Уникальна

Какаши Хатаке никогда особо не заморачивался по поводу любви. Все дорогие ему люди погибали, и их смерти оставляли клеймо в его сознании, с каждым разом всё сильнее опаляя и так горящее адским огнем сердце. Было невыносимо больно, но потому он и шиноби, что мог прекрасно управлять своими эмоциями. По крайней мере до появления в его жизни седьмой команды. Он каждый год брал себе команду генинов, но никто не заходил дальше его личного выпускного экзамена. Дети были слишком высокомерны, не понимали сути понятия «команда», и спустя девять лет он даже не надеялся на что-либо, просто продолжая валить их на землю. Ждать подходящую команду он не собирался, жил дальше своей жизнью и ходил на сложные миссии в-одиночку или с Гаем, который тоже не особо горел этим своим «духом молодости», наблюдая за командами, которые раз за разом разочаровывали всё больше. Дети ничего не хотели, либо просто желали стать известными, выпендриваться крутыми приемами перед друзьями да носить повязки в кармане, считая, что это просто никому не нужный символ. Но Гаю, похоже, повезло найти команду. Какаши же раз за разом проваливал свои попытки найти хороший отряд. Именно этого он ожидал в тот раз. Очередной тройки высокомерных мальчишек, не готовых ни на что ради исполнения своих мечт. Он хотел поскорее покончить с этим, зарекаясь, что это последние генины, которых он берет, что больше на него не повесят эту ответственность. Третий Хокагэ тогда подозрительно прищурился, предложив ему в этот раз тогда хотя бы зайти в выпускную комиссию, чтобы самому посмотреть на детей. И чем он думал, когда соглашался? Он помнит всё так, будто это было вчера. Кипа бумаг в кабинете академии, его почти друзья, которые пришли посмотреть на формирование команд, и всё это ранним утром. День обещал быть долгим, но закончить надо было уже сегодня, ведь завтра должны были огласить списки троек и их командиров. Какаши тогда фырчал как настоящая собака, ведь все вокруг него отказывались заниматься своими делами, подбирая ему команду. Ведь надо же, он впервые пришел сам посмотреть на этот процесс, да и ещё заявил, что это последняя попытка. Весь этот процесс утомил Хатаке настолько, что, когда помятый Ирука влетел в кабинет, крича о том, что Наруто Узумаки сдал экзамен, он не особо обратил внимание на всеобщее оживление. Он лишь внимательно вчитывался в положенные в стопку перед ним личные дела учащихся, откладывая в сторону почти все папки. Хьюго Хината, робкая и застенчивая, не то. Абураме Шино, самоуверенный и умный, вот он бы подошел. Нара Шикамаро, ленивый и немотивированный. Учиха Саске, последний из клана Учих, умен и излишне самоуверен. Какаши передернуло, и он заменил папку Шино на эту. В конце концов, хоть с шаринганом пацан научится обращаться. Папки сменяли одна другую, пока он не понял, что осталась всего одна. Сакура Харуно, ничего выдающегося кроме упорства. Характеристика была красочной, словно Ирука хотел помочь девочке хоть как-то устроиться в команду. При взгляде на фото Какаши не удержался от того, чтобы цокнуть языком. Длинные волосы не для шиноби, нелепо держащая волосы повязка-протектор, которая вообще-то носится на лбу, розовые губы и потерянный взгляд. Но она первая не вызвала отвращения, так что Какаши даже подумал, хочет ли он ломать девочке жизнь, оставляя на второй год в академии. Ирука подошел и отдал ему папку Узумаки, попросив, чтобы мальчик был именно в его команде. Наруто, дурной пацан, пакостливый, самоуверенный, но не заносчивый. Проблемы преследовали его по жизни. Да, он собирался отправить этих детишек обратно в академию. Даже несмотря на то, что мысленно уже составлял план тренировок для каждого из них. Сайчас, спустя бесконечно долгие года, спустя все эти испытания он понимал, что не зря тогда сказал, что они последние генины, которых он возьмет. Легендарная седьмая команда оказалась первой прошедшей испытание колокольчиками в его практике, самыми проблемными детьми во всей деревне и самыми известными лицами войны. И вот сейчас, когда всё так обернулось, он задумывается над всем, через что они прошли вместе. Наруто был... раздражающим. Он постоянно жаловался на легкие миссии, хотел поскорее выучить новый прием и помочь всем на свете. Пожалуй, за это Какаши и уважал его все эти годы. За преданность друзьям, обещаниям и самому себе. Джинчурики выбрал свой путь, уйдя с Джирайей, и Какаши прекрасно понимал Саске напоминал Хатаке его молодую версию. Холодный на людях, высокомерный, излишне амбициозный. Тем не менее, джонин ни разу не пожалел о своём решении взять в команду именно его. Даже эта его личная вендетта не могла стереть из воспоминаний образ ухмыляющегося мальчишки, который тащил своего друга после выматывающей тренировки, с весельем во взгляде давшему Наруто самому рассказать, как они оба забрались на вершины деревьев. Пожалуй, он жалел лишь о том, что позволил себе слишком привязаться к Сакуре. Это было понятно. Маленькая девочка, которая не могла держать в себе свою агрессию, но чувственная и ранимая. Слабее своих сокомандников, не такая решительная, не волевая, вечно таскающаяся за Саске со своей влюбленностью. Какаши только потом понял, почему именно её анкета так заинтересовала его. Ничего выдающегося, но одновременно нечто уникальное. Она и сама не знала, на что может быть способна, и Хатаке только и оставалось, что пытаться её разгадать. Она всегда оставалась рядом. Когда Саске ушел из деревни в поисках силы, Наруто отбыл с Джирайей за какими-то своими ответами, Сакура осталась в Конохе, прилежно училась и каждый день приходила на тренировочный полигон, раз за разом доказывая своему сенсею, что он не ошибся с выбором. Хатаке точно знал, что его теплые чувства к ученице выходили за рамки профессиональных или дружеских, потому старался не подходить слишком близко. Когда Какаши окончательно осознал, как он к ней относится, она уже была главой больницы, волевой, прекрасной женщиной. Харуно имела толпы поклонников, но на каждое признание качала головой, грустно улыбалась и уходила, оставляя шлейф своих цветочных духов. Она не замечала никого и ничего, кроме своей больницы и пациентов. Сакура уникальна, Какаши точно это знал, и всё ещё продолжал наблюдать за ней, надеясь, что когда-нибудь она увидит его.