Тигр и лирохвост

      Меньше всего на свете Алине хотелось стоять у плиты в предновогодний день, потея от жара практически всех включённых конфорок, ожидая, пока всё поочерёдно или, что ещё хуже, одновременно приготовится, не боясь, что что-то вдруг неожиданно сгорит, а ещё красиво оформить блюда, одеться, сделать красивую причёску новым мультистайлером, который ей подогнал Кира заранее в качестве новогоднего подарка (практичность тоже у них семейная, что поделать), накраситься, подготовить кучу подарков на вручение гостям и спрятать их под большой ёлкой на кухне, чтобы не пришлось бежать за ними в спальню…       В общем, дел невпроворот. И чтобы хоть как-то минимизировать этот огромный список дел, Алина решила оформить доставку и заказать самые типичные блюда для большинства вечеринок — кучу разных больших пицц и суши. Без десерта тоже не обошлось, ведь кто не захочет покушать сладенького?       Хорошо, что с оформлением новогоднего стола ей решили помочь девочки: Ирэна обязалась принести «Оливье» — самый типичный салат для Нового года, Арина обещалась приготовить лёгкие закуски в виде разнообразных канапе и фруктовую нарезку, а Мира решила поддержать «сладкий» порыв лучшей подруги и взялась за медовую коврижку, которую было принято готовить в её семье по материнской линии на Рождество, но Рождество с таким размахом никто из них праздновать не собирался, поэтому Мирослава проявила инициативу сейчас.       За неделю до праздника Лина очень и очень долго мучилась с выбором блюд и напитков, потому что девочки ещё несовершеннолетние, пить им было особо нельзя, да и особо-то не хотелось, честно говоря, поэтому она купила кучу бутылок безалкогольного глинтвейна, чтобы уж максимально по-зимнему всё было, и столько же пачек дорогого фруктового сока всех возможных вкусов, дабы точно всем угодить. За алкоголь для взрослых отвечал, само собой, старший брат.       А вот и он собственной персоной: выбежал из ванной и забежал на кухню, пока Алина украшала мильфей ягодами, с мокрой головой и дикой паникой на лице, в одних трусах, прикрывая плечи полотенцем. Услышав громкий топот из коридора, будто конь пронёсся галопом по манежу, девушка вскинула голову и в немом шоке уставилась на полуголого брата.       — Ну, чего прискакал? — поинтересовалась она, наблюдая за тем, как Кира чуть не упал, поскользнувшись в дверном проёме на белом ламинате. Она не сдержала смешок, перемешанный с издёвкой. — Время три часа дня почти, до общего сбора пока нескоро-       — Мы для Юри заказали «нормальные» роллы?       Под «нормальными» он имел в виду те, с которых Юри особо не потолстеет, то есть без майонеза и творожного сыра, ибо с набором веса у японца имелись некоторые проблемы…       В это время в духовке пеклось имбирное печенье, разнося тепло и вкусный запах по всей квартире, где-то уже, возможно, ехала пицца вместе с суши, рубилось «Оливье», скреплялись шпажками канапе, допекалась в другой духовке на другом конце Питера коврижка…       Ну и какие тут к чёрту «нормальные» роллы?       — Да, я всё учла.       Вообще, они тут как бы все на здоровом питании, все спортсмены. Даже Кира! Алина не знала, как он успевал всё совмещать и заниматься спортом внерабочее время, раз у него тело хоть и было худым, но зато подкачанным. Киборг, не иначе. Но никто себя особо в питании не ограничивал, потому что метаболизм у всех работал на ура. Пожалуй, из всей компании проблемы с весом имели только Юри и Ирэна. Ей тяжело жилось в большой семье, где все любили сытно покушать. К тому же, она не любила спорт и не посещала те же танцы, но и не то чтобы она прям так сильно парилась насчёт веса.       — Нет ожирения — нет и проблем. Значит, всё прекрасно, — повторяла она из раза в раз, широко улыбаясь.       Алина, не отрываясь от украшения мильфея, взглянула исподлобья на брата.       — Давай-ка, блин, быстрее одевайся, скоро и курьер приедет, и девочки начнут подходить, я могу не успеть закончить торт к тому времени.       — Понял, не дурак.       — Ещё бы ты был дураком…       По два раза повторять было не надо: одна нога Киры здесь, другая — в ванной, и вот уже через двадцать минут он вышел, одетый в то, в чём собирался праздновать — в брюках шоколадного цвета и джемпере ванильного цвета. «Как мороженка…» Хорошо в образ вписывались белые носки с красными сердечками — Алина надела такие же под свои новенькие вафельные штанишки, белый кроп-топ с длинными рукавами, открывающий вид на идеально выточенный пресс, и такой же вафельный пиджачок пока ещё покоился на спинке стула рядом с кухонным столом. Хотя штаны с пиджаком и не были парными (пиджак ей достался от какой-то коллеги Кирилла), они хорошо сочетались друг с другом. Особенно нравилась Лине его длина: в тёплые дни в нём можно было ходить вместо лёгкой куртки, ведь пиджачок был длинным и полностью прикрывал попу. Короткие ей совсем не нравились — смотрятся глупо и слишком серьёзно. А так — стильно, интересно, по-молодёжному.       Впервые за долгое время Кира зачесал волосы назад и закрепил их лаком, которым вообще-то пользовался чаще, чем Алина. На шее красовалась какая-то золотая цепочка, на левой руке — дорогие позолоченные часы, явно повидавшие время, но выглядящие всё так же прекрасно и престижно, как и тогда, когда их купили… Правда, девушка не знала, когда именно они были приобретены, но ни капли в своём утверждении не сомневалась. Она призывно цокнула языком, качая головой.       — Ну, красавец, красавец, можешь расслабиться.       Засиял, словно только что начищенная до блеска золотая медаль. Подошёл, поцеловал в макушку, с восторгом посмотрел на почти украшенный до конца большой французский мильфей. Если бы не гости, спорол бы, наверное, прямо сейчас всё подчистую и крошки бы не оставил.       — Надо с чем-то помочь?       — Да. Например, поработать швейцаром…       Телефон разразился звонкой музыкой и вибрацией. Судя по рингтону, звонила явно Мира.       — …или приёмным в колл-центре. Выбирай!       — Выбираю всё и сразу.       Он смахнул зелёный кружок на дисплее и поставил звонок на громкую связь. В трубку тут же звонко чихнули.       — Пчхи! Ой, ёлки-палки…       — Будь здорова! — хором произнесли брат с сестрой и засмеялись. Девушка на том конце телефона их поддержала.       — Спасибо! Ну чё, я это… уже на подходе! Готовьтесь открывать ворота́.       — Всегда готовы! — бодро заключил Кира и сбросил звонок.       Мирослава, несмотря на яркую внешность, не особо любила яркие цвета. Да и наряжаться ей было муторно и неинтересно от слова совсем. Но, увидев подругу в голубом костюме, которого у неё прежде никогда не было, в таком же белом кроп-топе и с ярким макияжем в той же цветовой гамме, Алина присвистнула.       — Ничё се! — она хмыкнула. — Ну, Мира, ну удивила!       — А то! — Мирослава широко улыбнулась и подмигнула. — Для вас стараюсь, между прочим!       — А откуда такой костюмчик, разреши поинтересоваться?       Костюм был действительно зачётный. Просто прямые брюки и пиджак голубого цвета. Никаких пуговиц и карманов на пиджаке нет, ничего лишнего в принципе. Но с волосами так хорошо сочетается! Прям как будто на ясное летнее небо смотришь.       — Маман прикупила. Сказала, что хоть раз в жизни я должна надеть что-то не чёрное и не белое. А раз платья я не ношу, то, собственно, вот.       Мира взяла со столешницы зелёный банан, раскрыла кожуру, откусила сразу половину. Подошла к Алине, обняла её со спины, пока та втыкала клубнику между кремовых пик.       — Маман у тебя зачё-ё-ёт…       — Да мы вообще с ней полный зачёт!       — А палетка?.. Я смотрю, и блёстки у тебя тоже есть… Пипец, Мира, признавайся, когда это ты начала тенями с глиттерами пользоваться?       — Не поверишь, — пережёвывая остатки фрукта, голубоволосая отошла к мусорке, чтобы выкинуть кожуру. — Меня мама накрасила. Она сама стала краситься, насмотрелась каких-то роликов на «Ютубе»… Причём закупилась так-то нехило, да ещё и оригинал всё, недёшево получилось. Зато качественно.       — Охренеть… То есть, за бьюти-советами мне теперь обращаться к твоей маме?       — Кто из вас двоих к кому ещё будет обращаться, — насмешливо хмыкнула Мирослава, поправляя волосы.       В кухню зашёл Кира, аккуратно неся в руках коврижку, которую испекла гостья. Он поставил пакет с выпечкой на стол, пока его сестра убирала готовый мильфей в холодильник, чтобы он не растёкся к началу пиршества.       — Какой мильфей красивый… — с ноткой зависти протянула девушка, смотря вслед убираемому торту и переводя взгляд на своё творение. — Может, мне стоило приготовить брауни вместо коврижки? Или сделать ещё что-нибудь?       — Мира, ты чего, у тебя прекрасная коврижка! — воскликнул Кирилл, сминая большой пакет в руках, чтобы убрать его. — Это же, наоборот, хорошо, что ты её приготовила! Вон как много получилось. Зато точно всем достанется по большому куску.       — К тому же, — Лина захлопнула дверцу холодильника, — у нас получается небольшой контраст: что-то домашнее, семейное, традиционное и… моё выёбистое, ха-ха. А ещё my dear brother очень любит шоколад и всё, что с ним связано, так что готовься отбивать свою коврижку, пока пицца не приехала.       — А что ты туда добавила? — поинтересовался парень.       — Измельчённый фундук, — девушка призадумалась, — вишнёвое варенье без косточек… там должна такая прослойка сочная получиться… Ой, слушайте, у вас есть сахарная пудра?       — Да, есть. Ты хочешь украсить?       — Именно! Лишним точно не будет.       Из коридора донёсся домофонный звонок. Кирилл подорвался с места.       — Ё-моё, пойду открою.       — Вот, держи, — Лина протянула подруге большой пакет с сахарной пудрой и специальное небольшое ситечко. — У меня ещё в холодильнике мята есть, можем ею тоже украсить.       — О, давай!       — Какие же вы красотки, прям не могу.       — Ариночка!       Мирослава кинулась на шею прибывшей подруги, пока Кирилл относил очередное блюдо на стол, чтобы освободить его от тяжёлых оков пластикового пакета. Алина прошмыгнула следом, ненадолго отложив кондитерский мешок. Они с Мирой украшали остывшие имбирные печеньки разноцветной сахарной глазурью и разнообразными посыпками.       — Ого, вот это вы, конечно, дамы, при параде, ничего не скажешь, — фыркнула Рина в объятиях двух девушек и похлопывая слегка их обеих по спине. — У нас какой-то негласный дресс-код, или я чего-то не знаю?       — Я только хотел об этом спросить, — вставил свои пять копеек Кирилл, откусывая голову одному из пряничных человечков. — А то получается, что даже я под ваш дресс-код подхожу.       Арина пришла в чёрных свободных штанах в клетку и в фиолетовом свитшоте. Просто и со вкусом.       — А Рэн-Рэн в платье будет или?..       — Да не-е-е, — Арина махнула рукой. — Зачем? В платье идти холодно, да и мы всё равно дома все сидим, не в кафе же или на дискотеке…       — Ну, и что? — по-деловому ответил пока что единственный мужчина в квартире. — В каблуках мы ходить не заставляем, да и праздник всё-таки, чего бы не принарядиться…       — Да мы и так тут наряженные, — Рина дерзко ухмыльнулась. — Вон, чего только одна Мирослава стоит. А вы с Алиной? Почти как в парных костюмах!       — Во-во, — закивала Мира, возвращаясь к столу.       В дверь позвонили. Кира вновь метнулся к выходу из кухни.       — Ёлки-палки, у меня все очки запотели!       После всеобщего приветствия, Ирэна водрузила большую салатницу с оливье на стол, сдувая со лба замёрзшую чёлку, но безуспешно: пряди приклеились к коже под воздействием мороза. Она сняла очки и принялась вытирать их подолом верхней части серого в клетку костюма.       — А без них никак?       В больших раздумьях Рэн-Рэн посмотрела на задавшую вопрос Арину. Было видно, что решение ей давалось с трудом. На лице отобразились замешательство и неуверенность.       — М-м-м… Не знаю… Я уже так привыкла находиться всё время в очках. К тому же, я забыла свой футляр дома.       — Uno momento, por favor!       Мгновение — Кирилла в который раз и след простыл. «А он мне всё жаловался, что вес от моей стряпни набрал… Ничего, сейчас снова всё сбросит. Вон как бегает шустро».       — Ого, он у тебя ещё и испанский знает? — ехидно поинтересовалась Арина, закидывая в рот виноградинку.       — Да вообще, такой лингвист, прям не могу, — с лёгкой ноткой издёвки прошелестела Алина, чтобы не дай бог брат её не услышал, а то ведь обидится ещё. — А вообще, такую лёгкую фигню и я спиздануть могу.       — Ну всё, переезжаем в Испанию! — поиронизировала Мирослава, коротко посмеявшись.       — С нашими финансами и возможностями нам дорога только в Аргентину открыта…       — Или на Кубу.       — О да-а-а, да здравствует советский автопром!       — Наверное, если бы мы жили на Кубе, все наши родственники в энном поколении считались бы максимально зажиточными богатеями, — посмеялась Ирэна. — У одного только нашего дяди Стёпы две «Нивы» рабочие в гараже стоят.       — Ёптель-моптель, Рэн-Рэн, ну всё, считай, приданное обеспечено! — в шутку обронила Мира.       Девчонки задорно смеялись, чокаясь красивыми бокалами с соком и обмениваясь глупыми (а иногда даже очень остроумными) шутками. На кухню влетел Кирилл, держа в руках на вид потрёпанный жизнью, но вполне себе солидный женский чехол для очков квадратной формы, обтянутый красным бархатом.       — Вот. Держи. Так с ними точно ничего не случится.       Алина прищурила глаза, вопросительно взглянув на брата.       — Ты где такой чехол хороший отрыл? Насколько я помню, никто из нас двоих очки не носит.       Но вместо ожидаемой шутки или хитрой улыбки в ответ она получила лишь загадочный взгляд, полный снисходительности, и неуверенную полуулыбку. К гадалке далеко ходить не надо: Кира что-то явно скрывал.       — Да так… Осталось от прежних хозяев.       «Разве прежние хозяева оставили бы такой красивый чехол? Странно, очень странно. Опять воду мутит, жопу на отсечение даю».       Алине ничего не было известно про прежних хозяев квартиры, и как вообще Кира на неё набрёл. В ней три больших комнаты, раздельные ванная и туалет, огромная кухня, выполняющая так же функцию гостинной. Удивительно то, что брат ей вообще не рассказывает никаких подробностей про то, снимает ли он хату или она на него оформлена, как ему удалось найти квартиру так быстро после того, как он выпустился из своего детдома, и самое главное — что скрывается в третьей комнате, находящейся в конце коридора и вечно запертой на ключ. Кира постоянно отмазывается и коротко отвечает, что там осталось барахло от прошлых владельцев, которое вроде и выкидывать жалко (вдруг пригодится), а вроде и зачем оно будет по квартире расставлено? Тем не менее, Алина искренне не понимала, почему ей нельзя было заходить туда. Кира был категорически против этого. Более того, он, по всей видимости, прятал от неё где-то ключи от этой загадочной комнатушки, превратившейся в склад старых вещей.       Наверное в склад, ибо, кто знает, вдруг там какой-нибудь потайной вход в Нарнию или волшебный камин для перемещения, а не какой-то непонятный «хлам», в состав которого непонятно даже что входит. Кирилл не потрудился хотя бы конкретизировать, что там в теории может лежать: старая кофеварка, советская мясорубка, швабра с ведром или не менее древний пылесос… Или какие-нибудь строительные инструменты…       Как Алина ни старалась что-то разведать, брат её вечно осаживал, и после подобных разговоров у них обоих заметно портилось настроение. А ключи от этой комнаты она так и не нашла.       — Алин? Всё хорошо?       Мирослава заглянула ей в лицо, пока девушка, напрягшись, со сморщенным лбом сосредоточенно размазывала глазурь по печенью. Лина быстренько поморгала, смахивая с ресниц накопившуюся в виде небольшого груза усталость и вечные думки, тряхнула головой и натянуто улыбнулась.       — Да, более чем.       — Девочки! Я так рад вас всех видеть!       Пока в коридоре была шумная возня, пока все собравшиеся встречали Юри с Виктором, Алина молча стояла поодаль, неловко переминаясь с ноги на ногу, спрятав за спиной руки, сцепленные в замок. Осторожно миновав толпу людей, Юра мягкой поступью подошёл к ней, и с каждым его шагом что-то внутри девушки замирало; колени начинали трястись всё сильнее и сильнее. Они внимательно наблюдали друг за другом, словно тигр и львица.       Парень встал в шаге от Лины, вперившись в неё холодными изумрудными глазами, отблёскивающих от яркого жёлтого света. От него приятно пахло туалетной водой, мятной жвачкой и совсем-совсем слегка мандаринами. Светлые волосы немного слиплись на морозе; передние прядки закрывали бледное лицо и покрасневшие от холода щёки. Или не от холода вовсе?..       — Привет.       — Привет.       Они одновременно преодолели этот последний шаг, разделяющий их, и прижались друг к другу максимально близко, сливаясь в жарком объятии. Руки Плисецкого нырнули под её длинный пиджак и сомкнулись на той части спины, которая не была закрыта белым кроп-топом. Тонкие холодные пальцы заскользили по её нежной, мягкой коже, заставляя выгибаться в спине, тем самым вынуждая сильнее прижиматься к нему грудью. С губ Алины слетел нервный, удивлённый, но в то же время возбуждённый вздох, который опалил ухо Юры, заставив их обоих вздрогнуть из-за появившихся бешеных мурашек. Парень с силой закусил изнутри губу.       — Ох, слава Богу, вы помирились!       Виктор бесцеремонно прервал их, заключив в сильные и душные объятия обоих сразу. На мгновение Алине показалось, что так они вместе с Юрой и умрут — в крепких мужских руках его тренера от недостатка кислорода в лёгких.       — Я щас умру, — глухо прокашляла девушка, отчаянно пытаясь втянуть носом воздух, в котором всё ещё витали запахи различных блюд и десертов.       — Я, кажется, тоже!       Если бы не Лина, зажатая в его руках, Юра с радостью бы хотя бы побрыкался, чтобы Никифоров его отпустил, но, боясь как-то ударить девушку, он смиренно терпел, шипя и громко пыхтя от злости.       — Виктор, твою мать! Если ты нас сейчас же не отпустишь, Новый год мы будем проводить на кладбище!       — Прошу прощения! Не хотел.       Стоило только тренеру отпустить своего подопечного и его подругу, как они тут же принялись жадно глотать ртом воздух, сложившись пополам, как будто ребята только что пробежали кросс. Остальные лишь всё это время смотрели на них и тихо посмеивались. Арина покачала головой и щёлкнула языком.       — Ох, Виктор, Виктор… Такой романти́к испортил.

***

      — Ну, что? Все уже спят?       — Не поверишь, но да! Парни быстрее всех отключились, а девочки меня даже не услышали, хотя я чуть свечи на стол не уронила…       Она тихо прошмыгнула на кухню, неся в руках маленький китайский аромадиффузор и подключённый к нему повербанк, свечи в стекле (столько, сколько смогла унести за раз) и красную зажигалку. Всё это добро Алина аккуратно разложила на кофейном столике, пока Юра внимательно наблюдал за ней, по-хозяйски раскорячившись на диване. Сначала девушка зажгла три свечи, затем нажала на кнопку, и аромадиффузор заработал. Из него моментально вырвалась струйка холодного пара.       — Со вкусом кофе налила. Он сильнее всего пахнет.       Огонь высоко вздымался на прогоревших фитильках, шаловливо болтаясь в воздухе. Запахло сладким капуччино. Стоило Алине нырнуть под тёплый плед к Плисецкому, как он тут же заключил её в объятия. Снова.       — Не знала, что ты такой ласковый, Русская фея.       — Ты ещё многого обо мне не знаешь, Лирохвост.       Лина брезгливо высунула язык под громкое «буэ» и противно сморщилась. Ей никогда не нравилось это прозвище, но оно прижилось ещё с тех времён, когда она стала маломальски известна в «Инстаграме» после своего незапланированного провала в прямом эфире. Наверное, после её выхода на сцену у многих людей появилась психологическая травма…       Возможно, это звучит красивее, чем пресловутое «Имитаторша», коим Салтыкову стали чаще именовать после того, как понеслась вся эта история с Плисецким, и в итоге она вылилась в широкие массы. Может быть, звучит даже менее обидно. Но ей всё равно не нравилось.       — А надо ли?       Юра дерзко хмыкнул. Девушка положила голову на его левое плечо, в мыслях отмечая про себя, что оно такое же тонкое и костлявое, как и у неё. «Но у Юры хотя бы мышцы есть… А я всё никак не могу себя заставить гантели поднимать, ебантяйка».       — Смотря что. И только если ты сама хочешь что-то узнать.       — Ну, знаешь, — немного иронично протянула Лина, вскидывая брови и неловко улыбаясь, — иногда ты и сам можешь проявлять инициативу.       — Как и ты.       — Да! Эм… да.       Молчание воцарилось на кухне, смешиваясь с запахом сладкого кофе и тающего воска. В ушах немного шумело после громкого празднования, которое продлилось аж до трёх часов утра. Но всё-таки усталость взяла верх над всеми, и, дабы не гнать никого ночью домой (да никто и не планировал так делать), Кирилл предложил Виктору и Юри спать вместе с ним на его кровати, а Алина, в свою очередь, предложила подругам то же самое, но уже в её комнате. Чтобы не занимать много места на пусть и широких, но всё же тесных для такого большого количества людей кроватях, хозяйка квартиры предложила фигуристу спать рядом с ней на кухне, расположившись на диване. Пообещав к ней не приставать (хотя Лина и не требовала от него никаких обещаний), Плисецкий сделал вид, что долго ломается, хотя он даже и не пытался выглядеть хоть капельку правдоподобным. На это девушка лишь закатила глаза и насмешливо фыркнула.       — Может, ляжем? А то реально в сон клонит, — она нехотя отлипла от юной звезды, чувствуя, как постепенно тяжелеют веки, а голова медленно соскальзывает с мужского плеча.       — Давай.       Ей нравилось то, как легко и просто проходило теперь их общение, и, по сути, иногда даже говорить ничего не надо было, ведь теперь тишина не давила на уши тяжестью напряжения и неловкости. Просто помолчать вместе, сидя в обнимку, положив голову на плечо, скрепив ладони в прочный замок, было нереально волнительно и одновременно умиротворяюще. Каждый раз Лина чувствовала себя невероятно счастливой, получая в ответ на свои действия взаимные нежности от Плисецкого — от человека, который, казалось бы, злится и бесится слишком часто. Наверное, от всего этого негатива он уже давным-давно должен был поседеть или (не дай Бог, конечно) полысеть.       Девушка поочерёдно задула свечи и выключила аромадиффузор, вытащив из него провод, подключённый к повербанку.       — Алин?       — Ай?       — Можно задать вопрос? Я весь вечер не знал, как мне стоит… ну… сформулировать его.       Прижатый её телом к спинке дивана, Юра вдруг показался ей неуверенным и смущённым от чего-то. Но не от их физической близости, вовсе нет. Что-то действительно сильно его беспокоило, и это «что-то» явно было неприятным.       — Даже не сформулировать, а… ну… я не мог подходящий момент для него найти.       — Говори уже, чего воду мутишь?       — А где ваши родители?       Сердце сделало громкое «бум», ухнув так, что девушке резко поплохело.       Хорошо, что она лежала к нему спиной, иначе бы не сдержалась и точно расплакалась.       — Их нет. Они погибли, когда мне было три года, а Кире — одиннадцать. Я даже не помню, как они выглядят.       Вот теперь тишина уже не казалась такой умиротворяющей, как раньше. Да и вообще, сон как рукой сняло, хотя усталость никуда не делась. Сжимающие её тело сильные руки Плисецкого теперь не дарили ей так необходимые надёжность и успокоение, объятия теперь были удушающе жаркими, а не приятно тёплыми. Всё как-то стало в один момент… не то.       Лина каждым сантиметром спины ощущала, насколько сильно окаменело тело Юры после этих слов, вылетевших из её рта вроде бы так легко и просто, без открытого негатива, но при этом оставляющие после себя неприятный осадок, как накипь в чайнике: как бы ты её ни тёр, какие усилия бы не прикладывал, она всё равно никуда не денется и лишь останется надоедливо шершавой коркой на поверхности, постепенно разрастаясь и занимая всё больше и больше места. Убрать её можно только лишь лимонной кислотой.       «Опять кислота… Почему, когда речь заходит о Юре, я вспоминаю про кислоту? Да и вообще о кислом?»       Если так подумать, то, если бы Алине дали бы возможность оценить Плисецкого как вкус, она бы назвала его кислым. Серьёзно. Мира у неё ассоциировалась бы с чем-то неимоверно сладким, Рина — с обжигающе острым, Рэн-Рэн, наверное, с пресным, Айлин — с горьким. Иру бы ещё, например, назвала бы кисло-сладким вкусом. Именно такой Алине и нравится. Кира больше походил бы на умами. А вот Юра — самый настоящий кисляк. Вся его противность, раздражительность, излишняя высокомерность и вечный бухтёж вызывали у неё ощущения как после поедания целого лимона или большой горсти красной смородины. Настолько выворачивает наизнанку, что аж всё тело в конвульсиях содрогается.       Представив во рту вкус лимона, Лина сглотнула образовавшуюся слюну и самопроизвольно дёрнулась.       — Прости, я не знал. И за всё то, что я тебе тогда наговорил…       Ну началось.       — Мы же уже вроде всё с тобой обговорили, — она резко перебила Юру, не повышая голоса. Если бы не усталость и желание наконец-таки завалиться спать, она бы непременно нагрубила ему, сама того не желая. — Ты извинился, я тебя простила. Всё. Конец истории, двигаемся дальше. И вообще, давай спать уже. Мы можем обсудить всё завтра, если хочешь.       — Да. Ты права.       — Ну хоть тут ты это признал.       — Так. Заткнись и спи.       Она лишь тихонько хихикнула.       Как-то так получилось, что Новый год никогда не доставлял Алине никакого удовольствия. И даже когда Кира забрал её из детского дома, ни о какой феерии не могло идти и речи. Сидеть с братом и смотреть телевизор было слишком скучно, а не спать до полуночи — настоящей пыткой, поэтому Лина никогда не обижалась, когда брат уходил праздновать с коллегами или друзьями. Но чаще всего он просто спал с ней в обнимку, и для счастливого подъёма следующим утром уже в новом году ей, в принципе, больше ничего и не надо было. Но в прошлом году девушка неожиданно для себя праздновала Новый год в компании Мирославы, её мамы и ещё кучи взрослых женщин, от пьяных выходок которых девочки смеялись как сумасшедшие. И ей понравилось. А вот в этом году всё сложилось удачнее некуда — и подруги все пришли (кроме Айлин, конечно же), и к Кире ребята пришли, а с ними ещё и Плисецкий за компанию.       За всю свою сознательную жизнь Алине никогда ещё не хотелось ложиться спать в новогоднюю ночь. Конкурсы, смешные истории, вкусная еда, танцы, песни, общие фото… Её «Инстаграм» пополнился свежими постами и сторисами с многочисленными отметками и хештегами. Подписчики оценили неожиданный коллаб аж с тремя всемирно известными фигуристами.       «С пяти тысяч выросло до пятнадцати всего за один месяц… Не спорю, «Ваш хейт — это мой пиар», но ёб вашу мать, к такому наплыву я явно была не готова…»       Пронося в голове кучу как позитивных, так и негативных мыслей, Лина лишь коротко вздохнула и расслабилась, переворачиваясь на другой бок и оказываясь нос к носу с Юрой. Даже удивительно, как она смогла влюбиться в человека, которого ещё год назад поносила у него же за спиной и считала максимально смазливым.       Даже интересно вспомнить, как всё начиналось…