***
В школе меня, естественно, остановила Хана, которой её мать, скорее всего, так же сообщила «приятную» новость: — Ну, привет, — подкараулив меня перед уроком, хмыкнула девочка. Мы обменялись сучьими взглядами. — Из-за твоего отца… — Отвали, или я натравлю на тебя Кёю, — честно припечатала я, останавливая словесный понос, который она готова была на меня вывалить, после чего вскинула подбородок. — Я не буду пытаться с тобой сдружиться, потому что мне это не нужно — у меня есть компания. Но ради твоей матери и моего отца… Постарайся оскорблять меня так, чтобы не услышала я или старшие. И на этом наше общение с будущей «сестрой» было навсегда окончено.Глава 9
9 октября 2020 г. в 18:06
Мужчинам нужно тепло. Я поняла это где-то во втором классе младшей школы, когда однажды за завтраком отец сложил пополам серую газету, в которую до этого старательно вчитывался и делал вид, будто содержимое бумаги в тысячи раз интереснее его уже остывшего завтрака, и с громким вздохом опустил её на стол, наверняка, ожидая того, что мы заинтересуемся его резкой сменой дела. Кёя не повёл и бровью, продолжая жевать лист салата, а я медленно потягивала сок из стакана, задумчиво смотря в окно — интересно, стоит ли сегодня взять с собой маску? На улице было светло, небо чистое и без единого облачка, зато холод страшенный — можно будет аргументировать наличие инородного предмета одежды на своём лице именно упавшим градусом.
Не дождавшись от нас никакой реакции, Цутому вновь развернул газету, неловко кашлянув в кулак, однако голос подать так и не решился. Естественно, и я, и Кёя эти жесты заметили — но помогать мужчине никто не собирался, мальчик уже взрослый ведь, пусть соберёт свою волю в кулак и всё такое.
— Хару, ты ведь знаешь Курокаву Хану? — наконец, неловко спросил он.
Я подавилась кусочком омлета, который до этого старательно запихивала себе в рот, и болезненно закашлялась — белок попал не в то горло и старательно пытался выжить меня со свету, пробираясь к лёгким. Маленькая ладошка Хибари заботливо постучала по моему позвоночнику, едва не выбив все находящиеся в верхней части диафрагмы органы.
Курокава… Хана. Лучшая подружка Кёко Сасагавы, ненавидит детей, любит себя. К чему бы этот вопрос? Мы с ней сильно не контактировали в детском саду, да и сейчас не стараемся — как мой Кёя её припугнул при первой встрече, так она и даже тявкнуть не пыталась что-либо в мой адрес. В школе я тоже особо стараюсь на неё внимания не обращать, ведь это было бы себе дороже — она ведь как собака, в глаза посмотришь — кинется.
— Ну, кхе, да. А что случилось?
Хибари потемнел лицом.
— Это та противная девчонка-омега, которая назвала тебя уродливой из-за одного маленького шрама? — хмуро уточнил Кёя, а отец округлил глаза и недоверчиво уставился сначала на мальчишку, а потом на меня. Мне оставалось только пожать плечами — что было, то было. — Миура-сан, при всём моём уважении к вам, я не могу позволить своей омеге находиться в обществе таких… невоспитанных детей.
— Кёя-кун, она не невоспитанная, у неё… просто такой стиль общения! — тут же неловко кинулся защищать наглого ребёнка Цутому. Было видно, что ему и самому всплывшая ситуация приятного доставляла мало, ведь с моими… комплексами насчёт шрама боролись мы всё вместе — и я, и Кёя, и отец, и даже психолог, — но даже до сих пор полное отвращение к себе искоренить не удалось. Я любовно погладила маску, лежащую в тайном кармане в юбке, и вернулась к разговору маленького альфы и мужчины. — И она единственный ребёнок в семье, ей не так-то просто жить со своим характером.
— Она избалована, — резонно заметил Хибари. — Хочу напомнить, что Хару тоже росла единственным ребёнком. Савада и Танака тоже. Вы хоть раз видели, чтобы они грубили кому-либо?
Отец устало вздохнул, сворачивая газету.
— Мы с её мамой любим друг друга, — решил признаться он. Я скривилась, уже зная, к чему он ведёт. — Хару-тян, не хмурься. Это неизбежно. Ты должна хотя бы попытаться с ней подружиться — я знаю, что вы в одном классе, поэтому сделать это будет значительно легче. Помоги ей с уборкой вашего классного кабинета, когда настанет её очередь, объясни домашнюю работу… Это ведь так легко, детка!
Кёя вытер рот салфеткой и спрыгнул со стула, метнув перед этим на моего отца холодный взгляд. На меня такие выкрутасы уже не действовали — знала же, что так он пытается всего лишь показать недовольство, зато Цутому мигом выпрямился и даже закашлялся, не ожидая такой подлянки от мальчишки.
— До свидания и спасибо за еду, — всё ещё не разрывая зрительного контакта, бросил Хибари, поклонившись в пояс, после чего направился к выходу.
Откашлявшись, отец робко махнул рукой и улыбнулся:
— Передавайте «привет» Сун Янлину…
Хлопнул дверью Кёя слишком громко, даже забыв про свои хвалёные манеры. Колени мальчишки были сбиты в кровь, что было прекрасно видно благодаря шортам, которые являлись формой младшей школы Намимори. Хотя… как таковой, формы у нас не было — существовали только рекомендации по ношению определённой одежды. Хибари же эти рекомендации принял за полноценные законы. Он вообще был… чересчур падким на всякие ограничения и правила, словно их выполнение доставляло альфе какое-то удовольствие.
Странный кадр, в общем.
Стоило покинуть территорию нашего дома, Кёя нахмурился ещё сильнее и скрестил руки на уровне груди, становясь похожим на грозовую тучу или хомяка, который наелся зёрен или просто запихал их за щёки.
— У семейства Курокава крупный долг перед кланом Хибари. Я могу попросить дядю — на них сразу надавят, и тогда…
Сун Янлин с улыбкой покачал головой, явно сетуя на вседозволенность Кёи в этом плане, после чего поздоровался со мной и склонился в коротком поклоне. Мне оставалось только неловко улыбнуться в ответ и кивнуть.
— Мне кажется, ты перегибаешь, — недовольно буркнула я, стоило Сун Янлину мягко захлопнуть дверцу автомобиля.
Кёя поудобнее устроился на заднем кресле рядом со мной, поводя плечами и, будто волчонок, пытаясь устроиться на новом месте. Он кинул на меня недовольный взгляд из-под сведённых к переносице бровей:
— Перегнула эта Хана три года назад.