Calamity / Бедствие

Намджун 2

Намджун прижимается предплечьем к холодным плиткам душевой, ссутулившись телом и лениво прижавшись лбом к руке. Брызги горячей воды струятся по жилистым мышцам широких плеч и спины. Он закрывает глаза и фокусируется лишь на тихом журчании воды, когда она ударяется об его кожу, смывая все остальные мысли из разума, в попытке расслабить напряжённое тело. Через мгновение он перекатывает плечи, наклоняя голову в поток воды. Ручейки жидкости прочерчивают дорожки по щекам и капают с кончика носа. Ему тяжело расслабиться в одиночестве после стрессового дня. Сколько себя помнит, он всегда искал других, когда ему нужно было расслабиться. Он не знает почему, просто есть что-то в тихом присутствии другого, что успокаивает его. Всякий раз, когда у Намджуна проходил тест в начальной школе, он всегда проводил этот день на кухне, просто счастливо сидя там в тишине и наблюдая, как его мать готовит обед. Его глаза открываются, голова слегка трясётся, как будто физические движения заставят память исчезнуть. Намджун поднимает взгляд, глаза устремляются к чёрным чернилам, что украшают его вытянутую руку. Его пальцы сжимаются в кулак на стене, зубы болезненно стискиваются, когда он смотрит на кружащиеся узоры и символы, выступающие в качестве постоянного напоминания о том, что было и никогда не будет забыто. Он вспоминает, как говорил с Джином об удалении татуировок, думая, что это позволит ему наконец-то двигаться дальше. Но Джин, его прекрасный Джин, просто улыбнулся ему мягко и нежно взял его за руки, когда прошептал: «Их удаление не облегчит бремя, которое ты ощущаешь. Они часть тебя, Намджун, нравится это тебе или нет. Тебе не нужно забывать своё прошлое, чтобы двигаться в будущее. Тебе нужно просто простить и запомнить, что, несмотря ни на что, я всегда буду на твоей стороне». Поэтому он оставил их и, конечно же, были плохие дни, когда он хотел выцарапать чернильные линии со своей кожи, но Джин всегда помогал ему пережить это, напоминая, что это — лишь остатки прошлых битв, которые он должен носить с гордостью. Намджун всегда отчитывал Джина, когда тот это говорил, утверждая, что он украл эту реплику у него. Тем не менее, большинство дней — хорошие, когда Намджун чувствует себя комфортно и уверенно и позитивно думает о своём будущем. Сегодня просто не один из них. Он громко вздыхает, резкий вздох отдаётся эхом в пределах душа, когда он грубо давит на ручку, резко выключая воду. В любом случае, Намджун потратил здесь достаточно времени, а его тело всё ещё напряжено. Пар закручивается вихрем к потолку, когда он выходит, стаскивая полотенце со стойки и промокая своё тело быстрыми, неточными движениями, прежде чем завернуть его свободно вокруг талии. Рукой он проводит по запотевшему зеркалу, обнажая своё отражение. Пряди мокрых серебряных волос прилипли ко лбу. Капельки воды попадают на трепещущие ресницы, когда он смотрит на своё отражение. Яркий, тёплый свет ванной комнаты придаёт его загорелой коже здоровый вид, освещая его рельефную и мускулистую грудь. Намджун улыбается своему хорошо сложенному телосложению в отражении теперь, сравнивая с шестнадцатилетним собой, у которого были неуклюжие конечности и слишком большие для его лица щёки. Его пальцы прижимаются к зеркалу, мягко касаясь сморщенной кожи плеча в отражении. Несмотря на всё дерьмо, которое он совершил, и жизни, которые разрушил, Намджун иногда задается вопросом, почему из всех людей именно ему дали второй шанс на жизнь? Для него это не имеет никакого смысла, но он знает, что не собирается тратить впустую ни минуты. Он отстраняется от зеркала и пробегается рукой по волосам, придавая влажным прядям полу-приемлемую форму, а затем отталкивается от столешницы и бредёт к двери. Он останавливается, когда замечает свежее нижнее бельё, рубашку и спортивные штаны, аккуратно сложенные и выложенные на стойке у двери. Намджун нежно улыбается себе. Он никогда не вспоминает о том, чтобы взять сменную одежду с собой, когда идёт в душ, но, к счастью для него, Джин этого никогда не забывает. Должно быть, он пробрался, когда Намджун ещё был в душе. Улыбка остаётся на его лице в течение всего времени одевания. Он отказывается от рубашки и выходит из их спальни, ногами мягко ступая по паркетному полу. Ким спускается в холл, слегка замедляясь от ослепляющего солнечного света, проникающего сквозь окна от пола до потолка в джиновом — или их — пентхаусе. Джин стоит к нему спиной, когда он наконец входит в кухню, запах бекона и яиц пронизывает воздух и заставляет его желудок громко завывать. Намджун прислоняется к дверному проёму и пользуется моментом, чтобы полюбоваться мышцами Джина под свободной домашней рубашкой, широкие плечи перекатываются, когда он переворачивает яйца. Он тихо проходит вперёд и обнимает Джина за узкую талию, прижимаясь губами к его шее. Джин слегка подпрыгивает, удивлённый внезапному появлению Намджуна. — Доброе утро, красавчик, — тихо бормочет он в ухо Джину, легонько прикусывая его челюсть. Он испытывает искушение поставить засос на коже любимого, но сдерживается, зная, что раздразнённый Джин получит от своего персонала и родителей в госпитале. Джин сиятельно улыбается ему и поворачивается, чтобы ткнуться носом в щёку Намджуна. — Доброе утро. Хорошо спалось? Намджун отклоняется назад, чтобы позволить Джину позаботиться о еде, шаркая к кофеварке. Он наливает себе дымящуюся чашку тёмной жидкости, не обременяя себя сахаром, прежде чем сделать глоток. — Думаю, хорошо. Мне приснился ещё один сон, но они становятся лучше, менее напряжёнными. Сокджин хмурит брови, располагая лопаточку на кухонной стойке. Он подходит и заключает лицо Намджуна между своих нежных рук, большим пальцем лаская пухлые щёки Намджуна, задерживаясь на ямочках. — Хочешь поговорить об этом? Намджун трясёт головой, прижимаясь целомудренным поцелуем к его губам и пробуя на вкус сладкий аромат кофе Джина, который, в отличие от Намджуна, предпочитает нагружать его сахаром. — Честно, тут не о чем говорить. Я в порядке, а бекон горит. Глаза Джина расширяются, когда он крутится и бросается к потрескивающей сковороде, пытаясь спасти их завтрак. Намджун прижимает тёплую кружку к груди и опирается о стойку, её краешек немного впивается в бедро. Он знает, что лучше не пытаться помочь; в последний раз за свои усилия он получил пощёчину маслянистой лопаткой, поэтому Джун отступает и позволяет Джину заниматься приготовлением еды. Сокджин говорит, что это потому, что поварские навыки у Намджуна устрашающие, но Намджун подозревает, что Джину нравится заботиться о нём. Ну, и его кулинарные навыки в самом деле довольно ужасны. Они садятся за обеденный стол, на котором уже есть салат из свежих фруктов и йогурт. Намджун ставит кофе, кружка громко стукается о стеклянную столешницу. Он удостоверяется, что его ноги и ступни полностью переплетены с ногами Джина под столом, прежде чем начинает копаться в своём завтраке. Они едят в уютной тишине, время от времени поднимая взгляды, чтобы посмотреть друг другу в глаза, как больные любовью пташки. Только когда Намджун приканчивает свою еду, Джин говорит: — Мне позвонили, пока ты был в душе. Намджун поднимает бровь и громко сёрбает кофе, зная, что это нервирует Джина. — Хммм…? Джин посылает своей второй половине игривый взгляд и морщит нос, прежде чем продолжить. — Они сказали, что картина будет закончена сегодня. Так что теперь нам нужно всего лишь пойти и выбрать мебель, и ты готов к отъезду. Намджун почти выплёвывает кофе в волнении, тело бурлит от нетерпения. — Серьёзно?! Я думал, что она будет готова через неделю? Джин смеётся над взбудораженностью Намджуна, вытягивая руку, чтобы забрать кружку из его рук до того, как он разольёт её содержимое везде. — Я знаю, но, по-видимому, у художника отменили одну из работ, так что он смог прийти сегодня. Намджун вскакивает со своего места и быстро огибает стол, вытягивая Джина со стула и обволакивая его своими костедробильными объятиями. — Я не могу поверить, что это наконец-то произошло! Огромное спасибо, что делаешь это для меня, Джин, я знаю сколько это стоило тебе. Джин игриво фыркает, освобождая руки от крепкой хватки Намджуна и обвивая их вокруг его шеи. — Пожалуйста, как будто я ещё не знаю, что ты любишь меня только за мои деньги. Намджун ухмыляется и прижимается своим лбом к джиновому, слегка касаясь своим носом его. — И не забывай об этом.