На друзей не делится

Пятница наступила быстро. Мирон уже подходил к нужному месту, когда в груди начало расти небольшое напряжение. Разумеется, Гнойный придет отдельно со своими парнями со Слова, хотя, судя по сообщению, он уже там. Оксимирон зашел в бар и нырнул в море знакомых лиц. В помещении было довольно многолюдно, но большинство приятелей уже подвыпили и стремились пообщаться с Мироном. Пробираться к барной стойке среди толпы было трудно, но вот он уже заметил всклокоченную голову у стойки. Рядом Окси увидел и Охру. — Привет, — поздоровался Мир, пожимая руки. – Что обсуждаете? — Да я твоему монстру объясняю суть вещей. Прикинь, он говорит, что сырки в белом шоколаде вкуснее! — Слава скривился. —Извращенец. Как ты с ним общаешься?! От такого человека можно всего ожидать. — Ой, это точно, — донеслось откуда-то сбоку, и мужчина только теперь заметил, что стоящих в компании было трое. Фаллен внимательно рассматривал Охру, потягивая пивко. – От него можно всего ожидать, да? — Светло хитро улыбался Мирону. — Ты к чему это, Вано? Зашквар его какой-то знаешь? Ну-у-у-у, — заныл Гнойный. — Мы же должны делиться такой инфой! Особенно про этих, — Слава презрительно кивнул в сторону Окси и его друга. Светло насмешливо склонил голову набок, внимательнее всматриваясь в лицо тезки: — Че, реально ничего не заметили? Вы с лысым, походу, отсталые, — совершенно бессовестно заржав, он отправился искать очередную жертву для своих доебок. — О чем это он? — спросил Мирон, картинно подняв бровь и наблюдая за Светло. Тот уже что-то втирал Галату и, похоже, это «что-то» ему не нравилось. Галат стоял с лицом, на котором отчетливо можно было прочесть: «Твою мать, что? Уберите от меня это» – а Фаллен явно наслаждался его реакцией. — Да не обращай внимания, вбросить хуйню и уйти – его любимое занятие, — пожал плечами Гнойный, отпивая пива. — А ты че напрягся-то? — Я не напрягся, просто удивился и пытался понять, о чем он, — Охра натянуто улыбнулся. — У меня разные проколы были. Мирон же по-прежнему следил за Светло. По какой-то неизвестной причине его слова не казались шуткой. Понятно, что Мирон не знал этого человека хорошо, да и разговаривал с ним всего раз, но еще тогда он заметил странную проницательность этого парня. Почему-то в голову пришла мысль о гении, который притворяется дурачком. Посмотрев на своего Ваню, которому Слава рассказывал о ебнутом Светло и его приколах, Мир заметил, что тот немного скован. Постепенно вечер набирал обороты: эти трое разбрелись пообщаться с другими своими знакомыми, Слава, где-то выцепивший Замая, пропал из поля зрения, сам же Мирон остался закидываться с Сашей и Охрой. *** Через некоторое время Мирон, Охра и Гнойный снова оказались вместе, но уже сидя за столом. Мир решил, что это идеальный момент для запланированного признания, потому что, даже несмотря на то, что Ваня достаточно выпил, он не лишился здравого смысла. Однако едва Оксимирон открыл рот, чтобы начать, как Охра встал и ответил на вопросительный взгляд Мира: — Я ща вернусь, в туалет. — Ща будешь ему говорить? — Слава заметно смущался. Он занимался тем, что игрался со стаканом пива, катая его донышком по столу. — Ну, наверно, сейчас лучше всего. — Он ебу не даст? Просто человеку надо высказаться будет, а тут люди кругом. — Я с ним делюсь всем. И он очень спокойно обычно реагирует. Ну, и еще я ему и так немного рассказывал о нашем общении. — Ты ему когда-нибудь что-то похожее … — в этот момент стакан соскользнул и обдал майку Гнойного пивом. – Еб твою… вообще заебись. Слава встал и начал отряхивать жидкость рукой, но быстро понял всю провальность этой затеи. — Бля, надо вытереть. Пойду в туалет. О, и член твоего друга заодно заценю, — и он, гогоча, удалился. Мирон вздохнул, мысленно прокрутив предстоящий разговор. Может, и правда, стоит поехать к нему домой и рассказать все в более спокойной обстановке? Мужчина уже прикончил свой стакан виски, а туалетные друзья так и не возвращались. Пойти проверить? А зачем? Они большие мальчики. Но, еще немного поуговаривая сам себя, он все-таки потащился в сторону туалета. Когда Окси зашел, то увидел, как Слава прижимает за горло Ваню к стене и заносит руку для очередного, судя по разбитому носу Охры, удара. Ваня лишь упирается ему в грудь руками,совсем не защищаясь. Открытая дверь отвлекает Гнойного, и Мирон, воспользовавшись заминкой, успевает оттолкнуть его от Вани до того, как он ударит. Окси заслонил друга, встав между ним и Славой. — Совсем ебнутый! Ты что делаешь? — теперь Мир мог внимательнее осмотреть Славу. В парне клокотала злость, его волосы были немного взъерошены, а нижняя губа чуть рассечена. — Я сваливаю, а ты... — со всей злостью Слава посмотрел на Мирона. Глаза буквально прожигали. — Обязательно, сука, скажи Ванечке, что вы реально всем делитесь, уебаны. Можете прямо тут усесться и попиздеть о том, что кого волнует. – Слава сделал несколько шагов к выходу, а потом обернулся и добавил: — А, и идите нахуй, Мироша. Взявшись за руки. Мужчина опешил. Что за фигня здесь могла случиться за десять минут? — Что произошло? Вы подрались? — Мы… наверно. Можно и так сказать, — Ваня замялся. — Почему? — Мирон подошел ближе, чтобы рассмотреть лицо Вани внимательнее. Из его разбитого носа на черную майку капала кровь, на щеке зияла ссадина. — Слава стал творить хуйню? Что он сделал? — Окси с ужасом вспомнил последнюю шутку Гнойного, но постарался отогнать от себя эти глупые мысли. — Тут… Он… не совсем он виноват, — Охра подошел к раковине и, заглянув в зеркало, потрогал нос. — Вроде не сломал. — Ты мне конкретнее расскажешь? — спросил Мир, наблюдая, как Ваня смывает холодной водой кровь. Закончив умываться, Охра, насколько это возможно, привел в порядок одежду. — Я расскажу, но это довольно долгий разговор. Не хочу при чужих тереть. Можем ко мне поехать. — Хорошо. Давай встретимся снаружи через несколько минут. Вызовешь такси? — Ладно. Вернувшись в бар, Мирон направился к стоящему у барной стойки Чейни. Тот попивал что-то из стакана со льдом. — Ты Гнойного не видел? — Умчался с Вано несколько минут назад. К чему такой интерес? — Чейни спокойным взглядом скользил по лицу Оксимирона, ища в его чертах ответ на свой вопрос. — Я тоже ухожу, «пока» сказать хотел. — Понятно. Пока тогда. — Ага, пока. Федоров отошел ко входу и набрал сообщение пропавшему: М: «Ты куда съебал, охуевший?» С: «Нахуй иди» М: «А я-то в чем виноват вообще? В том, что не отучил тебя на людей кидаться?» С: «ИДИ НАХУЙ, ЖИД» С: «ТЫ, И ТВОЯ ПИЗДОБРАТИЯ» М: «Я понял, поговорим, когда тебя отпустит» С: «СО МНОЙ ТЕБЕ РАЗГОВАРИВАТЬ НЕ НАДО» С: «ТЕБЕ НАДО ИДТИ НАХУЙ, ВМЕСТЕ СО СВОИМ УЕБКОМ» Мирон плюнул на попытки списаться со Славой. Пусть успокоится, а пока стоит заняться Ваней. Последнего мужчина нашел курящим на улице, возле уже ожидающего их такси. Ехали они в полной тишине. Ваня безжизненным взглядом уткнулся в спинку сиденья, отчаянно пытаясь казаться равнодушным, однако явное волнение выдавали его руки, которые тряслись так сильно, что Мир сначала решил, что у того нервный тик. — Давай на диване сядем. У меня там еще ром какой-то остался, — Ваня заговорил только оказавшись в квартире. — Ты проходи, я сейчас принесу. Мирон молча прошел в комнату. Что-то незримо изменилось здесь: вещи были сброшены в кучу на кресле, на рабочем столе скопились кружки и грязные тарелки, а кофейный стол у дивана украшала переполненная пепельница. Ваня вернулся с пузатой бутылочкой и стаканами. Плюхнувшись на диван, он разлил алкоголь, сразу же закинулся и вздохнул. Федоров понимал, что Охре стоит собраться с мыслями, чтобы начать, но не понимал, к чему такая серьезность при рассказе о пьяной потасовке. — Наверно, стоит рассказать о фигне в туалете сначала. Я надеюсь, что ты поймешь меня. Ну, или постараешься. Постарайся, хорошо? — его взволнованный взгляд прошиб Окси. — Об этом и просить не надо, вне зависимости от того, что ты скажешь. — Я рад, — отпив еще немного, Ваня наконец начал рассказывать: — Ну, как ты знаешь, я в туалет пошёл. Стою, значит, у писсуара, свои дела делаю, и тут заваливается Слава. Со смехом просил показать член, а потом оттираться от чего-то стал, но у него не вышло. Он умылся и отошёл к стене. Пока я мыл руки, он рассуждал о том, что мне надо тоже женский псевдоним придумать, вот ты типа Оксанка, он – Соня, а мне стал перебирать женские имена на букву В. Потом какие-то шутки пошли про девочек, которые по парам в туалет ходят, и его вообще понесло в неведанные дали. А я просто стоял и смотрел на него. Я просто залип. Его прилипшая ко лбу мокрая челка. Смеющиеся глаза, которые смотрят вглубь тебя. Рот в улыбке... такой ебанутой улыбке. Ваня рассказывал медленно, разжевывая слова. Часто делал небольшие паузы и отпивал ром. На друга он не смотрел. Внутри Мирона же в это время все перевернулось несколько раз. На спине выступил холодный пот, но он отчаянно убеждал себя, что это он от своего восприятия как-то странно трактует Ванин рассказ. Ване-то поебать на Славу. Разве нет? — Он стоял в метре от меня, расслабленно подпирая стенку. Не знаю, что придало мне такую смелость – алкоголь или прострация Гнойного, но я подошёл, — Ваня вздохнул. — И поцеловал его. Не знаю, как, но даже язык ему в рот засунул. Наверно, он не ожидал вообще. Конечно, он меня оттолкнул. Спросил, не охуел ли я. Потом что-то пробурчал про тебя. Но я разобрал только «Мирон рассказал..». Ничего лучше, чем ответить: «Мы с ним всем делимся, он рассказал» – не придумал. Я попытался поцеловать его второй раз, но, не рассчитав, ударился зубами в его губы. А он как с цепи сорвался. Ну, я понимаю, что и причины у него, конечно, были. Потом ты пришёл … Завершив историю, Ваня допил все содержимое стакана. Вид у него был странный, как у затравленного животного, но щеки немного покраснели. То ли от выпитого, то ли от сказанного. Мирон же внутри медленно разлагался, пытаясь заставить мозг собрать воедино все то, что он услышал. Ваня Славу поцеловал. Ваня Славу поцеловал. Ваня Славу поцеловал. Ваня Славу поцеловал. Ваня Славу поцеловал. Ваня Славу поцеловал. Зачем? Зачем? Зачем? Зачем? Зачем? Зачем? ЗАЧЕМ? – этот белый шум заполнял все его мысли. Нацепив более спокойное выражение лица, Мир выдохнул. — Зачем? — тихо спросил мужчина, рассматривая ром в стакане. Смотреть на Ваню ему было одновременно и стыдно, и неприятно, и… все свои эмоции он не мог даже понять. — Что? — Зачем ты поцеловал его? По пьяни? В шутку? – Федоров с надеждой посмотрел на друга. — Я... Я, кажется… Я люблю его. Вот и все. Надежда умерла. Ее забили ногами и расстреляли из автомата. Только странно — стреляли в надежду, а больно Мирону. — Что?! — Я, понимаешь, еще на баттле не мог не смотреть на него, — Ваня принялся сбивчиво объяснять. — Он такой… смешной парень с такой злостью. Он был мне неприятен. Напоминал футбольного фаната, что за любую драку и в любой кипиш влетает с ноги, улыбаясь во все зубы. Но… понимаешь, внимание он все равно привлекал. А после баттла, столкнувшись со мной в баре, улыбнулся и как ни в чём не бывало спросил: «Как дела, дядь?». Я прямо выпал в тот момент. Такая милая улыбка у парня — эта мысль меня поразила еще больше, чем улыбка. А через несколько месяцев я залип. Его ебнутые треки, ебнутые видео и выкидоны. И отрицая свои… чувства, я решил, что буду ненавидеть его. Но получалось так себе. Как можно было не замечать? Ведь Мирон много раз ловил себя на странном поведении Вани. Почему он не спросил? Почему не надавил на друга, чтобы узнать правду? Такой ли он хороший друг, что не заметил очевидного? Каждое слово Вани больно било куда-то под ребра и шептало: «Ты хуйло, а не друг», «Как можно быть таким эгоистом?». — Когда увидел, как кого-то похожего зажали на остановке, я, вообще не думая, кинулся туда. А там реально он, со своей блядской улыбкой. Ну, дальше ты знаешь… Федоров не сводил взгляда с Охры. Конечно понятно, как может вообще не понравиться эта блядская улыбка, но он заставил себя отпустить эти мысли. — К слову, в ту ночь я в первый раз поцеловал его. — Как это? — внутреннее возмущение, которое он всеми силами пытался подавить, нарастало. Мирон старался, честно старался гнать от себя это, но уколы ревности больно жалили в его уже и так исколотые ребра. — Я проснулся, открыл глаза, а там его лицо. В сантиметрах десяти. Его спящее лицо, к такому я готов не был. Моя рука лежала на нем, а он спокойно спал, и я поцеловал его. А потом я так испугался этого, что сбежал. Это просто издевательство. Ваня в полуметре от Мирона целовал Славу. А еще его странные отговорки. Мужчину стало немного потряхивать, руки начали блуждать по карманам в поиске пачки сигарет. — Мне казалось, главное его не видеть и все пройдет, но, как назло, он был везде – в интернете, на улице, в разговорах людей и даже в твоем телефоне. «В моем телефоне его было чересчур много». — А сегодня меня понесло пиздец, еще этот ебанный Фаллен со своими вбросами. Думаешь, он реально все понял, просто взглянув на меня? — Ваня, наконец, поднял на Мирона взгляд. — Да. — Что? Почему? Он меня совсем не знает же. — Я уверен, что понял. Он очень проницательный. Фёдоров вдруг резко осознал свою несостоятельность как друга, да и как человека вообще. Ему казалось, что он слышит, как по кирпичикам рассыпается его воображаемый мирок, который он строил эти несколько месяцев. Он корил себя: «Как-то ты слишком все хорошо для себя придумал, Мирон». — Прости меня. Прости меня, Ваня, что я не заметил этого. Что даже Фаллен за несколько минут понял твои чувства, а я, проведя с тобой столько времени, не понял. — Да брось, чувак, — Ваня заметно повеселел от такой реакции. — Твой друг тебе признаётся в том, что он пидор… — ...Модный бисексуал, — на автомате тихо поправил Мир. — Че? — Ничего. Продолжай. — Так всё, истории конец, — Ваня развел руками и уселся удобнее. Все его напряжение пропало. — Так что дальше делать будешь? — В смысле? — Ну, не знаю. Цветы, подарки, признание, — Мирон корил себя за это лицемерие, но сказать Ване, что он сам вроде как с Гнойным встречается пять месяцев, равносильно выстрелу в него из дробовика. — Нет, я думаю, что получил красочный ответ, — и он потрогал свой опухший нос. Они просидели вместе до рассвета. Ваня рассказывал о том, как оказалось сложно любить и нахер вообще эту хуйню. Мирон поддакивал, подливал себе в стакан ром и закидывался. В рассветном полумраке Охра принес одеяло и, уложив Мирона, ушёл спать сам. А Фёдоров, вытянувшись, замер под одеялом. Все мысли, от которых он прятался весь вечер, нашли его, как только он остался один. Ему вдруг вспомнилось, как три года назад они точно так же выпивали с Ваней и рассуждали о том, как хорошо, что они никогда не делили девушек. Смеялись и долго фантазировали, какой должна быть девушка их совместной мечты. Наверное, накаркали тогда, дебилы. Сейчас им придется поделить Гнойного.