All this daily stuff

Давай представим сложную ситуацию. Аомине увёл у тебя Куроко. Расскажешь нам о своём состоянии и реакции? И что было дальше? Наверное, этого следовало ожидать с самого начала, но Сацуки слишком сильно верила в лучшее будущее для себя, все надеялась на что-то, пока жестокая действительность не разбила все её чаяния о суровые реалии. Они с Куроко в качестве «мы» были обречены на провал. Не потому, что не сошлись характерами — ведь девушка, наблюдая за многочисленными знакомыми, знала, что любые различия возможно было преодолеть, притереться сквозь них. Даже не потому, что в Момои или в Тецуе было что-то не так. Вот уж точно, ничего личного; дело было по-глупому банально в том, что Куроко с самого начала, когда он только поступил в среднюю школу и вступил в баскетбольный клуб, со всеми ушами, потрохами, призрачными пасами и прозрачными руками с просвечивающими венами принадлежал Аомине. Сацуки, когда она дотошно разобралась что к чему, это даже польстило. Всё-таки никто иной как её друг детства, самый близкий в мире человек растопил глыбу льда по имени Тецуя. Да и могло ли быть иначе? Разве было что-то, неподвластное Дайки? — В общем, мы теперь вместе, — заявил Аомине, закинув руку нервно вздрогнувшему Куроко на плечо. Момои стояла, стиснув в кулаках лямку школьной сумки, и глубокомысленно молчала, переводя взгляд с одного парня на другого. Дайки, кажется, ожидал другой реакции, как и Тецуя, и теперь они по-настоящему напряглись, даже руки оба опустили. — Ну ты как? — с тревогой спросил Аомине, хмурясь. — Ты… нормально? Сацуки закрыла глаза, пытаясь побороть нервный смех, звон в ушах и шквал воспоминаний, укалывающих по самому чувствительному: правильно Дай-чан всегда говорил, она по жизни была самая настоящая дурочка. Смотреть в упор и не замечать: это же надо было? — Нормально, — коротко отозвалась она, чтобы разбить повисшую между ними глухую пропасть тишины. Тишина ушла, а пропасть осталась, даже конкретнее обозначилась вслед за брошенным словом. — Дай-чан… — Момои поняла, что смотрит только на Аомине, не в силах встретиться глазами с холодным льдистым взглядом, сглотнула, но продолжила: — Я тут вспомнила, что обещала маме помочь сегодня окна помыть. Так что побегу, а то уже и так задержалась. Не дожидаясь ответа, Сацуки развернулась и бросилась к станции метро так, словно от выигранных секунд времени зависела её жизнь. Кажется, Дайки хотел окликнуть её или догнать, но его остановил Куроко. Может, знал, что Момои нужно немного времени и пространства, или боялся, что Аомине, раз ушедший, больше не вернулся бы. Дурак. Дайки принимал решения крепко, раз и навсегда. Одна маленькая женская истерика не смогла бы сбить его с намеченного пути… Сацуки почувствовала удушливую волну ярости и зависти, которая мгновенно расплодила брызги глупых мыслей, разбивающихся почти мгновенно об остатки рационального или завязанного на давнем глубоком чувстве любви. Аомине отобрал у неё малейший шанс на взаимность. Куроко обманывал её чувства все это время. Ей надо было отомстить им жестоко. Может, не разговаривать с ними неделю. Или месяц. Или переехать подальше от этого бардака, перевестись в другую школу, сменить номер телефона и имя заодно, чтобы стереть из анналов истории малейшие следы Момои Сацуки Глупой, Безответно Влюблённой. Дома было тихо и привычно. Девушка окунулась в упорядоченный хаос собственной комнаты, села за уроки, потом за анализ последних игр, но, только посмотрев на стремительного Дайки, выключила видео. Ну они хоть не стали встречаться у неё за спиной. Сацуки была практически уверена в том, что она первая, кто узнал. Чего они вообще ждали? Что она порадуется за них? Устроит сцену? Момои слишком ценила своих друзей, чтобы закатывать истерики прямо перед ними. Дай-чан (или стоило называть его менее фамильярно? Он же больше не принадлежал ей полностью?) и правда, если дело касалось чувств, шёл до конца. Именно поэтому стоило научиться жить с тем, что было. Может, даже найти себе уже парня, и заставить Аомине согласиться с его кандидатурой, раз у друга самого рыльце в пушку? Мысли были глупые, короткие и ожесточённые. Момои лениво перелистывала список контактов в телефоне, надеясь найти хоть одного абонента, которому можно было бы позвонить, вывалить на него случившуюся с ней историю, и никого не находила. Родители бы сложно отнеслись к идее однополых отношений, Ки-чан бросился бы трезвонить Тецуе и Дайки, Мидориме был бы обжигающе холодным и ему было бы плевать, а Мурасакибара даже не взял бы трубку, наверное. Сацуки завернулась в одеяло и прикрыла глаза. Вроде и не плакала, но под веками жгло, как от солнца. Стоило подумать о том, чтобы не ходить в школу. И выключить телефон. И предупредить Харасаву-сенсея об отсутствии. Весь следующий день Момои на разные лады повторяла себе о том, что это было ожидаемо. Вспоминала годы ученичества в Тейко, каждый маленький момент, проведенный с Куроко, секунды, проведенные Тецуей с Аомине. Она видела всё то, что отказывалась замечать раньше, или додумывала себе нужные моменты, чтобы не так сильно сопротивляться происходящему. Она должна была быть сильной ради своей дружбы с Дай-чаном, если он готов был продолжать общаться с девушкой, которая пыталась увести его настоящего парня. У Дай-чана был парень. У Тецуи-куна был парень. Они были парнями друг друга. С ума сойти. В школу Момои пришла сама, ожидаемо не обнаружив Аомине возле своего дома. Провожал ли он теперь до школы Куроко, или был слишком ленив для этого? — Сацки, — окликнул он её возле школьных ворот. Обычный тон, походка только взгляд острый и вопросительный. — Йо. — Привет, Дай-чан, — проговорила Момои, прощупывая почву. — Сделал домашнюю работу по математике? — Около половины, наверное, — отмахнулся Аомине, придержав для девушки дверь. Переобувались они молча, но парень все поглядывал на подругу, ожидая любого знака, сигнала, после которого можно было бы действовать. Сацуки украдкой вздохнула и повернулась к Дайки лицом, глаза в глаза. — Я рада за вас, — искренне поздравила Аомине Момои, слабо улыбнувшись. — Правда, мне понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к некоторым нюансам, но, думаю, все сложилось наилучшим образом. По крайней мере, я не буду постоянно думать о том, что могу что-то изменить. — Ты… — Дайки шумно вздохнул и сгрёб девушку в крепкие объятия, возвращая все на свои места. А может, ничто и не покидало своих мест.