На друзей не делится

В этот раз Мирон проснулся сам. Открыв глаза, он уткнулся в широкую спину, а когда перевернулся, размышления стали бередить голову. Вот они лежат в одной постели. Слава наверняка скоро проснется, и что сказать в этот момент? Что сделать? Было непонятно, и Оксимирон решил делать то, что он умеет и любит: злить. Он аккуратно встал и, укрыв спящего, вышел из комнаты. На кухне он поставил вариться кофе и занялся завтраком. В тот момент, когда он уже ставил на стол полусгоревшую яичницу и хлеб, из комнаты раздалось: — Ах ты ж СУКА! — в комнате что-то грохнуло, Мирон напрягся и отошел к окну. Он взял кофе и придал себе наиболее спокойный вид. Из комнаты донеслось: — Ебанный жид. Послышались быстрые шаги, и в кухне появился заспанный и даже немного опухший после пьянки Гнойный. Выглядел он злым. Слава окинул взглядом кухню, где у окна спокойно с чашечкой кофе скучал Окси, а на столе стояли яишенка и две тарелки, и, походу, это вообще привело его в бешенство, но вместо крика он буквально зашипел: — Ты издеваешься, недомерок? Какого хуя? — Я? Это же ты себя не контролируешь, а я просто тебя нахожу, — улыбнувшись, Мирон отпил кофе. — Давай присядем, нам есть, о чем поговорить. — НАХУЙ! Мне не о чем с тобой говорить, — и Слава ушел в коридор. Было слышно, как тот берет куртку и пытается открыть дверь. — Вот ПИДАРАС! — обутый, он влетел на кухню, подлетел к Окси и, схватив того за плечи, тряхнул. — Карламэн ебанный, открой дверь, что ты творишь? — Я не открою, пока мы не поговорим, — Слава больно сжал плечи Федорову. — Ну что, ударишь меня или поцелуешь? Тут тряхнуло самого Славу. Он отпустил Оксимирона, немного попятился, но в следующий миг уже взял себя в руки и натянул улыбку: — А тебе, пидорок, только бы пососаться, и пофиг, с кем, — Гнойный подошел ближе. — Ну, раз так, то давай, — он сделал еще шаг. — Да, давай, — Мирон серьезно посмотрел в глаза Славе. Они оба замерли. Как будто в этой шутке тот, кто отступит, проиграет. Проигрывать никто не хотел. Слава резко приблизился и впечатал свои губы в Мирона, немного подержал и отстранился с видом человека, съевшего горькую таблетку. — Ну кто же так целуется, Слава? — в этот раз вперед шагнул Мир и схватил за шею зависшего парня. Оксимирон целовал по-другому: более напористо. Их обоих обдало жаром, и Слава со всей готовностью ответил на поцелуй, обвил руками и прижал к себе Мирона. Окси же в свою очередь вцепился в спину парня. Начав немного задыхаться, Окси переключился на шею. Провел языком к ключице, а потом поцелуями поднялся выше по шее. Всосался на самом видном месте и укусил. — Бля, это че? — дернулся Слава, но не отпустил агрессора из рук. — Не знаю, просто захотелось тебя пометить, — Фёдоров выбрался из объятий и прошел к столу. — А теперь давай поговорим. — Вот нахуя? — Гнойный потер шею. — У меня съемки скоро. Он неловко сел напротив Мирона: — О чем нам говорить? — А ты считаешь, не о чем? — он поставил перед Славой чашку с кофе, тот понюхал и немного скривился. — Что за стремная привычка не решать проблемы и вопросы? Ты даже не спросил, как ты тут оказался. — Точно, а как? — удивился Гнойный, жуя бутерброд. — У-у-у, наконец-то интерес к собственной персоне, — Мир с укором глянул на жующего. – Короче, я ехал от Вани на такси и заметил тебя. Вот и подобрал. — Бля, как о собаке говоришь. — А ты бы вел себя, как человек, а не кидался то лизаться, то убегать. — Я не убегаю, это стратегическое отступление, — улыбнулся Карелин. — Просто я могу херни наделать и наговорить в такие моменты, поэтому предпочитаю уйти и остыть. — Ну, ты ушел, но не вернулся. — А нужно было? — Слава поднял глаза. — Нужно. Повисла небольшая пауза, которую через несколько минут нарушил Мирон: — Дай мне свой номер. Слава продиктовал и добавил: — Прозвони в ответ, чтобы у меня твой сохранился, а то я незнакомые не беру, — сохранив номер, парень убрал телефон в карман. — О чем-то еще хочешь поговорить? — Нет, я думаю, мы все решили. — Оксимирон внимательно посмотрел на человека напротив, но лицо того было непробиваемым. Дожевав бутерброд, Слава поднялся: — Все, мне пора. Я уже опаздываю. Открой дверь. — Да, конечно. Они вышли в коридор. Мирон с задумчивым видом наблюдал за тем, как Слава одевается: — Слушай, я тебя первый раз в жизни трезвым вижу. — Не привыкай, — хохотнул парень. — Давай в следующий раз встретимся трезвыми, а потом уже как пойдет. Слава уставился на Мирона. Немного подумал, кивнул и добавил: — Я не люблю кофе – в следующий раз запасись чаем, — улыбнувшись, он подошел и чмокнул Федорова в лоб. — Все, папа ушел, — и вышел. Мирон улыбался двери еще несколько минут.