All this daily stuff

Что может заставить тебя отступить и сдаться? Можно ли потрогать опоздание на целую жизнь? Момои каждые выходные обнимала Куроко. Касалась Дай-чана каждый день. Это было возрастным, то, что настроение стремительно варьировалось от щемящей нежности к ним обоим до глубокой депрессии, в которой все шансы и возможности казались упущенными. Она хотела построить жизнь с Куроко, ей было бы удобно построить жизнь с Аомине, ей казалось, что они оба в её жизни навсегда, но навсегда рассыпалось трухой и пошло по ветру. Сацуки обычно не страдала нехваткой решительности, не сдавалась и шла к своим целям напролом, но не в этом случае. Её парализовало тем, как естественно выстроились отношения Дайки и Тецуи, их взгляды обезоруживали, а то, как Аомине время от времени отзывался скупыми ленивыми фразами о своем бойфренде, было контрольным выстрелом в голову. Момои не собиралась ничего делать. Разбивать чужое счастье? Не настолько она была отчаявшейся и павшей. «Или настолько», — думала девушка, пока, сцепив зубы и нацепив на лицо свою лучшую улыбку, она наблюдала за тем, как Дайки подтрунивает над Тецуей. Утро началось суматошно и оживлённо: Сацуки бегала по квартире, одновременно одеваясь и накладывая на лицо лёгкий макияж. Хотелось сиять, и Момои не собиралась отказывать себе в таком маленьком удовольствии. Звонок в дверь застал ее с помадой в одной руке и капроновым гольфом в другой, мама пошла открывать, дав девушке лишние пару секунд, за которые все было окончательно готово. — Доброе утро, Дай-чан, — воодушевленно прощебетала Сацуки, выпорхнув в коридор и оправив складки идеально выглаженной юбки. — Куда пойдём? — Ага, — прилетело в ответ от друга такое родное, ленивое и давно уже привычное приветствие. Аомине только потянулся, явно всё ещё не до конца проснувшись. Ленивые выходные ведь тоже что-то из разряда стабильного. — В парк аттракционов, — выдохнул он следом и одним только взглядом предупредил возможный девичий громкий восторг, который сгонит напрочь последние тёплые остатки сна, от которых так не хотелось избавляться. Момои просто широко улыбнулась, одновременно думая слишком о многих вещах: что обычно сагитировать Дайки сходить в такое шумное место, где повсюду мельтешат раздражающие люди было просто невозможно, что она давно мечтала туда выбраться, что сама Аомине про парк аттракционов не говорила давно, а значит, он вспомнил своими силами! Схватить сумочку и выскочить за дверь — дело двух секунд. Дайки, как всегда, насмешничал над нетерпением подруги, но пусть, потому что у них наконец-то был день как раньше, словно возвращающий их в ту беззаботную пору, когда все было гармоничным и правильным в их отношениях. Всю дорогу до парка Момои донимала Аомине глупыми ничего не значащими сплетнями, говорила одновременно о новых марках косметики, школе, трансляциях матчей и модных прическах. А возле входа в парк их ждал Куроко, которого девушка сначала даже не заметила, так её внимание было приковано к Аомине. Но только увидев Тецую, Сацуки замерла, оборвав себя на слове. Движения не желали рождаться из мышц, а слова — даже самые глупые — не приходили в голову. Что бы она, бросилась обнимать Куроко? Говорила бы ему совершенно нелепый бред о своих чувствах, о своих последних днях, спрашивала его о том же — это все разбивалось о лицо Дай-чана, на которого девушка перевела взгляд. Наверное, он увидел и смятение, и, может, что-то похуже, потому что сквозь сонливое благодушие прорезалась едва ли не тревога. — Эй, ты чего? — выдохнул Аомине хрипло и протянул вперёд руку, чтобы опустить на макушку аккуратно уложенных волос и немного, совсем чуть-чуть, чтобы не было воплей возмущения, растрепать их. Взгляд у Сацуки был почему-то совсем не удивлённый и не счастливый, скорее напуганный до смерти. Будто бы она не давнего друга заметила у входа в парк аттракционов, а настоящее приведение. — Привет, Аомине-кун, Момои-сан, — привычно совершенно спокойный голос Тецуи раздался рядом достаточно неожиданно, чтобы даже Дайки дёрнул плечами, тут же переводя взгляд к источнику звука. Он вообще-то ненавидел эту черту Куроко появляться рядом слишком неожиданно, но ничего не мог поделать, лишь недовольно шипеть и оставалось: — Твою-то мать, Тецу! — Не выражайся, — словно предупредил Тецуя в ответ и едва заметно улыбнулся подруге своей мягкой улыбкой. Сацуки отмерла и выдавила на лицо что-то отдаленно похожее на счастье: если пару минут как следует попритворяться, то потом и не разберешь, по-настоящему ли счастлив. — Какой сюрприз, Куроко-кун! Мы теперь?.. — Момои обернулась к Аомине в поисках подсказки, но Тецуя ответил раньше: — Аомине-куну было слишком лениво уделить время своим друзьям по-отдельности, Момои-сан. Так что так, — Куроко развел руками, словно извиняясь, хотя уж ему-то извиняться было точно не за что. Сацуки уцепилась за мысль о том, что Тецуя как был официальным, так и остался, и это примирило девушку с неожиданным развитием событий. Да и не таким уж неожиданным оно, наверное, было. — Ну, хорошо! — Сацуки хлопнула в ладоши, озаряя близлежащие пространства энтузиазмом. — Раз уж вас двое, я хочу, чтобы на башне свободного падения меня держали за обе руки! — И оглохли мы оба, — усмехнулся в ответ Дайки, закатывая глаза. Кажется, резкие перемены настроения подруги он решил списать просто на неожиданный сюрприз. — Думаю, я могу взять обещание с Момои-сан, чтобы кричала она в основном в твоё ухо, — Куроко, когда усмехался в этой своей издевательски-непринуждённой манере, всегда злил и бесил Аомине, который просто не в состоянии не вскинуться на подобный комментарий. — Ты охренел?! — С нами де-вуш-ка, — напомнил тем временем всё такой же спокойный Тецу и жестом руки предложил Сацуки пройти внутрь парка и не обращать внимание на чужое бухтение «сверху». Момои чувствовала себя странно и немного скованно все то время, которое они проводили вместе. Конечно же, Аомине больше всего напоминал буфер, безопасную зону. К нему легко было обратиться, если совсем нечего было сказать, а потом становилось даже не важным, что отвечал вместо Дайки Тецуя, а потом Аомине огрызался на своего парня. «Странно, но можно было и привыкнуть» — так думала девушка, в тени навеса поедая ванильное мороженное. Куроко и Аомине отправились покорять американские горки, куда в одну кабинку садились по двое, потом Аомине обещал составить Сацуки компанию на карусели. Новая позиция Куроко в жизни все никак не хотела становиться ясной, артикулированной. Больше всего он напоминал неотъемлемую часть Дай-чана, по крайней мере, старался держаться так. Момои представила своего друга детства с двумя головами, не прекращающими перепалки друг между другом, и прыснула, ощутив облегчение. Прежние зависть и бессилие отступили, оставив после себя некоторую опустошенность и утомленность, но совсем скоро сердце должно было наполниться новыми переживаниями, свежей порцией счастья и чудесного настроения. Заминка наступила в самом финале, когда настало время расставания. Момои подсознательно понимала, что если не толстокожему Аомине, то вот Куроко точно хотелось бы провести хотя бы некоторое время наедине с бойфрендом, даже если к девушке оба относились хорошо, их отношения были совершенно другим делом. — Я прекрасно сама могу добраться, — попыталась убедить друзей Сацуки, но получилось у нее откровенно плохо: — Ага, а потом ищи тебя в какой-нибудь подворотне со слезами на глазах? — фыркнул недовольно Аомине, явно намеренный стоять на своем до последнего. — Давай проводим тебя хотя бы до того перекрёстка? — резонно предложил компромисс Тецуя. — Не давай, а проводим, — решил всё Дайки, не давая никому возможности отступиться. Забота о близких у него всё же стояла на первом месте. — Ну хорошо, — сдалась Момои, понимая, что спорить бесполезно. — Все-таки чудесно погуляли, правда? Нестройное утверждение стало девушке ответом, она украдкой улыбнулась и невольно заметила, как мимолетно Дайки сжал ладонь Тецуи прежде, чем отступить в сторону. Сацуки прислушалась к себе, но желания что-то с этим делать не было и в помине, только ровное утомленное счастье. И это было определенно хорошей новостью. *Написано в соавторстве с Дай-чаном.