Чернила и розы

                    Дорогая Санса.              Получить весточку от тебя после всего того кошмара, который происходил в последние дни, было равносильно тому, что получить благословение от Старых Богов, которым поклоняются ваши люди. Нет ничего, чего я желал бы так сильно, как оказаться поскорее в Винтерфелле рядом с тобой. Но, похоже, само провидение не настроено на то, чтобы исполнять волю такого человека как я. Как я вижу, торговцы доставили тебе письмо, и, судя по всему, их путь в Винтерфелл был безопасным и быстрым по сравнению с нашим. Я всей душой завидую им за то, что они уже имели возможность увидеть тебя.              Пять дней спустя после того, как я написал тебе — после того, как мы пересекли Перешеек и в тысячный раз остановились в какой-то грёбаной деревеньке, где у Бриггса, разумеется, нашлись знакомые, — начался снегопад. Он был не очень сильным, но снег шёл без остановки на протяжении нескольких дней. Я поражаюсь, девочка, как ты выросла там, на своём Севере — в этом ужасном холоде, который пронизывает до костей. Дни и ночи напролёт снежинки падали бесконечным занавесом, делая дорогу невидимой на расстоянии уже нескольких шагов. Везде, куда ни посмотришь, дорога превратилась в один сплошной белый кошмар. Я держался неплохо эти дни, но твой драгоценный септон стал выглядеть плохо. Этот человек поначалу стойко всё переносил, но прошло несколько дней, и он начал кашлять. К вечеру его кашель усилился, и к нему ещё добавился хрип. Между приступами кашля наш друг выдавил из себя что-то об этой гостинице, где он навещал свою родню во время прежних путешествий. К счастью для него, это место находилось неподалёку от того, где мы были, иначе не представляю, что с ним стало бы.              Я застрял в этой дыре на несчётное количество дней, в ожидании, пока лихорадка Бриггса уйдёт. Старик должен благодарить своих богов за то, что у него имеется родня даже в Седьмом Пекле: жена хозяина гостиницы устроила нам комнату, не взяв с нас ни единой монеты. Здесь твоё письмо и нашло меня, пташка — пьянствующего и ожидающего благоприятной погоды, выздоровления септона и благосклонности своей судьбы, чтобы я смог поскорее продолжить свой путь к тебе.              Все эти дни я думал о тебе. Те добрые слова, которые ты мне пишешь в своих письмах, отпечатались в моём сердце и стали единственным, что согревало меня на протяжении долгих недель, а воспоминания о тебе помогли мне не свихнуться среди всего этого грёбаного бесконечного снега. Уверен, я не переставал думать о тебе ни на минуту, с тех пор как покинул Королевскую Гавань.              Мне не хотелось бы снова тревожить тебя рассказами об отчаяньи, которое охватило меня в те дни. Если верить Старшему Брату, в первые дни на Тихом Острове я не находил покоя ни на мгновенье. Он рассказывал, что пока он ухаживал за моими ранами, я в бреду изливал ему душу, выкрикивая твоё имя между рыданиями и проклятьями. Когда же лихорадка ушла, и я пришёл в сознание, мои мысли постоянно возвращались к тебе, хотя я был убеждён, что ты потеряна для меня навсегда. Поэтому, пташка, если говорить честно — а я хочу всегда быть честным с тобой — я знаю, что никогда не мог бы выбросить тебя из головы.              После того, как я пережил своего рода смерть, мне кажется, что сам Неведомый дал мне шанс на новую жизнь, которая началась в тот день, когда ты ответила на моё письмо и изъявила своё желание, чтобы я приехал в Винтерфелл. Я не знаю, чем закончится это путешествие, но могу сказать с увереностью: я не собираюсь умирать, не увидев тебя хотя бы ещё один раз. Быть с тобой       Служить тебе — единственное желание, что движет мною, и клянусь тебе, что никакая снежная буря или грёбаный септон не помешает мне доехать до твоего замка, выйти с тобой на прогулку в ваши оранжереи и выслушать там любые тревоги и переживания, которыми ты захочешь со мной поделиться.              Не обманывайся, девочка: время, проведённое на Тихом Острове не сделало мой голос мягче, а манеры — изысканнее. Но чему я научился там, так это тому, что порой жизненно важно, чтобы рядом с тобой был человек, который сможет тебя выслушать, и которому ты сможешь довериться и раскрыть своё сердце. Я хочу стать этим человеком для тебя, Санса. Мой меч, моё время и моя нежность к тебе — всё, что я могу тебе предложить; и всё это — твоё, делай с этим всё, что тебе заблагорассудится. И даже если ты решишь отвергнуть меня, и твоё решение разорвёт меня на части, это будет самый сладкий способ погибнуть, поскольку это будет исходить от тебя. Ты хоть представляешь, насколько ты смогла затронуть мою душу, пташка?

***

      Я только что вернулся из нашей комнаты, где навещал Бриггса уже в тысячный раз. Мне кажется, его лицо потихоньку приобретает здоровый цвет, он даже поел немного супа, который приготовила жена хозяина, так что не волнуйся за него, уже через несколько дней он будет в порядке, или — клянусь тебе — я всё-таки привяжу его к заднице Неведомого и притащу к тебе даже против его воли.              Так твои младшие братья живы, а? Ха! Отсосали все те       В пекло всех, кто говорил, что волки исчезли! Не перестаю удивляться, какой живучестью вы, Старки, обладаете: всё, что пытается вас уничтожить, делает вас только сильнее! Я очень живо представил себе твоего одичавшего младшего брата. Несмотря на то, что я покинул родной дом намного позже, чем он, я прекрасно помню, что чувствует мальчик его возраста. Отправь его на воспитание к мастеру над оружием. В его возрасте парень должен уметь держать деревянный меч и защищаться. Усердные тренировки позволят ему выплеснуть гнев через упражнения с мечом, и уверяю тебя, в конце дня у него не останется ни сил, ни желания ударить кого-нибудь.              Я так и знал, что маленькая сучка твоя сестра жива! По крайней мере, она была жива, когда я видел её в последний раз — она как раз умчалась куда-то, оставив меня подыхать. Она шаталась с компанией этих полудурошных рыцарей-оборванцев, возглавляемых Бериком Дондаррионом, когда я нашёл её. Я забрал её с намерением бросить к ногам твоего старшего брата, и мы вместе добрались до Близнецов, но… Пекло, ты ведь знаешь, что там произошло. После этого случилось ещё много всякого дерьма, но лучше уж я воздержусь от подробностей. Не знаю, что с ней теперь, но одно могу сказать точно: маленькую волчицу не так просто убить, у неё есть когти. Где бы она ни была, я уверен: она наверняка с кем-нибудь сражается.              Когда я читаю твои письма, пташка, я тоже чувствую, что              Та невидимая связь между нами, которую ты упомянула              Хоть я никогда ничего не понимал в этих вещах, можешь мне поверить: то, что я испытываю по отношению к тебе, далеко от братских чувств. Я отдаю себе отчёт в том, что ты давно уже не ребёнок, и даже не девушка, которая нуждается в мужской защите. Нет необходимости видеть тебя воочию, чтобы представлять, какой женщиной ты стала: сильной и целеустремлённой, которая сумела вернуть свой замок, заставив все Семь Королевств недоумевать. Ты — созревшая женщина, и, как я могу себе представить, ты повзрослела, стала мудрее, красивее, и жёстче, не забыв при этом все свои вежливые слова, которые теперь ты используешь для управления своим замком, вместо того, чтобы прятаться за ними. Я мог бы начать льстить тебе, как делают эти грёбаные претенденты, которые вьются вокруг Винтерфелла тебя, но ты ведь знаешь, это всегда претило мне, и это не было бы честным по отношению к тебе после всего, что ты написала в своих письмах. Седьмое пекло, сказать, что ты владеешь мной, было бы недостаточным, потому что я целиком и полностью принадлежу тебе, пташка. И когда я закрываю глаза и думаю о тебе… позволь мне сказать, что те образы, которые возникают в моём воображении, слишком реальны. Поэтому я думаю, что понимаю, что ты чувствуешь.               Ты упомянула Долину… Это там ты пряталась все эти годы? Проклятье, я схожу с ума от мысли, что там с тобой могло происходить что-нибудь похуже, чем то, что уже произошло в Красном Замке, пока я вновь оставался в бездействии, и пребывал неведении о том, что с тобой происходит!              Обещаю тебе, когда я, наконец, доберусь до Винтерфелла, мы будем сидеть допоздна, как ты себе представляла, и я расскажу тебе всё о своих шрамах, или что ты захочешь узнать обо мне, а ты расскажешь мне о том, что происходило с тобой всё это время.              И сделай мне одолжение, Санса: прекрати слушать пустую болтовню твоих слуг. Что они могут знать о тебе? Ничего! Мне тяжело поверить, что ты превратилась в ледышку; хотя, положа руку на сердце, я не осудил бы тебя, если бы это оказалось правдой, после всего, что тебе довелось пережить… Время пройдет, и этот холод и одиночество уйдут из твоей души, освободив место новым, прекрасным чувствам. Ты знаешь, я всегда говорил, что этот мир ужасен, но если в нём есть хоть что-нибудь хорошее, то ты — тот человек, который этого заслуживает. Я надеюсь в скором времени быть рядом с тобой и наблюдать, как твоя жизнь меняется к лучшему.              Уже темнеет, и мой пергамент подходит к концу, так что мне, пожалуй, стоит пойти спать. Как бы я хотел оказаться в тех покоях, что ты мне приготовила, вместо этой вонючей гостиницы! Ты пишешь, что раньше это были твои покои, и они рядом с твоими новыми… Седьмое пекло, девочка! И ты полагаешь, я смогу спокойно спать, зная, что ты лежишь в кровати недалеко от моей? Это какая-то изощрённая разновидность ваших северных пыток, которую ты собираешься ко мне применить? Если так, я с радостью перенесу это. Но если наутро я окажусь совершенно бесполезным в своей службе, вина за это будет полностью лежать на тебе, так и знай! Впрочем, не беспокой себя слишком насчёт этого. Мне на самом деле немного нужно для жизни, но хорошая кровать уж точно не помешает.              Это письмо я оставляю хозяину гостиницы, в надежде, что он найдёт кого-нибудь, кто уезжает на Север раньше нас, и сможет передать письмо тебе. На самом же деле я хочу оказаться рядом с тобой так скоро, насколько это возможно, и слушать любые истории, которые будут исходить из твоего хорошенького ротика. До тех же пор можешь быть уверенной: нет ни одного мгновения, чтобы я не думал о тебе.              Сандор.