I blinked and the world was gone

Come into my world, See trough my eyes.

      Она слышала, как Кот проскочил в комнату.       «Сейчас или никогда. — Сердце подпрыгнуло к горлу, кровь прилила к голове и ударила по ушам, мешая чётко слышать окружающие звуки. — Давай же, ты готовилась к этому».       Не совсем веря до сих пор в то, что она собиралась сделать, Маринетт закрыла глаза и глубоко вдохнула. Ровно один спокойный вдох — скорость передвижения Кота Нуара из комнаты в кухню. Выдох.       — Ледибаг? Ты хотела об… — Приближающийся источник звука остановился у входа в кухню и заторможено договорил: — …судить.       Не первый раз он видит напарницу без маски, правда либо только со спины, либо в полуобороте во мраке, так что разобрать детали облика не представляется возможным, либо… В общем, не важно. Не важно, в какой она одежде, не важно, что эта одежда скрывает иногда даже больше, чем костюм супергероя, важно: что без магии. Так она давала понять, что доверяет ему. И если раньше он безнадёжно любил такие моменты, то сейчас его скорее раздражала эта ситуация. И он ничего не мог с этим сделать, как и отвести глаз.       Маринетт осторожно отложила венчик в сторону: не успела. Она надеялась закончить свой Киш Лорен до прихода Нуара, уповая на то, что его любовь к выпечке сыграет ей на руку и поможет расположить к себе обиженного напарника. Осталось всего-то залить начинку и поставить пирог в духовку минут на тридцать. С другой стороны, этого времени ей вполне хватит, чтобы сделать то, что она задумала. А там будь что будет. В любом случае накормить Кота Нуара в завершение всего она была просто обязана. С этой мыслью девушка взялась за ёмкость с заливкой.       Летающая красная квами зависла между своей хранительницей и её напарником, с прищуром вглядываясь в последнего. Кот сделал вывод, что квами так защищает свою хозяйку, виновато опустил глаза и, развернувшись спиной к кухне, прислонился к косяку.       — Я отвернулся и не смотрю, — собрался с мыслями он и как ни в чём не бывало продолжил: — Мы с Плаггом уже поговорили, и считаем необходимым…       О чём говорил Нуар, Маринетт не слышала, вернее даже не слушала. Сейчас она уговаривала себя, что если хочет спасти свои не успевшие даже начаться отношения с напарником, ей просто необходимо заставить его слушать. И задуманное — это самое лучшее и возможно единственное, что она может для этого сделать.       Он — молодец. Старается не дать повлиять случившемуся на их совместную работу. Не отмалчивается, не брезгует её прикосновениями в бою, не делает вид, что каждый сам по себе. Они всё ещё команда. Но думать о том, что теперь это может быть единственное, что их объединяет — страшно и больно.       — Тикки… — донесся до слуха Кота шёпот, как только возня и громыхание за его спиной закончилась. Удовлетворённо прикрыв глаза, возможно, даже больше по привычке, Нуар отметил про себя, что наконец-то Ледибаг трансформируется и можно уже будет повернуться.       — Ты готова? — осведомился он, выждав несколько секунд. Нуар даже почувствовал, как напарница повернулась к нему лицом и сделала пару шагов в его сторону, но всё ещё ждал ответа. Что бы ни происходило, он останется верен себе и своим принципам: он обернётся только после её подтверждения.       В ответ ему слышится негромкое, но чёткое «да», Нуар поворачивается и… получает оглушающий удар по макушке. Кровь резко приливает к лицу, ушам и расплывается жаром к теменной части. Под костюмом чувствуется мелкий озноб и проступающий холодный пот.       Этого он никак не мог ожидать. Конечно, за время супергеройства Ледибаг прошла особый курс практики по достижению цели, логика которой местами была подвластна только самой владелице талисмана Божьей коровки, и Кот Нуар почему-то совсем забыл, что напарница не раз уже применяла свои достаточно изощрённые методы и по отношению к нему. Но вот так…       Защитница Парижа видит, как спадает с лица Нуара эта его пресловутая, вечно самодовольная ухмылка — очень забавное зрелище. Она бы обязательно посмеялась, будь другая ситуация и не будь она так виновата перед ним. Он очень милый в таком виде: раскрасневшийся, застывший с открытым ртом, лихорадочно бегающим взглядом и медленно опадающими вниз руками. На вид такой ранимый и даже беззащитный. Первый пунктик выполнен: Кот Нуар обездвижен.       — Я должна тебе объяснить, — преисполненная решимости начала Ледибаг, не сводя взгляда с напарника. Она обязана была видеть его реакцию: каждую изменяющуюся чёрточку, каждое движение тела; в диком страхе стараясь запомнить всё, если это будет их последняя встреча. И если до этого момента Нуар и мог продолжать с ней хотя бы работать, то после он может больше не захотеть её даже видеть. — Пожалуйста, выслушай. Я готовилась.       Кот не шелохнулся, только взгляд замер на её глазах. Пункт номер два «готов слушать» — выполнен.       — Я не врала, когда говорила, что люблю тебя. Это правда. Как и то, что любила того, другого, человека долгое время. И я так давно не могла избавиться от этого наваждения, что, когда мы с тобой… были вместе, позволила себе возгордиться, мол, он упустил саму Ледибаг! — Она нервно вскинула руки вверх, как это делают иногда её поклонники, имитируя вознесение её супергеройского образа до уровня божества. — И она теперь… Я теперь твоя, — робко закончила она фразу, густо заливаясь краской.       — Я так долго мучилась из-за неразделённых чувств, что совсем забыла, что тебе было не легче. И мне так жаль, что я умудрилась всё так испортить, при том, что мне на самом деле нужен только ты. Ты веришь мне? — она закусила губу в ожидании ответа, но его не последовало.       Она не знала куда деть себя от волнения. Спасительнице Парижа хотелось одного: чтобы на этот раз уже кто-нибудь спас её.       — Ты сможешь простить меня? — так и не дождавшись ответа практически умоляла она. И снова тишина.       Решительность таяла на глазах. Прошедший за последние пять секунд, как ей показалось, год, вероятно, добавил на голове непобедимой героини ещё прядку-другую седых волос. Ей хотелось провалиться сквозь землю, убежать прочь отсюда, умереть или броситься и обнять это ушастое несчастье, расцеловать его, а ещё лучше, чтобы это сделал он. Но Кот Нуар так и не сдвинулся с места. Выражение его лица с шокированного сменилось на озадаченное, но по-большому счёту ничего не поменялось. Он так и продолжал молчать.       Леди судорожно вздохнула и, не выдержав уже повисшего над ней гильотиной напряжения и тишины, быстро окинула всю кухню взглядом.       — Может, скажешь что-нибудь? — едва сдерживая слёзы на одном дыхании спросила она.       Но и в этот раз единственным звуком было лишь урчание своего живота от переполнившего кухню запаха выпечки. Всё правильно. Теперь он ни видеть, ни говорить не хочет. Она ритмично покивала своим мыслям:       — Ладно, видимо, я зря это сделала. — Девушка энергично потерла ладонями о джинсовую ткань своих бридж, развернулась обратно к разделочному столу и раковине и суетливо продолжила наводить порядок, приговаривая под лязганье посуды что-то о том, «на что она вообще надеялась» и «так ей и надо».       Последняя фраза отрезвила Кота Нуара, потому что его повреждённые упавшим на голову невидимым кирпичом нейронные связи наконец доставили информацию в «отдел обработки данных», и мозговая канцелярия начала свою ленивую работу по её переработке.       — Как его фамилия? — хрипло спросил Нуар ей в спину.       Леди замерла на секунду и резко обернулась.       — Что? — не веря собственным ушам, выдавила она чуть ли не шёпотом. Определённо точно она пропустила первую часть вопроса, по-другому быть не может.       — Как. Его. Фамилия? — по словам повторил Кот и шагнул к ней навстречу.       Это просто невероятно! На мгновение девушку охватил такой гнев, что её даже передёрнуло.       — Серьёзно? — повысила она тон, захлёбываясь в возмущении. — Я тут признаюсь тебе в любви, распинаюсь, что всё остальное не имеет зна…       — Как его фамилия?! — жёстко перебил её Кот и стиснул челюсти так, что двинулись желваки.       Леди оцепенела. Всё накопившееся напряжение, возмущение, злость и даже обида поднялись внутри волной, требующей немедленного выхода. Пальцы внезапно похолодели. Какая тут к чёртям и всем вместе взятым акумам вина, если это ушастое недоразумение больше ничего не интересует?!       — Агрест! Тебя за хвост, Кот! Адриан Агрест! — во весь голос яростно выпалила Леди, после чего слышно было только как где-то в соседнем дворе работает сигнализация одной из машин.       Она думала об этом. Думала, что сейчас объяснится перед Нуаром, они помирятся, а уже потом, когда-нибудь через много лет, если ещё раз возникнет этот вопрос, она обязательно признается ему в том, в кого именно была влюблена, как в чём-то прошедшем и несущественном, что, по сути, и будет являться таковым. Они перешагнут через этот прах истории и пойдут, не оглядываясь, дальше. Но этот человек умел вывести из себя секунды за две.       Ошеломлённый признанием Кот отшатнулся назад на пол шага и поджал уши.       — Доволен?! — нарушила она тишину, сбавив тон. Нуар понуро опустил голову и покачал ей, встряхивая волосы. Ледибаг начало трясти, словно она находится не у работающей духовки, а под кондиционером в зимнюю стужу.       «Вот и всё, — беспощадный вердикт мелькнул у неё в голове. — Это конец».       Внутри образовалась какая-то упрямая пустота, мешающая хоть как-то оценить правильность сделанного шага и его последствия. Девушка просто стояла и глупо моргала, глядя на своего собеседника, пока тот не посмотрел на неё исподлобья с какой-то странной тоской.       — А знаешь, — внезапно очень спокойно заговорил он. — Придурок твой Агрест.       — Не надо, пожалуйста, — как можно спокойнее начала она. — Он мой друг. И очень хороший человек. И не виноват во всём этом, — Что бы ни выкинул Нуар, она не может позволить навредить Адриану. Она так не хотела, чтобы эти двое когда-либо столкнулись друг с другом, но, похоже, сама сделала всё для этого.       — Ты просто не всё о нём знаешь, — устало пробормотал Нуар и подошёл к напарнице, одним движением руки привлекая её к себе.       До конца ещё не осознав происходящее, и всё ещё охваченная дрожью, она уткнулась лбом Нуару в грудь и крепко обняла, а, почувствовав обе его руки у себя на спине, заплакала, едва не разрыдавшись.       — Значит, ты больше не злишься? — шмыгнув носом осторожно спросила она, а Кот прижал её крепче и наклонился к уху:       — Теперь ты за всё ответишь, Маринетт Дюпен-Чен, — леденящим душу голосом ответил он.