***
Это было одновременно смешно и дико странно. Не покидало ощущение, что Ао пытается скопировать меня, вплоть до мелких движений. Эта бредовая догадка посетила меня, когда он начал резать пирог — обычно нож в его руке совсем по-другому лежал. Смеяться нельзя. Нельзя, я сказала! Дабы отвлечься, стала рассматривать помещение. Всё такое знакомое, привычное до дрожи… Многих вещей просто нет, я их унесла с собой, но если на секунду отстраниться от воспоминаний, может показаться, что все по-прежнему. В горле встал ком. Руки уже не тряслись — чесались начать делать все то, чем приходилось сейчас заниматься Ао. Слишком мало прошло времени. Я все ещё чувствую себя здесь хозяйкой. Пыли скопилось прилично. Занавеску бы постирать и циновку почистить. Ао некогда этим заниматься, он ведь спасает самоуверенных дурочек по лесам и болотам. Еле сдержала отчаянный стон. Голова просила стенки. Желательно, каменной. За вычетом этого, молчание можно было бы назвать уютным: шумит вода, свистит достаточно прохладный ветер, шебуршит, звенит, стучит посуда. Шиньи только не хватает для полной идиллии. Напиток вышел крепче, чем заваривала я, но ненамного, так что ничто не испортило приятное тепло, растекшееся в груди. Наверное, стоило бы что-то сказать, да как-то не хотелось. Наконец пропала неловкость, и ушло напряжение, подергивающее мышцы то в одной, то в другой части тела. Сидеть бы так, и ни о чем не думать ещё долго-долго… Будто чья ладонь легла на лицо, прикрывая веки. Губы растеклись в расслабленной блаженной улыбке. Я слишком много нервничала в последнее время, слишком много думала. Сейчас же есть лишь странный, но надёжный мужчина напротив, вступающая в свои права осень и полное душевное спокойствие. В реальность меня вернул взгляд. Широко распахнутые золотые глаза смотрели так жадно, неверяще, будто затопленные незнакомым, щемящим чувством… Так, как на меня прежде никто не смотрел. В другой день я, вероятно, испугалась бы. Здесь и сейчас я улыбнулась ещё шире, чуть склонив голову к плечу. — У тебя большое сердце, Ао. Сильное и доброе. Я рада, что учителем моего сына будешь именно ты. Распирающее тепло хотело вырваться, обнять весь мир и этого колючего человека. Казалось даже, будто он и не оттолкнет. Только казалось. Магия момента сошла, и я удержалась. Отшатнется же. Не поймёт. Мы не дети, в конце концов, не тот возраст, в котором подобные порывы не вызывают вопросов. А жаль. — Спасибо, — отставленный стакан ещё хранил тепло. — Мне уже пора. Шинья ждёт. Он дернулся, точно сбросил с себя невидимую пелену. Не осталось того пугающего надрыва, только лёгкая растерянность. — Если вам некуда идти… Прилетевшая в спину фраза звучала хрипло, Ао будто пытался вытолкнуть её из себя, а она сопротивлялась, выходила наружу кусками. Я обернулась, и дальнейшие слова не понадобились.***
— Благостная ты больно, — обвинительно прищурилась Мэй. — Куда ходила хоть? Джун приняла новую знакомую со своим фирменным радушием, и вернувшись к ней за Шиньей, мне одного взгляда хватило, чтобы понять: спелись. И активно перемывали кому-то кости, несмотря на равнодушие к сплетням как минимум старшей из них. — Тётя Ри! — меня едва не сшибли с ног, а когда я присела, чтобы потрепать чернявую голову, доверительно прошептали на ухо: — Мэй — ведьма. Сама «ведьма» этот шепот прекрасно слышала, но не повела и бровью. Зато в воистину ведьминской зелени глаз мелькнула неподражаемая ирония. — Правда? Их же не существует, — на той же «суфлёрской» громкости усомнилась я. — Правда! Точно правда! — горячо заверил Тэ Хён. — Ладно-ладно. Лягушонок, беги к братьям, мне с ней и с мамой твоей поговорить надо! — дождалась, пока мальчишка удалится на достаточное расстояние и рассмеялась: — Серьёзно? Ведьма? Лекарка пожала плечами. — Не он первый пришёл к такому выводу. Джун весело глянула на нас обеих и мягко подтолкнула: — Так все-таки, что-то хорошее случилось? Ты в лес ходила? — Ходила, — опустевшая у Ао корзина со снедью теперь радовала торчащим пучком травок разной степени вкусности-полезности и парочкой довольно крупных грибов. — Но хорошее… Наверное, да. — Значит, где-то ещё была, — кивнула своим мыслям хозяюшка. И я не сомневалась, она прекрасно догадывается где. — У Ао. Он разрешил вернуться. Ой, Шинья, проснулся! Иди к маме, солнышко… Джун с Мэй переглянулись и дружно хмыкнули.