Мама для Дракона

Сегодня в деревне устраивали какой-то большой весенний не то праздник(они тут каждый сезон, судя по всему), не то ритуал, а может и все вместе — я не совсем вникла в суть — но Мин Хо умудрился простудиться, а я и так не собиралась дразнить спящего зверя, так что могла посидеть с мальчиком, однако, как ни странно, Джун с Тэ Хеном тоже решили не идти. В общем, Джин Хо со старшеньким отправились одни. Мин Хо грустно шмыгал носом. Шинья отказывался спать. Джун, не найдя, куда ещё себя приткнуть (к празднику все важные дела переделали заранее), шила. Тэ Хен скучал. И чего последним двум не праздновалось? Оглядев ещё раз всю эту невеселую братию, я хмыкнула, щелкнула пальцами, привлекая внимание, и внесла предложение: — Может, раз так получилось, устроим свой небольшой праздник? — Это как? — заинтересовался Тэ Хен — В чем главная прелесть любого празднования? Джун из-за плеча задумавшегося сына улыбнулась. Догадалась, к чему я веду. Не дождавшись, ответила сама: — В музыке, плясках и играх — в чем же ещё! Решение было принято единогласно. Все равно делать нечего, почему бы и не развлечься? С музыкальных инструментов в доме была только глиняная свистулька, вроде окарины, да деревянная продольная флейта — но и на том, и на другом умел играть только ушедший Кен Су. На окарине-то я, может, и сумела бы что сообразить, да мелким требовалось придумать игрушку попроще. Пришлось проявить бытовую смекалку: — Скорлупки от орехов есть? И крупу какую-нибудь, песок или камешки мелкие… Глупый вопрос. Это же мальчишки! Вооружившись пряжей, иголкой (монстр огромный, а не иголка!) и свалив в кучу лоскуткы, веточки, мелкие коробки, сокровища Тэ Хена и еще чего по мелочи, мы уселись в кружок — мастерить. Шинья гордо восседал у меня в перевязи-слинге и крутил головой, кажется, сквозь повязку рассматривая яркие, звеняще-шелестящие материалы, пока я показывала, как делать простейшую шумелку а’ля маракас. Дети, увлеченные делом, молчали, разве что пыхтели от старания, а вот мне явно чего-то не хватало… — Споешь что-нибудь? Джун задумалась на пару мгновений, а после улыбнулась эдак вдохновленно и прикрыла глаза. — Луч солнца золотого Тьмы скрыла пелена И между нами снова Вдруг выросла стена… Я не сразу узнала песню. Мелодия была несколько отлична от той, что хранила моя память, да и слова звучали чуждо, незнакомо — пока я не вслушалась в смысл. Но откуда?! — Ночь пройдёт наступит утро ясное Знаю, счастье нас с тобой ждёт Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная Солнце взойдёт. Солнце взойдёт… Джун то ли запнулась, то ли отвлеклась на схватившего иголку Мин Хо, и я не сдержалась, продолжив песню тонким, дрожащим от эмоций голосом, подбирая слова на чужом языке, благо внутренний «переводчик» не барахлил: — Петь птицы перестали Свет звёзд коснулся крыш В час грусти и печали Ты голос мой услышь Второй припев мы спели уже вместе: Джун, с её глубоким сильным голосом, и я с высоким, но нежным голосом Морико… Пора бы привыкнуть уже называть его своим. — Красиво, — заметил Тэ Хен под активные хлопки восхищенного Мин Хо. Шинья шевельнулся в слинге. — Красиво… — эхом отозвалась я, пытаясь собрать разбежавшиеся тараканами мысли. Джун, напевавшая порой что-то смутно знакомое, Джун, временами не переспрашивающая у меня слова, значение которых знать не должна, Джун, необычайно понятно объясняющая вещи, которые мне, в силу иного менталитета, тяжело было осознать… Возможно ли?.. — О, ты тоже знаешь эту песню? — улыбнулась хозяюшка, разрушая своим спокойствием сложившуюся в голове догадку. — Всё никак не могу вспомнить, где её впервые услышала, да и чья она вообще. Снится эта песня мне часто… Может, ты подскажешь? — Во сне, Джун, — хмыкнула я. Во сне…

***

Синяки и ссадины — явление для мальчишек нередкое, так что довольно долгое время ни я, ни Джун не обращали внимание на периодически возникающие на лице и руках Тэ Хена цветные отметины. До того момента, как его не привел домой, избитого, Кен Су. Я за четыре месяца жизни в этом доме поняла, что мальчик не очень-то ладит со сверстниками: не терпящий несправедливости и лжи, он, не обладая к тому же в силу то ли возраста, то ли характера выдержкой, регулярно ввязывался в заведомо проигрышный бой против толпы, нарывался на неприятности и просто не мог найти друзей среди сверстников. Однако то, как ситуация повернулась теперь, заставило все внутри стыдливо сжаться. Потому что в этом была и моя вина. Тэ Хен уже не нарывался, вообще перестав общаться с другими детьми — его подловили. Компания из нескольких мальчишек, кидавшихся всем, что попадало под руку, кричащих обидные обзывательства и оскорбления. За то, что живёт с демоном и защищает ведьму. Когда по счастливой случайности мимо проходил Кен Су, компания разбежалась, однако старший сын кузнеца увидел и услышал достаточно, схватил за шкирку брата и потащил к родителям. Мне казалось, что теперь меня точно вежливо попросят на выход: теперь, когда из-за меня подобное произошло с их ребенком… От того, как растерянно, обеспокоенно и даже (О Хирью!) виновато смотрела на побитого сына Джун, от того, как потемнел лицом кузнец, и сжался сам Тэ Хен, из глаз едва не брызнули слезы. Но когда Джун, добрая, смелая Джун повернулась ко мне и сказала, что никто меня не винит и ни при каких обстоятельствах нас с Шиньей никуда не прогонит, что вместе мы найдём выход… Слезы полились под мой немного истеричный, однако не менее счастливый от этого смех. Эти люди — сумасшедшие, абсолютно точно. Эти люди… Семья? Да, точно. Семья. А ведь всего четыре месяца прошло… А с нападками на сына Джин Хо разобрался быстро, наказав людям языком при детях всякую чушь не трепать и головы не дурить. Обижать его, ясное дело, не хотелось никому, так что родители своим чадушкам может мозги и не вправили, а вон тех детишек стороной убедили обходить. И, казалось, все разрешилось, но я не могла не понимать — дальше будет хуже. Тэ Хен, Мин Хо и Кен Су. Джун и Джин Хо. Имела ли я право врываться в их жизнь со своей правдой, со своими проблемами, подвергая их осуждению жителей, и пусть малому, но риску, неразрывно связанному с жизнью рядом с юным, необученным Драконом? Да, они сами привели меня в свой дом. Но это сейчас Шинья мал, а глаза его не обрели полной силы. Но что будет через полгода, год? Не имела я права. Никакого — Староста ткнул меня в это носом со всей деликатностью, а произошедшее с Тэ Хеном только добавило его предупреждениям веса. Кузнец нужен жителям деревни, но как вести дела, когда в его доме живёт монстр, что пугает даже рослых мужиков? Как бы отвратительно ни звучало, для многих мой сын — помеха. И проблемы все решить до безумия легко, достаточно лишь избавиться от этой самой помехи, что мне и предложили сделать. Ведь имеется такая удобная традиция воспитания Сейрю предшественником! А вы, дамочка, отдохните, собой займитесь, мужа там поищите, вдруг кто польстится… Тьфу! Спустя пару дней жизнь вновь вошла в привычную колею. В конце концов, нельзя всю свою жизнь, день за днем, проживать в страхе — ни один человек подобного не выдержит. Осталось лишь думать, делать, искать. Ответы, я уверена, приходили во снах, но к утру я помнила лишь смутные образы, которые, увы, ничем не могли помочь. В итоге, я решила целенаправленно, а не как прежде, учиться у Джун всему, чему она могла меня научить, и чего, по странному стечению обстоятельств, не сохранилось в памяти Морико: шить, штопать, готовить местные блюда, убирать, внимательно слушала её рассказы и бытовые советы-хитрости. К какому бы решению мы ни пришли, рано или поздно мне пришлось бы уходить из гостеприимного дома, так что срочно требовалось учиться самостоятельно жить. Давно следовало… И как я радовалась, что Шинья мне все это позволил, спокойный и умный ребенок. Все еще слишком спокойный и умный ребенок. Время продолжало стремительно бежать вперёд.