Магистр страстей

В дребезжавшей груди бьётся жизнью. Юа это в полной мере ощущает. Бам. Бам. Бам. Потому что мгновение назад её руки лишили человека жизни. Мёртвая туша валится на пол, всё вокруг себя багровой кровью заливая. Сверкающими струями расползается в стороны, слишком настоящего гремучника напоминая. Рядом с трупом Хосок стоит, а с его рук алые капли стекают. Вытирать не торопится. Вот она — сущность братства. Жуткая. Кровавая. Совершать убийства — повседневность. Воплощение демонов на земле. Чонгук доволен происходящим, но шипящему василиску внутри недостаточно. В венах лава бурлит, яд кипит. Чон толкает девушку на бетонную плиту под ногами и собственными ушами слышит, как в скукожившемся теле крепкий стержень ломается. Окончательно своей силой под себя подминает. — Я тебе уже говорил, что ты ничего не знаешь об этом мире. Ты не слушала. И поэтому сейчас ты находишься на грязном полу. В моих руках, — над самым ухом склоняется. Юа впечатывается в бетон, склизкого монстра на себе избежать пытаясь. Но от того, как Чёрный змей её шею сзади обхватывает, волоски на затылке дыбом встают. Жёсткие пальцы больно за ушами давят и заставляют подбородок выше поднять. — Смотри, что твои действия делают со мной. Запомни эту картину, ведь когда-то ты или твои родные можете оказаться на этом месте. От обволакивающего голоса все кости льдом покрываются, Юа ощущает, как он лопается и вонзается в мягкую ткань внутренних органов. И взгляд падает совсем не на мертвеца, — он падает на сестру. Но шокированная Рэй только на Хосока по колено в крови взирает. Обхватывает себя руками, словно от всего мира закрыться хочет. По загривку будто острыми когтями скребут, далее оставляя алые полосы на спине. Юа больше никогда от этих рубцов не избавится. Больше не хочется язвить. Не хочется брыкаться. Лишь под телом преступника молить небеса о пощаде. Но Чёрный змей никогда не позволит, чтобы мольбы жертв были услышаны. Чон доказал, что любые его деяния останутся безнаказанными, а всех, кто встанет против он подчинит, — либо в пыль изотрёт. Именно таким Юа чувствует своё сердце — стёртым и изломленным. Всё во что верила — оказалось ничем. Пустой звук. Внезапно в амбар влетает человек с автоматом наперевес. Ямазаки до дрожи в мышцах напрягается, хотя мужчина всё своё внимание только главарю вручает. — Там это… — запыхавшись тараторит и нервно оружие в руках переминает. — К нам гости. За его спиной появляется высокий молодой человек. С гордо поднятой головой он проходит внутрь. Платиновые волосы, словно белое золото, поблёскивают в свете тусклых ламп и прекрасно контрастируют с идеальным чёрным костюмом, предавая мужчине ещё больший лоск. — Ким, — леденящим голосом отзывается Чонгук и поднимается на ноги. Рука девушки, закреплённая к чужим брюкам, неудобно выгибается, но шатенка так и остаётся лежать на бетонном полу. — Какими судьбами? — Мимо проезжал, но увидел свет в вашем излюбленном месте, — пренебрежительно словами кидается, словно Чёрный змей всего лишь надоедливая мушка перед его носом. Это удивляет. Первый и единственный человек, который не считает Чон Чонгука авторитетом. И безумно злит Чонгука. Юа кончиками всех своих нервных клеток чувствует, как тьма сгущается над их головами. Она пытается приподняться на локтях, но этим только внимание незнакомого мужчины привлекает. А ей этого совсем не нужно. — А я смотрю вы тут развлекаетесь… — незнакомец проскальзывает по телу девушки едва заинтересованным взглядом и останавливается на карамельных глазах. — Ты как всегда джентльмен, Чон. Пронзительный поток энергии врезается в грудь Юа так, что солнечное сплетение удар чувствует. Мужчина щурится, наполняя свои карие глаза искрами. Но девушка даже растеряться не успевает — сильные руки её будто куклу вздёргивают. Чёрный змей одним рывком за тонкую талию к своему тёплому телу прижимает. Юа буквально носом в открытую шею утыкается, ощущая, как застучавшее с новой силой, сердце вниз к пяткам ухает. — Не твоё собачье дело! — рычит Чонгук. Вибрирующий голос по венам и сухожилиям на шее резонирует, в брюнетке непонятные чувства вызывает. Замёрзшая, она греется в тепле отвратительных ей рук, но ощущает себя в безопасности. По крайней мере, самое страшное может причинить ей только сам Чёрный змей. — Говори, что хотел и проваливай, Намджун! Мужчина небрежно хмыкает и важно поправляет лацканы своего пиджака. А пальцы на талии девушки всё больше напрягаются, впиваются в кожу, будто это единственное за что Чонгук может держаться. — Цикады очень недовольны происходящим, поэтому Чжи Хван попросил проведать тебя Чон. И предупредить, — Намджун впивается острым взглядом в глаза напротив, но Чонгук на себя непроницаемую маску надевает. Девушка сминает его куртку пальцами и неудобно мнётся в чужих руках. Спину в это время огнём прожигает. — Если Змеи не прекратят своевольничать, мы примем меры. Вплоть до того, что придётся выйти из тени. — Передай своему хозяину — мне поебать! — выплёвывает Чёрный змей и отпускает Юа из крепкой хватки. Шатенка чуть отшатывается и бросает взгляд на незнакомца. У этого Ким Намджуна очень сильный взгляд. Он знает, как нужно действовать и точно знает, что Чонгук не прострелит ему череп. — Нет, ты меня не понял… — блондин отводит взгляд и, взмахнув рукой, ухмыляется. Потому что большинство из присутствующих вскидывают оружие и направляют его на своего главаря. Шок взрывается где-то под рёбрами, разливая ядрёный страх прямо по венам. Практически все Змеи направляют дула автоматов на Чонгука. Всё что находится внутри Юа начинает дрожать. Она цепляется за руку своего врага совсем неосознанно, мечтая просто испариться из этого проклятого места. Ибо где находится Чонгук — там всегда находится опасность. Невероятные проблемы. И ей ни за что не прочитать, что находится за обсидиановой радужкой глаз. В глазах Чонгука стальные засовы защёлкиваются. И только едва дрогнувшие ресницы выдают нечто похожее на разочарование — и боль? Юа не хочет вникать, ведь Чонгук тот, кто сам не гнушается играть грязно. Юа полностью плевать на Чон Чонгука. — Если ты не хочешь всё потерять, то тебе придётся стать взрослее, Чонгукки… — произносит Ким. — Проваливай! — Это возгорание! Пожар опаляет кожу, полосует лёгкие. Юа буквально в себя пламя принимает — внутренности обжигает. В руках Чёрного змея из ниоткуда пистолет появляется, и он совсем не страшится его в лицо белокурого мужчины вскинуть. Злой. Полыхающий. Чонгук всю свою ненависть на Ким Намджуна выплёскивает, а отдачу шатенка чувствует. Пусть его бросает с одной эмоции на другую — то холод, то взрывающийся вулкан. Стоять рядом с Чонгуком — значит ощущать мощь, несмотря на то, что весь мир оборачивается против него. И Юа не хочет стоять под этим огненным градом. Ощущать напрягающиеся чужие мышцы. Отпусти её. Просто отпусти. — Ну, в общем-то, я всё сказал, — Нам пожимает плечами, хотя шагает только вперёд. — Но уйду я только вместе с леди. Мужчина протягивает к шатенке ладонь. А у Юа щёки бледнеют. Но что-то подсказывает — это шанс уйти. Покинуть банду «змей» и отрезать себя одной жирной пропастью — между. Ямазаки читает в глазах Чонгука долю неуверенности. Выжидание. Он смотрит с неким будоражащим прищуром и не верит, что девушка сможет выкарабкаться. У Юа нет выбора. Либо она сделает это, либо сварится в яде чёрных глаз. Уверенным движением женские руки дёргают мужской ремень и отстёгивают бляшку, рождая в груди Чонгука болезненное шевеление. Мужчина чуть пошатывается, но не останавливает. Всё ниже пояса стягивает, словно в бетон погружается. Взять бы эту бледную шею в собственные руки, да сдавливая, чужой болью упиться. Только выдался случай — и она бежит. Даже самое малейшее уважение к себе под сырой землёй хоронит. Освободив руку, отскакивает назад и выискивает в толпе сестру. — Рэй, мы уходим! — без грамма сожалений выпаливает. Встречает до безумия растерянный и испуганный взгляд. Девушка с медными волосами выходит вперёд. Но не к сестре. Возле убийцы останавливается, губами: «что ты наделал?» спрашивает. Хосок больше не улыбается. — Так в чём же твоё испытание? — практически зло проговаривает, на щёки горькие слёзы роняя. Старается на пол не смотреть, но чувствует, как подошва туфель от пролитой крови к бетону липнет, противно каблуками хлюпает. — Я всегда ожидала от тебя нечто подобное, но… Рэй бы осталась, скажи ей это Хосок прямо. За эти дни, что они провели вместе, она действительно почувствовала между ними связь. Она верила и считала, что мужчина её оберегает. «Только скажи, что я нужна тебе» Но Красного змея больше не прочитать. Он лишь свои руки к чистой душе протягивает, специально марает нежную кожу кровью, алые полосы по скулам размазывает. Хосок грубо притягивает девушку к себе, обхватив пальцами лицо малолетки, и неожиданно вгрызается в её губы. Боль. Жжение. Разбившиеся рёбра. Рэй едва удерживает в груди собственное сердце. Насытившись, Чон отталкивает от себя девчонку и хищно облизывает покрывшиеся алым губы. — Уходи…

✘ ✘ ✘

Двери до безумия высокого внедорожника приветственно распахиваются, приглашая в своё тёплое, прогретое мощным двигателем нутро. Юа вскарабкивается на задние сиденья и затягивает за собой сестру. До ужаса зарёванную и дрожащую сестру. Этого не должно было случится. Никогда. — Я просто не верю… — шипяще произносит шатенка, обхватывая себя руками и ощущая лёгкость без наручников. Немного пугающий незнакомец помог избавиться от мешающего металла и велел садиться в его личный автомобиль. Матовый кадиллак окружён бронированным эскортом в пять машин, что означает — мужчина не так просто мимо проезжал. Но кто бы сомневался. — Как ты вообще могла с одним из них связаться? Юа прожигает младшую злым взглядом. Так волновалась за Рэй в полицейском участке, а сестра с одним из них всё это время развлекалась. — Да, но вся эта заварушка состоялась только ради тебя. Это ты работаешь в прокуратуре, и это ты грезила словить самого сильного! — Рэй пытается взять под контроль свой голос, но у неё это слабо получается — на нервный вопль срывается. — Какого чёрта ты говоришь? У этих людей война! Ты вообще знаешь, что происходит? А нихрена ты не знаешь, потому что никогда не слушаешь! И я тут совершенно ни при чём, я шла за тобой и не знала, что ты стала пешкой в этой игре. Двери в автомобиле хлопают и за руль садится блондин, не дав граду ругани с губ младшей обрушиться. Порывшись в бардачке, он протягивает назад пачку влажных салфеток. — У тебя кровь на лице — говорит Намджун и Рэй автоматически тянется к щеке. Бурые разводы запеклись, но девушку трясёт явно не от этого. Не часто видишь подобную смерть собственными глазами. Не часто видишь смерть, которую принесли руки человека, к которому ты начала испытывать чувства. Даже несмотря на то, что решающий выстрел произвела собственная сестра. Юа же так потрясена произошедшим за последние часы, что даже не успела осознать свои действия. И сейчас прокручивая в голове недавние события, девушку пронзает неконтролируемая лихорадка. Старается сдерживать панику, направляя оставшуюся злость и негодование на ближайшую родственницу. — Ну что, поехали домой? Скажете адрес? — А разве это не похищение? — откуда только находятся силы для сарказма — Юа сама не понимает. Она вымотана морально и физически, истерзана Чёрным змеем, но всё продолжает притворяться сильной. — Я всего лишь бизнесмен, а не преступник, — фыркает мужчина. — У Чонгука совершенно нет манер. Он просто ребёнок, дорвавшийся до власти. Пусть и достаточно умён, раз сумел добиться таких высот и собрать вокруг себя столько последователей. — Которых Вы явно купили, — подмечает шатенка, вспомнив, что несколько минут назад сама стояла рядом с Чоном, на которого подняли огнестрельное свои же люди. — Деньги многое решают, но ещё выше стоят честь и уважение. У «тёмной стороны» свои правила, но братья постоянно всё переписывают под себя. И одно из правил — девушек трогать нельзя. Без особого случая, конечно. — Почему вы решили, что я не особый случай? — Доверился интуиции, — блондин кидает секундный взгляд через плечо. — И твоим глазам. Кортеж начинает выдвигаться в город. Ким Намджун расслабленно ведёт машину по заданному маршруту, а автомобили, следующие за ним по пятам, постепенно отстёгиваются и кадиллак остаётся на ночной дороге в одиночестве. — И всё-таки, кто вы такой? — немного придя в себя от случившегося, девушки чуть расслабляются. На знакомых улицах, чувствуешь себя в большей безопасности. В лживой безопасности. Но Юа разрешает себе понаблюдать за молчаливым Кимом, так и остающимся для неё загадкой. — Я сказал правду — я просто веду собственный бизнес. Да, я сотрудничаю с одним из преступных авторитетов, однако не являюсь частью ни одной из группировок. Мой образ жизни очень тих, пока не случается что-то по-настоящему серьёзное. — И вы явились припугнуть Чёрного змея, — хмыкает Юа, сомневаясь в каждом слове этого мужчины. — Нужно быть настоящим безумцем, чтобы поставить против него его же людей. Намджун поднимает взгляд на зеркало заднего вида, очень внимательно сканируя девушку своим вниманием. Зеленовато-карие глаза будто режут напополам и достают все твои мысли. Юа тут-же опускает глаза, боясь, что блондин действительно это сделает. — Верно, и не зря явился. Я узнал нечто довольно занимательное. Всю оставшуюся дорогу старшая Ямазаки больше взор не поднимает. Нервно разглядывает начищенные коврики под ногами, то пейзаж за плотной тонировкой провожает. Но заваливать мужчину вопросами желание пропадает. Хочется оставить эту бесконечную ночь далеко позади, избавиться от эха угроз, звучащих в голове. Избавиться от запаха крови, застрявшего глубоко в ноздрях. Чонгука даже среди «своих» считают ненормальным. Он выходит за рамки всего, каждый раз доказывая свою вседозволенность. И Юа была бы совсем не против, если кто-то Чёрного змея наконец-то прижмёт. Будь это полиция или кто-то с «тёмной стороны» — не так важно. Но с данной секунды — Юа Ямазаки умывает руки. Ким Намджун подвозит девушек к соседнему от их адреса дому, потому что настоящий озвучить побоялись. Напоследок мужчина вручает свою визитку — на случай, если понадобится помощь и братья Чон, в очередной раз, зарвутся. Оставшийся путь до подъезда сёстры преодолевают молча, в собственные обиды друг на друга погрузившись. Но они ещё не знали, кто поджидал их под дверью, пустующей последние сутки квартиры. — Ким Сокджин? — удивлённо выпаливает Юа, точно не ожидав увидеть босса на своей лестничной площадке с открытой бутылкой бурбона в руках.