Цитадель

Когда первый выстрел свалил одного из шанкаров, Ила решила, что его пристрелил человек-в-черном, но следующая пуля повалила и его. Отползая назад от своих преследователей, который умирали один за другим, она ошарашенно оглядывалась по сторонам. В двух десятках метров от нее лежал еще один труп, а отчетливые хлопки выстрелов без глушителей раздавались со Стены. Стало, наконец, ясно, что же происходило - это была извечная забава полицейских Цитадели, расстреливать дикарей, словно каких-то куропаток, и ей повезло, что одна из пуль не упокоилась в ее собственном черепе. Это поставило Илу в тупик. Те трое были уже мертвы и не представляли опасности, но новая опасность ждала ее со стороны города. В нее не попали, наверное, по чистой случайности - она была вдвое меньше остальных и лежала на земле, что затрудняло видимость цели. Боясь пошевелиться, Ила осторожно выглянула из-за куска металлолома, который закрывал ее от стрелков. Вон там, сверху, виднелись двигающиеся тени - копы, проводящие свой досуг таким премилым образом. Ниже, у самой земли должен был быть тот самый заветный двадцать шестой пост, и Ила даже знала пароль, но открывался он только с внутренней стороны... И дверь, словно по велению девушки, медленно, настежь открылась, предоставляя взору черный в рассветном свете проход. Не веря своему счастью, Ила вскочила на ноги и понеслась. Вопросы вихрем роились у нее в голове: как? почему? почему именно сейчас? не ловушка ли это? Но черт возьми, это был шанс, а с последствиями Ила разберется потом. Главное - добежать, главное - чтобы пули, свистящие в дюймах от нее, не прострелили ей голову. Влетев в проем на полной скорости. Ила с разбегу натолкнулась на что-то твердое, едва не повалившись на пол. Она часто заморгала, приспосабливая зрение к полутьме. - Вита! - ахнула она в полном изумлении. Как она оказалась здесь? Почему сейчас? Как она узнала? Что происходило без нее? Почему она была в форме? Миллиард новых вопросов взгромоздился один на другой и тут же рассыпались в прах. Все это было совершенно не важно. Без промедлений, Ила бросилась на шею своей наставнице, утыкаясь лицом в жесткий воротник ее формы. Она бросилась ей в объятья так внезапно, что у Виты дыхание перехватило. Так... искренне, будто без задней мысли. Будто она никогда не хотела себе ее денег, не писала письма. Будто нуждалась в ее защите больше всего на свете. Впрочем, теперь многое прояснялось. Как бы там ни было, Ила попала в большие неприятности и выглядела она, мягко говоря, жутко, и это было видно даже в темноте. Вита отстранила ее от себя, беря ее руки в свои, оглядывая ее с ног до головы. На открытых частях тела пестрели синяки, руки и ноги исцарапаны и черны от грязи, на губах запеклась кровь. Да на ней живого места не было! Что же ей довелось пережить? Вите все больше становилось не по себе. Ила совершенно обмякла в руках Вайолет, упиваясь чувством искренней радости от встречи и огромного облегчения. Все закончилось, ее мучениям настал конец, и она снова вернется в ту жизнь, которая казалась ей уже такой привычной. Но в глазах Виты она видела тревогу, беспокойство и... холод. - Что с тобой произошло? Где ты была столько времени? - спросила Вита, с беспокойством оглядывая ее вновь и вновь, - Я... увидела тебя со Стены. Она чертыхнулась про себя. Не стоило говорить, чем она тут занимается, Ила бы такое не одобрила. Но слова вылетели сами собой. Поздно. Впрочем, не время претензий. Она должна быть благодарна... за помощь, за открытую дверь. Ведь так? - Я... Меня держали в подвале, хотели потребовать за меня выкуп, - объясняла Ила. От сердца чуточку отлегло - если Вита не знала, что с ней, не получала требований выкупа, то значит, она понятия не имела, что ее, Илу, нужно спасать. Но, как говорится, чем выше поднимаешься, тем больнее падать. В последнюю очередь до нее дошли слова наставницы, и по спине пробежался холодок. - Ты была на Стене? С ними? - Да, - очень просто ответила Вита. Вот и все. Скрывать и отпираться было бесполезно. Как говорится у них в полиции - выкладывайте, все улики указывают на вас. Раз она проговорилась, стоило сказать до конца.- Я была с ними. И именно я убила тех, кто за тобой гнался, а потом решила спуститься тебя встретить. Про выкуп знаю, письмо пришло недавно, но… Ещё не успела ничего предпринять. В голове Илы картинка сложилась быстро, и ложь Вайолет не было этому помехой. Ей стало ясно, что она знала, с самого начала знала, что Ила в плену, но вместо того, чтобы делать что-то, она пошла развлекаться, убивать невинных людей. А ведь еще недавно она так раскаивалась в том, что творила раньше, и Ила практически ей поверила! Теперь оказалось, что все то, о чем вспоминала Ила бесконечными чернильными днями и ночами в своей темнице, скрючившись от боли, все то светлое, что было между ними - этого никогда и не существовало. Все было ложью. Вайолет ничем не отличалась от других цитадельцев - то же лицемерие, ложь и зло, проевшее насквозь, словно ржавчина, ее холодное механическое сердце. Илу пошатнуло, и она отступила на шаг к противоположной стене. Почему все не могло быть так, как раньше? Почему, вырвавшись из ада, она получала пощечиной в лицо предательство? Слезы сами по себе блестели на глазах, хоть Ила и пыталась казаться равнодушной. - Твои друзья убьют меня, когда я выйду? Или это сделаешь ты? - поинтересовалась она. - Ты уже задавала мне такие вопросы, тебе так не кажется? - вспылила Вита, - Никто ничего тебе не сделает. Ты и так достаточно... - ее голос сделался мягче, - пострадала. Мне действительно очень жаль, что так получилось. А сейчас нам нужно уходить. Пост не может оставаться без охраны надолго, и у нас с тобой очень мало времени. Илу передернуло от очередного притворства. Будто Вайолет действительно было жаль ее. Ложь, конечно. Ее "друзья" палили по ней из пистолетов, и всем было наплевать, насколько девушка «пострадала». Все происходящее становилось каким-то зыбким, теряло здравый смысл. На нее чудовищной глыбой навалилась усталость, и потребовалось пересилить себя, чтобы оторвать спину от стены. - Слушаюсь, майор Дикинсон, - глухо проговорила дикарка, демонстрируя безразличие. - Выбора у меня особо нет, не правда ли? "Не говори так, пожалуйста. Пожалуйста, не говори". Как же официально это прозвучало, будто железом по стеклу. Эта девушка со своей чистой душой опять побеждала ее. Опять оказывалась лучше ее. Вита слишком рано примерила на нее маску цитаделийки, решив, что та хотела сбежать с ее деньгами, а ведь она и правда была в плену. Над ней издевались, и сейчас она смотрела с такими страхом и болью, что до костей пробирало. Но она забыла, что не Вита делала это с ней. Вита никогда не причиняла ей боли. Не она виновница того, что с ней случилось за Стеной. С друзьями она забывала обо всем, а с ней она вспоминала, кто она и что делает. Ила была ей чем-то сродни совести, которая появляется и опять, опять напоминает, что происходит, бьет по самым больным точкам. Два полярных желания - доказать Иле в том, что она хорошая, что всё это - случайности и совпадения, в которых она не виновата, и желание быть самой собой и плюнуть на всяческие оправдания – разрывали ее пополам. Но разбираться в чувствах можно было потом. Если кто-то увидит, что они вдвоем появляются из-за двери - полицейская, и девушка, похожая на дикарку...Будут задавать лишние вопросы. Вита боялась, что Ила с ней не пойдет, но отпустить ее так просто казалось безумием. Ее могут убить в этих трущобах, и некоторым это едва не удалось! Но сейчас, судя по тому, как Ила шарахнулась от нее снова, она видела именно в ней своего главного врага. Опять. Вайолет глубоко вдохнула. - Выбор? - Вита подняла бровь. - Он есть. Если ты хочешь уйти сейчас, я не буду тебя удерживать. Только вот...очень маловероятности, что ты сможешь остаться живой, пройдя по мертвой зоне, которая хорошо простреливается. А если и сможешь, то в чем смысл? Я тебе говорила еще тогда, что эта вылазка была опасна. Ты, кажется, хочешь помочь матери? Это ведь не изменилось? Твоя смерть ей не поможет. Ила внутренне сжалась. Ей противно было каждое слово Виты, все эти сказки, которые она рассказывала. Тут, у самого поста, она успела заметить девушку. Точнее то, что от нее осталось, изломанный, безжизненный труп. Ее искаженное лицо показалось смутно знакомым, но теперь это не имело значения. Действительно было важно только то, что все это было делом рук ее наставницы, и ее напускное беспокойство о жизни дикарки Илы было просто смешно. Чем она отличалась от другой дикарки? Почему одну она с легкостью убила, а другую нет? Ход обратно, за Стену, был для нее закрыт во всех смыслах. Но идти туда, в город, слушая вранье Вайолет о том, что ей не безразлична ее судьба? Нет уж, увольте. Она первой толкнула дверь наружу, молча. Пост все еще был пустой, и охранников не было видно. Днем, в свете раннего солнца, приграничная территория уже не казалась такой опасной. Ну заборы, ну бетон. Ила понуро поплелась дальше, не в силах перейти не то, что на бег, а и на быстрый шаг. Вита с облегчением выдохнула - правильный выбор.. Может, это было чистейшим эгоизмом, но ей было спокойнее от того, что Ила осталась в Цитадели, не ушла за Стену сейчас. То есть, понятное дело, что уйти ей бы никто не дал и фраза про выбор была фальшивкой, но... Силой заставить ее остаться после того, что она пережила, было бы тяжело. Нужно было быть последней сволочью, чтобы опять применить к ней насилие после такого. Даже если это и во благо. А это определенно во благо, так? Эмоции пройдут и Ила обязательно поймет, что остаться - правильное решение. Сделав вид, что она не заметила, что Ила презрительно морщится от ее фраз, Вита прошла следом, плотно прикрывая за собой все двери и заметая следы. Их счастье, что они остались незамеченными. Она оставила любые метания и размышления на потом. Да, она могла сколько угодно убивать других, смеяться в компании Патрика и Джессики, но прикоснуться кому-то из них к Иле она бы не дала. Не сейчас. Никогда. К слову, о Патрике... Он все еще был где-то на высоте, да и никто из них не спустился. Перебрал, видимо. Впрочем, для него это норма. А вот его машина как раз оказалась здесь вовремя, и могла сыграть хорошую службу. - Ила, - Вита позвала плетущуюся неизвестно куда и смотрящую вперед перед собой девушку, - нельзя появляться на улицах в таком виде. Ты вызываешь подозрения. Поедем в отель? Если тебе будет нужен врач, я могу найти такого, который не станет задавать вопросов. Садись. И она распахнула дверцу машины, приглашая. Искренне надеясь, что та согласится сама. И Ила послушались - плюхнулась на мягкое заднее сидение ярко-алого кабриолета и сморщилась от боли. Этот отчаянный рывок, побег и моральное потрясение от предательства Вайолет высосали из нее все силы. Хотелось проспать как минимум неделю, но сначала как следует отмокнуть в ванной. Она оставила грязный отпечаток на низкой глянцевой дверце, насыпала земли на кожаные сиденья и коврики. В ярком свете дня собственные руки казались лапами какого-то монстра - черные, с обломанными ногтями и въевшейся землей. Выглядывающее в прорехах бывших джинсов и рубашки тело было словно чужим, безобразным. Взглянуть в зеркало на свое лицо Ила и вовсе не решилась. Они тронулись, девушка все так же молчала. Никакого желания обмениваться любезностями с майором Дикинсон у нее не было. Было пара вопросов: не исключили ли ее из состязаний, не выселили ли из гостиницы. Но все это можно было узнать потом, позже, когда веки перестанут быть такими тяжелыми, а заднее сидение кабриолета - таким мягким. Ила сама не заметила, как крепко уснула, свернувшись у Виты за спиной. В очередной раз взглянув в зеркало, Вита увидела ее с закрытыми глазами - сладко спала, свернувшись на заднем сидении. С того момента она старалась вести аккуратнее, чтоб не трясти ее, ехать помедленнее, чтоб не потревожить. Не разбудить. Они примчались довольно быстро и машина замерла на месте. - Эй, - Вита осторожно потрясла Илу за плечо, надеясь, что не причинит боль, - Просыпайся. Ила же была не здесь - она снова была в подвале, в том гробу для еще живых, где не было ни неба, ни земли, одна сплошная темнота. И в этой темноте - отблески отвратительных склизких тел десятка шанкаров - нет, сотни, тысячи. Их мерзкие глазенки светились в темноте, когда они забивали ее ногами до смерти. Ила отбивалась, стреляла из винтовки, пистолета, гранатомета, но куски шанкаров вырастали, превращаясь в новых монстров. Они ломали ей кости с влажным хрустом, рвали ее на куски, и скоро весь сон заволокла багровая пелена боли. Где-то среди этих морд мелькало холодное лицо Вайолет, усыпанное каплями ее крови. Она была в черном и хохотала, приказывая монстрам убить девушку. Ила вздрогнула, выныривая из сна на поверхность, но не проснулась, слишком обессиленная. Она осталась дрейфовать на самой поверхности, освободившись от темного гнета кошмара. Осторожно, боясь потревожить, Вита окутала ее в плед из багажника, стараясь закрыть им голые коленки в царапинах и синяках, порванную одежду, лохмотья, свисающие тут и там... Когда Ила вновь заскулила, да еще так жалобно, Вита прижала ее к своей груди, после чего обхватив как следует, взяла на руки. Силы хватало. Механическая конечность давала свои преимущества и благодаря ей Ила казалась ей легкой. Ногой захлопнув дверцу машины, Вита, стараясь не попадаться под взгляды прохожих со парковки, шла, неся ее на руках, позволяя ей сопеть себе в ключицы и боясь разбудить ее. Шаг. Еще один. Еще. Они поднялись на лифте, минули пару коридоров... Ключа от номера Илы у Виты не было. Он был заперт, и, кажется, там никто не жил, а значит, он, несмотря ее на отсутствие, принадлежал ей. До сих пор. Пришлось занести ее к себе, бережно уложить в постель. Хоть Вита и представила, как та вновь будет смотреть на нее с ненавистью и страхом, осознав, что находится с ней в одной комнате, выбора не предоставлялось. За окном был еще день, не желающий клониться к вечеру, а она спала, как младенец. Продолжая дрожать и скулить во сне. Укрыв ее как следует, Вита продумала план дальнейших действией. Скинув с себя полицейскую форму и найдя темную кожаную куртку с брюками, Вайолет поскорее переоделась. В этой форме она ассоциировалась у Илы со злом. Быть может, без нее будет лучше? Кроме того, форму следовало бы вернуть. Оставив спящую наедине с ее беспокойными снами, Вита по-быстрому покинула отель в машине Патрика. Следовало вернуть и машину. Всего лишь один заезд, она вернется быстро. Ничего не успеет случиться, так? *** Когда Ила проснулась, солнце еще ярко светило в глаза, освещая городскую панораму за окном. Сердце гулко колотилось о грудную клетку после последнего кошмара, очередного в этом ряду невеселых картинок. Сперва она было решила, что проснулась в своем номере, но беглый взгляд на прикроватную тумбочку расставил все на свои места - это был номер Вайолет. Ила со стоном сползла с кровати. После долгой неподвижности растревоженные травмы резко давали о себе знать. Придерживаясь за стену, она заглянула в ванную, гардеробную, но не нашла здесь никого. Странно, подумала она, как это коп оставила дикарку без присмотра. В этой комнате она чувствовала себя совсем чужой, а любая мысль о Вите отзывалась горечью в сердце. Хотелось свалить отсюда, но у нее не было ключей в свой номер, а явиться на стойку регистрации в таком виде было чревато последствиями... Смирившись с неизбежным - а, скорее, с радостью этого ожидая - Ила открыла кран в ванной. Сначала нужно было привести себя в порядок. Пока шум медленно набирающейся воды тихо отражался от кафельных стен ванной, Ила включила телевизор. Реклама, реклама, реклама... Это даже успокаивало. И вдруг - знакомая эмблема Битвы Цитадели. "Смотрите в следующем выпуске". Ила застыла, ее захлестнуло любопытство и какой-то стыд. Она ведь пропустила столько тренировок! Кадры сменяли друг друга: наставники, участники, оружейные ряды. Уильям. Уильям. Этот подонок счастливо заливался смехом на экране, похлопывая по плечу рыжую девицу, как ее звали? Софи? У той на лице застыла широкая, и такая вымученная улыбка. Очередная жертва этой твари. Будто их специально выращивают где-то, похотливых, мерзких, бесчеловечных. И почему-то все они попадаются тем, кто этого не заслужил. Как вандалы, они вытаптывали цветы на грядке, радуясь и улюлюкая чужим слезам. Огонь в груди вскипал, давая силы двигаться. Преисполненная твердых намерений, Ила вышла из номера, подперев дверь бутылочкой пены для ванной. Ее цель была на этаж ниже, и она спустилась по лестнице, чтобы не привлекать внимания. Убедившись, что в коридоре никого нет, Ила пошла к нужной двери и постучала. Дверь открылась быстро. На пороге стоял Уильям Дор, собственной персоной, в тренировочной одежде, с сумкой. Видимо, только что вернулся из зала. Он ошарашенно отшатнулся со взглядом, полным недоумения и брезгливости. - Ила? - спросил он до странности высоким голосом. - Она самая, - согласилась девушка. - Как дела? Она пыталась вести себя, как ни в чем не бывало, и это комично контрастировало с ее внешним видом. - Н... нормально, - запинаясь, ответил Уилл. - Ты вернулась? - Ага. Я зайду? - приглашая саму себя в номер, она предусмотрительно закрыла за собой дверь локтем. Номер Уильяма был такой же, как у нее, только лишь вещей у него было больше, намного больше - всякие гаджеты, шмотки, еда, бутылки с алкоголем. - Миленько у тебя. - Да, наверное. Так где ты была? Почему ты так выглядишь? - Уилл задавал вопросы, но почему-то в его голосе был страх. Ила ухмыльнулась - животное знает, когда ему грозит опасность. - Да так, семейные дела. Пришлось отлучиться ненадолго. Но теперь я снова здесь и знаешь, что? Как только я приехала, первым же делом подумала о тебе. - Обо мне? - вытаращил глаза Уилл. - Да, о тебе. Знаешь, о чем я подумала? - девушка медленно обходила комнату, рассматривая «сокровища» и не касаясь ничего. Она подошла вплотную к парню, так, что было слышно его дыхание. Его брови чуть подрагивали, так и не выбрав между положениями «хмуриться» и «удивленно подняться» - И... О чем? - Когда-то ты сделал мне подарок, а я его так позорно отвергла. Я пришла, чтобы подарить тебе другой. - Какой подарок? Что ты... - Уильям выглядел совершенно сбитым с толку. - Ну как какой? Хочу поцеловать тебя, дурачок. А ну-ка наклонись! - потребовала Ила. Неизвестно, о чем думал Уильям в тот момент, но он все же наклонился. Ила улыбнулась и поднесла руку ко рту. Привстав на носочки, она потянулась к нему. До соприкосновения их губ оставались считанные миллиметры, и парень закрыл глаза, предвкушая что-то. И вот он, ее первый поцелуй с настоящим цитадельским парнем. Тот полностью потерял бдительность, и Иле не составило труда протолкнуть языком в его рот маленький, с семечко, серый кристаллик, который она только что зажала в зубах. Язык на мгновение будто каленым металлом обожгло. - Эй, что ты делаешь? - он отпрянул от Илы, внезапно потеряв к ней интерес. Неприятные ощущения во рту явно доставляли ему дискомфорт и парень приложился к одной из открытых бутылок вина, стоявших здесь же, на столике в центре комнаты. Дикарка не знала, как яд взаимодействует с вином, но была уверена - никаких иных последствий, кроме смерти, от него быть не может. Уильям закашлялся и упал на колени. - Что ты... - хрипел он, царапая горло. Его лицо быстро краснело, капилляры на глазах лопались, застилая его глаза кровью, губы синели, а рот открывался и закрывался в беззвучном крике. Он упал на светлый ковер, и тонкая струйка крови потекла из его носа. Начались сильные судороги, его тело дергалось, изгибалось в неестественных движениях. Это была агония. Иле нужно было уйти сразу, но она все стояла и смотрела, как умирает Уильям Дор, наследник многомиллионного состояния своего папаши, насильник и убийца. Только тогда. когда тело - нет, уже труп - окончательно застыло, Ила вышла из номера, все так же ничего не касаясь. На негнущихся ногах, с лицом не менее бледным, чем у только что убитого ею человека, она вернулась в номер Вайолет. Скинув грязные тряпки, считавшиеся раньше одеждой, Ила залезла в полную ванну, выплеснув лужу на пол. Она ушла с головой под воду и смотрела, как игра света на поверхности воды переливалась золотыми бликами. Она только что впервые убила человека, и на душе было пусто. Ей было совершенно его не жаль.