Уникальна

      Потерянные дети своего поколения, подростки, отдавшие своё детство служению какой-то мифической цели взрослых. Юность утекает сквозь пальцы как песок жаркой пустыни или вода, скатывающаяся с листьев после обильного ливня.       Нет смысла говорить о чувствах, если точно знаешь, что им суждено тлеть внутри, как углям незатушенного костра, так ни разу и не выбросив искру.       В свои четырнадцать Темари не понаслышке знала о долге перед родной деревней, была дочерью своего отца, воспитывала двух братьев и надеялась поскорее умереть от песка Гаары, если ему от этого стало бы хоть на каплю легче. Она слышала о детстве лишь по рассказам Яшамару, которого не стало очень внезапно. За спиной всегда была надежная опора веера, а впереди маячила призрачная мечта наконец рассчитаться с Суной, оставив позади правила шиноби. Но ни о чем подобном речи и быть не могло, потому оставалось лишь терпеть ноющую боль в грудной клетке при одном взгляде на иероглиф «Любовь» на безбровом лбу брата. Она отдала своё детство в лапы Песочного Демона, упустив, когда её саму начали называть Принцессой Песка.       В свои двенадцать Шикамару повязал повязку генина на рукав, посчитав слишком муторным каждый раз поправлять её на голове. Он с присущей только ему одному в клане ленностью тренировался не больше двух часов в день, простые миссии заканчивал как можно скорее и с наименьшей потерей энергии, а после шёл в клановую библиотеку, брал очередную книгу отца о военной стратегии и заваливался на крышу дома, надеясь, что его не потревожат до ужина. Иногда он тренировался на этой же крыше, ловя тени от облаков и высчитывая, в какой момент его тень станет больше или меньше. Шикаку снисходительно хмыкал, замечая отсутствие очередного томика с полки, и старался сгладить характер Ёшино, которая хотела хоть как-то расшевелить сына. Отец прекрасно понимал причины поступков своего отпрыска, оттого и больнее становилось при виде сосредоточенного взгляда ещё детских глаз. Вдалеке будущего маячила война, ещё более масштабная чем когда-либо, и отец с сыном знали, чем это может обернуться. Он отдал своё детство в руки Деревни, скрытой в Листве, упустив момент, когда стал Ленивым Гением Конохи.       Когда отец сказал ужасные слова «Нападение на Коноху», Темари предпочла вместо них услышать «экзамен на чунина». Так было легче воспринимать простую правду о том, что все её старания прошли даром, а из маленького красноволосого мальчика вырос кровожадный монстр. Она завязала выжженные солнцем волосы в привычные с детства четыре хвостика, оставшиеся в память о матери, снова нашла опору в виде веера и покорно опустила голову перед Четвертым Кадзекаге, запоминая планы при всех возможных поворотах событий.       Когда Асума отдал бланки для участия в экзамене на чунина, Шикамару понял, что на этом его несостоявшееся детство можно считать оконченным. Было понятно, что если их команду допустили до этого экзамена, то тринадцатилетние подростки нужны на передовых деревни. Отблеск глупой надежды на пару лет покоя исчез вместе с новостью, что седьмая команда тоже попытается стать чунинами. Обстоятельства выглядели откровенно безнадежными. Шикамару покорно выслушивал наставления отца за очередной партией в сёги, стараясь не вспоминать о далёкой мечте свалить управление кланом на кого-то более достойного (менее ленивого).       Спустя полтора месяца они встретились на арене заключительного этапа, столкнувшись в прямом противостоянии. Он с первого взгляда оценил свои шансы на победу, но сдаться сразу было бы позорно. Она с первого вздоха поняла, что ему здесь было не место, но просто отметелить его на глазах зрителей стадиона было бы некрасиво.       Вообще, говорят, что во время боя можно узнать, о чем думает твой противник. Читать его ходы, мысли. Но для этих двоих было ужасом найти в глазах врага самого себя. Сложно оказалось пережить на себе взгляд, полный обреченности и нежелания продолжать бессмысленную борьбу. На дне снова затеплилась надежда быть понятым и не одиноким в своей борьбе.       Наверное, потому Темари и поддалась, дав себя поймать.       Абсолютно точно именно из-за этого Шикамару сдался.       Похороны Четвертого Казекаге пришлись на её шестнадцатый день рождения. Это ничего не значило, ведь уже лет восемь Темари отдавала свою жизнь во благо Суны, игнорируя саму себя.       Получение чунинского жилета пришлось на день скорби клана Нара по погибшим в Третьей Войне Шиноби. Это ничего не значило, но отец в этот день поставил в комнате Шикамару книжный стеллаж, наполнив целую полку томами истории мира ниндзя.       Долг зовёт.       Теперь ему двадцать, ей почти двадцать три, и он поднимает руку, чтобы дотронуться до её плеча, пытается позвать и попросить остаться, но из горла не вырывается ни звука, а кончики пальцев отнимаются.       Ей двадцать три, ему двадцать, и она прокашливается, чтобы сделать голос более твердым, потому что не может на глазах всех советников Каге назвать его ленивцем, но получается лишь раздраженный выдох, говорящий намного больше любых слов.       Они встречаются глазами и вновь чувствуют эту ноющую боль в груди. Но гораздо важнее любви чувство долга и вины перед всем миром.       Ей двадцать три, ему двадцать один, и они стоят в кабинетах своих Каге, разделенные сотнями километров и политическими противоречиями, покорно опустив голову в очередной отчет, когда Какаши и Гаара в один голос проговаривают: — Для улучшения взаимодействия деревень было принято заключить брак между Шикамару Нара и Темари Собаку но. Возражения? — Никак нет, — в один голос выдыхают два пожизненных должника, а после истерично смеются в туалетах резиденций.       В день свадьбы, стоя в обнимку и смотря на фейерверки, оба рыдают навзрыд.       Долг зовет.