Рубиновая ведьма

Девушка открыла ярко-зелёные глаза и села на пятую точку. Всё вокруг было белым, нельзя было различить, где кончается пол, на котором она сидела. Ни единого порыва ветра, Еве не было ни жарко, ни холодно, её не мучила ни жажда, ни голод. Она ущипнула себя за худую руку — боли тоже не было. — Я что, дверь не закрыла? — послышался голос издалека. Ева обернулась, но никого не увидела, только белое пространство вокруг. — Вот уж эти демоны! Шастают через миры, а дверь закрыть за собой не в состоянии! Тихий шелест вторил женскому голосу. Да, он определенно был женский и очень мелодичный. —Кто здесь? — спросила Ева. — Посетители? — голос прозвучал за спиной девушки, та резко обернулась и увидела птицу ... с женской головой. — О боже, голубушка, у нас так давно не было посетителей! Лет пятьсот, так ведь, Райана? — Да все тысячу! — ответил кто-то из-за спины Евы и та опять повернулась на голос. — Ты бы дверь за собой закрывала, руки-ноги есть, да и глаза вроде бы на месте. Ева от шока немного раскрыла рот и попыталась поймать разбежавшиеся мысли. — Но здесь нет двери, — пролепетала девушка. — Да как нет! — ворчала Райана. — Ты же не слепая, вон она, — женщина-птица махнула рукой в сторону, и Ева, проследив за траекторией, неожиданно обнаружила большую деревянную дверь, стоявшую просто посредине пустоты. Девушка послушно подошла и закрыла её. — Зачем вам дверь, если она никуда не ведёт? — расспрашивала Ева. — Может не ведёт, а может и ведёт... — расплывчато сказала вторая женщина, что была более добра к девушке. — Я смотрю, ты немного потрясена, увидев нас, но слишком воспитана, чтобы спросить напрямую, — птица по-матерински улыбнулась Еве и смягчила свой голос. — Мы — алконсты — райские птицы с головами дев и по совместительству хранительницы врат. Меня зовут Филна, это Райана, — она махнула рукой в сторону ворчливой девы. — Ты извини нас, мы давно не видели посетителей и совершенно позабыли обо всех манерах, да, Райана? — Но ты не задерживайся, проходи дальше. Нам и вдвоем было прекрасно, — нахохлилась Райана, аж золотистые перышки на хвосте стали дыбом. — Но куда проходить? — Ева решила все случившееся обдумать позже, а сейчас просто плыть по течению. — Ты не знаешь, куда идешь? — удивленно спросила Филна. — У-у нас такого не слу-учалось раньше. Нам это ну-ужно срочно обсудить, — от волнения в её речи изредка проскальзывали птичьи нотки. Они повернулись к Еве крыльями и начали громко перешептываться: — Как она могла прийти сюда, не зная , куда направляется? Это значит, что мы не можем её пропустить... — Это невозможно, нереально, возмутимо! Она не может остаться с нами! — Но это по правилам. Если путник не знает своего пункта прибытия, он остается с нами навека... — Отвратительно, ужасно, чудовищно, кошмарно, зверски... — А вдруг это ... она! Поток эпитетов прервался и Райана возмущенно посмотрела на подругу. — Она? После стольких лет? Невозможно, исключительно... — Да помолчи ты. Ведь рубин до сих пор лежит в пещере, значит, последняя из их рода жива... И мы сможем её пропустить, и девочке не придется жить с нами. — Впервые за десять тысяч восемьсот семьдесят три года я с тобой соглашусь, Филна. Птицы повернулись личиками к Еве, Филна улыбнулась, а губы Райаны исказились, лишь издалека напоминая улыбку. — Дитя, ты можешь проходить, тебе туда, — дева махнула крылом за спину и там выросла огромная металлическая дверь. — Но... — начала было расспрашивать Ева. В её голове роилось столько вопросов: рубин, последняя из чьего рода, что за трюки заставляют двери появляться из воздуха и миллионы других. — Помолчи, я немного поправлю твое одеяние. В таком кошмаре точно нельзя появляться в новом мире, — Райана вырвала из разноцветного хвоста одно перышко и кинула его прямо в лицо Еве. — Вот так получше. — А теперь иди, быстро, и не возвращайся! Ева начала сопротивляться, но четыре могучих крыла быстро вытолкали её за тяжёлую металлическую дверь и та мягко закрылась за спиной девушки, оставляя двух алконст сидеть в своем белоснежном заточении.

***

Запах хвои первым делом ударил в нос, он был слишком резок после нейтрального запаха белой комнаты. Зрение прояснилось и Ева увидела деревья — высокие сосны в душистой коре. "Где я? Что это были за алконсты? Эти деревья сильно отличаются от тех, что окружают детдом," — девушка завороженно стояла на одном месте и только поток мыслей свободно протекал по её сознанию. Жутко хотелось пить, жажда наждачкой раздирала горло, и Еве все же пришлось сойти с места и направиться на поиски воды. Журчание ручейка щекотало уши, а мысли о прохладной зеркальной воде будоражили воображение. Сосны расступились, открывая безумно красивый вид на лесной ручеек и высокую каменную гору с черной зияющей пещерой внутри. Но не одна Ева отправилась на водопой. Огромное чудовище плашмя лежало на пузе и жадно глотало воду. Все его тело было покрыто желтой чешуей, что переливалась красным в лучах солнца и бросала блики как настоящее плавленое золото. Из хребта чудища выступали костяные шипы, на голове красовались три пары рог, несколько поменьше украшали скулы. Гигантские лапы были, казалось, величиной с КамАЗ, а длинный тяжелый хвост одним ударом мог бы превратить детдом в гору хлама. И напоследок крылья, сейчас сложенные, с когтями на концах, казались маленькими по сравнению с остальными габаритами чудовища. Но это только до тех пор, пока они находились в сложенном состоянии. Большой золотой ящер втянул в ноздри воздух и повернул голову к Еве, и та быстро прыгнула за ближайшее дерево, все же успев словить взгляд янтарных глаз. Чудище было ранено: из крыла торчало длинное деревянное копье с металлическим наконечником, некоторые обломки были глубоко вогнаны в туловище зверя, по чешуе стекала рубиновая кровь. Ева всегда старалась лечить перебитые крылья ворон, поломанные копыта оленят и хорошо знала свое дело, но подходить к этому чудовищу, что одним махом могло бы заглотнуть её и не почувствовать, девушка боялась. Дракон тяжело фыркнул и попытался подняться на лапы, а Ева только посильнее вжалась в дерево, боясь делать резких движений и надеясь, что чудище уже забыло о её существовании. Большая лапа потянулась к крылу, но не достала. От еще одной попытки из пасти дракона вырвался крик боли и последнее целое копье обломалось, части дерева еще глубже вошли в толстую кожу. Ящер тяжело упал обратно на пузо и больше не шевелился. Еве жутко хотелось пить, ручей так и манил своей сверкающей на солнце водой и даже страх перед драконом ни капельки не отбивал желания. Девушка медленно поползла к воде, стараясь двигаться как можно дальше от золотого чудовища, что лежало на песке с закрытыми глазами. Каждый шаг давался ей трудно, тело изнывало от напряжения, а вдыхать сквозь пересохшее горло становилось всё сложнее. Наконец-то Ева достигла ручья и жадно припала ртом к прозрачной холодной воде. Девушка отвлеклась, убивая свою жажду, и от резкого рычания за спиной потеряла равновесие и рухнула прямо в ледяную воду. Сзади послышались хрипы, похожие на смех, и Ева злобно глянула на нарушителя её спокойствия. Каждый вздох давался дракону с трудом, капли багровой крови напоили песок вокруг него. Девушке было очень жалко раненое животное, но подойти к нему она не могла решиться, только обошла по широкой дуге умирающее чудовище и пошла в лес. Смеркалось, закат окрасил в розово-оранжевый небо, и тучи стали похожи на клочки сахарной ваты на ярмарке. Ева соорудила из хвои лежанку и устало примостилась на ней. Только сейчас она взглянула на свой наряд, что весь день ни капли ей не мешал и казался даже удобнее любимой футеровой пижамы. На ней была белая рубашка, что открывала плечи, кожаный корсет и юбка по колено с разрезом сбоку. Девушка ворочалась, мысли о драконе не давали ей уснуть, его израненное тело представало перед глазами каждый раз, когда она закрывала их. "Может, я осмотрю его раны, пока он спит?" — эта мысль вдалеке от чудовища казалась не такой уж и плохой. Но как только Ева подошла к огромной туше, сразу пожалела о своей идее. Но пути назад не было, и раны дракона выглядели действительно ужасно. Девушка начала искать возле ручья знакомы лечебные травы, но не смогла опознать ни одной. — Этого не может быть... Я же знаю их больше тысячи... "Тысяча и одна лечебная трава", — Ева вспомнила о книге, подаренной тётей, и пожалела о том, что не успела прочитать больше. Девушка погладила рукой зеленую траву, прикоснулась к молодости зелени, ощущая прилив энергии. Её взгляд упал на маленькое растение с желтыми цветочками, что затерялось среди высокой травы — кирказон обыкновенный. Ева закрыла глаза и по памяти произнесла вслух: — "Свежерастертые листья прикладывают к кровоточащим ранам и фиксируют повязкой. Листья кирказона останавливают кровотечение, обладают противовоспалительным действием." То, что надо! — девушка с корнем вырвала кирказон и радостно побежала к дракону. Она смело схватилась за первую деревянную палку, что торчала из бока чудовища и резко потянула. Дракон истошно взвыл и повернул свою пасть с огромными клыками к девушке, что сидела на земле с зажатым в руке окровавленным копьем, боясь пошевелиться. Они глядели друг на друга: маленькая хрупкая сирота и величественный раненый дракон. Глаза чудовища были словно из растопленного золота, взгляд совершенно человеческий. Ева тихо прошептала, глядя на смертельно-опасные клыки: — Я лишь хочу тебе помочь... Еще один долгий взгляд и огромная туша свалилась на пузо, подставив Еве свой бок. — Будет больно... — в ответ только фырк. Девушка вынимала обломки копий, смывала кровь ручейной водой, что сверкала при свете луны, а потом накрывала раны растертым кирказоном. Когда она закончила, солнце золотило горизонт, а измождённый дракон мирно храпел. Ева настолько устала, что идея о ночлеге в лесу показалась бредовой, и она обессилено рухнула в пещере возле ручья. Как только её голова коснулась холодного камня, девушку забрал в свои объятья Морфей, позволив одну мысль напоследок: "Хороший был сон".