мужчина никогда её млеющих губ не касался, перед Юа было стыдно. Неимоверно стыдно. Будто катания по городу и рассказы о тайной ночной жизни могли замарать. Хосок просто однажды ворвался в скучную жизнь девушки и внёс особый трепет. Совершенно случайно столкнулись возле универа: он был со своими друзьями, она — с тетрадями по журналистике. И благодаря им Рэй не верит в случайности. Выбравшись из аудитории, младшая Ямазаки прыгает по ступеням, не стесняясь короткой парящей юбки, выбегает на улицу и замирает на крыльце, ибо навстречу подкрадывается Красный змей. Девушка чувствует, как тёмный взгляд тут же впивается в её лицо, скользит томным, ожидающим взглядом по хрупкому телу. Хосок одним своим присутствием разжигает в девичьей груди настоящий огонь, несокрушимый пожар, который можно почувствовать только дотронувшись. Прохладные пальцы касаются пылающей кожи щеки, и Рэй может увидеть маленькие складочки в уголках глаз Чона. Он всегда улыбается очень тепло, за бесподобно короткое время пробрался куда-то глубоко. Практически до сердца. Сумасшедший парень c чертями в тёмных зрачках умеет завораживать, привязывает к себе металлическими цепями интереса, ведь Хосок будто открытая книга, но за решеткой с толстыми прутьями. Хочется прочитать, но дотянуться невозможно. Вдруг взгляд падает на то, как мужчина достаёт из кармана брюк её же мобильный, и, играя им, ведёт по воздуху. — Я же обещал вернуть. — В глаза с хитринкой хочется провалиться. Младшая Ямазаки никогда не была «сопливой» дамой, не думала, что будет вздыхать от одного вида какого-либо мужчины. Но это, чёрт возьми, происходит прямо сейчас. Рэй втягивает в себя воздух, думая, что он становится на несколько граммов тяжелее. — Не стоило, я и так встретилась бы с тобой. — А где гарантия? — голос Хосока становится иным, игровое настроение меняется на серьёзность. Девушка чувствует эту перемену слишком явно, и её улыбка на глазах тает. Но доверие к этому мужчине всё перебивает, хотя младшая Ямазаки знает, кто он такой. — Я хочу, чтобы сегодня ты была со мной. Мужчина кивает в сторону джипа, открывает дверцу и ждёт, пока Рэй решится. А ей сложно, потому что внутри волнение зарождается. И оно вовсе не воодушевляющее.✘ ✘ ✘
Тело само кидается вперёд с неудержимым криком из глубины лёгких. — Рэй! — Вперёд! Шаг, другой. Юа хочет ринуться к сестре, но руку вдруг пронзает внезапная боль. Чонгук девушку назад одёргивает, и на изогнувшейся кисти защёлкиваются наручники. Он дёргает за другой конец к себе, дыханием трогает кожу. — Собралась куда? — хриплым, но до пронизывающего позвоночник холодом. Свой голос будто в глотку вместо кляпа запихивая. А она может только замереть, словно зайчонок пойманный. Шок на долю секунды парализует. — Какого чёрта ты делаешь? — из себя выдавливая, Юа дергается, но заранее ясно, что это бессмысленно. Озирается по сторонам в надежде о случайном прохожем, но если кто и есть, то не обращает на них совершенно никакого внимания. А змей наручники к себе приковывает, на ремне чёрных брюк защёлкивает. И почему-то действие кажется жутко интимным. Слишком личным. Юа двинуться не может. Им ослеплена. — Смотри на меня! — Чонгук повышает тон, и девушка глаза прячет. Чувствует, будто всё тело цепями оплетено, а концы глубоко в груди мужчины спрятаны. Всматривается в колыхающуюся чёрную футболку, продырявить хочет, принадлежащее себе из чужой грудной клетки вырвать. Не сплетай нас! Нет! Стены с высотою неба возводит. Куда не беги — весь город пропитан отзвуком имени Чёрного змея. Она больше не хочет. Лучше война на расстоянии. Хотя бы два метра, иначе бьющееся о рёбра сердце выскочит наружу. Чонгука до помутнения бесит то, что девчонка вечно делает всё поперек. Приходится схватить лицо девушки в свои руки. Он силой надавливает на шею и скулы, насильно заставляя себе прямо в лицо смотреть. Себя онемевшей почувствовать. — На меня смотри… — делая после каждого слова паузу, проговаривает. И Юа в чёрных глазах мёртвую пустошь, вспыхнувшую ярким пламенем, видит. От адского огня кожа лопается, лоскутами с костей сходит. Наконец понимает, что Чёрный змей себя обнажает. Свою настоящую сущность наружу выпускает, даёт насладиться тем, как она себе подчиняет, на колени ставит. — Без притворств…. Настоящего прими. Одна рука прижата к мужскому бедру, другая цепляется за сильное предплечье, натянутое от напряжения. Юа в ловушке и совсем не понимает происходящего. Не понимает колотящееся внутри ощущение вибрации. От близости к Чонгуку. От близости его внутреннего зверя. — Что? Что ты хочешь доказать? — спрашивает Ямазаки, полной грудью мужской одеколон вдыхая. Лёгкие от спазма сводит. Чёрный змей слишком приятный снаружи. И такой гнилой внутри. Девушке хочется кричать, хочется вопить оттого как внутренности плавятся. Прикосновение суккуба кружит голову. Ей то хочется кидаться на него, рвать ткани, выворачивать наизнанку, то держаться подальше и желательно в другой вселенной. — Просто отпусти меня. Отпусти мою сестру и давай разойдёмся. Ты ведёшь войну с законом, не со мной. — Нет. Нельзя сначала со мной играться, встречи искать, а потом просто уйти. Ты никогда меня не забудешь, тёмными ночами сниться буду, — говоря, Чонгук практически задрожавших губ касается. Лбом к лбу прислоняется. — Я изнутри тебя сожгу. Чон небрежно откидывает голову девушки, и Юа, потерявшаяся в пространстве, отшатывается назад. И если бы не их связь, на землю бы упала, наполняя сжимающиеся кулаки сухой рассыпчатой землёй. Рушит всё к чему только прикасается. Чёрный змей — бедствие. Стихийное, мощное. Беспощадное. Он действительно может людскую душу напополам разломить, с треском на мелкие куски рассыпать. И Юа точно не для того в судебное дело пришла, чтобы каждый преступник из неё веревки вил, близким людям угрожал. Знала, что такое бывает, когда уголовные люди своим прокурорам и следователям воздух перекрывают, убивают. Но никогда к этому не относилась серьёзно, ведь с ней этого не случится. Нечего бояться, сильная. Ошибается. — Поехали, — говорит, на своего коня усаживаясь. Юа приходится согнуться и стать ближе к лицу Чонгука, которое расцарапать в кровь хочется. Он не должен в ней тряску и страх вызывать. Особенно своей внешностью притягивать, которую каждую секунду разглядывать хочется, что под ней раздумывать. — Я никуда с тобой не поеду, — как только голос спокойным остаётся. Змей с интересом женственное лицо разглядывает, отблески лунного света в дрогнувших ресницах ищет. Всегда такая упёртая, нос задирает, хочет казаться выше, чем есть. В нём только желание уничтожать разжигает, настоящую боль внутри неё увидеть желает, сломанную своей же глупостью. Жизнь она такая — жестокая, нужно быть безумцем, чтобы незаслуженно себя сильнейшим провозглашать. Чонгук свою годами отвоёвывал. — Ты так ещё и не поняла? — холодно. Льдины в грудь девушки засаживая, словно стрелами пробивая, оставляя только острые наконечники снаружи, чтобы полюбоваться. — У тебя нет выбора. Или ты можешь прямо сейчас снять с меня штаны, но не уверен, что это поможет. Юа только губы в тонкую линию смыкает. Да она бы легче руки в огонь сунула, чем к его ремню притронулась. От одной мысли все органы в узел скручиваются, а по телу дрожь пробегает. Змея нельзя трогать — укусит. И Чёрный — самый ядовитый из всех, живой из-под его клыков не выберешься. ✘ ✘ ✘ Заброшенный старый порт пахнет протухшей рыбой, сыростью и истлевшим смрадом. Ямазаки Рэй смотрит сквозь тонированные окна, но в густой темноте различаются только ломанные чёрные силуэты неизвестных строений, освещением которых служит только мерцающий вдалеке город и свет фар нескольких автомобилей. Они присоединились к внедорожнику ещё на выезде из столицы, заставляя девушку немало поволноваться. Хосок ничего не объяснял, смотрел исключительно на дорогу и не обращал на девушку совершенно никакого внимания, будто её и вовсе здесь не было. Джип останавливается возле огромных ржавых складов вместе с эскортом, двое из автомобилей которого заезжают немного дальше. Рэй может увидеть, как оттуда выпрыгивают четверо мужчин с огнестрельным оружием и направляют его в темноту. — Что происходит, Хосок? — пугается девушка. Когда они находятся наедине, Рэй забывает про то, что Красный змей является сооснователем целого преступного клана. Он был просто милым, загадочным парнем, любящим вытворять неожиданные поступки. Теперь же, когда Чон впервые за долгое время бросает на неё скользящий взгляд, девушка видит в чужих глазах не просто огонь — она видит чертей, танцующих в диком пекле. Выбравшись наружу и окунувшись в ночную прохладу, Рэй ежится: тяжёлый воздух пропитан влагой, кожу неприятной плёнкой обволакивает. Обежавши бампер автомобиля, девчонка не успевает добраться до Хосока. Возле него тут же материализуются высокие амбалы, ждущие дальнейших указаний. — Чонгук скоро будет на месте, — холодно произносит Чон. — Того сукиного сына уже доставили? Рэй хмурится и скрещивает на груди руки, решив, что стоит придержать дистанцию, оставляя между красноволосым и собой несколько шагов. — Да, вырвали прямо из дома, поэтому его семье пришлось пострадать. Он во втором амбаре. — Хорошо. Оцепите весь периметр, нам не нужны сюрпризы. Время нынче неспокойное. — Хосок оборачивается к девушке с лёгкой улыбкой. Ямазаки посчитала бы её нежной, только если бы не была настолько напряжена. Поэтому от оскала красноволосого у неё только мурашки по загривку бегают. Рэй была уверена, что Хосок желает показать что-то очень близкое к нему и его жизни. Что-то очень личное и скрытое от посторонних глаз. Но в действительности Рэй очень страшно. Боится, что может оказаться под непробиваемой маской Красного змея. — Малышка… — мужчина очень мягко привлекает младшую к себе и аккуратно перебирает кончиками пальцев волны длинных прядей. Волосы у Рэй очень приятные, Хосок мечтает в них с жёсткостью вцепиться. С силой оттянуть. Скоро Красный змей это получит. — Может объяснишь, зачем мы здесь? — решается спросить повторно, понемногу расслабляясь в ласкающих её руках. Это всего лишь Хосок. Её Хосок. — Для того, чтобы окончательно стать приближенной ко мне, нужно пройти испытание. — И что я должна делать? — Смотреть и ничего не делать. Абсолютно — ни-че-го. ✘ ✘ ✘ Он врывается вихрем, поднимающий водоёмы песка и пыли. Главный рёв этой ночи, несущий за собой шлейф изысканного страха. Жуткий мрак заброшенного порта веет скорбью, тайнами. Невидимая грань до и после режет вены. Юа кожей чувствует, как последняя полоска света фонарного столба остаётся далеко за спиной. Буквально миг и девушка погружается в самую глубину червивого сердца опасного преступника. В саму суть души Чонгука. Потому что мрак — это его дом. Он был рождён из него. Юа не сомневается. Чёрный змей бросает мотоцикл возле огромных и заплесневевших морских контейнеров. Можно паниковать, устраивать истерики, просить пощады, но ничего из этого не подходит, если ты привязана к мужчине с эмблемой гремучника. Ямазаки торопливо переставляет ноги по песку с галькой, проваливается в неё каблуками, теряет по дороге одну туфлю. — Твой брат сюда мою сестру привёз? — дёргает рукой, чтобы похититель обратил хоть какое-то внимание, но только с жёстким чёрнющим взглядом сталкивается. У себя в голове грязным плотным кляпом затыкается. — Скоро всё узнаешь. Чонгук толкает тяжёлую дверь пугающего склада и вталкивает туда девчонку. Глаза тут же слепит от яркого света, и Юа только потом осознаёт, что это всего лишь два крупных костра, подле которых собрались все приближенные приспешники лидеров. Выглядеть свою сестру среди толпы не сразу удаётся, та будто слилась с ней, надевши куртку с отличием и улыбаясь Красному змею, будто он друг старинный. Юа спотыкается о камни и находит себя подхваченной Чонгуком. Он её за локоть подтягивает к себе, хоть и девушка безвольно к земле тянется. В голове будто гонгом бьют, по вискам стучат, черепную коробку сдавливают. Нет, Рэй не могла её предать, знала, насколько сильно Юа желала эту парочку схватить, собственными руками уничтожить. После неожиданной встречи с Красным змеем в аэропорту старшей пришлось выдать всю подноготную своей работы и мысли по поводу данной группировки. Юа считала, что обезопасила сестру от необдуманных поступков. Но видит, как по ту сторону баррикады Рэй свою ладонь в ладонь Чон Хосока вкладывает, оставляет старшую в полнейшем одиночестве. Один на один со своим ночным кошмаром. Придавленная предательством и дезориентированная в ситуации, брюнетка совершенно оглушена и не слышит, о чем начинает говорить Чонгук, так и оставив Юа сидеть на пыльном бетонном полу. Он высок, внушает уважение и знает, что каждая собака сейчас трепещет перед ним. — Как все видят, на наш дом опустилась тьма. Я знаю, что многие из наших пали, многие в бегах. Однако, я не позволю, чтобы какие-то крысы возомнили, что могут таскать из моего стола и при этом за спиной выставлять ножи. Не сегодня. Никогда! — Чёрный змей щурит свои блеснувшие чёрные глаза и делает шаг вперёд. Девушке под его ногами приходится вытянуться в неудобной позе и в итоге приподняться на колени, марая идеально-кремового цвета юбку. Чон на движение оборачивается, на корточки присаживается. — И ты была права, я борюсь не с тобой. Ты всего лишь пешка, которой удобно управлять. Всего лишь пешка, которая передаст послание. Юа голову не поднимает, смотрит в пол и на куски распадается. Глядя этому человеку в глаза, берёт отвращение. И девушка не видит, скорее чувствует, как Чёрный змей кому-то легко кивает и на её голову обрушивается ведро ледяной воды, отчего Юа вскрикивает и отскакивает назад, мигом на ногах оказавшись. — Мне нужен твой ясный разум. Раз настолько самоуверенна и умна, будь добра, слушай меня с поднятой головой, — шипит Чонгук, возвышаясь над ней, будто король перед маленькой крыской. Именно так себя ощущает Ямазаки, беснующимися глазами впиваясь в лицо противнику. — Больной ублюдок, — произносит, обхватывая себя руками и подрагивая от холодных капель. Они за шиворот промокшей блузки сползают. И внезапно ей становится так противно. От Чонгука. От места. От всей змеиной своры. Если раньше были хоть какие-то мысли разобраться в том, что находится в голове у преступника, то теперь же понимает Сокджина. Некоторые вещи лучше обходить стороной. Например, Чёрного змея. Смотрит в бездонные очи напротив, но ничего там не видит — сплошная пустота. Крикнешь — исковерканное эхо вернётся, на кожу инеем осядет. Теперь по-настоящему боится, отодвигается, отворачивается, ища способы бегства, но на входе охрана обосновалась, на неё дула оружий наставляет — не дёрнешься. — Как всегда прекрасна, даже когда сгибаешься подо мной, — криво усмехается Чон. Боже, насколько ему нравится видеть людей именно такими, затопленными собственными амбициями. Поражена — не то, что ощущает Ямазаки. Унижена. Затоптана. Чонгук надвигается зверем, пальцами девичьего подбородка касается, короткими ногтями красные полосы оставляет. Собственной высотой наслаждается. — А теперь слушай меня очень внимательно… Скажешь своим, что нам надоело играть в кошки-мышки с полицией. Кто откажется принимать новые правила — уничтожу, а на их местах окажутся мои люди. Мне совершенно не до того, чтобы бегать от подобных, как этот бездарь Ким. Сокджин зазнался. Чёрный змей вздёргивает подбородком, поняв, что сказанное было услышано. Оборачивается к остальным, и Юа практически выворачивает руку, лишь бы подальше оказаться. Да что это такое? Какие правила и где прописано, что байкерская банда (пусть и жестокая, скрывающая бесчисленные убийства за своими душами) городу войну объявляет? Девушка в ней точно участвовать не собирается. — Если кто-то струсил или переметнулся на чужую сторону, лучше убирайтесь прямо сейчас. Но запомните, что змеи предательства не прощают. Дали клятву — отдали жизнь братству. В следующую секунду в помещение вводят мужчину с мешком на голове, выталкивают в центр перед главарём. И теперь вперёд выходит Хосок, сбросив руку растерянной Рэй. Снимает с человека грязную тряпку. Ли Гван. Юа узнаёт его мгновенно, хотя лицо мужчины в кровавое месиво превратилось. — Боже, Чонгук. Зачем? Ты же его сам выпустил! — взбрыкивает брюнетка, на руке Чёрного змея повиснув. Так не хотелось верить во всё то, что говорил ей Ли, но все слова оказываются правдой. Чонгук никогда от своего не отступает. Все дела до конца доводит. Несмотря насколько они сложны в исполнении. И насколько кровавые. — Заткнись. Одно слово. Один взгляд. Юа будто поддых ударяет, солнечное сплетение голыми руками раскрывает. — Этот человек многое знал и совершенно неправильно решил воспользоваться информацией, слив самое важное на данный момент нашим врагам. Так смотрите, что будет с каждым, кто подумает пускать мне пыль в глаза. Не стоит. Красный змей всегда отличался особой жестокостью и был особым любителем холодного оружия. В то время как он наживую расчленяет визжащее как свинья тело, Чонгук именно тот, кто становится палачом. Воткнув свою любимую наваху в грудину, Чон Хосок одним точным движением распарывает чужое брюхо с безумной улыбкой и чувствуя на лице брызнувшую горячую кровь. Где-то издалека слышится женский вопль, и Юа не может в нём узнать сестру: она сама с силой уши закрывает и, кажется, кричит, даже этого не осознавая. Всего мгновение держала глаза открытыми, но этого хватило. На всю жизнь хватило, чтобы понять насколько идиоткой была. Чонгук прекрасно знает, сколько осталось времени, пока Ли Гван ещё дышит. Он грубо хватает зарёванную брюнетку и вкладывает в дрожащие руки пистолет, помогая придерживать на уровне дёргающегося тела. — Давай, закончи его пытки. Ты так рвалась творить добро, теперь ты можешь это сделать. С Юа кожа живьём сползает. Где Чон касается, там волдыри образуются, гнилью воняют. Глаза открытыми не получается держать, но она уверена, что Чёрный змей держит огнестрельное в нужном направлении. Сердце давно не знает, что такое стук, оно с первым выкриком сдалось, и теперь в ушах только звон, а в венах только сажа. Юа знает, что не сможет. Знает, что мужчина, которому она пару часов назад в глаза смотрела, уже мёртв. Но всё равно стреляет. Собственными силами на петлю нажимает.