I blinked and the world was gone

      Сегодня они прошли точку невозврата. С сегодняшнего дня для них больше не будет ничего «как раньше». Они переступили черту, все: Ледибаг, Кот Нуар, Аля, Бражник. Особенно Бражник. И даже Париж. И каждый переступил свою черту.       Никогда ещё Акума не пыталась убить. Отнять талисманы — бесспорно! Угрожать и шантажировать — несомненно! Причинить кому-то боль — легко! Конечно, от этого не становилось безопасно, но никто и никогда не делал своей целью — убить героев.       Маринетт весь вечер меряла комнату шагами, заламывала пальцы, повторяя себе под нос одни и те же надоедливые вопросы а-ля «если?», попеременно впадая на несколько минут в ступор, бессмысленно, то есть совсем, то есть с совершено девственной чистотой в мозгу, таращась перед собой стеклянными глазами и ничего не выражающим лицом. Проваливалась в пустоту, из которой в очередной раз проявлялась всё та же картина, где за мгновенье до падения Нуар смотрит на неё такими родными зелёными глазами. И тогда она снова сотрясалась в беззвучных рыданиях, обхватывала себя тоненькими ручками, оседая вниз там же где и находилась не важно в какой части комнаты это было.       Первые пару часов маленькая Тикки ещё пыталась успокоить девушку или просто поговорить, но та лишь смотрела на неё с отсутствующим взглядом что-то бормоча. После чего малышка решила оставить эти попытки, предпочтя просто находиться рядом.       Кажется, Маринетт даже не сильно-то и волновало, что чуть не попрощалась с жизнью и она сама. Но разве когда-нибудь это было страшнее чем потерять любимого человека? Любимого… Эта мысль была такой непривычной, но в тоже время и родной. Маринетт всё снова и снова прокручивала в голове то, что случилось. Как на её глазах измученный Кот одним лишь чудом остаётся живой, а она не делает ничего.       Ни-че-го.       И это, спасшее Нуара чудо — не она.       «Чудесная Ледибаг не такая уж и чудесная. Ха-ха», — ядом разливается внутри.       Она вспоминает, как Акума, которой в этот раз оказался обезумевший участник уличных боёв без правил, проигравший более молодому и ещё более жестокому сопернику, направился к ней завершить начатое, и она могла поклясться, что завершить он собирался для неё сейчас всё и навсегда. Те несколько секунд, пока, срываясь на бег Акума ускорялась к Ледибаг, та схватила своё йо-йо и под громогласное Алино «НАШЛА!», выкрикнутое неизвестно ради чего больше: отрапортовать или отвлечь; использовала Талисман удачи, чтобы сразу же вонзить появившейся предмет в шею склонившейся над ней Акумы, благодаря удачу за столь очевидный впервые в жизни способ завершить миссию — дротик с транквилизатором. Воистину с чудесным, гори Бражник в аду, транквилизатором!       «Ох, если б не Аля…» — после этой мысли Маринетт в очередной раз зависла, позволяя пустоте вновь поглотить себя. Что происходило тогда дальше она не могла и смутно вспомнить. Как она применила Чудесное исцеление? Как потом очистила акуму? Как ушла с места битвы? Опомнилась она уже почти у дома, не в силах больше, как ей на тот момент показалось, плакать, и, сославшись на плохое самочувствие, сообщила родителям, что ужинать не будет и пойдёт спать.       Спать она пыталась. Нет, правда. Она отчаянно пыталась спать. Но мозг услужливо возвращал телу сигнал бедствия, подбрасывая в кровати каждые минут десять-пятнадцать. В очередной раз очнувшись от резкой мысли, что она чуть не потеряла своего напарника, где-то на подсознании сквозь сон, крутящейся, как заезженная пластинка, она снова напомнила себе, что он жив.       — Тикки, он правда жив?       — С ним всё в порядке, успокойся, Маринетт. Тебе надо поспать.       Жив. Но надо убедиться. Абсолютно совершенно точно ей надо в этом убедиться. Остатки разума подсказывают, что сейчас в три часа ночи она всё равно ничего не сможет сделать, да и Кот Нуар сидит дома и может быть даже спит, а не носится опять по крышам. Мелькает мысль о телефоне, номерах, которыми они так и не обменялись, о том, что надо было давно это сделать, а не упираться рогом, и она проваливается в беспокойный сон на очередные десять-пятнадцать минут, повторяя, как молитву, одно только имя: «Нуар, Нуар, Нуар…»       Сегодня её мир рухнул. Она утонула, растворилась в болезненной необходимости не только видеть этого ушастого каждый день рядом с собой, не просто слышать его бархатистый голос и тихое дыхание, а чувствовать. Да, чувствовать, как бьётся его сердце. Желательно кожей и желательно постоянно. Скажи ей день назад такое, пальцем бы крутила у виска.

***

      Кот Нуар на самом деле был дома. Вот только он не спал. Он даже не пытался. Так же, как и Ледибаг прокручивал в голове всё, коря себя и ненавидя. Он не смог её защитить. Он не смог её защитить. Слабак. Это полный провал. Ничтожество. Как теперь он сможет смотреть ей в глаза?       И этот полный ужаса взгляд голубых любимых глаз… Потом темнота. А потом она бросается на него с кулаками неразборчиво что-то выкрикивая с переполненными двумя океанами слёз, и обнимает. Так сильно, как вообще невозможно это сделать маленькой хрупкой девушке. Он тоже её обнимал и вроде даже пытался ей что-то ответить, но писк серёжек с двумя точками быстро вернули способность ясно мыслить:        «— Моя Леди, я вовсе не против снять маски, но не на глазах же у всего Парижа.»       — Мда… Мыслить то ясно, а вот говорить, как обычно. Придурок. Нашёл время шутить. Нет, идея конечно правильная, но… Это правда лучшее, что нашлось сказать? — Ладонь звонко встретилась с лицом.       В конечном итоге под писк последней точки и приближающиеся звуки сирены, явно ехавшие за уже бывшим одержимым, Аля отдирала Ледибаг от Кота, судорожно вторя, что ей надо немедленно скрыться, и буквально оттолкала от него, впихивая оружие героини ей же в руку.       Адриан последовательно и методично, с каким-то мазохизмом, пытался восстановить всю последовательность боя. Понять, в какой момент всё пошло не так. Спасибо особо деятельным товарищам за выложенное видео с камеры наблюдения одного из зданий, рядом с которым происходила битва. Оперативно. Что ж, видно было не всё, но достаточно. Достаточно, чтоб почувствовать себя ещё хуже.       От Ледиблога в этот раз толку было мало, но отнюдь не от его создательницы. Раз уж так случилось, что Кот Нуар мог задержаться, эта безумная девушка рассказала, как примчалась на место событий чтоб запустить трансляцию в Ледиблог и, что сразу же её прервала, поняв, как очень даже скверно обстоят дела, и кинулась искать заражённый предмет сама в ближайших машинах. Кто как не она смог бы догадаться по насмешкам злодея, где его искать? Что могла, как говорится.       Брошенная в последний момент Алей фраза в трансляции, что героям надо помочь, спровоцировала целую волну создания групп, сообществ и даже сайтов активистов по «гражданской поддержке супер-героев». Отбивая барабанную дробь правой ногой, с опухшими красными глазами от усталости и компьютера, Адриан пролистывал одну за другой такую вкладку, где отписывались люди, выражая свою готовность помогать героям всеми доступными средствами и способами. Нашлись и те, кто не скупился на колкие комментарии о ничтожности этих самых групп, как, впрочем, и самих героев. Мышка под рукой парня хрустнула. Адриан с презрением фыркнул и откинулся на спинку стула:       — Докатились. Хороши герои, — конечно, под «герои» подразумевал вовсе не их двоих, а одного себя. Он краем глаза заметил протестующе качающего головой квами. Обычно этот сыроед только и делает, что подкалывает, но этот то ли осуждающий, то ли жалобный вид…       — Можешь не смотреть на меня так, Плагг, — раздражённо добавил Адриан.       — Кот Нуар и Ледибаг всегда были командой, — сверлили его два зеленых уголька. — И ответственность всегда лежит на них обоих. И ты не должен брать всё на себя. Лучше подумай о том, почему вы остались живы, — с несвойственной ранее серьёзностью и требовательностью отозвалось маленькое чёрное существо и удалилось в глубь комнаты.       Странность в вопросе друга Адриан не сразу заметил. Эта фраза прилипла где-то на подкорку. Парень сильно растёр лицо руками, чтобы взбодриться. На минуту он задумался, как же там его Леди? Наверно отсыпается после такого дня. Перед глазами встаёт опять эта голубая бездна, исполненная болью и отчаянием.       Чёрт!       Сегодня ей досталось и в этом виноват он. Всё что он делает — слишком мало. Может раньше этого и было достаточно, только не теперь. Ему придётся многое изучить, многое освоить, но он станет тем щитом, который способен будет защитить Ледибаг от Бражника и любого, кто попадёт под чары акумы…       Клац!       Шестерёнка в мозгу звонко обломала зубец и застряла на пару минут, упорно протирая себе путь через отвалившуюся часть.       — А что будет, если Кот Нуар опять попадёт под действие акумы? — шёпотом озвучил он, бегая глазами по комнате, словно ища на её стенах ответ. Конечно, он станет сильнее, но если сильнее станет только он, то Ледибаг однажды придётся столкнуться с этой новой версией Кота Нуара и что тогда?       Он должен её увидеть. Завтра, он обязательно это сделает завтра.

***

      Где-то в глубине особняка Агрестов перед огромным портретом невероятно красивой зеленоглазой молодой блондинки тенью стоит неподвижная фигура мужчины. Его пустой взгляд скользит по прекрасным чертам лица, что смотрит ему прямо в глубину души. В полной тишине лишь в свете ночных огней можно было бы различить едва дёрнувшийся уголок рта с каким-то нервным смешком. Он стоит на черте до последнего решая в какую сторону с неё сойти. Вернуться или переступить? А есть ли путь назад после всего?       Сегодня он пожалел этого парнишку, внезапно, всего на мгновенье представив в нём собственного сына. Бред. Он ведь точно знает, что этого не может быть. Он ведь знает? Но всё же… Он пристально смотрит на ту, из-за которой всё это задумал. Смогла бы она его простить за такую жертву? И важно ли теперь это?