I blinked and the world was gone

      Ощущать каждый изгиб тела, рельеф мышц, выступающие косточки под костюмом супергероя было обыденно для напарников. За годы они настолько привыкли к такому тесному взаимодействию, что перестали обращать на всё это какое-либо внимание. По крайней мере так думала Ледибаг. Поэтому сейчас ощущать текстуру магической ткани под оголённой кожей пальцев ей казалось чем-то волшебным, практически нереальным и доступным разве что избранным. Несколько раз она уже прикасалась к Коту Нуару без трансформации, но тогда все её мысли были заняты чем угодно или кем угодно, но не им.       Теперь же, иметь возможность исследовать магический материал, вот так просто: не в бою, без трансформации, без спешки, просто потому что может, в отличие от всех остальных - было сродни магии. Необъяснимой и едва уловимой. Как аромат любимых духов: чем глубже его вдыхаешь — тем быстрее привыкаешь, за секунды теряя восприятие тонких эфирных нот.       А ощущение источаемой напарником силы под кончиками пальцев — гораздо большей, чем у любого обычного человека — вызывало трепет и восторженное осознание, что это на самом деле происходит, а не является сном, фильмом или ещё чьей-нибудь выдумкой. И этот восторг был таким же летучим, как и парфюм, стоило только вспомнить, что она сама обладательница подобной силы и то, почему ею стала.       Все эти чувства разливались внутри теплом и радужным светом. Лёгким, чарующим и мимолётным. А вот ощущение своей полнейшей беспомощности и глупости рядом с этой магической силой оказалось до жути пугающим, глубоким и едким. И оно мгновенным разрядом электрического тока пронзило всё тело.       Маринетт в ужасе вскинула голову на Кота Нуара и машинально дёрнулась в попытке вырваться из объятий, но крепкий замок из рук защитника Парижа на её спине оказался куда сильнее потуг простой девушки. Нуар ловко опрокинул её спиной к полу, нависая над ней. И поддерживая уже одной рукой, второй быстрым движением заправил прядь волос за ухо, нарочито заметно задев напоследок мочку уха.       Ледибаг никогда не сомневалась в порядочности и преданности напарника. Ей даже никогда не приходила мысль, что может быть иначе. Даже когда его захватила акума, она была уверена: Кот Нуар сделал всё, чтобы противостоять магии Бражника. В конце концов, и винила-то она в этом всегда только себя. И сейчас разве могла она допустить, что этот человек может воспользоваться ситуацией и оставить её без талисмана?       Могла ли она предположить, что он способен на месть? Неужели весь этот путь, что она шаг за шагом преодолевала, чтобы в итоге отдать Коту Нуару своё сердце, на самом деле окончательно их разделил и всегда верный напарник предал её? Встать на сторону врага? Или же из-за своего эгоизма она просто не в состоянии увидеть, что любимый человек сейчас под чарами акумы и не отдаёт отчёта своим действиям?       Маринетт стремглав ощупала тронутую мочку уха и лишь открыла рот. Мозг панически пытался сопоставить совершённое Котом Нуаром действие с его внезапно проявившейся, до боли знакомой самодовольной ухмылкой и каким-то чересчур радостным блеском в глазах.       — После того, что ты сделала, теперь ты просто обязана выйти за меня замуж, — выдохнул он ей в губы и горячо припал к ним, сильнее прижимая к себе тотчас обмякшее в руках тело.       В каждой шутке есть доля шутки. Известный факт: Кот Нуар — мастер каламбуров, ей это даже нравится, но иногда его артистичность способна довести до остановки сердца. Что ж, если такова расплата — она согласна.       Нуар постепенно вернул обоим вертикальное положение, а Маринетт, почувствовав уверенность в своих ногах, отстранилась, слабо стукнув кулаком ему в грудь.       — Перепугал!.. — запыхавшись, пожурила она его и с огромным облегчением добавила про себя: — «Глупый кошак».       — Просто убедился, что это на самом деле ты, — мягко ответил он. А кошак-то не такой и глупый.       — А я чуть было не решила, что Бражник на тебя опять акуму наслал, — на автопилоте призналась она, с ужасом осознавая всё больше с каждым произнесённым словом, что на самом деле перебрала все варианты кроме одного: того, где Кот Нуар остаётся собой и верным себе.       «Он пытался», — подумал Кот, довольно растянулся в улыбке и крепче прижал к себе такой долгожданный и желанный подарок — Ледибаг без маски. Его Ледибаг. Теперь уже точно его и только его. И, как оказалось, его Маринетт.       Все эти её спонтанные и необъяснимые выходки в роли друга, глупые оговорки, нелепые отговорки в один миг приобрели смысл. И если до этого момента Нуар на самом деле злился, обижался и ревновал, то теперь, поняв бессмысленность, равно как и абсурдность всего этого по отношению к самому себе, произнесённое: «Я люблю тебя» — единственное, что имело значение.       И это «Я люблю тебя» предназначалось не Ледибаг. Кот Нуар в своей обиде прошлой ночью пробовал примерить эту фразу к другим девушкам. Но те, кого он знал, не вызывали желания её произносить. Он даже пытался придумать такую девушку, но желание признаваться в любви тогда вообще исчезало. Возможно, ему было проще совсем никого не любить в таком случае.       Теперь эта фраза пришлась впору его однокласснице. Прошло меньше суток, а он без возражений отдал своё сердце обычной девушке: со своими причудами и страхами. Девушке, которая, как оказалось, была влюблена в него не один год, но так и не смогла признаться в этом. Девушке, которая сейчас тянулась к его губам, словно к последнему источнику воды на планете, желая насытиться про запас. Девушке, чьи пальцы то гуляли по его плечам и спине, то аккуратно перебирали спутавшиеся волосы и поглаживали кошачьи ушки.       Сколько же времени они потеряли?.. Проклятая тайна личности!       Оторваться друг от друга им помог запах уже начавшего подгорать пирога.       Кот схватил только что отрезанный кусок Киш Лорена и, быстро подув на него, с аппетитом надкусил.       — Ммм… С грибочками. — Наслаждался он вкусом приготовленного для него лакомства. — И подгорелый, как я люблю, — подмигнул он Маринетт, на что та хихикнула и слегка встряхнула головой.       Нуар молча следил за тем, как его вечно неуклюжая одноклассница неожиданно ловко орудует кухонными принадлежностями; кусок пирога быстро заканчивался, тая во рту, а напряжение в воздухе всё ещё висело, не так ощутимо, но всё же.       Несмотря на то, что Коту Нуару больше не приходится делить его Леди ни с кем кроме себя, вопрос о тайне личности всё ещё затягивал пружину внутри, которая вот-вот должна лопнуть и разлететься в разные стороны. Она раскрылась перед ним, но не просит его сделать то же самое. Не успела или не захотела? Прячет взгляд: она определённо точно знает, о чём он сейчас думает. Кот тяжело вздохнул и, томно глядя на возлюбленную, чуть-чуть пожевал свою нижнюю губу: хватит.       — Готова? — спокойно, даже не сомневаясь, что будет понят с одного слова, спросил он. Маринетт неубедительно вопросительно вскинула бровь, будто сама ещё не решила до конца: изображать удивление или сразу признаться. — Увидеть меня, — не отступал Нуар и опёрся рукой на столешницу в ожидании ответа.       Зависшая на секунду героиня без маски внезапно стала энергично размахивать руками, так и держа в одной из них нож, от которого Нуар несколько раз старательно уклонился.       — А ты не хочешь пока оставить всё так? Ненадолго! Это же так… волнительно и романтично! Ты знаешь, кто я, но я не знаю, кто ты. Ты сможешь приходить ко мне на балкон по вечерам, а я буду тебя ждать… — Неубедительно. Просветлённое, наивное и глуповатое выражение испарилось у неё с лица.       Маринетт на самом деле хотелось растянуть этот волшебный момент, прочувствовать эту романтику, доступную только им, оттянуть время знакомства с личностью напарника заодно. Ей очень хотелось увидеть его без маски и ровно настолько же было страшно, необъяснимо страшно.       — Не помогло, да? — виновато подытожила она, скорчив гримасу досады, а Нуар отрицательно помотал головой, довольно ухмыляясь: после такой взволнованной речи вопросов больше не оставалось.       — Ладно, но! — Окончательно сдаваться было рано. Теперь, когда личные проблемы улажены, пора поговорить о не менее важном. — Пока ты ещё этого не сделал, я должна тебе сказать кое-что. А то вдруг на самом деле, увидев тебя, не устою и потеряю дар речи или упаду в обморок, — она сделала паузу, не зная, какие подобрать слова к тому, что сейчас предстоит ей озвучить, особенно в свете последних событий, особенно, глядя на его светящуюся от счастья ушастую физиономию. Кот ловко приземлился на стул за обеденным столом и жестом пригласил её сесть напротив.       — Только, пожалуйста, — поднесла она сложенные в молитвенном жесте руки ко рту, — не злись, ладно? Выслушай до конца. — Она сжалась, будто ожидая удара, и, когда увидела заинтересованный кивок со стороны Нуара, села и продолжила: — Это касается Бражника и… Адриана Агреста.       Счастливая улыбка Кота Нуара быстро сползла с лица. К счастью Маринетт, он и правда не выглядел злым или обиженным, скорее удивлённым и озадаченным.       — Кхм… — прочистил он горло и, сцепив на столе руки в замок, кивнул: — Продолжай.       — Помнишь ту акуму — Тёмную Госпожу? Я ещё тогда думала, что в супермаркете, куда направились те лихие ребята, остался человек.       — Такое трудно забыть, — выдавил Кот, и его взгляд проскользил по её волосам.       — Это был Адриан. И мы обе думали, что он всё ещё находится там. Тогда я решила, что она просто его узнала; известная личность, как-никак. Но не это важно… потом она сказала то, что всё это время мне никак не давало покоя: она дважды повторила, на первый взгляд, одну и туже фразу. — Маринетт накрыла его руки своими и сглотнула, готовясь произнести следующие слова: — Условно, что он мне небезразличен… Котёнок, как друг. Помнишь, да? Ты бы тоже переживал, если б считал, что кто-то из твоих близких или знакомых находится в опасности. — Она с мольбой встретила его острый и сосредоточенный взгляд. Кот Нуар сперва подозрительно сощурился, но потом согласно кивнул.       — Только первый раз она говорила вовсе не со мной. — Маринетт замолкла и закусила губу, стараясь оценить, уловил ли напарник ход её мысли.       — С Бражником, — едва слышно подтвердил он её догадки.       — Да, — тихо и твёрдо ответила она, опустила взгляд на их руки и продолжила, поглаживая его пальцы своими: — Видимо, он что-то сказал ей или приказал отозвать своих марионеток оттуда, раз она поняла это. А поскольку с Адрианом мы давно дружим, я знаю, что у него не так много знакомых… взрослых… мужчин, которые могли бы так за него переживать.       — Его отец, — понимающе кивнул Нуар, зачарованно наблюдая за движением пальцев своей Леди. Маринетт задумчиво хмыкнула:       — Столько времени прошло, а его акума оказалась умнее и проницательнее нас всех, — покачала она головой и, не в силах больше сидеть на месте, отпустила руки Нуара, встала и прошлась вдоль стола туда и обратно. — Это он. Когда он первый раз наслал акуму сам на себя, мы решили, что это невозможно, и перестали его подозревать. Но оказалось — возможно! Он каким-то образом лучше нас и мастера Фу знает, как управлять силами квами. И книга… — Она схватилась за голову слегка массируя кожу, чем немного растормошила свою причёску, и через секунду выпалила в недоумении: — Как вообще можно было про это забыть?!       — Любовь делает нас слепыми, — с горечью ответил Кот, мрачно следя за тем, как Маринетт остановилась напротив и повернулась к нему.       Внезапно он почувствовал сильную усталость. Как он — защитник Парижа — мог не увидеть всего этого? Как он — хороший сын — может думать так о собственном отце? Ему бы сейчас искать доказательства неправоты напарницы, а он вместо этого согласно кивает. Усталость прилипла к векам, опуская их, и оставляя только одно желание — забыться. Он потёр пальцами одной руки слипающиеся глаза. Ещё недолго побыть слепым котёнком, чтобы просто не думать. Ни о чём. И тем более не придумывать уловки, чтобы вывести отца на чистую воду, и не гадать, на что он ещё способен, если всё это окажется правдой.       — Котёнок. — Она нервно улыбнулась. — Если месье Агрест и правда Бражник, у нас есть реальный шанс всё это закончить. И исчезнуть! Пока этот спецотряд не добрался до нас. Понимаешь?       — Думаешь, если мы придём к нему и скажем, что знаем, что это именно он терроризирует Париж уже который год, он сразу сдастся? — Нуар нахмурился странному воодушевлению возлюбленной.       — Нет, конечно, нет. Но я не верю, что Габриэль Агрест может быть настолько плохим человеком, чтобы без весомой причины всё это делать. Помнишь, что говорила А… Рена Руж? К тому же он любит своего сына и заботится о нём. Такой человек просто не может быть злодеем.       — Я бы не был в этом так уверен… — почти одними губами выдавил опешивший Кот Нуар.       Отец. Такой близкий и такой чужой. Его собственный сын не знает, на что в действительности способен этот человек, а эта удивительная девушка едва ли не с пеной у рта готова его защищать. И это после того, как акума чуть не убила их. И после того, как появление акумы так или иначе стало причиной смерти других.       — Надо выяснить, для чего ему нужны наши камни чудес. Я уверена, что мы сможем всё выяснить и найти решение вместе. Повлиять на него или, на худой конец, забрать его талисман.       — И что ты собираешься делать? — на автомате спросил Нуар.       — Я поговорю с Адрианом. У него должны быть какие-то предположения. Хотя не представляю, как ему это сказать… — Маринетт устало прислонилась к стене, украшенной картинами с изображением разных натюрмортов.       — Об этом можешь не беспокоиться. — Кот откинулся на спинку стула. — Я всё узнаю.       — Нет, Котёнок, — замахала руками Маринетт, останавливая дальнейшее развитие этой мысли напарником. Вероятность столкнуть лицом к лицу Нуара и Адриана не придавала ей уверенности в успехе, как и не добавляла желания вообще ставить этот эксперимент. Но даже не это было главное. — Тебе нельзя ввязываться.       Нуар вопросительно вскинул бровь.       — Ты теперь знаешь личность Ледибаг. — Она указала на себя. — Если попадёшь под контроль, можешь выдать меня! Мне придётся отказаться от талисмана! И не только мне: всем, кому я когда-либо давала камни чудес — мы все и наши семьи можем оказаться в опасности! — Маринетт протестующе замотала головой. — По крайней мере пока я всё не выясню. Мы не можем потерять это преимущество, нет.       — Хорошая попытка, моя Леди. Но если ты считаешь, что всё продумала, и у тебя получится оставить меня в стороне: тогда у нас большие проблемы. — Маринетт озадаченно нахмурилась. — Плагг, снять трансформацию.       …       — Эй, ты куда? — искренне удивляясь, подорвался он к побелевшей и медленно оседающей на пол девушке.