Лунные очи смотрят устало, мам, Не впервой им встречать в ответ злобу и дикий страх Лунные очи немо желают нам: «Пусть не придходит совесть в кошмарных снах» Незаконченные черновики
— Однако, утро доброе, — удивлённо констатировала я. Помимо стоящих на пороге корзинок неизвестного содержимого, я имела удовольствие лицезреть макушки и согнутые спины двух малознакомых девиц лет пятнадцати-шестнадцати. Обе незамужние — с длиннющими темно-русыми косами, которым, наверное, можно было бы позавидовать, но мне слишком нравилась та гордость, с какой Ао смотрел на аккуратный пучок на моей голове. — Здравствуйте, а господин Сейрю дома? — осторожно поинтересовалась одна из девочек. Огромные, на пол-лица глазищи выдавали горячее желание, чтобы того самого господина дома не оказалось. Мысленно присвистнув, я поспешила успокоить: — Оба ни свет ни заря помчались в лес. Что у вас за дело к ним? — Да вот… — совсем смешалась она. — Поблагодарить хотели, — кивнула на корзины. — Но раз так, мешать не будем, только передайте… — Не позволите подождать? — перебила её подружка (или сестра?), с лицом настолько решительным, что с таким только на врагов идти. Любопытно. Ребятки опять спасателями подрабатывали, что к ним паломничество организовали? — Ну, что могу вам сказать… — прищурившись, глянула на горизонт. — Кажется, ждать вам недолго придётся. Вверх по дороге действительно ползли две кляксы: побольше и поменьше. Что их так поторопило, интересно? Девчата переглянулись с совершенно противоположным эмоциями. Пожалев робкого ребёнка, я улыбнулась. — Не съедят они вас. Меня ж не съели, а я тут больше трех лет, знаете ли. — Ну так вы… — она не до говорила, прикусив язык. — Говорят, вы ведьма и приручили Сейрю! — заинтересованный блеск в глазах и полная беспардонность. Мол, и что ты мне на это ответишь? Стало донельзя смешно. — Конечно, ведьма, — кивнула степенно, прежде чем резко скакнуть на навостривших ушки любопытных Варвар. — Бу! — И заливисто рассмеялась от того, как резво те шуганулись. Не солидно, Ри, не солидно, в твои-то годы… Нет, ну такая обида во взгляде, такая обида! А вот пятиться им не стоило: Ао любит бесшумно подкрадываться, хобби у него такое. — Мама! — мимо застывших соляными столбами гостий промчался Шинья. На голове его гордо восседала серенькая птичка, крепко цепляясь за короткие волосы. Сняв её с головы, он на протянутых ручках протянул мне и с горящим взором вопросил: — Можно мы её оставим? Для справки: это была пятая попытка уломать меня за последний месяц. Шинью живность любила (как и Ао, но признание в этом не вытянуть), и, согнанная со старшего Дракона, перемещалась к младшему, да так с ним и таскалась. Только надолго все равно не задерживалась, так как уборкой я незванных жильцов гоняла исправно. Им не нравилось. Как и то, что я не позволяю делать из причёски своего мужа гнездо. И они же ещё гадят! — Тряпку тебе флагом в руки, — обрисовала свою позицию. — Но сомневаюсь, что это надолго, малыш. Ты же знаешь. Шинья с печалью взглянул на свою новую подружку, что чувствовала себя в маленьких ладошках совершенно комфортно и только головой вертела. — Красивая, — с энтузиазмом заметила прежде робкая девчушка, отмерев. Глядя как она воркует над моим сыном, как спокойно смотрит на это все Ао, а его в свою очередь разглядывать ещё одна гостья, я подумала, что, кажется, деревня Синего Дракона действительно становится таковой.***
Душистый, исходящий паром картофельный суп даже на запах оказался страшной гадостью. Едва сдержав рвотный позыв, я отодвинула плошку с испорченным обедом и устало положила голову на поджатые колени. И ежу понятно, что я вместо соли от души бахнула мёду, который на неё не похож ни с какого ракурса. И это что, мята?.. Последние дни проходили будто в каком-то тумане. Я чувствовала себя вялой, постоянно хотелось спать, в пояснице тянуло так, будто я таскала Шинью на руках сутками, и всё, буквально всё валилось из рук. Внимательность перешла в отрицательные значения. — Ма-а-ам, когда кушать? — бесшумно проскользнул в дом сын, напугав тем самым до икоты. — Ао голодный! Оглядев все ещё побулькивающий котелок, полный несъедобной жижи, я тоскливо вздохнула: — Прости, дракончик, я все испортила… — в воздухе повисло не произнесенное «опять». — Перекусите пока яблоками и сыром? Шинья нахмурился озадаченно, повёл носиком, явно ощутив сомнительный аромат, и убежал, прихватив с собой узелок и махнув на прощание рукой. А мне что-то не на шутку подурнело, аж до темноты в глазах. Пришлось, держась за стенку, распахивать окна и закрывать крышкой своё неудавшееся творение. Вылить бы его куда ещё! — Кого вы убили, что так пахнет? Малыш Сейрю из-за этого так бежал? — бодрый голос Мэй застал меня как раз за заметанием следов недавнего позора. — Продукты убили. Они погибли страшной смертью, — отмахнулась я, оборачиваясь. — А ты… Против света не сразу удалось заметить, но стоило лекарке пройти в дом, я едва не прокусила язык. Растрепанная рыжевато-русая шевелюра, распустившиеся на болезненно бледной коже синяки и общий изможденный вид, совершенно не сочетающийся с лживо бодрым голосом… Как же так? — Кто? — спросила тихо. Мэй равнодушно рассмеялась. — Отсутствие отдыха. Тяжёла участь лекарская, знаешь ли. Приблизившись к подруге, я отвела волосы от её лица, открывая едва переставшую кровить ссадину на скуле. — Это тоже отсутствие отдыха? Она промолчала. Только губы поджала. Расширенные зрачки метались, неспособные остановиться на чем-то одном, словно бы Мэй почти не воспринимала реальность, но нет. Или ей слишком хорошо удавалось врать голосом? В голове стало до обидного пусто. Стоило что-то сказать, как-то поддержать, но я смогла только осторожно посадить Мэй рядом. Внутренний голос тревожно шептал: не первый раз всё. А ты не замечала, не могла разглядеть в игре фальшь, пока носом не ткнули, и маска не треснула. — Я устала, Ри, — её руки крепко сжали мои. — Я просто устала. Сколько раз она приходила ко мне с тем же на душе, только без видимых следов… Чего? Избиений? — Можем мы с Ао помочь? Девушка — такая высокая, сильная — склонила свою голову к моей. — Ничего, этот больше не подойдёт, — ядовито и зло прошептала Мэй. — И к нему девка ни одна не подойдёт, даже если заплатит. И не дыши так зловеще, обычно на словах всё заканчивается, просто кое-кто по пьяни сильно смелым становится. У тебя я действительно отдыхаю. Хоть не дёргает никто. Однако я не поверила, твёрдо решив узнать побольше. Позже. За всем этим я совсем забыла, что хотела уточнить у Мэй о собственном состоянии. А позже вернулся мрачный и странно молчаливый Шинья, и мне стало не до того.