***
Рейка всё терпела. Всегда. Когда Цубаса называла её глупой, хотя отличница никогда не была глупой. Когда вампирша толкала её и хамила — после такого до́лжно нормальному человеку уйти и никогда не возвращаться. Но Рейка отчего-то всегда терпела. Хотя как, отчего-то. Она всегда знала от чего. Цубаса была на вершине пищевой цепи человека, и, уж тем более, выше некоторых на сверхъестественной цепи. Она — высшее существо, с которым Рейка явно должна держаться рядом. Она — никто, но тут в компании вампира. Значит — она кто-то больший, чем серая мышка. А что происходит сейчас? Юи Комори появилась внезапно. Она привлекла к себе всеобщее внимание не только главных красавчиков всей школы, но и обожаемой Цубасы. Вампирша постоянно следила за девушкой, не сводила глаз. Бесит. Главный информатор, прикрытие, защитник и друг Цубасы — это Рейка. Зачем Цубасе эта Юи? Никчёмная и бесполезная. Даже её крови нельзя испить. На этой мысли Рейка откинула руку Цубасы, которая сдавливала шею, в надежде приблизить её и испить. Вампирша на мгновение озадачилась. — Почему ты идёшь ко мне? — ветер заиграл в волосах, придав смелости говорить. — Иди к своей Юи и пользуйся ей, раз тебе она так дорога! Голос Рейки перешёл на крик, отчего Цубаса сдала полушаг назад. Благо, крыша школы могла скрыть все их шалости и ругань в свисте разбушевавшегося ветра. — Что ты сейчас сказала? — в голосе Цубасы послышался обжигающий лёд, отчего Рейка даже пожалела, что начала эту тему. — Я... — внезапный порыв ветра захлестнул, воодушевил и подтолкнул на крик. — Я сказала, иди к Юи, если надо пить кровь! Почему ты идешь ко мне?! — Потому что её кровь священна, — так же, как и всегда, равнодушно ответила Цубаса. Рейка шокировано глядела на ныне бывшую подругу. Такие жестокие слова... Говорить так бесстрастно... — Ты, корм — не забывайся. Рейка уже набрала воздуха в грудь, чтобы что-то ответить, но острые когти Цубасы впились ей в шею, и вампирша откинула беззащитную девушку. Та выломала своим телом дверь и скрылась в темноте. Острый запах крови ударил в нос. Цубаса, повинуясь лишь инстинкту, подошла ближе. Снизу, на лестнице лежала Рейка. Шея её неестественно перекосилась, а рука и нога были выломаны. Цубаса ухмыльнулась. Она одним прыжком преодолела расстояние между ними. Склонившись, вампирша прислушалась. Рейка слабо дышала, едва ли слышно. Цубаса подложила руку под голову девушки и взяла её ладонь в свою. Вампирша делала это так нежно, как с любовницей, чтобы доставить Рейке хоть какое-то уважение. Она аккуратно поднесла ладонь девушки ко рту и впилась зубами в нежную плоть. Цубаса, возможно, и хотела отдать дань умирающему телу: поцеловать запястье юной Рейки, сказать прощальные слова, но не стала. Голод сгрызал сознание, уступая место инстинктам. Лишь забрав душу у девушки и вдоволь насытившись, Цубаса бросила бездыханное тело на пол и встала. Надо было спрятать тело. Учитывая своё положение и возможности, это оказалось проще простого.***
Цубаса залезла через окно обратно в школу. Она обернулась напоследок, вглядевшись в темную пелену леса, словно оттуда на неё мог кто-то смотреть. Девушка спустилась вниз, поправила одежду и уже собралась идти и извиняться за пропущенные уроки, как заметила друга, украдкой следящего за ней. — От тебя за километр несёт кровью, — первым начал Райто, заметив, что Цубаса смотрит на него, — тебе стоит чем-нибудь заглушить запах, иначе всех вампиров в округе вокруг себя соберёшь. — Я люблю находиться в центре внимания, — с ухмылкой на губах Цубаса тряхнула волосами, и друзья направились к автоматам с кофе. Человеческая еда ужасна на вкус и отвратительна на запах. Карлхайнц когда-то учил её задерживать дыхание во время приёма пищи. Так можно скрыть от людей странности. Цубаса одним глотком выпила кофе, дождавшись, когда оно остынет. — Чего морщишься? — следя внимательно за каждым её действием, спросил Райто. Цубаса выбросила стаканчик в урну, всё ещё морщась от привкуса во рту. — Человеческая еда отвратительна. — Почему? — К... Кровь, — Цубаса сдержала икоту, покрутив пальцем в области ключицы. Когда ком в горле исчез, девушка продолжила. — Из-за смешанной крови еда на вкус становится отвратительна. — Как ты жила всё это время тогда? — друзья направились к классу. — Твой отец научил меня скрываться. Я как-то плакала, — вампирша внезапно усмехнулась, — что хотела жить среди людей. Он тогда сел на колени передо мной. — На колени?! — Райто едва не рассмеялся от удивления и какой-то обиды внутри. — Я была такой, — показала Цубаса свой рост, держа руку на уровне талии. В тоне у неё было какое-то оправдание. — Ничего личного, — она пожала плечами. — Тогда он сжал мою руку и сказал, что я особенная и должна чувствовать своё превосходство. Но... Я расплакалась, я хотела быть как все. Иногда мы бывали в обществе и вели себя, подобно нормальным людям, но под надзором его свирепых глаз... — Расслабиться было невозможно, — когда Цубаса выдохнула, воспользовавшись паузой, Райто закончил её фразу. — В точку. У Рейджи его глаза... — Стой-стой-стой, — Райто жестко прервал её. — Давай не будем о нём. — Почему? — Цубаса была в недоумении, но такое поведение стало немного напрягать её, из-за чего вопрос прозвучал несколько грубо. Райто заметил этот тон, отчего даже немного отошел от девушки и бросил на неё раздражённый взгляд. — Он мне не нравится. Крайне. Я не собираюсь больше ничего выслушивать про него, — увы, но на лестнице они разошлись. Цубаса стала подниматься, а Райто направился к заднему выходу. И всё-таки напоследок парень бросил безразличным голосом: — Послушай лучше меня: не связывайся с ним. — Надеюсь, это была не угроза, — Цубаса остановилась в полушаге. Оба замерли, не оборачиваясь друг к другу. — Воспринимай, как хочешь, — Райто поник. Он медленным шагом продолжил свой путь. Цубаса разозлилась и, обернувшись, хлопнула по перилам, в гневе закричав: — Тогда не смей вставать у меня на пути! Райто не стал никак реагировать и молча ушёл, отчего девушка ещё сильнее разозлилась.***
Волчица бежала быстрее в этот раз. Обычно Акира подмечал, что она идёт достаточно медленно, осматриваясь вокруг, давая самому парню проникнуться красотой леса, осмотреться, что-либо подметить. В этот раз её что-то беспокоило. Она бежала трусцой, пасть была открыта и она шумно вдыхала воздух при остановке. Иногда Акира даже закрывал лицо руками, боясь быть исполосованным ветками. Цубаса замерла на месте и принюхалась. Затем выпрямив голову, она осмотрелась, уши навострились, а глаза то и дело бегали по лесу, что-то явно выискивая. Наконец, она уставилась в одну точку. Акира почувствовал, как задрожали её бока, когда волчица принюхалась. Она кратко зарычала. Внезапно, со всех сторон из леса показались волки. Обычного размера, серые, раздражённые волки. Акира почувствовал иглы страха по всему телу и сильнее сжал шерсть подруги. Дикие животные обступили их по кругу, их становилось больше с каждой секундой. Они тяжело дышали, раскрыв пасти и обнажив острые зубы, рычали и не сводили голодных глаз с пары. Взгляд же Цубасы был обращён перед собой. Вскоре из темноты леса показался хозяин. Волк, едва выше самой Цубасы, вышел из темноты, стая пропустила его вперёд. Луна осветила его чёрную шерсть, с серым отливом на спине и боках. Его жёлтые глаза спокойно смотрели на Цубасу, но волчица была напряжена, Акира чувствовал это. Она подняла голову выше, расправив плечи, так, чтобы скрыть человека от глаз вожака. — Опасность затаилась в этих лесах, — коротко и недовольно прорычал старый волк. — Откуда она идёт? — как можно вежливее спросила Цубаса. — Из глубины леса. В старых постройках, — он тяжело выдохнул. — Каких? — встрепенулась волчица, дернув ухом. — Тех, от которых пахнет смертью, — фыркнул волк. — Зло, его не видно под солнечным светом, но оно и не выходит при луне, — он поднял морду к звёздному небу, и Цубаса повторила за ним. Надышавшись свободной свежестью, старый волк продолжил с новыми силами: — Ты найдёшь его тогда, когда оно само захочет. — Я не понимаю, — волчица прижала уши. — Поймёшь, — грозно рыкнул волк. — Поймёшь. Эта тёмная сила стала появляться всё чаще и чаще. Скорее всего, они проголодались и охотятся. — Кто «они»? — Демоны, — старый волк брезгливо фыркнул. Он замолчал и чуть наклонил голову. — Зачем носишь с собой человека? — Он... — Цубаса сделала шаг назад. — Он нужен мне в одном деле. — Понимаю, — волк кивнул. — А ты ещё коварнее, чем твоя мать. — Мать...? — волчица встрепенулась и навострила уши. — Да, она последний оплот в этом лесу. Многие стаи уже ушли. Мы уводим всех на юг. Пока Цубаса и огромный волк разговаривали, Акира старался шевелиться как можно реже. Конечно, на такой высоте волки не достанут его, но проверять он не хотел.***
На стадии отрицания Кадзуто выворачивало от боли. Он корил себя за то, что сидел и страдал, как идиот. Бутылка шла сегодня в расход, потом вторая и третья. Он пил, как проклятый. Боль раздирала острыми когтями грудь, он хватался то за сердце, то за живот, потому что они оба болели. Слёзы не останавливались, и проклятый ком в горле не хотел исчезать. Он так и жёг, жёг всё живое, что ещё осталось в докторе. Крики детей, которых он растил с младенчества, боль в глазах малышей, страдания, которым они подвергались каждый день — всё это словно очередная пытка сжигала заживо Кадзуто. Он закрывал уши, словно это поможет заглушить все те звуки, которые пластинкой крутятся у него внутри. Кристина всегда спала странно. То её голова оказывалась на полу, то подушку девочка сжимала руками и ногами. Сейчас её голова оказалась ближе к решётке, а волосы протирали пол. Она мирно спала у себя в камере, пока доктор бродил у клеток детей. Остановившись около неё, мужчина замер. Милая и прекрасная, она кажется такой безмятежной. Словно не находится в смертельной лаборатории после жестоких испытаний. Кадзуто ухмыльнулся, сделал глоток из бутылки, и, чуть наклонившись, погладил девочку по волосам.***
Волчица разбегалась и боками налетала на деревья. Те ломались и хрустели под её натиском, а тех, кто выстоял, ждала повторная атака. Волчица хватала зубами поваленные деревья и разрывала их на мелкие щепки. До носа донёсся слабый, но знакомый запах. В страхе волчица обернулась, прижав уши и опустив голову. Рейджи молча наблюдал за этой картиной, облокотившись на дерево. Она повернула на него голову. На юношу уставились два жёлтых бешенных глаза. Он смотрел, как пар недавнего гнева поднимается с обеих сторон окровавленной морды. Внезапно ярость в глазах поутихла, и взгляд Цубасы прояснился. Она подняла голову, расправила плечи, но не сводила глаз с Рейджи, смотря на него с прищуром. — Ты замаралась, — вампир выпрямился и направился к волчице. Он безо всякого страха приблизился к зверю, который неустанно следил за каждым движением юноши, и, достав из кармана платок, поднял руку. Цубаса выждала минуту, и, выдохнув, наклонила голову. Рейджи принялся бесполезно вытирать шерсть от крови, улыбнувшись от этого. Ему казалось забавным, как она недовольно фыркает и водит ушами, и парень едва не рассмеялся. — Это больно? — решив отвлечься, спросил юноша. Волчица приподняла морду, чтобы посмотреть прямо в глаза вампиру. — Превращение твоё... Это больно? После секунды раздумий, Цубаса кивнула. Рейджи хотел вновь приняться за дело, но волчица тряхнула мордой и обратила свой взор к небу. Рейджи последовал её примеру. В небе белая, блистающая луна ярко сияла в огромном скопление мерцающих звёзд. Синяя темнота окутала лес. Вампир задыхался от жгучего прикосновения холодного ветра, изредка обдувавшего лицо. Волчица набрала воздуха в грудь и резко завыла. Это была песня. Песня, печальная и затяжная, луне. Цубаса пела, взывая к свету, взывая к своей стае, зная прекрасно, что отклика не будет, но всё-таки надеясь, что услышит ответ.