My property.

Пара закончилась, и это меня радовало. Взгляды мистера Шистада завязывали во мне узел, который отдавал приятной дрожью по всему телу, хоть я и не знала, что это за чувство. Я мечтала поскорее покинуть аудиторию, потому что, в какой-то степени, мой новый преподаватель пугал меня. Но урок, на удивление, прошел прекрасно. На любой вопрос, заданный учениками, он отвечал легко, непринужденно, будто он знает ответы на все вопросы. Я уже собиралась покидать кабинет вслед за остальными, но дверь захлопнулась передо мной, я попыталась ее открыть, но ничего не выходило. Я подергала за ручку несколько раз. Дверь не была замкнута на замок, ее будто заело. — Мисс Мун, — я повернулась и проследила взглядом за мистером Шистадом, который стоял в темном месте. Его глаза засветились ярко, а после снова потухли. Мурашки табуном прошлись по коже, и я попыталась снова открыть дверь. — Можешь не пытаться, твои силы мизерны против моих, — опять посмотрела на его лицо и заметила черные, как смоль, глаза, но те тут же превратились в обычные, человеческие. Я не понимала, что он имел ввиду, говоря про свои силы — это заставило меня чуть больше опасаться его. Почувствовав, как мои колени задрожали, я стала чаще дышать, не понимая саму себя и свое состояние. — Ладно, милая, — щелкнув пальцами, произнес своим томным голосом учитель, а сзади послышалось, как открылась дверь. Боже, что происходит? — Следуй домой, — словно приказав мне, хрипло сказал мистер Шистад, сделав пару шагов вперед. — И впредь даже не упоминай имя Бога, — черными глазами смотрел прямо мне в область шеи, где начала пульсировать венка. — Я его терпеть не могу. Ступай прочь отсюда. Не теряя времени, я быстро вышла из аудитории, задаваясь множеством вопросом об этом человеке и его словах. Он очень странный, меня пугает его поведение, его глаза, его необыкновенный голос. То, как говорит и о чем говорит. То его взгляды в мою сторону, то эта дьявольская улыбка… Но как он понял, что я мысленно упомянула Бога? Черт, это все очень странно. Все эти месяцы последние странные. Сперва сны, в которых он появляется (?), может это бредни, а потом вечные незаконченные разговоры мамы, которая что-то хочет сказать мне, но я, увы, не могу понять. Видимо, у меня паранойя. Либо я слетела с катушек… Вернувшись домой, я зову маму, но ответа не получаю — опять на работе. Я знаю, что ей сложно содержать нас двоих, потому что отец покинул нас. Я никогда не решалась спросить про него у мамы, но только слышала, как в глубокую ночь, каждый месяц, в одно и то же число, она в своей комнате плачет, кого-то ненавидя, проклиная словами. Встряхиваю головой, пытаясь выбросить мысли о всех странностях, которые окружают меня. Просто сваливаю все это на смену погоды и головную боль. Так проще. Я иду в свою комнату, кладя сумку на стол. Смотрю на календарь, висящий над столом, понимая, что через шесть дней мое восемнадцатилетие, которое я планирую провести вместе с мамой за просмотром фильмов с фисташковым мороженым. Кроме нее, у меня никого больше нет в этой жизни. Да и так лучше, на мой взгляд. Переодевшись, я ложусь на кровать, хватая какую-то книжку в руки, намереваясь читать произведение, но меня прерывает шум в гостиной. Откладываю книгу и иду на шум, покусывая нижнюю губу то ли от страха, то ли от любопытства. Когда вхожу в комнату, я ничего такого не наблюдаю. Прикрываю глаза и выдыхаю, а после разворачиваюсь и натыкаюсь на черные омуты. Я вижу, что это мистер Шистад. Но что он тут делает? В моем доме?! — Ми… Мистер Шистад? — заикнувшись, позвала я его, испугавшись ужасающих глаз. Он начал приближаться ко мне, а я отдаляться. — Что вы… — он хватает меня за шею, прижимая к стене, тут же поднимая над полом. — Я передумал, милая. Слишком долго я ждал, — его глаза приняли прошлый вид, пока я трясла ногами, пытаясь выбраться, потому что кислород в легких заканчивался. — Будешь со мной встречать свое совершеннолетие, то есть окончательное подтверждение того, что ты — моя во всех смыслах. — Пустите меня! — я жалобно выкрикнула, не вникая в его бредни. — Я вас не понимаю! — Ох, милая, — ухмыльнулся он, — как жаль, что мне плевать, — его пальцы намного сильнее впились в мою кожу, душа. Мы неожиданно куда-то переместились, и я больно упала спиной на жесткий пол, выпустив стон боли. Было страшно, больно и ужасно. Я поползла назад, потому что мужчина надвигался на меня. Его грубые руки больно схватили меня за руки, и он двинулись в какое-то направление. Я хотела, чтобы уже сон прекратился, наконец. — Это далеко не сон, моя глупая Эва, — он открыл настежь дверь какой-то комнаты. Я вообще не могла и думать, где нахожусь. Неизвестность пугала меня очень сильно. Так же сильно, как Шистад бросил меня на пол. Все тело болело, я мечтала, чтобы этот Дьявол уже перестал меня мучить. — Про Дьявола ты права, — покачав голов, усмехнулся он, а я чувствовала, как сердце быстро начало стучать в грудной клетке. — У меня еще много дел, поэтому я покидаю тебя. Только попробуй попытаться уйти, — он исчез, растворился в воздухе… Я была в шокированном состоянии. Я хотела домой, хотела, чтобы все это прекратилось. Как это все вообще возможно? Это ведь нереально. Я схожу с ума… Поняв, что я совсем одна, я еле поднялась на ноги и выбежала из комнаты, неизвестно куда направляясь. Резко впечаталась в стену, поскулив от боли. — Так и думал, — рядом снова раздался его голос. — Я предупреждал, — он достал какой-то кинжал и всунул мне в живот. Я громко закричала, плача. Боль пронзила меня от начала и до конца. Шистад стал крутить внутри меня острый предмет, заставив еще громче кричать. — А теперь подумай над своим поведением, — он закинул меня на кровать, вытащив кинжал, и закрыл дверь за собой. Невероятно больно было, я думала, что сейчас умру, но боль стала утихать. Я подняла свою окровавленную майку, пытаясь посмотреть на рану… от которой не осталось и следа, лишь кровь. Что, мать его, происходит? Вдруг я отключилась, падая спиной на кровать.

*** 

          Проснулась с невыносимой болью между лопаток, на спине. Я еще не пришла до конца в себя, но уже ярко чувствовала новую порцию боли. К сожалению, здесь даже не было зеркал, чтобы посмотреть, что творится между лопаток, а идти куда-то я не рисковала. — И правильно делаешь, милая моя, — на ухо прошептал мне хриплый голос, испугав. Я вскрикнула, случайно ударив рукой его по груди. Но, поняв, кто это, я слезла с кровати и отошла к стенке, даже не поднимая глаз. И почему он упоминает о том, что я его? Я не его и никогда не буду. — Правильно, Эва, бойся меня, — в долю секунды он оказался впритык со мной. — Бойся меня, испытывай ненависть, я этим питаюсь, — его неприятные, горячие губы прикоснулись к мочке моего уха. — Я сказал бойся меня! Его ладонь ударила меня по щеке, вызвав боль и жжение. Слезы покатились по щекам. Я, правда, боюсь его. Что ему нужно от меня? — Скоро я буду иметь полный контроль над тобой, моя собственность, — он облизал свои губы и прорычал. — Какая сладкая боль, какой сладкий страх… Мышонок, я уже люблю тебя и все твои самые страшные и потайные страхи, боли, слезы. — Пошел к черту! — крикнула я ему в лицо, дав не хилую пощечину, но только больнее сделала себе. Его лицо будто сталь. Моя рука начала ныть от боли. Его глаза полностью почернели, скулы стали словно лезвиями, острыми, руками он оперся об стену, заключив в свой плен. Мне страшно, и я уже жалею, что ударила его. — Как же я, мышонок, пойду сам к себе?