All this daily stuff

В воздухе грохотали салюты, так что закладывало уши и гудели кончики пальцев. Имаёши наклонился низко-низко, мягко, но неотвратимо сжимая Момои за плечи. Его губы шевельнулись, но ничего не было слышно из-за фейерверков, бликующих на стеклах очков. Сацуки, как зачарованная, закрыла глаза и качнулась вперед, в объятия капитана, не в силах понять, что именно так оглушительно грохочет — салюты, ее сердце или, может, сердце Шоичи? — Я знаю, что у вас все каникулы продолжаются изнурительные тренировки, так что на завтра я, с согласия тренера, запланировала выходной. И, раз так совпало, предлагаю сходить вместе на фестиваль, что скажете? — Момои подняла взгляд на команду, немного волнуясь, что ее предложение ребятам не понравится. Но, вопреки опасениям, баскетболисты выглядели оживленными и едва удерживали себя в руках, чтобы не нарушить построение в конце тренировки и не приступить к обсуждению предстоящего празднования безотлагательно. — Ну, если все согласны, то на сегодня все. Чтобы не задерживать вас сейчас, я вечером подробнее напишу всем и о месте встрече, и о примерном плане. Думаю, можете прийти со своими вторыми половинками, только предупредите меня, чтобы я могла заранее запланировать совместный перекус. На сегодня все, спасибо большое! Сацуки ушла приводить в порядок инвентарь, предоставляя игрокам пространство для обсуждения. Краем уха она ловила какие-то пожелания и восторженные возгласы, скрупулезно отмечая их в памяти: конечно, в целом она уже набросала план дня, но всегда можно было его сделать еще приятнее для всех сторон. — Неужели мы увидим вас в юката, Момои-сан? — спросил Имаёши, подкравшись сзади и без труда заталкивая на вершину стопки матов все никак не желающие лежать ровно экземпляры. — Конечно, это же фестиваль, — улыбнулась девушка, благодарно кивая семпаю. — Надеюсь, что и вы придете в юката, Имаёши-сан. — Только если вы настаиваете, — вроде бы и шутливо ответил Шоичи, и даже улыбнулся, но Сацуки почувствовала невольную волну мурашек, прокатившихся по спине — этим парнем тяжелее всего было понять, когда он серьезен. — Что ж, — после неловкой паузы, прочистив горло улыбнулась девушка. — С нетерпением буду ждать.

***

Может, общее нетерпение заразило Момои, или, может, короткий диалог с капитаном, но Сацуки выбирала юката так тщательно, словно от этого зависела ее жизнь. Найти в вечер фестиваля место, где вся команда могла бы перекусить, и забронировать его оказалось проще, чем определиться с тем, стоит ли завязывать узел бабочкой или, придерживаясь традиций, остановиться на тайко-мусуби. Девушка несколько раз порывалась позвонить Дай-чану, чтобы услышать его «да пофиг» и успокоиться, или Ки-чану, но тому пришлось бы долго отвечать на вопросы о том, ради кого это Момои решила нарядиться. Из дома Сацуки вышла утомленная сборами, с гудящей головой и затрудненным дыханием — еще никогда грудь не казалась Момои такой несправедливо большой. Аомине, встав в низенькой скамеечки во дворе, окинул Сацуки пристальным взглядом и хмыкнул: — И с кем мне предстоит провести серьезную беседу на тему? — с ленцой спросил он, двинувшись вперед. — Только попробуй! — вспыхнула Момои и осеклась, слишком поздно прикусив язык: — Ага, значит, не показалось. Че, ты с помощью сложной манипуляции вынудила этих лохов из Сейрин тоже прийти на фестиваль? — Я хотела, но они уехали в тренировочный лагерь, — надувшись, ответила Сацуки, и, наконец догнав друга, вцепилась ему в руку. — Давай помедленнее, неудобно же бежать. — А нефиг было выпендриваться с новыми гэта, — отрезал Дайки. — Это хоть не придурки-первогодки? — Да не наряжалась я! — предприняла отчаянную попытку отвертеться Момои. — Я что, не могу просто красиво одеться? Обязательно делать это для кого-то? — Блин, Сацки, — Аомине бросил на подругу ироничный взгляд. — Для себя ты бы надела свою тошнотно-розовую юката и навертела бы на спине целый букет из хёко-оби. — Дай-чан, иногда я жалею, что мы общаемся с тобой с детства, — мрачно резюмировала Момои, демонстративно отвернувшись. — Ну-ну, — фыркнул Аомине и удобнее перехватил Сацуки под руку. Момои не питала никаких иллюзий по поводу своих отношений с Имаёши-саном — те были сугубо профессиональными. Сацуки, как менеджеру, приходилось общаться с Шоичи очень часто — по поводу тренировок, игр, подготовки и проверки оборудования, организации тренировочного пространства, организации отдыха и досуга, организации еще десятков вещей, и капитан никогда не пересекал грань дружеского ни к чему не обязывающего флирта. По крайней мере, он никогда не настаивал на легкомысленном тоне, всегда был предельно вежлив и соблюдал личные границы безупречно. Не было никаких поводов подозревать его во внезапно вспыхнувших чувствах, которые бы отличались от уважения и командной поддержки. Даже если иногда казалось, что еще мгновение — и произойдет непоправимое. Даже если самой Момои иногда страшно хотелось чтобы это непоправимое — неважно что — произошло. — Прекрасно выглядишь, Момои-сан, — улыбнулся Суса, первым заметив их появление; Сацуки с Дайки не опоздали, но остальные явно пришли заранее. — Спасибо, — улыбнулась девушка, поймав изучающий взгляд Аомине: тот явно твердо вознамерился узнать, кто стал причиной «необычного» поведения подруги. Момои даже немного жаль было его разочаровывать, едва ли Имаёши переступил бы границу, намеченную в их отношениях, а сама Сацуки не готова была делать самостоятельных шагов. В конце концов, ее приоритетом всегда оставался Куроко. — Ну что, все на месте? — с добродушной улыбкой поинтересовался Шоичи, появляясь совсем рядом, возле свободной руки. — Предлагаю такой план: более менее вместе наслаждаемся фестивалем, если что, встречаемся к семи у палатки с рыбными окономияки, где нас согласились всех разместить. Потом постепенно перемещаемся к месту, откуда можно посмотреть салют. Излишне напоминать, что ведем мы себя прилично? Игроков передернуло и они поспешно закивали. Сначала все шло вполне предсказуемо — мальчишки веселились, и Момои тянулась за ними сама по мере возможностей, и активно втягивала в развлечения Дайки, который ворчал, но в итоге поддавался на уговоры выловить счастливую рыбку, выбить десятку дротиками, поучаствовать в соревновании на ловкость, на силу, на сообразительность… Сацуки наслаждалась ситуацией по полной — она с самого детства привыкла возвращаться с фестивалей с целым призовым фондом, и наступивший год не стал исключением. Аомине покорно выиграл девушке плюшевого медвежонка, потом сладости, потом счастливый амулет… остальные игроки ворчали, что это не честно, но в данном случае Момои совершенно не собиралась их поддерживать. Нечестно было, что Имаёши словно вовсе не обратил внимания на внешний вид девушки. Это вроде не должно было задевать, но червячок тщеславия и глупой ревности грыз изнутри, не давая сосредоточиться на празднике. После запланированного перекуса уже порядком уморенные прогулкой и едой баскетболисты потянулись к площади перед храмом, откуда хорошо было видно фейерверки. Сацуки задержалась, чтобы расплатиться с хозяином палатки: не оказалось сдачи, он отправился менять деньги у соседних продавцов, и когда девушка разобралась, рядом уже никого не было кроме Имаёши, невозмутимо замершего неподалеку. На мгновение Момои засмотрелась: Шоичи и правда надел юката, тёмная ткань свободно и обманчиво мягко спадала с его плечей, и чем ближе к поясу, тем сильнее у Сацуки зудело нёбо от непонятного мандража. — Все уже ушли, Момои-сан, — указал на очевидное капитан, когда девушка подошла ближе. — Думаю, ничего страшного, ведь мы сейчас их догоним, — как можно беззаботнее улыбнулась Сацуки. — И вам очень идет юката, Имаёши-сан. — Неужели, — склонил голову на бок Шоичи, не двигаясь с места. Момои попыталась представить, о чем он думает, но между ними была пропасть размером не меньше Млечного Пути. — Я бы не сказал, что вам идет эта юката, Момои-сан. Слишком много холодности и отчужденности, словно вы пытались закрыться, отстраниться от чего-то. Или… кого-то? Сацуки опешила от этих слов, силясь найти у себя в голове хоть что-то, кроме невнятных пятен эмоций. — Нет, совершенно точно вам не идет, Момои-сан, — медленно протянул Имаёши. — Но определенно делает вас неотразимо прекрасной. От неожиданности Сацуки заложило уши — или это были первые залпы салютов, уже, а ведь времени до них казалось предостаточно. Неужели капитан заметил и все понял? И что именно он понял, если сама Момои не понимала ровным счетом ничего? Были ли его слова официальным признанием, и если да, то как Сацуки стоило на них реагировать?.. В воздухе грохотали салюты, так что закладывало уши и гудели кончики пальцев. Имаёши наклонился низко-низко, мягко, но неотвратимо сжимая Момои за плечи. В дно мгновение, пока он смотрел Сацуки прямо в глаза, вся пропасть недопонимания между ними схлопнулась и рассыпалась звездной пылью, как расстояние между Ткачихой и Пастухом на Танабату. Даже если с первыми лучами солнца им вновь предстояло разойтись на бесконечное космическое расстояние, пока еще длился фестиваль, Момои казалось, что она понимает Имаёши совершенно целиком и без остатка, знает его как саму себя. Разве могло быть иначе с человеком, который целовал ее как перед годом разлуки?.. (.) Хёко-оби — летний неформальный пояс для юката, очень мягкий и похож на длинный шарф. (.) Ткачиха и Пастух — созвездия. По легенде, это возлюбленные, которые разделены Млечным Путем, и могут встретиться только на Танабату, 7 июля. (.) Тайко-мусуби — способ завязать японский пояс. Наиболее универсальный узел, который может подчеркнуть и формальность, и повседневность в зависимости от контекста. (.) https://vk.com/ask_knb_characters?w=wall-125633162_24016 — Здесь к посту прикреплена иллюстрация конкретно к истории, на ней, собственно, юката, в которой пошла Момои. Круглые штуки — это юки — снежные диски. На юката достаточно распространенный узор (потому что летом в жару приятно подумать о зиме), но также это орнамент, присущий холодной, эмоционально закрытой женщине (а это намекает Имаёши). Ну и тайко-мусуби для молодой девушки на фестивале — это слишком строго и формально.