***
Горо красив. Пусть среднего роста, зато ладно сложенный, с приятным лицом и умными глазами. Говорит он иначе, чем деревенские мужики, как-то… Правильнее. По-городски. У Старосты, с которым, к слову, тот в родстве состоит, и у Джун с Джин Хо похоже, только кузнец предложения строит чуть мудрённей. Если верить разбушевавшейся памяти, это в Горо наблюдалось всегда, сейчас лишь выделившись ярче. Что же с ним приключилось? Если бы только он принял Шинью… Это стало бы спасением для нас. Для меня. Собой хорош, неглуп, состоятелен — где найду лучше? Любовь… А что любовь? Всегда же знала, насколько напрасны мечты о сказке. Стерпится — слюбится, да если и нет, то невелика потеря. Прикоснулась кончиками пальцев к губам, и тут тревожно тренькнул внутренний колокольчик, и я пошла быстрее, почти срываясь на бег. Уже виднелся знакомый до боли домик… А почему шторы задернуты, если я открывала перед выходом, чтоб дом не пропах гарью и дымом? — Я вернулась! — предупредила негромко прежде, чем войти — Шинья может спать в такое время, Ао же никогда не любил внезапности. Шинья действительно спал. А вот на меня посмотрели как на врага народа. — Зачем ты пришла? Я нахмурилась, не понимая, и попыталась подобрать выражения по-деликатней. — Ну так я живу здесь, разве нет? Ао молчал, и с каждой секундой лицо его становилось все равнодушнее, только глаза продолжали полыхать, да так, что я внутренне подобралась. Мозги резко встали на положенное место, пережевав набившую их сладкую вату. — Ты видел? Видел Горо? На имени его еле заметно передернуло. Я, установив причину, облегченно выдохнула. Всего-то! — Он и правда вернулся, представляешь? Правда поговорить толком не удалось, я ведь обещала пораньше, да и ему отдохнуть надо… — И что теперь? — спокойный, неестественно спокойный голос охладил как ушат ледяной воды. Это не нормально. Ао никогда не считал нужным настолько сдерживать эмоции! — Ао… — Наконец-то уберешься из моего дома? — грубо прервал меня он, криво усмехаясь. Обида обожгла легкие, сбила дыхание. Наконец-то… Уберусь? Мне казалось, между нами зародилась пусть и не дружба, но симпатия и взаимное уважение. Что ему стало… Не все равно. Что у меня появился человек, которому я могу научиться доверять. Однако для него я все это время была помехой. Раздражающей навязчивой девчонкой. Сопротивляющийся голос разума гасила болезненно пульсирующая мысль: «Ао рад от меня избавиться». Захотелось ответить грубостью на грубость и уйти, громко хлопнув дверью. Только двери нет и идти мне некуда… Пока некуда. — Прошу прощения, но Вам придётся потерпеть ещё несколько дней, — так же равнодушно ответила я, не позволив себе ни гневных гримас, ни елейных улыбок. В эту игру можно играть вдвоём, верно? — Мы с сыном перестанем злоупотреблять Вашим гостеприимством сразу же, как появится возможность. На хныканье мы повернулись оба, только я оказалась быстрее, подхватив Шинью на руки. — Тебе придётся отдать его мне через несколько месяцев. — Через несколько месяцев — не сейчас, — отрезала я, и Шинья всхлипнул, готовясь зареветь. — Зачем он тебе, ведьма? — Ао сделал шаг ко мне и навис громадой, смотря сверху вниз. — Ты бросишь его рано или поздно. Да и муж твой вряд ли обрадуется монстру… — Не смей называть моего сына монстром! Жалобный плач заставил нас обоих на мгновение замереть. Уже в следующее Ао потянул руки к Шинье, однако я дернулась назад, не прекращая поглаживать по спинке надрывающегося ребенка. — Не тронь! Одной рукой нащупала край ткани, и штора задернулась, отрезая от недоброго взгляда, а я упала на пропахший лечебными травами футон, бессвязно шепча утешительные глупости. Ао стоял над душой недолго. И лишь когда шаги и шорох стихли за пределами дома и двора, я выдохнула. Слез не было. Только безграничная усталость.***
Остыв, я устыдилась. Повела себя как в самый расцвет пубертатного периода — хорошо хоть, глотку драть не стала. Не оценили, видите ли, моих стараний. Ну и что? Не для него ведь старалась, а для себя, любимой. Свой комфорт обустраивала. Ао много обидных слов сказал, да. Чего теперь убиваться? И все же… За что? Что я сделала не так? Мы застыли на пороге между просто сожительством и хрупкой дружбой, разлетевшейся сейчас вдребезги, так каким образом появление Горо могло послужить поводом? Может, Ао просто боится остаться один? Тогда почему наоборот отталкивает? Не так далеко я перебираюсь, да и ему наставником становиться. Как же с ним сложно. И хотя здравое мышление вернулось, иррациональная обида никуда не делась. «Слишком сложных мальчиков лучше оставлять вместе с их сложностями». Сорвавшийся вздох потревожил Шинью. Он долго не мог успокоиться, бедный, да и спал слишком чутко. Нельзя матери нервничать, нельзя. Напугала. Ничего, малыш, скоро мы перестанем обременять хозяина дома. Лишь бы твой отец тебя принял. Лишь бы… Снилась мне в эту ночь Смерть.