***
У Питера похолодели пальцы и сердце ухнуло куда-то вниз. Кожа его, кажется, побледнела на несколько тонов. Питеру было очень душно, хотелось срочно сбежать отсюда как можно дальше. Лишь одна мысль, словно приговор, билась у него в голове: «Он узнал» «ОН ВСЕ УЗНАЛ» Судорожный вдох вырвался у него из груди, глаза грозились наполнится слезами от осознания всего происходящего. Взгляд уперся в пол. — Несложно было проанализировать сценарии твоих фанфиков и жизни, — Тони расхаживал перед ним, рассказывая. Питер замер, чуть ли не дрожа, и ожидая вердикта. — Но, вообще-то, я должен был догадаться и раньше! — Старк разочарованно прищелкнул языком. Питеру стало еще хуже, он опустил голову почти к своим коленками, расширенными зрачками всматриваясь в никуда. Паника сковала все его тело. — Эй, Питер, — ласково и тихо позвал его мистер Старк. Мальчик, почти свернувшийся на краю его кровати вызывал, от чего-то, страх. Пальцы у него подрагивали, когда Тони положил свои теплые, шершавые ладони поверх ледяных Питеровых, лежащих на коленках. — А я ведь люблю тебя… — выдыхает он такое долгожданное и казалось совсем невозможное. Голос у него хриплый, Тони тоже очень страшно, потому что невозможно поверить, что он получил такое счастье. Когда он несколькими часами ранее понял, что его терпение лопнуло, а любопытство сожрало его мозг окончательно, то сразу же заперся в лаборатории на пару с Пятницей выясняя кто же этот мальчишка, морочивший им всем голову. Оказалось, что все было настолько просто, что не заняло и пятнадцати минут. Остальные несколько часов Тони просто пребывал в шоке и захлебывался в своих чувствах по поводу всего этого. И виски захлебывался тоже. Но, как бы не было смешно, он впервые не помогал. У Тони буквально сдавали нервы, он с мазохистским наслаждением наблюдал кислую мину Питера через камеры, напиханные по всей башне, а в итоге сорвался, потому что в черепной коробке все зудела мысль о том, что вот это все — практически его, а руки сводило от желания прикоснуться, потому что теперь, кажется, можно. Он так долго мечтал об этом… Питер на секунду распахивает глаза, встречаясь с глубокими карими, в которых секунда за секундой потухала искорка надежды. Он правда сказал это? Питер тихо засмеялся, из глаз полились слезы. — Ну чего ты, Питер, все же хорошо, любимый мой… — забормотал испуганно Тони хриплым голосом, которым только малолеток соблазнять (ах, да, Питер же и есть…), прижимая к себе плачущего мальчишку, что цеплялся за его футболку, как утопающий за спасательный круг, упоительно вдыхая столь любимый запах, смешанный с виски. Походило на помешательство, Тони, впрочем, не отставал. — Просто… — подросток захлебывался слезами, чувствами, сжимающими грудную клетку, не в силах с этим справиться. Снова тихий смех в футболку любимого мужчины. — Просто я так часто описывал этот момент, что даже и не сосчитать уже, хаха, — поцелуй в макушку и мягкие поглаживания по спине, еще один всхлип. Легкие поцелуи покрывают голову, вскоре проходятся по лбу, спускаются на щеки… — Ну почему не сосчитать… — бормочет Тони в ответ все так же испуганно. — Вот сколько у тебя фанфиков, вот столько и раз. Плюс минус пятьдесят штук в мини, где у нас все хорошо. — Ты… Ты правда читал их все? — Питер сейчас напоминает красную клубничку. Знатно шокированную и с сиплым голосом. Все еще не верится, что это правда. — Ну конечно, — тепло улыбнулся Тони, хмыкнув. Чуть отстранился, все еще держа в руках свое сокровище, обласкал взглядом каждый сантиметр любимого лица, пока вскоре не остановился на манящих губах. Питер снова забыл как дышать. — Могу я… — сипло и очень неуверенно пробормотал Тони, поднимая на него взгляд. Такой неожиданно робкий, такой чертовски нежный, в котором было столько любви, направленной на него, Питера, что он буквально задыхался. Питер потянулся сам, медленно прикрыл глаза. Тони, очарованный этим завораживающим зрелищем, наблюдал за чуть дрожащими ресницами, покрасневшими щеками и старался совладать с бурей чувств внутри. Наклонился в ответ, прикоснулся к мягким пухлым губам, чуть смял их. Под веками взорвалась сверхновая. Это был, по сути, почти невинный поцелуй, но такой чувственный. Их первый поцелуй. По спине Питера пробежали мурашки, руки заскользили по плечами, огладили шею, в то время как Тони блаженно застонал. У Паркера от этого волоски встали дыбом, а глаза в неверии распахнулись. Руки Тони сжали его сильней, прижали еще ближе, а сам он повалил его на кровать, почти придавливая собой. На его лице читалось откровенное блаженство, от чего Питер шумно выдохнул, а Тони чуть испуганно отстранился. Не слишком ли он напирает?.. — Продолжай… — тихо, очень-очень смущенно проговорил Питер, чуть приоткрыв веки и немного стиснув руками шею Тони. Ощущения, которые дарил ему этот мужчина, чувства, которые он заставлял неопытного мальчишку испытывать, были Питеру так в новинку. Впрочем, он не может сказать, что слишком против. Даже наоборот. Старк очень обреченно простонал, понимая, что, кажется, утонул в этом всем, и уткнулся своему мальчику в шею, чуть лизнув на пробу. Тихий стон был ему ответом в правильности его действий. И его понесло. Он облизывал, кусал, целовал, трогал нежную кожу, вдыхал его запах и никак не мог надышаться. Дорвался. Кофта Питера уже давно была задрана тому почти по самый подбородок, его тихие стоны превратились в нетерпимое хныканье, потому что в, несомненно ранее удобных, штанах ему было очень… некомфортно, как вдруг… — Тони! — требовательный голос Романофф и стук в дверь чуть ранее отвлек их. Тони чуть ли не зверем зарычал, вместе с краснючим Питером обернувшись на дверь с возмущенными лицами. Стук снова повторился, и мужчина снова разочарованно застонал. Питер с некой радостью отметил легкий румянец у него на щеках и тяжелое дыхание, но и ощущая огорчение от того факта, что его, конечно, очень любимая тетя Нат вмешивается так не вовремя. — Что тебе от меня опять надо, ужасная ты женщина? — раздраженно откликнулся требуемый хриплым голосом, немного уже пришедший в себя, опустивший раздраженному этим прискорбным фактом Питеру футболку обратно и сейчас легкими поцелуями покрывая шею любимого. Она у него была просто замечательная, стоило сказать, как и все в нем. Чего это Тони, в самом деле, накидывается на пацана, будто сам такой же юнец несдержанный в первую же удобную секундочку, будто сперма у него уже в ушах трещит, боже, какая же у Питера шея… — С каких это пор я — ужасная? — праведно возмущается Нат, чуть скривив лицо от догадки, посвятивший ее только что по поводу хриплости и задушенности голоса друга. Впрочем, тут же подумала она, отмахиваясь руками от мыслей, как от назойливых мух, не мое дело. Но… Любопытство — вещь крайне отвратительная, я вам скажу. — И чем это ты там занимаешься? — О-о-о-о, боже-е-е… — стонет он, когда понимает как подруга его уже затрахала, и что это восхитительные губки Питера сейчас ловко обхватывают венку, бьющуюся у него на шее. Наташа за дверью закатывает глаза. — Нат, при всем уважении, свали, пожалуйста, нахер, потому что я дрочу, и ты мне очень мешаешь, мхм… — в итоге он не выдерживает в конце, потому что Питер и не думает останавливаться, и вообще, мистер Старк, я тут есть, и вы не закончили! — Так прервись, — нагло скидывает брови она, даже не думая, что Старк реально мог все это время, пока они разговаривали, дрочить. Хотя, это же Тони, мало ли какой он отбитый, снова думает она, но опять откидывает это в дальний ящик. Потом как-нибудь, на досуге, подумает об этом. — Ты сведешь меня в могилу, — хрипло пробормотал непонятно кому Тони, закатывая глаза. — Говори, чего хотела и быстрей вали, извиняться буду потом! — Ну, я хотела спросить, не знаешь ли ты где Питер, но в свете открывшихся фактов мой вопрос будет бессмысленным… — упомянутый чуть икнул, но этого никто не услышал. — Ну и отличненько… — судя по звукам, там кто-то подавился, но Наташа не хотела знать подробности. Не сегодня.***
Первое, что произносит Наташа, войдя в общую комнату, где восседал крайне мрачный Клинт и Баки со Стивом, вовсю обсуждающие по громкой связи с Вандой фасон какого платья больше пойдет Бартону и ехидно у него интересующиеся «нравятся ли ему кремовые рюшечки», когда на нее обращают внимание, было: — Не могу поверить, что он реально трахал свой кулак, пока разговаривал со мной! Клинт тут же отбрасывает драматизм, восхищенно присвистывая с наглости Старка и вскакивая с дивана, чтобы с крайне трагичной рожей поаплодировать ему, Стив же заливается краской. Ну, а Баки просто громко ржет, уже ничему не удивляясь в этом доме.