«Ник, с ней все совсем хреново. Я не знаю, что делать. В прошлый раз это было неожиданно, но теперь, зная, что может быть дальше — я не уверен, что сам это выдержу». Эр-Джей.
Еще раз бросив на Нору взгляд, Маккриди спрятал в карман записку, торопливо вышел на улицу и направился на выход из фермы.***
Вернувшись в город с трофеем в виде избитого и непрестанно матерящегося рейдера, Ник Валентайн с головой окунулся в бюрократическую рутину — самую ненавистную часть своей работы. Стараясь уладить все дела как можно скорее, он, первым делом отправив в тюремную камеру своего главного свидетеля, написал заявление о внеочередном сборе Малого Совета и передал лично мэру Женеве, вкратце обрисовав сложившуюся ситуацию. Затем, засел в офисе за написанием заключений и отчетов, чтобы поскорей передать дело прокурору, но не успел он их закончить, как его вызвали на допрос к свидетелю, которого тут же переквалифицировали в обвиняемого. После допроса к нему подошла Доктор Дафф, занимающая теперь должность суд-медэксперта города. Ник посочувствовал ей: она должна была лично отправиться на электростанцию «Посейдон Энерджи», чтобы подтвердить личности и засвидетельствовать смерть пропавших граждан города. Женеве удалось убедить членов Малого Совета собрать заседание не откладывая, этим же вечером. На самом заседании Ник много курил и думал о том, что если бы у него были нервные клетки — они бы все кончились еще до завершения этой встречи. — Черт тебя дери, Валентайн! — орал Малькольм Латимер. — Ты что, не понимаешь, что мы не можем объявить всему городу, что прохлопали подкоп, по которому шло снабжение рейдеров оружием?! Люди обрушат на нас весь свой гнев! — И я не обвиню их в этом, Малькольм, — рассерженно огрызнулся в ответ Ник. — Они будут правы. — Ну конечно! Ты-то у нас чистеньким останешься! Ты же отказался от должности начальника службы безопасности города, а вина за то, что не доглядел — на нем. Да, Дэнни? Дэнни Салливан только растерянно взглянул на Ника, словно искал поддержки, и затем неуверенно сказал: — Но, ведь, все обошлось? Главное, что теперь мы в курсе… — Идиот… просто сказочный идиот! — зашипел на него Латимер. — Делайте что хотите, — сдался Валентайн, не находя в себе больше сил. — Только меня в ваше дерьмо не впутывайте! На суде я выступлю как защитник Минитменов, в соответствии с тем, что именно их руководство наняло меня на это расследование. А до суда — оставьте меня в покое! Это — не единственное мое дело. — Он отбросил окурок и шагнул к двери, но Женева жестом остановила его. — Подождите, детектив. Вам еще нужно провести отбор членов в состав малого жюри присяжных. Ник устало запрокинул голову и закрыл глаза. — Родригес, Цвикки и Фэллон, — мгновение помедлив, продиктовал он свое решение. — Остальных пусть отбирает сторона обвинения. — На этих словах он подмигнул Дэнни Салливану и стремительно покинул зал. Ник понятия не имел, который был час, когда он, наконец, вернулся в офис. Прикурив очередную сигарету, детектив сел перечитывать свой последний недописанный отчет. Элли Перкинс тоже еще не спала. Она тихо подошла к нему и положила руку ему на плечо. Валентайн прекратил писать и накрыл ее пальцы своей ладонью, устало взглянув на помощницу. Затем, он наспех закончил отчет, убрал стопку исписанных листов в папку и обратился к Элли: — Сможешь завтра с утра занести это Кодману? — Конечно. — Элли взяла папку у него из рук и положила перед ним на стол письмо. — Это тебе, не успела сразу отдать. Его пару часов назад передали. Валентайн взял в руки конвертик, осмотрел с обеих сторон, но подписи на нем не было. Аккуратно вскрыв его своим металлическим пальцем, он достал записку.«Ну, привет, старина! Говорил же я тебе — не лезь ты в это дерьмо, но, что тебя винить? Мозгов-то у тебя нет! Ладно, похоже, пора мне окончательно расплатиться со своими долгами. Встретимся в «Злобной жабе» на Эспланаде, расскажу тебе сказочку о том, где обитают монстры. Только поторопись». «Штырь», мать его, Спенсер.
***
Маккриди вздрогнул и открыл глаза. Обнаружив себя полулежащим на пустой кровати, он приподнялся и обвел сонным взглядом помещение. Норы в доме не было. В висках болело от выпитого, а глаза резало от недосыпа. Его напарница тихо сидела во дворе. Подойдя к ней, он поинтересовался, как она себя чувствует. В ответ Нора только взглянула на него измученным взглядом и неопределенно пожала плечами. Они выпили кофе, продолжая молчать: никто не хотел поднимать разговор о прошедшей ночи. Было видно, что Нору это тяготит, но Маккриди решил просто дать ей время отдохнуть, и, чтобы не провоцировать ее на неприятные разговоры, стал бродить по ферме, пытаясь занять себя чем-нибудь, украдкой присматривая за ней. Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы Нора подошла к нему и сказала: «А давай пошлем все к черту и отправимся в Даймонд-сити…». В большой и шумный Даймонд-сити, который он никогда не любил, но где много людей и всегда есть чем заняться и как развлечься. Посидеть, послушать разговоры и забыть о последних двух неделях… почему-то эта внезапная мысль не давала покоя. Ну, или хотя бы чтобы Ник поскорее пришел к ним. Это было малодушно, но Маккриди понимал, что никогда не был мастером принимать решения, и возможность переложить с себя ответственность на чужие плечи, сейчас выглядела очень даже привлекательно. Вдруг он вспомнил об отправленном ночью письме и, убедившись, что Нора его не видит, поспешил к воротам, в надежде, что ответ уже пришел. Выйдя с территории фермы и завернув за угол, он заглянул в неприметный деревянный ящик, в который бросали корреспонденцию и посылки. Тот был пуст. Огорченный этим, он вернулся на ферму и принялся за чистку оружия — занятие, которое всегда помогало с пользой убить время. Несколько часов Маккриди боролся с желанием вернуться к почтовому ящику, но когда солнце стало клониться к закату, он все-таки проскользнул незаметно со двора, и к своему счастью, обнаружил в ящике маленький сверток из грубой оберточной бумаги с прикрепленным к нему письмом. Схватив посылку, он предусмотрительно зашел в котельную и, прикрыв за собой дверь, нетерпеливо разорвал оберточную бумагу: в ней оказалась пачка сигарет. Решив, что это дурацкая шутка, он нахмурился и вскрыл конверт с письмом.«Меня тоже беспокоит ее состояние, она сейчас уязвима. А нам нужно действовать, и я знаю, что нам делать дальше. Я узнал, где он! Нам нужно срочно встретиться. Дай Норе эту пачку сигарет и приходи в отель «Харбормастер». И, опережая твой вопрос, отвечаю — не волнуйся, это всего лишь поможет ей немного расслабиться и отдохнуть, никаких побочных эффектов не будет. Она выспится и придет в себя, пока мы провернем все дело. Чем быстрее мы покончим со всем этим, тем лучше будет всем нам». Ник Валентайн.
Маккриди еще раз перечитал письмо, чувствуя, как ускорилось сердцебиение. Затем он внимательно осмотрел пачку, открыл ее, понюхал, но ничего необычного не обнаружил — просто старые сигареты. Вытащил одну, повертел в руке, но так и не решился прикурить. Его терзали сомнения: с одной стороны, оставлять ее одну, спящей и беспомощной, было страшно. Он вспомнил, как после уничтожения Института, когда все Содружество ликовало и праздновало, Нора погрузилась в какое-то странное состояние. Вспомнил, как постепенно, день за днем, в ней усиливалась тревога и апатия, как она все больше теряла связь с реальностью, а затем дважды пыталась наложить на себя руки. В итоге, им пришлось две недели держать ее на снотворном и седативах, а потом еще месяц лечить от зависимости от них. И, судя по всему, сейчас эта история повторялась. С другой стороны — это был реальный шанс завершить дело, которое ее так выматывало, не подвергая ее саму опасности. В том, что они вдвоем с Валентайном справятся, Маккриди не сомневался. А в том, что справится она — сомнения были. Приняв решение, он вышел из котельной и медленно побрел по двору, пытаясь не выдать внутреннего волнения. Убедившись, что Норы нет во дворе, он подошел к импровизированному столику из сложенных друг на друга ящиков, на которых она всегда оставляла свои сигареты, и подменил лежащую там пачку на ту, которую прислал Ник. Обернувшись через мгновение, он резко вздрогнул — Нора стояла в дверном проеме и смотрела на него. «Заметила?!» — пронеслось в голове. — Ты чего? — слабо улыбнулась она. — Я так плохо выгляжу, что уже пугаю своим видом? — Нет… просто не заметил, как ты вышла. Нора прошла мимо него, села на стул и потянулась к ящикам, чтобы взять пачку. Это успокоило Маккриди — видимо, она все-таки не заметила подмены. — Прости меня… — тихо начала она, закурив. — Я… — Нет, Нора, не надо. Все в порядке. Немного помолчав, она снова обратилась к нему: — Есть идеи, что делать дальше? Просто, пока я сижу на месте, мысли по кругу носятся… и я не могу успокоиться. — Давай просто дождемся Ника, и тогда вместе подумаем. А пока, пожалуйста, Нора, сделай мне приятно — попытайся представить, что у нас выходной. Она глубоко вздохнула, изобразила дежурную улыбку и кивнула. — Ну, раз у нас «выходной», то чем займемся? Постреляем по чайкам? — У меня есть идея получше. Сиди здесь, я сейчас вернусь, — сказал Маккриди и ушел в дом. Он вернулся, держа в руках старую потрепанную колоду карт. Через некоторое время Маккриди заметил, что эти странные сигареты подействовали: глаза Норы неестественно заблестели, она стала какой-то рассеянной и очень много смеялась. И ему это нравилось — он давно не видел, как она смеется, ему давно не было так легко и приятно с ней. Но, вместе с тем, он ощущал укол вины — все-таки это ее состояние было вызвано искусственно. И не без его помощи. Что ж…она простит его, когда все разрешится. Незаметно, за игрой, пролетело несколько часов. На улице стало темно, включилось уличное освещение. Во время очередной партии Нора устало откинулась на спинку стула и, улыбаясь, швырнула на стол свои карты. — Что, не хочешь еще разок мне проиграть? — рассмеялся Маккриди. — Что-то мне в карты сегодня не везет, — она широко зевнула. — Хочу прилечь… Он проводил ее до кровати. — Отдыхай. — А ты куда? — как-то по-детски расстроенно спросила она, когда он направился к двери на улицу. — Посижу во дворе, чтобы не мешать тебе. Нора пристально смотрела на него своими неестественно блестящими глазами, и он никак не мог определить, что выражает этот взгляд. — Если хочешь… — начал он почти шепотом. — Только скажи — и я останусь.***
Нора проснулась утром, почувствовав себя намного лучше. В кровати Маккриди не было. Она нехотя встала, оделась и, налив себе чашку кофе, вышла во двор. Ее напарник не появился и после того, как чашка опустела, и в голову забралась мысль, что на ферме она одна. Нора убедилась в этом, медленно обойдя все подсобки и помещения, и решив, что Маккриди отправился к Атомным котам, проведать Уорвиков, зашла в дом и направилась к книжным полкам. Она вытащила первую попавшуюся книгу с ветхой протертой обложкой. На титульной странице красивым выцветшим шрифтом было напечатано: О. Генри «Дороги судьбы». Удовлетворенная случайным выбором, Нора опустилась в кресло и принялась читать. Потеряв за чтением счет времени, ее внезапно охватило беспокойство — Маккриди так и не появился, хотя прошло уже несколько часов. Дав себе команду «не паниковать», она включила рацию. «Гараж» вышел на связь довольно быстро, но когда на ее вопрос — не у них ли засиделся Маккриди? — ей ответили, что его не было, тревожное чувство в груди резко усилилось. Стараясь держать себя в руках, Нора принялась осматривать жилое помещение, в надежде найти оставленную им записку. И нашла — сложенный пополам листок, который валялся под кроватью. Нора развернула его и быстро пробежалась взглядом по тексту. То, что записка была написана не рукой Маккриди, стало понятно сразу — она прекрасно знала его почерк, и это был не он. Но то, что отправителем был Валентайн, и само содержание записки, всколыхнуло в ней такую злость, что руки задрожали, а к лицу резко прилила кровь. «Как он мог?! Они оба…вот так…у меня за спиной!» — вереница мыслей проносилась в голове, болезненно отдаваясь в висках. «Вот, значит… решили, что я окончательно спеклась…ну уж нет!» — она резко поднялась с края кровати, схватила дорожную сумку, пистолет, и направилась на место тайной встречи ее двух самых близких людей — в отель «Харбормастер».***
Ник Валентайн лежал на полу, словно большая сломанная кукла. Погасшие светодиоды его глаз были направлены в потолок, но уже не передавали никакой информации. В области груди сквозь обугленную дыру на рубашке виднелись еще искрящиеся провода и схемы. Роботехник Мэл в ступоре стоял над ним, держась рукой за голову, и не знал с чего начать. И стоит ли начинать что-то вообще. Рядом с Мэлом, по небольшому подвальному помещению бара, металась Элли Перкинс, с трудом сдерживая рыдания. Она корила себя за то, что слишком поздно забеспокоилась о так и не вернувшемся со странной ночной встречи с информатором Валентайне. Она ненавидела его за то, что он никогда не сообщал ей куда отправляется, когда вернется, и что делать, если… И вот как все закончилось. — Что ты стоишь?! — подошла она к роботехнику и вцепилась в ворот его куртки. — Сделай же что-нибудь! — Я не знаю…не знаю! У меня нет с собой оборудования…нужна полная диагностика, чтобы понять…черт! Ладно, ладно… Так… как же тут темно! На фонарь, свети сюда…на дыру. Элли взяла фонарь, но осветив поврежденный участок на теле Ника, ее руки затряслись, и она выронила его, снова задыхаясь рыданиями. Мэл тяжело выдохнул, поднял фонарь и снова сунул в руки девушке. На этот раз она держала крепко, отвернувшись и не смотря на эту страшную картину. Мэл натянул резиновые перчатки и запустил руки во внутренности синта. Время тянулось безумно медленно. У Элли Перкинс затекли руки, больше часа неподвижно держа фонарь. Но она держала, глотая слезы в этой гнетущей тишине, пока роботехник боролся за жизнь ее босса. Ее друга. Ее… Валентайна. Вдруг Мэл шумно выдохнул, заставив девушку вздрогнуть. — Так… я сделал все, что мог, — серьезным тоном сказал он, повернувшись к ней. — Сейчас либо произойдет чудо, либо…нет. Она кивнула, давая понять, что готова, и Мэл что-то защелкнул внутри Валентайна. Оба замерли в ожидании. Время растянулось, практически остановив свой ход, и ничего не происходило. Но, затем, они увидели, как, сначала слабо, еле заметно, мигнули желтые глаза, затем еще несколько раз, и, наконец, зажглись уже не мигая. Элли всхлипнула и прикрыла рот рукой, снова заплакав. Ник продолжал неподвижно лежать. На ее тревожный взгляд, роботехник ответил, что Валентайну нужно время на то, чтобы перезапустить все протоколы и перезагрузить системы. Прошел еще час, прежде чем Ник сначала стал сжимать пальцы, а затем поднял и стал разглядывать свою руку. Затем он медленно сел, внимательно осмотрев присутствующих. Они замерли, со страхом глядя на синта: была высокая вероятность, что память детектива обнулится, а это могло привести к сбросу всех протоколов до заводских. То есть, он мог очнуться обычным синтом второго поколения, а его повреждения могли запустить боевые протоколы самозащиты. — Ох, Элли… Похоже, я очень сильно тебя расстроил! — наконец виновато произнес Ник, глядя на свою помощницу. Она бросилась к нему и крепко обняла. — Ну, пожалуйста, перестань плакать! — рука Ника ласково гладила спину девушки. — Не хочу, чтобы от твоих слез меня снова замкнуло. Убедившись, что все системы пришли в относительную норму, Ник Валентайн поднялся, прошелся по темному залу, осмотрел тела трех мертвых рейдеров, и с угрюмым видом подошел к убитому Спенсеру. Тело его информатора было насквозь проткнуто тремя арматурами, которые пригвоздили его к спинке дивана, на котором он сидел. Раны были нанесены таким образом, что мужчина еще долго оставался жив, медленно истекая кровью. Но, когда Ник пришел на встречу — тот был уже мертв. Заставили ли Спенсера написать ему то письмо? Или же он сам написал его, чтобы подставить детектива? А, возможно, он действительно знал нечто такое, что ему не дали рассказать? Ник подумал, что если бы он пришел на встречу чуть раньше, то мог бы получить ответ от Спенсера лично. Детектив рассказал своей помощнице о том, что произошло: он пришел на встречу, спустился в подвал и увидел сидящего к нему спиной информатора. Когда он подошел ближе и увидел, что Спенсер мертв, раздался первый выстрел. В ходе перестрелки, Ник успел уложить одного рейдера, но полученное ранение повредило привод его правой руки. Оставшиеся двое нападавших, увидев, что Ник перестал представлять серьезную угрозу, решили повеселиться: один из идиотов достал нож и всадил в него. Дальше Ник ничего не помнил, но, судя по телам этих двух рейдеров — их убило мощным электрическим разрядом. Валентайн рассмеялся: по сути, он убил их, будучи уже мертвым. — Который, вообще, час? — вдруг, поинтересовался Ник. — Сколько я был в отключке? — Ник, ты пролежал здесь больше суток… Валентайн удивленно распахнул глаза, не веря в услышанное. — Мне нужно спешить. Нужно скорее встретиться с Норой. — Он быстро направился к лестнице. — Нет, ты не можешь! — вскрикнула Элли и попыталась его остановить. — Ты посмотри на себя! Ты не в том состоянии чтобы… — Элли, как ты не понимаешь? Нора в большой опасности! — Нет, Ник. Это ты в опасности. Всегда. А особенно рядом с ней! Разве ты не видишь, что она с тобой делает? Он остановился и заглянул своей помощнице в глаза. — Она делает меня тем, кем я должен быть. — Валентайн дотронулся до руки девушки. — Элли, ты — мой друг. И ты спасла меня. Зачем же еще нужны друзья? Именно по этому, я должен как можно скорее встретиться с Норой. Элли Перкинс высвободила свою руку, отвела взгляд и сделала шаг в сторону, освобождая детективу проход. От эспланады до фермы Уорвиков идти было далеко. По расчетам Валентайна — как минимум пять часов, и это если по пути не возникнет осложнений. Он ускорил шаг, насколько мог, чтобы не переставать контролировать пространство вокруг себя. Больше всего ему сейчас не хотелось лишних стычек со случайными встречными. Кем бы они ни были. Пальцы на его поврежденной руке все еще непроизвольно подергивались, а дыру в груди прикрывала только изолента. В общем, он понимал, что его физическое состояние оставляло желать лучшего. Проходя мимо развалин окраины района Джамейка Плейн, его внимание привлекло нечто, лежащее на обочине дороги между разрушенных домов. Подойдя, Валентайн не поверил своим глазам — это был посыльный. Он лежал лицом вниз, а на его спине виднелись три пулевых отверстия. Ник сразу узнал его, но зачем-то решил убедиться и аккуратно перевернул тело на спину. Это был тот самый мальчишка-посыльный, догнавший их с Норой и Маккриди на выходе из Даймонд-сити. После минутного смятения, детектив поднял сумку почтальона и принялся изучать ее содержимое. Писем было немного, и он довольно быстро обнаружил то, что искал. Небольшая мятая записка, написанная рукой Маккриди и адресованная ему — Валентайну. Записка, которую он так и не получил. Быстро прочитав ее и засунув в карман, он продолжил путь, практически перейдя на бег. Как он не торопился — но, все-таки, опоздал. Когда он забежал на ферму, ни Норы, ни Маккриди на ней уже не было. Его успокоило лишь то, что не было и следов нападения: он не обнаружил крови или отверстий от пуль. Последней каплей его терпения стала записка, которая валялась на кровати. Почерк действительно чем-то напоминал его собственный — Маккриди мог не заметить разницы. «Умно…» — подумал Ник, физически ощущая переполняющую его злость. Он разыскал пачку сигарет, которую якобы он сам прислал для Норы, прикурил одну и после пары затяжек, злобно хмыкнув, швырнул ее в сторону. Валентайн не мог знать, сколько времени прошло после того как Нора ушла искать Маккриди в «Харбормастер». Единственное что он знал наверняка — времени у него нет. Изо всех сил отгоняя от себя ужасные мысли, он помчался вслед за ней на набережную, где располагался отель.