Остров сломанных игрушек

Начинаю убирать штукатурку, которая сыпалась на пол, пока я пытался проломить головой стены. Конечно, я же собирался убиться нафиг, и плевать мне было на то, что кому-то потом придётся это убирать. В комнате настолько пусто, что, кажется, тишина убивает сильнее самых мощных и громких басов. Она так давит на виски, что я не выдерживаю и включаю музыку на фоне. Так-то лучше. Это место такое сырое и скучное, что из окна выпрыгнуть хочется. В надежде, что за спиной вырастут крылья и позволят улететь в пасмурное и серое небо. Хотя в какое окно? Его же нет. Противная кровать, которая казалась мне невероятно жёсткой, оказалась довольно мягкой. Просто надо было хоть раз на ней нормально полежать. Шкаф, который мы так и не набили вещами, еле-еле стоял на своих трёх ножках. Четвёртая валялась в соседнем углу. Либо её выбили до нас, либо Чонин решил усмирить свой пыл таким образом. Выкидываю тряпку в мусорку, потому что она уже никуда не годится, тщательно мою руки несколько раз, чтобы убрать вонючий запах, и сажусь перед ноутбуком. Мне надо найти Чонина. Где бы он ни был, я должен прямо сейчас прийти к нему. Окраина города. Это около двадцати минут пешком и десяти бегом. Я устало смотрю на красный кружок на карте, который стоит на одном месте, и стараюсь понять, что он там забыл, и какого чёрта не двигается. Крышка ноутбука, будто специально, туго закрывалась. Я начал психовать и со всей дури раскрыл ноутбук, чтобы с таким же импульсом его закрыть, но заметил ещё одну красную точку. Две. Одна из них принадлежала Ким Минсоку. Я сорвался с места, кинул в рюкзак самое необходимое и выбежал из квартиры, не потрудившись её запереть. Двадцать минут пешком. Десять минут бегом. Две минуты на авто. Такси, как обычно, не было. Я даже не смог сперва увидеть людей на улице. Только спустя две минуты бега я заметил старика, который вышел из дома и направился в местный магазин. Его-то я чуть и не сбил. Он пытался меня остановить, за что получил хороший удар по лицу. Не знаю, умер он там от этого или нет, но все притязания и гневные возгласы прекратились. Минус один потребитель. Я нёсся так быстро, как только мог. Чонин вообще знает о том, что к нему идёт Минсок? Они сговорились, это встреча, которая была заранее спланированная? Или это засада, которая была специально спланированная моим отцом, чтобы убить Чонина? Ноги буквально умирали, когда я бежал последний километр. Уже вдалеке виднелись две фигуры. Но я чётко видел три точки на карте. Это напрягает. Спрятался за углом какого-то дома, так близко к Чонину и Минсоку, что мог отчётливо слышать из разговор, который, казалось, начался совсем недавно. — У тебя ничего не получится, — Минсок, глумясь, смотрел на парня напротив. — Ты и сам понимаешь, насколько жалок твой отец. Да и ты не лучше. Просто уймись, Чонин, и живи нормальной жизнью. — Ты просто не знаешь, на что я способен, — Ким чуть ли не скрипел зубами. — Думаешь, если твой отец имеет земли больше, чем мой, то у него и силы больше? Если у него больше людей, то он всесильный? На любом судне есть крысы. — Я думал, что ты и есть та самая крыса, которая прибежит ко мне просить местечко в нашей семье, — Мин достал зажигалку и открыл её так, будто готовиться поджечь тут всё. — Разве это не было бы проще, чем устраивать кровопролитную войну, в который, мы все и так знаем, я буду победителем? — Ты слишком самоуверен, — Чонин ухмыльнулся. — Связался с отцом Чанёля, потому что Кимы бросили тебя? Они отобрали у тебя всю финансовую основу и готовы в любую минуту сдать копам. А ты поджал хвост и свалил за границу. Боишься, что тебя поймают? — Неужели маленький Нини умеет искать информацию? Или ты припёк к этому Кёнсу? — при упоминании моего имени Чонин сжал кулаки и яростно уставился на Кима. — Не говори о нём здесь. Кёнсу здесь не причём, — Чонин сделал шаг вперёд и зачем-то полез рукой в карман. — Может, продолжим разговор о тебе? О том, как ты продался какому-то психопату, готов сделать тоже самое со всей своей семьей, наплевав на все правила отца, которые он в тебя вбивал. Ты же прямо сейчас можешь убить Пака и разрушить бизнес семьи Ким. Но ради чего ты это делаешь? М, ради чего всё это, Минсок? — Тебе следует заткнуться, Чонин, — Ким серьёзно разозлился. Я видел, как на его напряженной шее выступали вены. — Не тебе указывать, что мне делать. — Серьёзно? — Минсок сделал ещё один шаг вперёд. — Поговорили обо мне и хватит. Для такой шавки, как ты, у тебя слишком язык развязался. Чонин, думаешь, что сможешь стать главой? Надеешься, что у тебя будет власть, деньги и репутация? Всё не так просто. Тебе, подонок, придётся чуть ли не языком полы мыть, убивать близких людей, доказывать силу любым способом. Силу, которой у тебя нет. — Не надо учить меня тому, чего сам не знаешь, — Чонин плюнул в лицо Минсоку. Это был тот самый жест, который категорически нельзя было делать. Тот самый глупый поступок, из-за которого обычно умирают. Ким стёр чужую слюну со своего лица и начал подходить к противнику. Я следил за его шагами так же, как и делаю с Чонином. В этом они были похожи. Та же самоуверенная и гордая походка, за которой скрывается страх оказаться слабым, сломанная психика и сложная жизнь, которая очень сильно потрепала их. Они оба подстреленные воробьи, которые чудом прошли естественный отбор, а теперь пытаются самоутвердиться. Оба борются за своё имя в этом обществе, пытаются доказать, что они наравне с другими. Они как маленькие дети, которых унижали в детстве, и, выросши, они стали унижать других. Возмещают все то, что у них забрали тогда. Самооценку и чувство собственной важности. Я перевёл взгляд на Чонина. Он дрожал. Никогда не видел его настолько напуганным. Его глаза уставились только на Минсока, не двигаясь и не моргая. Тёмная кожа становилась светлее, волосы начинали подниматься, сопротивляясь гелю для укладки. Чонин сжимал и разжимал кулаки, еле сдерживая себя от порыва убежать. Минсок улыбался, видя своё превосходство над ним. Он также шёл к нему, делая всё больше паузы по мере приближения. Его туфли не стучали как у Чонина, но они ещё больше врезались уши своим глухим и глубоким звуком. Кажется, я начинаю трястись так же, как и Чонин. Ким наконец-то подошёл к нему и склонился, оставляя между их лицами несколько сантиметров. Я затаил дыхание. Всё произошло слишком быстро. Минсок посмотрел в глаза Чонину и ухмыльнулся. Зажигалка вылетела из кармана и моментально поднеслась к лицу парня. Кожа Чонина покрылась испариной, а по щеке начал быстро разбегаться ожог. — Ты жалок, — Минсок проговорил и даже не дрогнул, когда ко лбу приложили холодный металл. Чонин выдернул из заднего кармана пистолет и приставил его к чужой голове, моментально нажимая на курок, но его рука упала так же быстро, как и в его голове появилась маленькая дыра. Чонин упал на землю в совершенно безобразном положении, выронив пистолет. По асфальту побежали тонкие струйки крови. Замер. У меня спёрло дыхание. Такого быть не может. Смотрю на мёртвого парня и… И ничего не чувствую. Состояние аффекта проходит так же быстро, как тускнеют его глаза. Я открываю ноутбук и смотрю на карту. Только Минсок и Чонин. Не вижу ещё одного человека, который точно был тут. Я не видел, откуда стреляли, но очевидно, человек был недалеко. Попадание было слишком точным и быстрым, будто кто-то был уверен, что это случится. Минсок удивленно посмотрел по сторонам и отошёл от трупа. Он начал кому-то звонить, объясняя ситуацию и спеша смыться. Мне хотелось бы остановить его, но я заметил движение за углом дома напротив. Прямо напротив меня. Убийца Чонина всё это время был в поле моего зрения, он видел меня, возможно, целился в меня. Он был прямо там всё это время. Поверить не могу. И сейчас он стоит там же. Кажется, понял, что я его заметил, поэтому пожимает плечами и начинает выходить из укрытия. Огромные ботинки, длинный плащ и чёрные штаны. С каждым шагом я пытаюсь уловить что-то новое и особенное в нём, но этот человек кажется очень знакомым, от чего становится ещё страшнее. Он останавливается, видя, что я бездействую, именно в тот момент, когда тень скрывает только его лицо. Он протягивает руки, будто для объятий. Это ещё сильнее вводит в ступор. Начинаю думать, что делать. Но человек напротив не собирается меня ждать. Чувствую пистолет, направленный на меня. Делать больше нечего. Я складываю ноутбук и убираю его в рюкзак. Только сейчас чувствую, насколько сильно меня трясёт. Дыхание сопровождается ледяным хрипом, который неприятно царапает горло изнутри. Я делаю первый шаг, не чувствую под собой землю. Второй. Третий. Равняюсь с трупом Чонина. Его стеклянные глаза смотрят куда-то в сторону. Сейчас он действительно такой жалкий. Хочется отомстить ему за всё, что он сделал. Но как-то неправильно издеваться над трупом, даже для меня это будет слишком. Присаживаюсь, чтобы закрыть ему глаза, и беру пистолет, краем глаза пытаюсь увидеть, кто же меня ждёт. Но он умён. Даже под таким углом тень не позволяет мне сделать этого. Напряжение нарастает ещё больше, когда я направляю дуло на него и делаю уверенный шаг вперёд. Мы стоим напротив, прицелившись друг на друга. Он ждёт, когда я приму его «объятия», я же — когда он подаст знак. Но слышу только тишину, чувствую только томимое ожидание и напор. Он сверлит меня глазами, это я точно ощущаю. Будто кто-то забирается в мой мозг и плавит там извилины. Больно и страшно. Я громко сглатываю, убираю пистолет и делаю быстрые шаги к этому человеку, сразу же скрепляя пальцы на его талии так сильно, как могу, чтобы он не выбрался. — Я тоже соскучился по тебе, Су, — голос настолько приятный, что диссонанс заставляет сердце уйти в пятки. Я поднимаю взгляд и вижу, что это Исин Осознание этого выбивает из колеи настолько, что я готов упасть, но звук снятого с прицела пистолета помогает успокоиться. Всё также сжимаю его талию, не позволяя сделать и шаг. Тяжело не только думать, но и просто дышать. В нос ударяет запах его одеколона и медикаментов, что переносит в давние времена, когда всё было хорошо. Мне плохо. Перед глазами проносится прошлое, в котором мы просто проводили время вместе, а не направляли друг на друга пистолеты. Время, когда он был доктором, а я пациентом. Когда всё было настолько прекрасно, что разница с настоящим временем заставляет полностью поседеть. — Мне больно, — раздаётся сверху слегка мягко, но тут же возвращается в своё стальное и холодное звучание, от которого все органы узлом сворачиваются. — Отпусти, или я тебе мозги вышибу. Покорно отдаляюсь, пытаясь сразу же посмотреть ему в глаза. В них пустота. Такая темная, засасывающая и мёртвая. Он внимательно смотрит на меня, но в то же время никуда не смотрит, или смотрит внутрь вселенной. Куда-то, куда смотреть нельзя, но он сделал это. — Почему ты? — я хотел задать вопрос, но меня грубо кинули на землю и прижали собой. Раздались выстрелы. Их было не так много, да и не было определенной цели, чтобы кого-то убить. Спустя минуту раздались мужские голоса. Я попытался поднять голову, чтобы посмотреть, что происходит, но Исин жестоко ткнул меня лицом в асфальт. Я подумал, что приехали за трупом Чонина. Тогда я совершенно не понимаю, почему Исин прячется и не выходит к своим напарникам. Они же заодно. И судя по данным, которые у меня есть, Чжан уехал в Корею вместе с Минсоком, а это значит, что они вдвоём заварили всю эту кашу. Но почему он сейчас со мной… Спустя минут десять мне позволили нормально глотнуть свежий воздух и оторвать своё лицо от прохладного бетона. Кислород казался таким вкусным и свежим, будто я никогда в жизни не дышал. Встать на ноги было довольно трудно — они постоянно подкашивались, тело совершенно обмякло. Но меня, очень по-доброму, подняли, отряхнули и ровно поставили на ноги. Я смотрел на Исина и не мог поверить, что человек, которого считали настоящим ангелом, прямо сейчас убил человека. Что он вообще имеет при себе оружие, умеет им пользоваться. Что его ранее горящие и добрые глаза стали пустыми и практически стеклянными, как у Чонина. Что его медицинские знания могут использоваться в криминальных делах. Что он может иметь проблемы с полицией. Это так страшно, когда образ близкого человека, который выстраивался годами, рушится со скоростью света, просто взрывается, раскалывается, бьётся как стекло. И вместо него моментально строится новый, совершенно другой, но уже невероятно прочный, который никогда не сломается. И от этого ещё страшней. Потому что, зная Исина, жутко жить с ним даже в одном веку, что уж говорить про город, страну и т.п. Он чёртов гений, который щелчком пальцев может уничтожить всё живое. Его больница — это ад и рай в одном флаконе. Вестибюль — Божий суд, на котором тебя определяют. Верхние этажи — Рай, место, где лечат больных, заново ставят их на ноги, дают надежды на светлую жизнь и помогают оправиться. Нижние этажи — Ад, место, где держат психбольных, где затуманивают их голову, проникают в мозг и полностью переделывают его, создавая новых людей. Лаборатория — Преисподняя, то самое место, где создают все препараты, где находится кабинет Сатаны — Чжан Исина. Его мягкая улыбка, которой он мне только что улыбнулся, ударила так сильно по чувствам, что я расплакался. Он сожалеюще смотрел, но ничего не предпринимал, позволяя мне выплакать всё, что накопилось. Хотелось кричать, а ещё держать себя в руках, не быть тряпкой и вести себя достойно. Поэтому я опустил голову, перевёл дух, стёр слёзы и снова посмотрел на него. Обеспокоенное и сочувствующее лицо с еле заметным сарказмом и укоризной в глазах. От такого хочется бежать. — У тебя ко мне много вопросов? — Чжан улыбнулся. — Не торопись, наверное, я постараюсь что-нибудь тебе объяснить, но всё позже. Сейчас возвращайся в свою квартиру, собирай вещи и переезжай. Через два часа там будут люди твоего отца. Он провёл ладонью по моим волосам, мягко приглаживая их. Что-то дёрнулось позади, что заставило его сразу же насторожиться. Он сжался, стал невероятно жёстким и напряженным. — Быстрей уходи. Он подтолкнул меня вперёд из тени дома, посмотрев так холодно, что у меня не оставалось выбора. Я крепко сжал в руках свой портфель и бросился бежать, стараясь не оглядываться и не обращать внимания не леденящие душу звуки позади. Бегу, что есть силы, потому что боюсь умереть здесь так же, как Чонин. На лестничной площадке мне попадается сосед, который пытается что-то сказать. Отталкиваю его и несусь к своей квартире, но останавливаюсь на последней лестнице, заметив чьё-то широкое плечо. Они уже здесь. Чёрт! Начинаю бить себя по голове, потому что не заметил их машины, не послушал соседа и только что обрёл себя на верную смерть. Пытаюсь медленно пятиться назад, не создавая лишних звуков, но громила начинает понимать, что за его спиной что-то происходит. Стремительно падаю вниз по лестнице и мчусь к тому самому человеку, который пытался меня предупредить. Лишь бы было открыто. Лишь бы было открыто. Фортуна? Мне сегодня везёт? Я не могу найти ни одной открытой квартиры, в которой можно было бы спрятаться. Слышу, как позади меня раздаются громкие и глухие шаги одного их охранников. Меня заметили. Выбегаю на улицу как угорелый и бегу в противоположную сторону от дома, стараясь привлекать меньше внимания, но слышу прицел пистолета и чуть ли не подлетаю на месте. Заворачиваю в соседний двор и начинаю нарезать круги по различным углам, чтобы запутать. Сил не остаётся совсем в тот момент, когда с дурью хлопает дверь машины и дико начинает реветь мотор. Свет фар начинает догонять мои пятки. Заворачиваю за очередной угол и с невероятной силой прыгаю в мусорный бак, закрывая за собой крышку. Блевать. Мне срочно надо это сделать, иначе я умру от блевотины, которая собралась внутри меня. Но не могу. Они рядом, ходят, ездят, пытаются меня найти. Неприятный вкус распространяется не только по рту, но и по глотке, раздражая так сильно, что, кажется, сдержаться просто невозможно. Стараясь думать о чём-то хорошем, я сглатываю, чувствуя, как желудок умирает. Да и все мои моральные принципы умирает тоже, в принципе. В нутро стекает кислая гадость, заставляющая поеживаться от мурашек и дергаться от чувства отвращения. Такой себе experience. Если бы я просидел в мусорке хоть на секунду больше, то точно бы отключился от вони, желания блевать и омерзения. Всё затихло. Я медленно поднимался, стараясь не терять равновесия и сознания. Подняв крышку, я увидел, что никого нет. Глубоко и судорожно вдохнув свежий воздух, я попытался вылезти, но в итоге просто вывалился на дорогу, гремя портфелем. Надеюсь, что с ноутбуком всё хорошо. И что теперь мне делать? Что они делали в моей квартире? Забрали вещи, которые и мне самому-то не особо не нужны? Перебрали наш шкаф, достали шмотки Чонина и увезли их, чтобы уничтожить? Это уже более вероятно. А если они установили камеры? Микрофоны? Сигнализацию? Чипы? Остановился на секунду посередине улицы, пытаясь придумать хоть какой-то план действий, но в голову ничего не приходило. Зато на телефон пришло смс от Исина. Сказал, что будет у меня через десять минут. Что всё это значит? Он успел прицепить на меня чип? Нет, это глупо. Он просто знает, где я живу. К тому же, сам сказал мне направляться сюда. Только что ему понадобилось здесь? Неужели они действительно что-то сделали с этим местом… Я стоял напротив дома, стараясь не двигаться. Сосед, которого я недавно так хорошо обматерил, смотрел на меня из окна и пытался всячески показать, как меня ненавидит, но мне, честно и откровенно, поебать было. Исин не заставил себя долго ждать и приехал ровно во столько, во сколько и говорил. — Ценные вещи есть? — он помешал мне зайти в здания, перегораживая собой вход и хмуро смотря прямо в глаза. — Всё, что там — очень важное и дорогое, — я немного солгал, потому что всё самое ценное всегда в моём рюкзаке, но вдруг я забыл что-то положить, когда покидал квартиру. Не хотелось бы оставить что-то в этом свинарнике. — Не обещаю, что унесу всё. Будь готов ловить из окна. — У нас его нет. — Не ври, оно выходит в другой двор, — Исин скрылся за тяжёлой дверью. Я не слышал его шагов, но буквально через несколько секунд его голос звал меня откуда-то со стороны, а потом раздался глухой звук, будто что-то упало. Я оббежал дом и увидел, что на земле уже лежит чемодан с моими вещами. Следом за ним полетел чемодан с вещами Чонина, которых явно недоставало. Я не понимал, почему Син так торопится. Вроде бы он никогда не был у нас суперскоростным. Наверняка что-то там да есть. Через час по новостям объявили о взрыве, уничтожившим тот самый дом, в котором я жил. Мы с Исином сидели в каком-то кафе, совсем не в дальнем углу, как обычно это любят делать переговорщики. На самом видном месте, попивая вкусный чай и поедая сытный обед. Он решил оплатить мне утерянные вещи, которые он не успел вынести. После проверив чемодан, я понял, что вынес он всё. Из моих вещей. Все совместные вещи, мои и Чонина, наподобие писем, документов, билетов на самолёт, фотографий, остались там и уже давным-давно пеплом разнеслись по городу. Немного грустно, что все эти воспоминания стёрлись с лица земли и остались только в моей голове, хотя хотелось совсем наоборот: уж лучше б я забыл его к чертям собачьим и изредка пускал слезу, глядя на фото. Исин ест медленно, постоянно поднимая на меня глаза. Я практически не притрагиваюсь к еде, потому что у меня куча вопросов и предложений, озвучить которые страшно. — На кого ты работаешь? — моё терпение сдаёт, когда он заканчивает с едой и притрагивается к напитку. — На себя самого, — отвечает уверенно и холодно, но я не пятилетка, меня так просто не обдурить. — Разве тебя зовут Ким Минсок? — И не только, — он хихикает и хитро улыбается. — Я всегда знал, что ты, Кёнсу, умный парень, поэтому не собираюсь долго тянуть. Я работаю вместе с Минсоком на вашего отца. Сам понимаешь, как невыгодно мне сейчас проводить с тобой время в столь замечательном заведение, — он посмотрел на потолок и откинулся на диван, закатывая глаза от «удовольствия». — Из-за угла должны выскочить головорезы и убить меня? — ехидно ответил, но всё равно насторожился. Не хочу умереть из-за собственной глупости. — Мы не в дешёвом боевике, — он снова улыбнулся и уставился на меня. Узкий разрез его глаз был подведён подводкой, что делало его похожим на китайского дракона. Не знаю, почему такое сравнение. Но он действительно такой же умный, расчётливый, сильный, ловкий и гибкий. И опасный. Чёрные волосы, ровно уложенные назад, добавляли к этому лоск и величие. Он похож на жнеца смерти. — Предатель, — от моих слов на его лице появилась кровожадная улыбка, а глаза засверкали ужасным огоньком, от которого внутри всё сжималось. — Верно, — он облизнул губы и приблизился ко мне. — Я же сказал, что работаю только на себя. В голове сложилась практически чёткая картина. Минсок работает на Пака; привезя с собой Исина он также делает его «помощником» моего отца. Исин не намерен работать тут на кого-либо, поэтому убивает Чонина и теперь разговаривает со мной, потому что мой отец ему нахер не нужен. Он предатель, крыса и очень хороший помощник, для меня. Но Ким… — Ким хочет убить нашего отца? — Всего лишь подавить его власть и да, наверное, растоптать, — Исин понял, что у меня уже есть для него предложение. Он пригладил волосы и уставился на меня, открыто показывая, что ждёт. Я медлил, не зная, как правильно сказать. — Ты не хочешь предать Минсока и встать на мою сторону? — понял, что сказал полную чушь, но судя по его сузившимся зрачкам и напряженному виду, суть он уловил. — Что мне за это будет? — не могу с ним расплатиться даже на том свете, поэтому предпочёл промолчать. — Это звучит довольно забавно. Предложение принято. — Тогда ты расскажешь мне всё, что тебе известно о деле Кима и Пака, — решил перейти сразу к делу, но меня буквально опустили лицом в грязь. — Ещё чего, — он фыркнул и поднялся с места. — Будешь получать информацию в таком количестве, в каком этого заслуживаешь. Пока что, Кёнсу, только я спасал твою задницу, так что, она мне многое должна. Чжан направился к выходу, оставив меня с длинным счётом и огромной суммой, от которой у меня карманы по швам трескались. Ладно, раз я должен хоть что-то отдать ему взамен, то на первый раз это будет оплаченный обед. На телефон пришло смс о следующей встрече. Послезавтра в девять вечера в Бедламе. Блять???Серьёзно??? Я ни за что не пойду туда. Бедлам — самая старая, знаменитая и ужасающая психическая клиника Лондона. Я, конечно, в призраков и прочий бред не верю, но не хочу ходить на «свидание» в то место, где сумасшедших лечили «вращательной терапией». Не дай бог, мне ещё позволят побаловаться с приспособлениями для врачей… Исин, надеюсь, пошутил. Наверняка, это просто название какой-то кафешки, хозяин которой уж очень сильно любит ужастики. Просто. Не хочу. Туда. Идти. Нет, нет, нет, нет. Он на полном серьёзе… Даже прислал фотографию, чтобы я не запутался. Сказал, что там находится его подпольная лаборатория. Зная, что он делал в Корее, не очень хочется совать нос в это место. Возможно, он создаёт там что-то, что убьёт всех за секунду. Кто знает, на что он способен…. Ночевать было негде. Есть тоже нечего. Я шёл по улицам, уже действительно задумываясь о том, чтобы лечь на какой-нибудь лавочке и спокойно притвориться мёртвым. Авантюрно, по-другому не скажешь. Ненавижу самостоятельно, в реальной жизни, при контакте с людьми бронировать что-либо. Никогда не заказывал себе номеров, не покупал домов и квартир, поэтому представить не могу, как это сделать. А бронировать номер с компьютера, будучи в нескольких десятках шагов от отеля — глупо…. Сделал это быстро, слегка тупо, потому что путался в словах и деньгах, но смог. Теперь лежу на огромной кровати, от которой приятно пахнет стиральным порошком, смотрю на белоснежный потолок и думаю, как поскорее прожить завтрашний день. Мозг отказывается вспоминать всё то, что было до этого. Пялюсь в одну точку и понимаю, что никак не могу настроить свой разум на нормальную мысль. Постоянно отвлекаюсь на полный бред, вроде звука в коридоре, стука из соседнего номера и что-то типа этого. Так странно спокойно дышать свежим воздухом, чувствовать, что ты сыт, доволен своим положением, передвигаешься, существуешь, когда тот, кого ты так сильно любил, уже не жилец. Ощущение, будто ничего не случилось. Но внутри всё равно зарождается дикий страх, что со мной может стать то же самое. Не переживания за то, что меня никто ебать больше не будет, не скорбь — просто идиотское и эгоистичное желание жить. Когда я стал таким отмороженным? Наверное тогда, когда начал позволять использовать себя вместо заказных шлюх, когда позволил себе издеваться над собственным телом, попал в лечебницу, сделал вид, что вылечился, начал работать в этой сфере. Наверное, в один момент моя судьба решила, что ей пора пойти по пизде, сделать меня каким-нибудь суперклассным хакером, который будет искать информацию для каких-нибудь богатеньких чуваков, но кажется, я подвёл её на том самом моменте, когда переехал к брату. Когда списался с чёртовым отцом и узнал, что Чанёлю не жить, если тот хоть как-то вмешается в дело тех лет, если он продолжит играть мелодраму с Бэкхёном, когда узнал, что в Ёле находится чёртова флешка со всем компроматом на отца, со всем домашним порно с бедными детьми, которых они воровали, вмести издевательствами, играми, побоями. Да, наверное, тогда я понял, что всё пиздец как плохо. Стою перед Бедламом и чувствую, как трясутся руки. Обещал себе не бояться и вести себя достойно, но вид здания пугает с первого взгляда, но я до сих пор не знаю, что там внутри. Оказалось нормально. Кажется, что тут немного поработали над реконструкцией, просто финансов мало выделили. И оказалось, что лечебница до сих пор работает. Именно поэтому меня сразу же усадили в инвалидное кресло и поспешили приковать, потому что только сумасшедший самостоятельно сюда придёт. Как сильно я бы не выбивался, меня всё равно привязали, лишив возможности даже нормально вздохнуть. Орал. Я орал Исина, но он так и не приходил. Материл, кусался, пинался, старался убрать от себя всех этих людей, но они только говорили, что скоро я успокоюсь. Да блять! Знаю, что вы вколите мне сейчас невъебическое количество наркоты, и я не просто успокоюсь, но и блять забуду вообще, как языком шевелить! Они достают все эти шприцы, а у меня глаза чуть ли не выкатываются из глазниц, изо рта выбивается адский крик, ноги начинают выкручиваться из суставов, моё кресло чуть ли не опрокидывалось, но сзади подошёл какой-то мужчина и положил руки мне на плечи. Все работники разом угомонились, сложили приборы и поспешили удалиться, не смотря мне в глаза. Я быстро вбирал воздух, пытаясь прийти в нормальное состояние, но дикий ужас не покидал меня. Понятия не имею, что он может сделать. Он стоял на том же месте, сжимая мою кожу через ткань одежды, и молчал. Медленно и глубоко вбирал воздух и выпускал его мне в волосы. Я чувствовал, насколько оно холодное и неживое. Его пальцы впивались в кожу, но я не мог издать и слабого писка. Всё тело постепенно леденело, кровь буквально оттекала от конечностей, из-за чего они начинали неметь. Я хотел пошевелиться, чтобы нормализовать кровяной ток, но мужчина резко развернулся моё кресло на 180 градусов, лицом к себе. Это был Исин. — Какого чёрта?! — первое, что я сказал, заглядывая в его равнодушное лицо, прослеживая его руки, которые потянулись за шприцом. — Что ты собираешься делать? — Потом объясню, — он со всей силы ударил мне в лицо, из-за чего я мгновенно потерял сознание, почувствовав, как иголка воткнулась в шею. Голова трещит так сильно, что лучше б не просыпался. В глаза ударил свет от огромной операционной лампы, что сразу же меня напрягло. — Не бойся, ничего у тебя я не вырезал и ничего тебе внутрь не помещал, можешь проверить на наличие шрамов, — Исин моментально обернулся, стоило мне открыть глаза. Мы находились в его лаборатории. На огромном кожаном кресле, за столом с кучей бумаг и таблеток, он сидел в рубашке и брюках, с очками на носу, и держал в руках такой же шприц, что совсем недавно проткнул мою шею. — Тогда что это за дрянь? — первые слова давались тяжело, но вскоре стало крайне легко разговаривать. Я пошевелил руками, ногами и понял, что чувствую себя просто прекрасно. — Антидот, который скоро нам очень понадобится. Не знал, как твой организм на него отреагирует, поэтому вколол заранее, — совершенно спокойно Чжан воткнул иглу себе в шею и опустошил шприц. Его зрачки на мгновение расширились, но почти сразу же пришли в норму. Видеть это зрелище было не столь странно, сколько страшно. Было похоже, что он настолько пропитан всеми химическими веществами, что спокойно переносит даже яд. Действительно змей. Он некоторое время смотрел в одну точку, видимо, борясь с противным чувством, когда по венам растекается неприятная жидкость, а затем перевёл на меня взгляд. — Я поместил внутрь Чанёля чип, — сказал так серьёзно, готовясь, что я буду кричать, драться и бить его за то, что он сделал с моим братом. — И как это поможет в нашей ситуации? — Он здесь, в поместье Бёнов. И, к нашему сожалению, немного не в своём рассудке, — я мог ожидать чего угодно, но не этого. Уезжая из Кореи, я был полностью уверен, что брат ещё долго будет прикован к постели, даже не посмеет встать, а он уже попал в неприятности. — В каком смысле не в своё рассудке? — звучит странно, и я даже понятия не имею, что это значит. — Разве ты не знаешь, чем занималась семья Бён? Мать Бэкхёна, мать Сехуна, они обе спокойно могут сделать их человека куклу с помощью гипноза, руководить ей, а затем оставлять тело без души, чтобы позже продать его в рабство. Скандал между Пак и Бён произошли только из-за продукта, — на этом моменте было слишком мягко говорить, что у меня отвисла челюсть. Они не поделили только людей, из которых вскоре собирались сделать бездушных рабов. Наши семьи ведут «холодную войну» не из-за каких-то ценных бумаг, а из-за товара, который вскоре сделает их богатыми и властными. Было трудно поверить в то, что люди дерутся за «убийство» более «качественных» людей. — И каким образом Ёль впутан в это? — задаю глупый вопрос, но лучше получить информацию готовую на блюдечке, чем догадываться самому. — Тебе надо всё по деталям рассказывать? Сам не додумаешься? — Чжан устало цокнул и встал с кресла, начиная ходить из стороны в сторону по лаборатории. — Ты и сам знаешь, что у Ёля внутри флешка с очень полезной информацией для обеих сторон. Получив её, Бёны смогут расправиться с Паком раз и навсегда. И знаешь, им крайне повезло, что наш бедный Ёлли бегал за Бэкхёном, который, увы, давным-давно не жилец нашего ментального мира. — Хочешь сказать, что он был под гипнозом даже в момент их первой встречи? — после этого в голове нарисовалась чёткая картина, от которой становилось дурно. Мать сделала из своего ребёнка просто ходячего мертвеца, сосуд для чего-либо кроме души. Это отвратительно. — Да, как бы мерзко это не было, но такова реальность. И прямо сейчас рассудок твоего брата тоже покидает тело, поэтому нам стоит ускориться и помочь вернуть хотя бы его, — Чжан бросился к компьютеру и поднёс его ко мне. Я увидел карту, на которой горела одна красная точка. — Это их особняк — то самое место, где сейчас Бэкхён и Чанёль. — Как? — всё, что я успел выдать, пока мне не закрыли рот. На секунду включилась видеозапись, на которой была видна какая-то огромная комната с кроватью посередине. Очень надеюсь, что она не предназначена для Бэкхёна и Чанёля. Хотя, брат наконец-то сможет удовлетворить все свои потребности. Записи пропала так же внезапно, как и появилась. Чжан выругался, сказав, что нас заметили, теперь ему придётся выбрасывать этот ноутбук и удалять все данные. — Перед отъездом я вживил Ёлю чип, — зачем-то повторил он спустя нескольких минут возни с техникой. — Не спрашивай, зачем, почему, когда и как. Сам видишь, что это оказалось очень полезно. — Антидот, который ты дал, поможет мозгу противостоять гипнозу? — было бы крайне глупо ехать туда без какой-либо защиты от столь сильного воздействия на рассудок. — Да, ты готов ехать прямо сейчас? — отвечать не потребовалось. Он подскочил с места, взяв с собой небольшую сумку, в которой, как я потом узнал, лежал уже новый ноутбук и некоторые препараты. Мы вышли через задний выход, чтобы не попадаться на глаза тем психованным сотрудникам. Я с облегчением вздохнул, когда моя нога перешагнула через порог Бедлама. Покидать его было настоящим счастьем. На дороге уже стояла чёрная тонированная машина с таким тонким слоем брони, чтобы не вызывать подозрений. Исин вытолкнул водителя, крикнув, что в этот раз сам будет за рулём, и со всей дури нажал на газ. Машина засвистела и подорвалась с места, моментально разгоняясь до такой скорости, что я еле мог усидеть на месте. Несмотря на скоростную поездку, мне пришлось смотреть на туманные леса в течение минут двадцати. Как сказал Чжан, поместье Бёнов находилось за пределами города, среди лесопосадок, в общем, там, где за их деятельностью не будут постоянно наблюдать стражи порядка и надоедливые соседи. Туман окутывал ноги, заставляя поеживаться от холода и переминаться с пяток на носочки. Я стоял перед огромным домом, который, казалось, вот-вот обрушится на меня. Исин тоже медлил. Он не знал, входить ли с парадного входа или попытаться пролезть через какой-нибудь другой вход. Нам очень хорошо помог с решением Бэкхён, который открыл дверь и остановился напротив нас. — Что же вы мнётесь на пороге? Проходите, мы всегда рады гостям!